А до кладбища было добираться далеко

Друзья!
"Нашёл в своих домашних архивах три пожелтевших газетных вырезки. Мою статью в трёх
частях о школьном товарище тёзке Владимире Якимове, ставшем нефтеюганским
старожилом. Да, и не только он- с Северного Урала тогда приезжали в этот строящийся город
многие мои земляки! Встретил однажды в начальственном кабинете инженера П., родом из
деревни Семёново, что на берегу реки Сосьвы в Серовском районе, Свердловской области.
Знакомое поселение: добирались до него сельчане с ж.д. станции Сотрино только на лошадях
и или пешком, все десять километров. Однажды даже меня попросили сопроводить туда
робкую семёновскую женщину, слезшую в одиночестве с пассажирского поезда Серов-
Сосьва- Егоршино- Свердловск. Медведи уже спали в своих берлогах, но волки-то рыскали в
поисках добычи...
Виноват- отказался!
А в другой деревне, когда мы, сотринские школьники, были на уборке колхозной картошки,
глубокой ночью запылала наша изба, где сгорели мои рабочие сапоги(ладно, что не сам!).
Вся деревенская улица ярко и зловеще полыхала,как после фашистской бомбёжки!
Признаюсь: и тут я сплоховал! Утром на берегу Сосьвы нашёл рыбацкую лодку и на ней
переплыл на другой берег, где была грунтовая дорога к станции Сотрино. В одних лёгких
тапочках приплёлся домой, натерев на ступнях огромные мозоли.
("Дезертирство" моё учителя вроде простили). Зато как-то во время школьной линейки наша
директриса объявила мне благодарность и вручила почётную грамоту за победу на районных
лыжных соревнованиях.
Да, известного спортсмена из меня потом не получилось. Стал...журналистом! О чём,
конечно, не жалею!
Этот очерк об однокласснике и прекрасном труженике Севера Володьке Якимове -лишь
малая часть всей моей долголетней "писанины", объёмом в десятки томов толстовской
"Войны м мира"!
Вл.Назаров
************

1.Родом из детства.
НА СЕВЕРНОМ Урале есть небольшая железнодорожная станция Сотрино. Он родом оттуда,
бывший экскаваторщик УМ-4 Владимир Николаевич Якимов. Там — его корни...
Пассажирский поезд Свердловск — Серов стоит здесь не больше пяти минут. В Сотрине они
высадились впятером: Володя и Тамара с дочерьми, 78-летняя Мария Зотовна. Мамаша
чувствовала себя неважно, но бодрилась. А до кладбища было добираться далеко. На
попутном транспорте доехали до Скипидарки, а оттуда пришлось топать пешком. Пока
тащились, настал обед. Здесь наскоро и перекусили, положив на родные могилы но яичку,
несколько печенинок да карамелек.
— Увидимся ли больше, Коля? — всплакнула старая, припомнив всю свою нескладную
жизнь и горькую долю мужа.
Лежал он тут, бывший бригадир - путеец, в сырой земле с двумя протезами на ногах (на
склоне лет попал под колёса поезда и ему отпластнуло на одной полступни, на другой — чуть
ли не полголени). Рядом — могила брата Леонида, тоже инвалида. Не пощадила судьба
старших Якимовых, прокатилась по ним железным катком. Но до последней минуты старый
коммунист железнодорожник Николай Якимов не сетовал, не жаловался на выпавшие ему
трудности и невзгоды. Не в характере это было уральца!
-Ладно, мама, пойдём,-поднялась первой с кладбищенской скамейки Тамара,-поезд скоро...
Всплакнули ещё раз, проводили до дому отцовских сестер, тётю Раю и тётю Любу, и
поплелись на станцию.
Мёртвые спали вечным сном, а живых, как всегда, впереди ожидала масса дел и хлопот.
Уже сидя в вагоне и глядя в окно на унылые пейзажи, покосившиеся тёмные избы на
полустанках, вспомнил Владимир про свою болезнь: сердце защемило так, что он с тихим
стоном затаил дыхание.
— Тебе плохо, сыночек? — всполошилась старая Зотовна и кинулась к проводнику за водой.
Таблетки валидола лежали в кармане...
...Деревянные лотки-самокаты хрустко, со скрипом катились по заснеженной санной дороге.
Мороз стоял, наверное, за тридцать, и мальчишки изрядно замёрзли.
Остановились на опушке леса.Темнело заснеженное поле, за которым светились огоньки
деревни Еловое, растянувшейся по крутому правому берегу Падуна. Потушив коптящие
факелы в банках, укреплённых на носах лотков, пацаны зарыли последние в снег у высокой
лиственницы. Похлопывая себя по бокам заледеневшими варежками, дружной стайкой
побежали к школе. Миновали крутой спуск, взобрались на другой берег Падуна — и вот оно,
тёмное здание четырёхлетки.
Никого ещё нет. Спит в своей холодной комнатёнке директор школы Юрий Петрович. Кто-то
из пацанов уже барабанит в закрытую входную дверь; в проёме окна появилось бледное
лицо, фигура в кальсонах, и вот Юрий Петрович отпирает засовы, распахивает скрипучую
дверь. В клубах морозного пара вваливаются мальчишки в помещение— и сразу к горячей
железной печке, где весело потрескивают дрова. Чумазые от копоти мордашки, лишь зубы
сверкают, когда хохочут пацаны, рассказывая о своих приключениях. Среди них и автор этих
строк, и маленький Володя Якимов...
...Мы сидим в уютной трёхкомнатной квартире пятиэтажки, что в девятом микрорайоне
Нефтеюганска. Владимир Николаевич Якимов—один из его старожилов: прилетел сюда с
женой еше в марте 1965 года. Собственно, города тогда не было, а имелась большая деревня
Усть-Балык на левом берегу Юганки. Но разговор об этом чуть позже, а сейчас ветеран
Севера вспоминает своё детство. Как картинки в цветном волшебном фонаре проходят перед
нашим мысленным взором эпизоды далёкого прошлого. Память у моего одноклассника
прекрасная, ничего не забыл...
- А помнишь, как Пупков топором изрубил все наши лотки? — спрашивает Володя.
И я вдруг вижу сосновый лесок, старую лиственницу, изрытый, примятый снег вокруг. А на
нём доски, щепки, ошмётки ледяных подошв лотков. До слёз жалко свою технику: три
километра от дома до школы и обратно с самокатом пролетали незаметно. Ледяная доска с
рулём и сидением для пассажира развивала большую скорость, особенно с крутых горок. И
однажды маленький ездок, не сумев затормозить на повороте, врезался в белого Орлика,
лошадь самого коменданта Попова (в деревне Еловой жили ссыльные, в том числе и немцы,
посему имелась комендатура, овчарка и даже КПЗ). Возможно, по приказу самого коменданта
и изрубил наши лотки смазчик с железной дороги Сашка Пупков. Опомниться от такого
варварства мы не можем и сегодня: велики детские обиды!
В начале пятидесятых годов селение Еловое было, как говорится, забыто самим богом.
Жаловаться на самоуправство взрослых оказалось некому. Кому-то отцы сколотили новые
лотки, кто-то стал добираться в школу в качестве пассажира (естественно, по переменке
везли и хозяина транспортного средства). А через год-другой в Сотрино построили новую
деревянную школу десятилетку. Эпопеи и приключения наши во многом закончились.
У коменданта тоже были дети — Лёнька и Вовка. Учились они с нами. И как-то, помнится,
крутой Попов снизошел до чужих мальчишек и посадил в кошеву. До сих пор помню ворох
пахучего сена в развалистой кошеве, быстрый бег Орлика по заснеженной дороге, сказочный
лec по сторонам.
— В душе он неплохой, добрый был человек, — говорит Володя про коменданта Ивана
Петровича Попова,- подстригал всегда нас, обросших, своей ручной машинкой. Ведь никаких
парикмахерских в такой глуши тогда не имелось...
Что ж, пусть будет земля ему пухом, как и многим нашим учителям, умудрявшимся в
невероятно трудных условиях вкладывать в сорванцов хоть какие-то знания.
Работая уже на Севере на тяжёлом экскаваторе, Володя Якимов не раз вспоминал ту
начальную школу - четырёхлетку, уборщицу немку, докрасна натапливающую печи в классах.
Муж её, дядя Егор, работал на электростанции. И когда в сильные морозы на маленькой ГЭС
(дававшей электроэнергию деревне только по утрам и вечерам) не ладились дела, учителя и
их воспитанники шутливо вздыхали: «Не иначе дядя Егор опять трубку потерял!» А директор
Юрий Петрович милостиво разрешал: «Сегодня, ребята, не учимся!»
И пацаны с весёлым галдежом бежали обратно на мороз, к своим лоткам-самокатам,
предвкушая весёлые игры в дороге.
— Раньше мы гораздо интересней жили, чем нынешняя молодежь, — считает мой
одноклассник Владимир Николаевич Якимов, — столько занятий находилось всегда...
Соглашаюсь с ним. Лес, речка, грибы, ягоды, сенокос, заготовка дров в лесу и дома, другая
помощь родителям по хозяйству (огород, пастьба скотины) — всё это не давало скучать.
Организовывали в свободное время целые военные баталии на окрестном болоте с
деревянными автоматами и винтовками, с разведкой, наступлением красных и т. д.
Зимой однажды на дороге из огромного сугроба снега вырезали... танк, облили водой — я все
проезжающие лошади шарахались от него.
А ещё раньше, когда Володька Якимов и в школу-то не ходил, большим развлечением для
местной ребятни была соседняя воинская часть.
Там, в клубе, регулярно показывали кино, в том числе и «Тарзана», но пацанов на сеансы не
пускали. И моего друга Володьку Якимова пронёс как-то в зал под полой шинели один
солдат.
Но сколько хлопот военным, а также своим матерям причиняли тогда сорванцы! Как и всякие
мальчишки, мы были неравнодушны к автоматам, винтовкам, патронам н нередко
наведывались на склады военного имущества, стоявшие на высоких сваях. Они были старые,
со щелями, и ребятня никогда не возвращалась без добычи. Часовой однажды подстрелил
собаку Володьки Якимова, а ведь могли пальнуть и по самим мальчишкам, особенно в
темноте.
Добытые патроны обычно клали на рельсы перед идущим на всех парах паровозом.
Машинист на повороте не успевал ничего заметить, а через минуту под колесами начинались
громкие хлопки, как будто рвались железнодорожные петарды (сигнал опасности впереди!).
Паровоз резко тормозил, вагоны с лесом толкали его под уклон. Машинист зло ругался, снова
разводил пары и ехал дальше. А потом технари перестали даже замечать «стрельбу», хотя
крупные патроны от ПТРов (противотанковых ружей) рвались под бандажами колес с
оглушительным звуком.
Жгли мальчишки найденные патроны (а военные во избежание греха позарывали в землю
промасленные ящики, побросали в речку, — видно, «лишним» оказалось это имущество
нестроевой, то ли ремонтной, то ли хозчасти) в больших кострах. Стоял как-то Володька у
своего огорода, смотрел с раскрытым ртом на это зрелище. И тут началась беспорядочная
пальба. Только года через четыре обнаружил мой друг желтый блестящий предмет, глубоко
застрявший в десне —пистон от разорвавшегося патрона. До сих пор не может понять, как он
очутился там. А вот глаза могло повыбивать, это точно! В конце концов, солдаты потом сами
взялись уничтожать боеприпасы...
...Почему так ярки детские воспоминания? Может, потому, что они дают силу и волю к жизни
взрослому человеку. Как бы ни трудно было потом тебе, всегда можешь окунуться в
волшебное кино воспоминаний и однажды удивиться: неужели это был я? Доверчивый и
дерзкий, робкий у школьной доски и беспредельно отважный, если тебя вдруг назначили в
«разведку» в мальчишеской игре. Получавший двойки по русскому (не давалась грамматика!)
и однажды на пятёрку написавший сочинение на тему: «О полку Игореве». И в честь этого
древнерусского князя назвавший сына-первенца.
Всё было в детстве, в том числе и боль, и обида, и несправедливость
И отец драл Володьку не раз за баловство с курением. Но потом вдруг что-то понял и
разрешил курить (еще до восьмого класса!) открыто: «Шут с тобой, а то ещё сарай
спалишь!». Признал в сыне будущего мужика? Или в душе уважал раннюю
самостоятельность отпрыска?
Во взрослую жизнь Володька Якимов вошёл с папиросой в зубах. Ему, как и миллионам
сверстников, предстояло стать «ломовой лошадью» развитого социализма. А значит, было
уже не до сантиментов.
Так и не окончив восьмой класс, Володька отправился сначала в помощники к отцу — в
путейцы. А потом уехал из Сотрино в город Серов, где с 1959 года и начался его путь
рабочего человека. Принял крепкого юношу трест "Серовстальстрой»: в его подразделениях
шесть лет взрослел, набирался уму-разуму экскаваторщик Владимир Якимов.
В. НАЗАРОВ.
Газета "Нефтеюганский рабочий"
1992 год.
...Други!
УрФО! Огромная территория!И невероятная история живших и живущих  здесь людей.Мы оба с Володькой Якимовым  по воле судьбы стали ...нефтеюганцами! Но
хорошо помнили тот уголок земли, где прошло наше бедное и счастливое детство!
В.Н.
На снимке: наш отец П.Ф.Назаров и его сослуживцы на ж.д станции Сотрино, 50-годы.Слева -мой брат Леня.
***********
1.КОМЕНДАНТ, ДОРОГА, КЛАДБИЩЕ…

В следующем году исполнится 70 лет этому поселку бывших репрессированных,
затерянному в глуши лесов Северного Урала. Носит он поэтическое название Еловый
Падун. И зесь я учился с 1950 по 1955 годы в начальной школе. Всего –то прошло 19 лет
со времени образования деревушки, где томились в рабском труде сосланные немцы,
бывшие эксплуататоры-кулаки, да просто состоятельные «антисоветчики»- жители
южных краев СССР, Поволжья, Северного Кавказа и др.
Трудиться все умели! Была в Еловом Падуне животноводческая ферма, поля
засаживались овсом для лошадей, горохом, картошкой.
Сам первоклассником рвал этот спелый сладкий горох на обочине грунтовой дороги,
ведущей к старой ж.д. станции Сотрино, построенной на ветке Серов- Сосьва-
Алапаевск- Свердловск. Под осень в окрестных лесах поспевала брусника, в сентябре на
верховых болотах – крупная бордово-алая клюква. В верховья речки Сотринки росли
могучие кедрачи, дававшие мешки спелых орехов.
Обширный Еловский пруд приглашал на замечательную рыбалку и пахучую жирную
уху.
Ребятишки ссыльных и просто жителей станции Сотрино учились вместе в одной
начальной школе. Я долго сидел за одной партой с Леней Поповым, у которого отец был
строгий комендант поселка. Другой школьный дружок Адольф Штейнбаром всех
обкакивал на уроках немецкого языка. И даже сам учитель его был из ссыльных!
Играли в волейбол, ходили на лыжах, всем классом- на уборку картошки в окрестные
деревни Романово, Семеново и другие на реке Сосьве. Однажды в одной из них ночью
слумился сильный пожар, мы едва не сгорели в старой деревянной избе. А вся улица
выгорела дотла!
Еще не старое кладбище в Еловом Падуне приютило прах дедушки и бабушки первого
президента РФ Б.Н.Ельцина. Об этом никто из нас не знал. Лишь сейчас мне сообщила
такую информацию сотрудница Ельцин-центра Рамзия Галеева.
Отступление.
«В уральское село Бутка семья еще Ельцыных прибыла в ссылку после раскулачивания.
Дедушка Бориса Николаевича кулак Игнатий, который по документам был именно
Ельцыным, владел двумя мельницами и 12 гектарами земли, из которых пять сдавал в
аренду. Среди изъятого у семьи имущества числилась молотилка для зерна, жатка,
несколько коров и пять лошадей.
В 1930 году оба деда Бориса Николаевича попали под раскулачивание.
Игнатия как
наиболее рьяного антисоветчика выслали в Надеждинск (ныне Серов) — самый
северный край Уральской области с суровым климатом и скудной землей. Забрали у
Ельциных все — 12 Га земли, дом, мельницу, молотилку, скот, даже домашнюю утварь и
одежду, которую сами конфискаторы и стали носить. Об этом сообщает "Рамблер".
Что ж, товарищ Сталин не жаловал эксплуататоров народа! Спецпереселенцы были на
всем Крайнем Севере, на Урале, в Сибири, на Дальнем Востоке. По достоверным
данным, полученным военными властями, среди немецкого населения, проживающего
в районах Поволжья, имеются тысячи диверсантов и шпионов, которые по сигналу,
данному из Германии, должны произвести взрывы в районах, заселенных немцами
Поволжья.
О наличии такого большого количества диверсантов и шпионов среди немцев
Поволжья никто из немцев, проживающих в районах Поволжья, советским властям не
сообщал, следовательно, немецкое население Поволжья скрывает в своей среде врагов
Советского Народа и Советской Власти.
В случае, если произойдут диверсионные акты, затеянные по указке из Германии
немецкими диверсантами и шпионами в Республике немцев Поволжья или в
прилегающих районах, случится кровопролитие, и Советское Правительство по
законам военного времени будет вынуждено принять карательные меры против всего
немецкого населения Поволжья.
Во избежание таких нежелательных явлений и для предупреждения серьезных
кровопролитий Президиум Верховного Совета СССР признал необходимым переселить
все немецкое население, проживающее в районах Поволжья, в другие районы с тем,
чтобы переселяемые были наделены землей, и чтобы им была оказана государственная
помощь по устройству в новых районах.
Для расселения выделены изобилующие пахотной землей районы Новосибирской и
Омской областей, Алтайского края, Казахстана и другие соседние местности.
В связи с этим Государственному Комитету Обороны предписано срочно произвести
переселение всех немцев Поволжья и наделить переселяемых немцев Поволжья землей
и угодьями в новых районах.
Председатель Президиума Верховного Совета СССР М.АЛИНИН.
Секретарь Президиума Верховного Совета СССР
А. ГОРКИН.
Москва, Кремль.
28 августа 1941 года».
Семья моего уже покойного старшего товарища, учителя биологии А.Ф.Меркера
угодила в Богословлаг в Краснотурьинске. Писать об этом не хочется, так как здесь был
один из самых страшных гулаговских лагерей.
А чуть восточнее располагался еще один в поселке Сосьва. В 1938 г. в Сосьве был создан
Северо-Уральский ИТЛ. 16 ноября 1938 г. указом Президиума Верховного Совета РСФСР
Сосьвинский сельсовет был реорганизован, а населённый пункт Сосьва был отнесён к
категории рабочих посёлков. Тогда этот исправительно-трудовой лагерь «исправлял»
зэков до смерти! Как и в Ивдельлаге, в Тагиллаге,Северураллаге и еще в десятках и
сотнях подобных ИТЛ.
Лагерей НКВД в наших уральских краях было много, очень много!
Брат моего отца Поликарпа Федоровича Назарова Алексей Федорович Назаров после
переезда перед войной на Урал из Вологодской области завербовался именно в Северо-
Уральский ИТЛ, где, к счастью, проработал недолго. Вместе с отцом он вскоре стал
железнодорожником, ибо стальная магистраль от самого Ивделя до Серова, Нижнего
Тагила и Свердловска была загружена важнейшими грузами- рудой, лесом, металлом и
т.д.
…А что касается могил старших родственников Б.Н.Ельцина в Еловом Падуне, то
наверняка Борис Николаевич перевез их прах к себе на родину- в село Бутка!
Там, по-моему, и покоится ненасытный кулак Игнатий Ельцын с супругой…
Вл.Назаров
*******************
Ссыльным из поселка уходить не разрешалось!

…Экскурсию по Еловому Падуну вызвалась провести Надежда Краева. Сама Надежда
Сергеевна попала сюда в 1953 году. Ее отец сопровождал оперативные, военные грузы.
И его вместе с семьей прислали в Еловый Падун.
– Из всех близлежащих поселков, наш образовался самым первым. Было это в 1931
году. Сюда высылали репрессированных. Начали они здесь строить четырехквартирные
бараки – кухонька и комнатка. Селили всех семьями. Здесь был комендант и воинская
часть стояла. За речкой была школа, там были качели, карусели, волейбольная
площадка. Потом начали строить деревообрабатывающее предприятие, – Надежда
Сергеевна хорошо знает историю своего поселка. – Когда комендатура была и порядок
был. Ссыльным из поселка уходить не разрешалось, утром приходили к коменданту,
получали разнарядку на работы, а вечером отчитывались. Я эти времена еще застать
успела.
За разговорами об истории Елового Падуна почти доходим до огромного пруда, одного
из красивейших мест в поселке. Чуть не доходя, поворачиваем налево, по извилистой
глинистой дороге спускаемся к речке. Дорога в таком состоянии, что пройти по ней
очень трудно, буквально через три шага ноги увязают в глине.
– Сколько мы просили засыпать эту глину. Хотя бы опилом. Ведь всего 150 метров, –
продолжает рассказ о местных проблемах Надежда.
За огородами проходит маленькая речка Падунка. Через нее всего два мостика ведут.
– Сломали нам мост, – показывает на вывернутые балки Надежда Сергеевна. – Опоры
на мосту вывернули. Сколько прошу сделать – идут танкетки, вездеходы, машины –
зимой рабочих возят в лес. Второй мост в таком же состоянии.
Сам мост с первого взгляда выглядит очень хлипко, и не скажешь, что по нему может
пройти тяжелая техника. Дорога за мостом ведет в лес, к разработкам и к роднику. Из
родника воду берут все жители Елового Падуна. На Крещение ее освящают.
Сразу за родником огромная поляна. Некогда на ней, по словам Надежды Сергеевны,
любила отдыхать местная молодежь. Сейчас же в этом месте только стволы
свежесрубленных деревьев.
Сделав небольшой круг, переходим Падунку через другой мостик и идем обратно в
поселок. Поднимаясь по склону холма, выходим на березовую рощицу, между белыми
стволами виднеются кресты и надгробия – поселковое кладбище. Кладбище в этих
местах одно на Еловый Падун и Красноглинный.
– С кладбищем тоже проблема, – сетует на положение дел Надежда Краева. – Забор
никак не можем поставить. Уже и депутату Семеновых писали письма с просьбой.
Старый забор по досочкам растаскивают, а некоторые и целыми пролетами увозят.
Никак не можем порядок на кладбище навести – ни человека не дают, ни кладбище не
оформляют официально.
То и дело между оградами высятся кучи мусора, пожухлые листья, старые, вечно-
красочные цветы, бутылки… Большинство могил заросли травой, многие кресты уже
упали, на надгробиях потрескалась краска. С пожухлых фотографий смотрят на веки
застывшие глаза поселенцев.
– Мы бы субботник организовали, убрали весь мусор, но машина нужна, чтобы его
вывезти, а нам и это не могут организовать, – вновь о проблемах говорит Надежда. –
Или хотя бы контейнеры здесь поставили, чтобы люди мусор так не бросали.
Долго бродим среди могилок, между некоторыми оградами пройти практически
невозможно – слишком тесно сделаны захоронения. Среди холмиков земли еле-еле
отыскали могилу неизвестного солдата. На металлическом надгробии возвышается
некогда красная звезда.
– Хотя бы эту могилку облагородили, школьников чтобы водить, да ветеранов наших.
Нельзя историю забывать, – с грустью в глазах рассказывает Надежда Сергеевна. И
добавляет: – И мой папа здесь лежит, утонул на пруду, через пару лет после того как
сюда приехали…
Выходим с другого конца кладбища и молча возвращаемся в поселок.
Умирает поселок?
– С проблемами не знаем куда податься. К Ракову обратишься – толку нет. Просто
обидно, что сидит человек и ничего не хочет делать, у него только отговорки, – бросает
«камень» в огород местного главы Надежда. Она считает, что власть в поселках должна
быть выборной.
– Жалко очень поселок – умирает он. Здесь климат божественный, природа хорошая.
Вон пруд вблизи, рыбы там море: и щука, и окунь, и сорожка. В лесу – грибы, ягоды –
собирай не хочу. Почему бы не жить? – задает риторический вопрос Надежда
Сергеевна.
– У нас в поселке и по соседству давно не строятся дома, они только ломаются и все.
Ближе к водоему дома вообще упали. Вместе с мужем поддерживаем хозяйство, двое
детей у нас. В садик детей водим в Красноглинный, каждый раз пешком, потому что
транспорт для этих целей не предусмотрен. Радует что для детей какие-никакие
кружки в школе и в местном клубе работают. А так, сколько лет живу ничего здесь не
изменилось, вот в Доке получше, – высказывается Марина Юрлова, жительница
Елового Падуна.
17 километров ям
Дорога из Красноглинного в Первомайский занимает не меньше 40 минут. И это
несмотря на то, что два поселка разделяют всего лишь 17 километров. По пути тебя то
подбрасывает, то мотает из стороны в сторону. Дорога в Первомайский – это 17
километров колдобин и выбоин.
На первый взгляд поселок немаленький, но дома многие уже не жилые. Два магазина,
почтовое отделение, клуб и мемориал воинам, погибшим в годы Великой
Отечественной войны – все местные достопримечательности.
– Из ветеранов у нас одна только женщина осталась. Сейчас она прописана в Серове, но
проживает у нас. Родом из нашего поселка три Героя Советского союза, – рассказывают
местные жители. – В прошлом году обещали деньги выделить на ремонт памятника, 9
мая на носу, а ничего не сделано…
«Местная звездочка»
Так в поселке называют Елену Матвеевну, которая уже 58 лет занимается рукоделием,
вышивает и вяжет.
– Вышиваю на скатерках, простынках, – скромно рассказывает про свое творчество
Елена Матвеевна. – Все сюжеты придумываю сама. Вышиваю в основном цветочки,
природу, узоры. Первую свою работу сделал в 16 лет, было это в 1956 году.
Дом Елены Матвеевны самый ухоженный во всем поселке, – так говорит фельдшер
Александра Александровна. Во дворе ни одной сухой травинки и соринки. Внутри же
квартира вся украшена работами хозяйками. На подушках вышитые наволочки, на
стенах – картины, среди них и первая работа Елены Матвеевны, для сохранности
помещенная под пленку. Когда пенсионерка говорила о вышивке на скатерках, она
явно скромничала, ведь в ее арсенале есть даже целые ковры.
– Сейчас внуки помаленьку перенимают у меня умение. Их обучаю, – рассказывает
Елена Матвеевна, показывая пару украшенных прихваток.
Сказать спасибо автору: 0Закрепить в авторских анонсахЗакрепить в шапке сайта
Сообщить о нарушении
Две беды
Жители поселка все как один рассказывают о двух основных проблемах, которые не
дают им спокойно жить. Это – дороги, к чему все в России привыкли, и крыши домов,
которые давно прохудились.
– Моя сестра в Красноглинном живет. Совсем рядом. Но я у нее 5 лет не была, и она у
меня столько же, – сетует на нехватку общественного транспорта Елена Матвеевна
Ящик.
– Основная проблема – нам не на чем отсюда выехать. Детей в школу то возят, то не
возят. Неделями бывает дома сидят, потому что у водителя то бензина нет, то он из
деревни выехал. Сейчас-то возят на «ГАЗели». А раньше он их на «Волге» возил, они в
машине чуть ли не друг на друге сидят, места внутри мало, – говорит жительница
Первомайского Лилия Якимова.
В школу Красноглинного из Первомайского ездят семеро детишек. По словам сельчан,
дорога не ремонтируется вообще. А если и бывает небольшой ремонт, то все усилия на
нет сводят лесовозы, которые регулярно курсируют по единственной транспортной
артерии между поселками.
– Дорогу на время таяния снега закрывают, чтобы не разбивали. Но лесовозы все равно
по ней ездят. Неизвестно, кто дает разрешение, – говорит Елена Матвеевна.
Скотину в Первомайском практически не держат. Местные объясняют это тем, что
проблематично привезти сено и другие корма для животных.
– Раньше здесь леспромхоз «Красное знамя» был, – вспоминает былые времена Елена
Матвеевна. – Четыре вагона с рабочими вывозили в тупик, где лес валили. Как все в
Красноглинный отобрали, так и забросили.
11 мая 2014 года
https://www.iserov.ru
**************
2.Е. И. Елисеева
КУЛАЦКАЯ ССЫЛКА
В НАДЕЖДИНСКОМ (СЕРОВСКОМ) РАЙОНЕ
СВЕРДЛОВСКОЙ ОБЛАСТИ В 1930-е гг.
В 1930-е гг. репрессии становятся неотъемлемой частью советской
тоталитарной системы. Один из первых ударов был нанесен по хозяйст
венной верхушке деревни — так называемым кулакам. Дело не только в
том, что кулаки оказывали всяческое сопротивление колхозному строи
тельству. Главное, они олицетворяли для большинства деревенских тру
жеников идеал самостоятельного хозяйствования, а также имуществен
ного достатка и тем самым сводили на нет большевистскую пропаганду
преимуществ коллективной системы ведения хозяйства. Вот почему с
переходом к массовой коллективизации участь кулацкого слоя была
предрешена. Раскулачивание — это система хозяйственных ущемлений,
запретов, конфискаций и жестких административно-правовых ограничений.
21 мая 1929 г. СНК СССР принял специальное постановление
«О признаках кулацких хозяйств, в котором должен применяться кодекс
законов о труде». В документе были указаны следующие признаки ку
лацких хозяйств:
1) систематическое применение наемного труда;
2) наличие в хозяйстве мельницы, маслобойни, крупорушки, просо
рушки, волночесалки, терочного заведения, картофельной, плодовой или
овощной сушилки или другого промышленного предприятия (при усло
вии применения механического двигателя);
3) сдача внаем сложных сельхозмашин с механическими двигателями;
4) сдача внаем постоянно или на сезон отдельных оборудованных
помещений под жилье или предприятие;
5) занятие торговлей, ростовщичеством или получение нетрудовых
доходов1.
Совнаркомам союзных республик и краевым (областным) исполко
мам было предоставлено право уточнять указанные признаки с учетом
местных условий.
Все кулачество делилось на три категории. Первая, самая злостная —
контрреволюционный кулацкий актив, участники контрреволюционных и
© Е. И. Елисеева, 2006
повстанческих организаций, которые подлежали немедленному аресту.
В отношении организаторов рекомендовалось не останавливаться перед
применением высшей меры репрессий - расстрела. Отнесенные ко вто
рой категории «отдельные элементы кулацкого актива из наиболее бога
тых кулаков и полупомещиков» подлежали высылке в отдаленные мест
ности страны, а в пределах данного края — в отдаленные районы.
В третью категорию входили оставленные в пределах района кулаки, ко
торые подлежали расселению на новых, отводимых им за пределами кол
хозных хозяйств участках2.
Почти повсеместно отмечались нарушения при проведении коллек
тивизации и раскулачивания. Наиболее распространенным было подве
дение середняка и даже бедняка под раскулачивание, угрозы арестом,
избиения. Решения по раскулачиванию нередко носили произвольный
характер, немалую роль при их принятии играли случайные моменты, а
также сведения счетов, соседские отношения, неприязнь.
Начало массовому переселению раскулаченных положило постанов
ление ЦК ВКП(б) от 30.01.30 г. «О мероприятиях по ликвидации кулац
ких хозяйств в районах сплошной коллективизации», в котором опреде
лялись ориентировочные цифры по раскулаченным и места ссылки. Под
черкивалось, что районы высылки должны быть малообжитыми или со
всем необжитыми.
Высылке подлежали раскулаченные крестьяне 2-й категории, а также
семьи кулаков 1-й категории (главы семей арестовывались). До 1934 г.
крестьяне, отправленные в «кулацкую ссылку», назывались спецпересе-
ленцами, в 1934— 1944 гг. - трудпоселенцами. Но во второй половине
1930-х гг. продолжали употребляться оба этих термина.
Кулацкая ссылка была ориентирована на решение двух задач: во-
первых, удаление и изоляция кулаков в труднодоступные районы страны
(социально значимая задача); а во-вторых, освоение малозаселенных тер
риторий и их природных ресурсов. То, что не могло сделать правительст
во, проводя политику переселения сельского населения на малоосвоен
ные земли, оно осуществило путем насильственного перемещения раску
лаченных крестьян3.
В результате главными районами кулацкой ссылки стали Урал, Си
бирь и Северный край. Выселение раскулаченных в районы Северного
Урала было спланировано на вторую половину зимы 1930 г. И уже
25 января 1930 г. на закрытом заседании Уралоблисполкома было приня
то постановление, определившее порядок расселения, первоначальный
план и использование выселяемых. Постановление предписывало сосре
доточить кулацкую массу «в таких районах, в которых она не могла бы
явиться влияющей силой на местное население и не могла бы материаль
но обрастать», создать ей «такие материальные условия, при которых она
была бы в полной зависимости от государственных промышленных
предприятий, дающих ей заработок»4.
Уральская область в административном отношении разделялась на
округа. Одним из таких округов был Нижнетагильский, в северной части
которого находился Надеждинский район. Надеждинский район делился
на 16 поселковых и сельских советов и г. Надеждинск (промышленный
центр). В районе на ноябрь 1931 г. насчитывалось свыше 200 населенных
пунктов. В 1931 г. в Надеждинский район был влит Сосьвинский район.
В 1933 г. территория Надеждинского района была присоединена к Наде-
ждинскому городскому совету. В 1934 г. Надеждинский городской совет
вошел в состав Свердловской области (в связи с разделением Уральской
области на 3 самостоятельных области)5. Надеждинский район вполне
отвечал основным требованиям ссылки: он был малонаселенным, имел
богатые природные ресурсы (главным образом — лесные).
В связи с постановлением Уралоблиполкома ВКП(б) первые партии
выселяемых на север в феврале - марте 1930 г. должны были раскварти
роваться среди местного населения, а к концу лета им обещали построить
жилье. Полномочным представителем ОГГ1У на Урале были разработаны
графики переселения, хозяйственное обслуживание и трудовое использо
вание спецпереселенцев, рассмотрены вопросы их материально-бытового
положения6. Однако выселение проводилось в спешке и беспорядке.
У спецпереселенцев изымалось все, и зачастую они оказывались в легкой
одежде на уральском севере. Расквартировать всех среди немногочис
ленного местного населения оказалось невозможно не только чисто фи
зически, но и по идеологическим мотивам.
В марте 1930 г. в Надеждинский район прибыло более 25 тысяч
спецпереселенцев с Северного Кавказа и из Курганского округа. В пути
следования эшелонов до Надеждинска людей довели до истощения, от
мечалась высокая детская заболеваемость и смертность. Все прибываю
щие в Надеждинский узел поселенцы должны были снабжаться горячей
пищей и продовольствием на пять дней, однако запланированные про
дукты не поступили. Тем не менее раскулаченных отправили дальше по
железным дорогам Надеждинского комбината, а затем развезли подвода
ми или отправили пешком в уральскую тайгу. Власти на местах оказа
лись неготовыми к приему ссыльных7.
Невыносимые условия вызывали среди спецпереселенцев волну не
довольства. Об этом свидетельствуют документы: «Весной 1930 г. в пер
вое время их выселения было среди них брожение с участием 700 чело
век с требованием возврата их на родину и восстановления в политиче
ских правах. В Турьинских рудниках была попытка к восстанию. Руково
дящая головка этого элемента изъята, а более реакционная часть выселе
на в пределах северных сельсоветов. Настроение переселенцев явно вра
ждебное, большинство не теряет надежды вернуться обратно, возлагая
надежды на антисоветский элемент и правых уклонников»8.
К ноябрю 1930 г. в Надеждинский район было выселено 27 тыс. рас
кулаченных. Основная волна спецпереселенцев в г. Надеждинск прихо
дится на 1930— 1931 гт. Они прибывают из Крыма, Северо-Кавказского и
Азово-Черноморского краев, с Украины и из Татарской АССР9.
Очень быстро удельный вес спецпереселенцев становится критиче
ским. На 1 ноября 1931 г. в районе насчитывалось 183 018 человек, из
них около 87 тыс. спецпереселенцев. До 45 % высланных были трудоспо
собными, работали на промышленных предприятиях и на строительстве
спецпоселков. Остальные (т. е. более половины) являлись нетрудоспо
собными10.
Использование труда ссыльных осуществлялось через заключение
договоров с хозорганизациями. В Надеждинском районе это были глав
ным образом леспромхозы — Надеждинский, Петропавловский, Бого
словский, Марсятский, Сосьвинский, а также Богословское шахтоуправ
ление, Союз-Золото, Медный комбинат. В обязанности принимающих
организаций входило строительство поселков для раскулаченных, их бла
гоустройство и снабжение необходимыми продуктами и вещами в соот
ветствии с установленными нормами.
Строительство поселков носило во многом стихийный характер, хотя
местные органы власти и хозорганизации пытались планировать процес
сы обустройства ссылки. В срочном порядке под поселки спецпереселен
цев отводились земельные участки, отдаленные, как правило, от жилья,
без изучения пригодности их для жизнеобеспечения, сельскохозяйствен
ного и производственного использования. Впоследствии стало ясно, что
часть поселков не имеет перспективы развития из-за непригодности почв
для сельскохозяйственной обработки и отсутствия воды (например,
пос. Мари)11.
Строительство поселков велось силами спецпереселенцев. В первую
очередь возводились бараки. Сроки запланированного строительства жи
лья постоянно срывались, так как не выделялось достаточного количест
ва рук, стройматериалов, недостаточным было и финансирование. Тем не
менее в Надеждинском районе возводится много спецпоселков: Ауэрба-
ховский рудник, Воронцовский рудник, Турьинский рудник, Самский
рудник, Зеленая Украина, Заречный, Первый Пасынок, Северный Крым,
Замарайка, Тесьма, Вагран, Атюс, Березовый Падун, Еловый Падун, Но
вая Кола, Холодный, Веселый, Устея, Межевая, Шегультан, Тота, Копи,
Первый разъезд, Красноярский, Лямпа, Волчанка, Лангур, Ликино, Чары,
Филькинское углежжение, Бокситстрой, Высотинский, Мостовка и др.12
Труд спецпереселенцев использовался прежде всего на тяжелых фи
зических работах - обычно на лесозаготовках и лесосплаве. Кроме того,
они работали забойщиками, чернорабочими на ближних заводах, на угле
жжении и строительстве, привлекались к сельскохозяйственным работам.
В первые годы спецссылки в Надеждинском районе очень остро
стояла продовольственная проблема. Так, в докладной записке в облис
полком говорится, что на почве нерегулярного снабжения продовольст
вием 8 августа 1931 г. на северо-восточной ветке БСЖД произошло вы
ступление спецпоселенцев: до 600 семей ушли с участка в г. Надеждинск
с требованием выдачи им хлеба или отправки их на прежнее место жи
тельства13. Систематические перебои в снабжении продолжались и в
дальнейшем. Председатель райисполкома писал: «Неоднократные выез
ды спецкомиссий из области для обследования этого вопроса и их поже
лания не вносили и не внесли улучшения в снабжении. А наши письмен
ные и телеграфные обращения к областным снабженческим и регули
рующим снабжение организациям очень часто остаются без ответа, из
этого явствует, что областные организации слабо реагируют на сигнали
зацию с места»14. Местные власти ставили вопрос о необходимости по
зимнему пути забросить на отдельные участки 6—7-месячный запас про
довольствия, потому что летом, особенно в плохую погоду, с этими уча
стками отсутствует сообщение. Но этого не было сделано. «В результате
на одном из таких участков из-за перебоев в снабжении 400 семей спец-
переселенцев от 8 до 12 суток сидели совершенно без хлеба... при обсле
довании врачом Ковалевой (облздравотдел) живые переселенцы настоль
ко были обессилены, что не в состоянии были хоронить умерших, то есть
лежали повалкой от истощения»15.
В следующем, 1932 г., ситуация повторилась. Надеждинский район
по-прежнему снабжался с перебоями. Ссылка была обеспечена продук
тами питания и всем необходимым примерно на 60 %. В результате спец-
переселенцы употребляли в пищу мох, дерево и разный суррогат, что
приводило к инфекционным заболеваниям и истощению.
По данным снабженческих органов за 1932 г. для спецпереселенцев в
лесной и горной промышленности в среднем на одного человека в год
поступило: муки — 127 кг; сахара — 7,5 кг; масла растительного —
4,75 кг; крупы — 8,5 кг; рыбы — 7,8 кг; мяса — 300 г16. Отсутствие необ
ходимых продуктов вело к истощению и росту смертности. За 1932 г.
умерло 8 265 спецпереселенцев (12 % общего числа спецпереселенцев).
Особо высоких размеров смертность достигла в период летних месяцев.
В отчетах указывалось: «Если сопоставить причины смертности от зараз
ных заболеваний, то это будет определяться следующим: всего болело
заразными болезнями 4 227 человек, беря в среднем смертность по этим
болезням 50 % (максимум), то удельный вес к общему числу смертей
будет занимать только 30 %, а остальные 70 % падает за счет естествен
ной смерти и истощения»17.
Плохое снабжение приводило и к другим последствиям:
- Массовые невыходы на работу. В телеграмме Надеждинского гор-
райотдела ОГПУ 5 января 1933 г. указано: «На красноярском производ
ственном лесоучастке Надеждинского ЛПХ 30-31/ХП-32 г. отказались от
работы приехавшие колхозники Краснополянского района в количестве
226 человек. Причину отказа мотивировали холодом, но по имеющимся у
нас агентурным материалам видно, что отказ произошел из-за невыдачи
спецодежды и продуктов питания, так как продукты из-за неимения на
участке выдаются неполностью, кроме соленой рыбы и крупы ничего
нет. От питания в столовой колхозники отказываются из-за плохого каче
ства обедов. Имеются факты употребления для пищи “собак” среди кол
хозников»18.
- Побеги. Так, до 5000 трудоспособных спецпереселенцев сбежали в
июле и августе 1932 г.
- Грабежи с исключительной целью попасть в тюрьму.
- Вспышки эпидемии сыпного и брюшного тифа.
- Усиление смертности.
- Массовая продажа обуви и одежды в обмен на хлеб и овощи.
- Снижение производительности труда.
Одним из вопросов выживания ссылки стало наделение спецпересе
ленцев землей для ведения приусадебного хозяйства. Практически во
всех районах хозяйственные организации выступили против наделения
ссыльных землей под тем предлогом, что они будут отвлекаться от обще
ственных работ. Большинство леспромхозов при выборе места под по
селки совершенно не учитывали возможность занятия спецпереселенцев
сельским хозяйством. Так, в Надеждинском районе пос. Воленигорский,
Верхнекаквинский, Нижнекаквинский были помещены на болотах,
пос. Шанаурский — на скалах19. В 1930— 1931 гг. спецпереселенцам ста
ли выделять землю под приусадебные участки, а также инвентарь и скот.
В документах подчеркивалось, что «подсобное хозяйство должно быть в
самых незначительных размерах, чтобы не отвлекать их внимания. Одна
ко оно должно обеспечить их собственное потребление овощами и зер
ном, чтобы избавить государство от завоза продуктов»20. Приближенные
нормы надела на Урале определялись следующим образом: под застройку
— 0,2 га; огород — 0,15 га; пашня — 0,3 га на едока; сенокос — 2 га на
хозяйство. Посевы и промыслы спецпереселенцев освобождались от всех
видов налогов до 1933 г.
Осенью 1934 г. в Надеждинском районе в спецпоселках начинают ор
ганизовать колхозы. Задача была одна — обеспечить город овощными и
молочными продуктами. Н. Д. Маренинов вспоминал: «Механизации —
никакой. Люди приходили домой после восьмичасового рабочего дня на
строительстве в городе домов, а в шесть часов утра брали лопаты и шли
копать землю, чтобы весной посадить картофель и овощи. Одновременно
подбирали людей на строительство скотных дворов, так как к весне 1935
года обещали привезти лошадей, коров и свиней. Но, как говорят, обе
щанного три года ждут. Пришлось колхозникам брать ссуду, чтобы при
обрести крайне нужное. К этому времени колхозы уже оформились как
самостоятельные единицы с юридическим правом. Весной 1935 года лю
ди продолжали тянуть свою нелегкую лямку. На производстве - восемь
часов, а с шести до десяти вечера копали землю под будущий урожай.
Каждая семья имела свой огород и впоследствии обеспечивала себя кар
тошкой и другими овощами, а колхоз всю свою продукцию сдавал дет
ским яслям, садикам, столовым. Потом, когда обзавелся за счет ссуды
лошадьми, коровами, кроликами, курами, организовал фермы, обязан
был всю производимую продукцию сдавать государству за мизерную
цену»21. Таким образом, с помощью колхозов стабилизировалось обеспе
чение трудпоселенцев продуктами.
Срочного решения в первые годы ссылки требовала и проблема мед-
обслуживания. В докладной записке в областной комитет ВКП(б) и обл
исполком 1931 г. сообщалось: «За последний год население района, за
счет спецпереселенцев главным образом, увеличилось почти на 100 %,
количество же медперсонала осталось то же, что было год тому назад, за
исключением фельдшеров среди переселенцев. Для медобслуживания
спецпереселенцев у нас нет врачей, акушерок и квалифицированных
фельдшеров»22. В этой же записке отмечалось: «... сейчас проводится
строительство базовых больниц при производственных участках из рас
чета 1 койка на 1000 человек. Такой расчет мы считаем крайне недоста
точным... и настаиваем на расширении больниц минимум из расчета
2 койки на 1 000 человек»23.
Смертность среди взрослых порождала беспризорность детей. По со
стоянию на 25 марта 1933 г. всего по району было 9 детдомов с охватом
1 670 человек24. Под детские дома были приспособлены совершенно не
оборудованные бараки. Дети не были обеспечены постельными принад
лежностями, бельем, обувью и верхней одеждой. Состав воспитателей не
соответствовал необходимым требованиям (в Волчанке, Морозково).
Детскими домами спецссылки ведали два учреждения — Учебно
производственный комбинат в Морозково и гороно. Оба они не могли
улучшить положение детдомов. Особенно отмечалось полное бездейст
вие гороно. В докладной записке в Надеждинский горсовет «О состоянии
детдомов Надеждинской спецссылки» говорилось, что, несмотря на то,
что в 1933 г. вопросам детдомов уделялось большое внимание
ЦК ВКП(б) и горсоветом (были вложены большие средства для улучше
ния питания, снабжения, оборудования и т. д.), тем не менее осталось
тревожное положение. На январь 1934 г. в районе существовало 6 детдо
мов, охватывающих 2 434 ребенка до 16-летнего возраста (т. е. по срав
нению с предыдущим годом число детдомовцев возросло на 764 челове
ка). В докладной записке сообщалось, что во всех детдомах «свирепству
ет грязь». Ни в одном детдоме у детей нет зубных щеток и порошка, мы
ла и полотенец. Отмечалось отсутствие умывальников, баков с кипяченой
водой, посуды25.
В очень запущенном состоянии находился детдом на Вагранском
участке: «Все помещения детдома не имеют зимних рам. Стекла во мно
гих местах выбиты, не замазаны. В стенах — щели — дует, ламп нет,
керосина также. Дрова дети сами на себе возят из лесу и пилят тут же у
дверей. Полы провалившиеся. Сплошные грязные нары, на которых дети
спят. Совершенно нет столов, стульев, табуреток, тумбочек, вешалок,
плевательниц, урн, лозунгов, портретов, плакатов, умывальников и т. д.
Нет детской уборной»2 .
Единственными продуктами питания детей Вагранского детдома в
январе 1934 г. были хлеб и суп из картошки и капусты. Мяса не получали
из-за «перебоев в доставке». Молоко, масло, сахар, крупу, жиры дети не
получали с лета 1933 г.27 Только в «признанных» гороно детдомах (Бого
словский, Каквинский и Морозковский) дети были частично одеты и обуты.
Детей использовали на производстве, их труд, как правило, не опла
чивали. «Подобная бесплатная эксплуатация детей противоречит Кодексу
законов о труде и не имеет ничего общего с советской хозяйственной
политикой», — говорилось в одном из документов28. Также отмечалось,
что в детдомах, как правило, нигде нет бумаги, красок, игр, музыкальных
инструментов, игрушек, радио и т. д. В большинстве детдомов совер
шенно нет книжек, газет, журналов. «Детям делать нечего, поэтому соз
далось из них несколько пьянствующих, воровских шаек — терроризи
рующих самих обитателей детдомов и окружающее население. Дети Как-
винского детдома сложили похабную песню обо всем руководстве дет
дома и громко ее распевают. Много антисоветских песен и настроений.
Много религиозных детей. Никакой привлекательности для детей детдо
ма не имеют. Избиения детей наблюдаются почти во всех детских домах.
Особо необходимо выделить вопрос об имеющих массовое распростра
нение случаях полового развращения детей»29.
Отмечалось и наличие беспризорных. «В составе трудссылки имеется
большое количество семей, которые в силу полной или пониженной тру
доспособности не обеспечивают себе прожиточного минимума (инвали
ды, старики, вдовы, обремененные детьми, и т. п.). В этих семьях учтена
масса детей, которые из-за материальной необеспеченности родных вла
чат нищенское существование (голодные, раздетые, разутые). Много де
тей по этим причинам не посещают школы, детсады и, находясь без вся
кого надзора, занимаются бродяжничеством, хулиганством, а в отдель
ных случаях встают на путь воровства»30.
Таким образом, проблема оставалась очень острой.
Важны были и вопросы обучения. В докладной записке 1931 г. в об
ластной комитет ВКП(б) и облисполком говорится о том, что почти от
сутствует культурное обслуживание взрослого населения, ставится во
прос обучения детей школьного возраста, которых среди спецпереселен-
цев насчитывается 10 380 человек. «Из расчета 50-ти человек учеников на
1 преподавателя нам требуется свыше 200 учителей. На сегодня мы не
имеем ни одного»31. Наблюдался недостаток политпросветработников,
помещений для клубов и изб-читален, неудовлетворительное их обору
дование мебелью и инвентарем. В документах 1935 г. говорится, что про
блема до сих пор не решена. «Имеющийся инструктор ГОРОНО тов. Ка
линин к работе относился халатно. Нами был не раз требован план рабо
ты по обслуживанию трудпоселков кино, радио и организации ликбеза,
так как эта работа не налажена. На 1935 г. из 929 неграмотных обучается
39 человек. В распоряжении ГОРОНО имеется 7 кинопередвижек, тов.
Калинин не знает, где они находятся, а значит, не используются»32.
В первые годы спецссылки отмечается грубое отношение к спецпере-
селенцам. В ряде сводок ОГПУ сообщалось об издевательствах, которым
подвергались высланные кулаки. Так, в Исаковском поселке Надеждин-
ского района комендант систематически избивал ссыльных. Одному из
них он сломал руку, женщину ранил из револьвера. Другой начальник,
заведующий Богословским производственным участком, требуя выпол
нения норм выработки, бил спецпереселенцев револьвером по голове.
Исаковский комендант присваивал деньги и ценности своих «подопеч
ных». Так же поступали его коллеги из Волчанской и Уст-Ильской ко
мендатур33.
В 1933 — 1936 гг. завершилось массовое переселение раскулачен
ных, была создана относительно устойчивая сеть спецпоселений. Рассе
ление трудпоселенцев приобрело упорядоченный вид. Были найдены
наиболее оптимальные варианты обустройства спецпоселков, налажены
необходимые условия жизни, решены на простейшем уровне проблемы
социально-культурного обеспечения и здравоохранения. Что касается
производственной деятельности, то высланные продолжали трудиться на
тяжелых физических работах — лесопильных заводах, в строительстве,
геологоразведке и т. д. Заработная плата репрессированных практически
всегда была ниже, чем у вольнонаемных рабочих (это объясняется специ
альными вычетами из зарплаты). На тяжелых физических работах наряду
с мужчинами использовались женщины и подростки.
Летом 1935 г. проводилась проверка всех хозорганизаций района.
Было отмечено, что условия «более нормальны» у «Союз-Золото» и
Медного комбината. Проверка подтвердила плохое состояние жилья поч
ти во всех трудпоселках, выявила необходимость ремонта: требовалась
перестилка полов, перекрытие крыш, установка двойных рам, возведение
надворных построек. Нередко проблемы эти решались только силами
трудпоселенцев.
Так, например, в Богословском ЛПХ «все дома на всех трудпоселках
требуют ремонта (перестилки полов, потолков, крыш, построить убор
ные), но леспромхоз на это не выделяет рабочих и не предоставляет от
пусков и материала тем переселенцам, которые могли бы сами отремон
тировать. Несмотря на то, что поселки построены в 1931 г. и в них живут
рабочие, но часть домов остается без печей, нет двойных рам, перегоро
док»34. Аналогичная ситуация сложилась в Марсятском и Кабаковском
ЛПХ. Положительную оценку получил только поселок Богословского
шахтоуправления (хозорганизация «Горно-рудная промышленность»):
«Благоустройство поселка проводится. Все дома имеют палисадники,
произведено изгороди 2 150 п/м, постлано тротуаров 2 500 п/м. Прово
дится групповая дорога на 2 ;2 км. Посажено 800 деревьев, сделан сад -
парк культуры и отдыха, который полностью обслуживает трудпоселен
цев. Школьными помещениями поселок обеспечен»35.
Таким образом, во второй половине 1930-х г. появились новые про
блемы, связанные с необходимостью ремонта, улучшением условий жиз
ни трудпоселенцев.
Что касается восстановления гражданских прав переселенцев, до
1934 г. оно шло в индивидуальном порядке при наличии 5-летнего стажа
общественно-полезных работ и положительной характеристики. Поста
новление Президиума ЦИК «О порядке восстановления в избирательных
правах детей кулаков» от 17 марта 1933 г. сообщало, что дети высланных
кулаков, достигшие совершеннолетия, восстанавливаются в избиратель
ных правах, если занимаются общественно-полезным трудом и добросо
вестно работают. Телеграмма из облисполкома в апреле 1934 г. поясняла,
что «восстановлению в избирательных правах подлежит в первую оче
редь та молодежь, которая занимается общественно-полезным трудом,
проявляет себя подлинными ударниками как на производстве, так и в
деле хозяйственно-бытового освоения спецссылки, окончательно по
рвавшая связь с кулачеством и ни в чем не скомпрометировавшая себя за
время прохождения в ссылке»36.
С 1935 г. трудпоселенцы получили избирательные права, дети могли
учиться во всех видах учебных заведений и по достижении 16 лет при
выезде на учебу или работу получали паспорта. Но сохранились ограни
чения на свободу передвижения и выбора места жительства, а также на
проведение собраний и создание общественных организаций без санкций
комендатуры37.
Ущемления прав трудпоселенцев все еще имели место. Так, в одном
из своих писем Главное управление ИТЛ НКВД сообщало, что встреча
ются случаи «лишения правоиспользования трудпоселенческой учащейся
молодежью домов отдыха, участия в экскурсиях, получения ударных
обедов и т.д.»38. Также Главное управление ИТЛ НКВД сообщало в
1935 г., что областные и местные организации Свердловской области
отказались от финансирования оздоровительных мероприятий (школь
ных площадок, лагерей) в текущем году среди трудпоселенческой уча
щейся молодежи.
Во второй половине 1930-х гг., когда репрессии приобрели тоталь
ный характер, в Надеждинском районе многие из высланных «кулаков»
оказались вновь репрессированы (в основном раскулаченные из Крым
ской области, Украины, Северного Кавказа). В большинстве своем это
были беспартийные люди, с начальным образованием, простых рабочих
специальностей: грузчики, лесорубы, слесари, плотники, портные и др.
Обычно им предъявлялось обвинение по ст. 58, п. 6 (шпионаж и подрыв
ная деятельность в пользу иностранного государства). Мера наказания
определялась одна — расстрел. На рассмотрение таких дел с момента
ареста времени уходило немного — меньше месяца
Кулацкая ссылка продолжалась и в 1940-е гг., но имела тенденцию к
сокращению. В соответствии с постановлением Совета министров СССР
от 13 августа 1954 г. она окончательно прекратила свое существование.
1 См.: Базаров А. А. Кулак и агроГУЛАГ. Челябинск, 1998. С. 125—126.
2 См.: Книга памяти / Сост. и вступ. ст. В. М. Кириллова. Екатеринбург, 1994. С. 35.
3 См.: Мазур Л. Н. Край ссылки: Особенности формирования и развития системы расселе
ния на Урале в 1930— 1950-е гг. // Документ. Архив. История. Современность. Сб. науч.
тр. Вып. 2. Екатеринбург, 2002. С. 180—181.
4
Цит. по: Книга памяти... С. 38.
5 См.: Архивный отдел администрации г. Серова Ф. 1 (Исполнительный комитет Надеж-
динского городского Совета рабочих, крестьянских, красноармейских депутатов). Оп. 3.
Д. 4. Л. 10.
См.: Кириллов В. М. История репрессий в Нижнетагильском регионе Урала, 1920-е —
начало 50-х гг. Ч. 1. Н. Тагил, 1996. С. 134— 135.
7 См.: Там же. С. 135.
g Архивный отдел администрации г. Серова Ф. 1. Оп. 3. Д. 4. Л. 18.
9 См.: Там же. On. 1. Д. 452. Л. 17.
10 См.: Там же. Д. 4. Л. 10.
11 См.: Мазур Л. Н. Край ссылки... С. 188—189.
12 См.: Архивный отдел администрации г. Серова Ф. 1. Оп. 3. Д. 45. Л. 5.
13 См.: Там же. Д. 42. Л. 2.
14 Там же.
15 Там же. Л. 3.
16 Там же. Л. 7.
17 Там же. Л. 8.
18 Там же. Л. 16.
19 Мазур Л. Н. Указ. соч. С. 184— 185.
20 Там же.
21 Маренинов Н. Д. Про былое — с печалью // Серовский рабочий. 1994. № 151. С. 1.
22 Архивный отдел администрации г. Серова Ф. 1. Оп. 3. Д. 42. Л. 4.
23 Там же. Л. 5.
24 Там же. Л. 16.
25 См.: Там же. Д. 45. Л. 12.
26 Там же. Л. 10.
27 Там же. Л. 13.
28 Там же. Д. 28. Л. 14.
29 Там же. On. 1. Д. 262. Л. 9.
30 Там же. Оп. 3 Д. 47. Л. 94.
31 Там же. Д. 42. Л. 5.
32 Там же. Д. 47. Л. 15.
33 См.. ГищбергЛ. И. Массовые депортации крестьян в 1930—31 гг. и условия их сущест
вования в северных краях // Отечественная история. 1998. № 2. С. 194.
34 Архивный отдел администрации г. Серова Ф. 1. Оп. 3. Д. 45. Л. 13.
35 Там же. Л. 12.
36 Там же. On. 1. Д. 262. Л. 11.
37 См.: Мазур Л. Н. Край ссылки... С. 193.
38 Там же. Д. 47. Л. 8
https://elar.urfu.ru/
****************
Материалы из Сети подготовил Вл.Назаров
Нефтеюганск
6 мая 2025 года.