Бляха-муха

Провинциальный донбасский городок К.
Я там долгое время работал на предприятии по производству тепла. Пока не пришлось «делать ноги».
В подавляющем большинстве коллеги – мужики адекватные, и политическую обстановку понимают правильно. Многие – из бывших шахтёров. Но попадаются индивидуумы особо одарённые, к промыванию мозгов укропомойными каналами дюже восприимчивые. Был такой и в нашем коллективе – Петюня-электрик – оптимист с золотозубой улыбкой.
Однажды заметил я на Петюне широкий армейский ремень, советского образца, с большой латунной пряжкой и барельефной звездой на ней. Вернее, как раз-то звезды с серпом и молотом не наблюдалось. Только – голая, блестящая бляха-муха какая-то со следами зачистки. Ну, Петя и раньше умом не отличался, а когда 2014-й год начался, и цунами декоммунизации покатилось, набирая обороты и снося всё на своём пути, наш декоммунизатор вообще кукухой поехал. Стал всех призывать на мове балакать. Спрашиваем, а сам чего не балакаешь. А он нам давай Тараса Шевченко читать наизусть. Плюнули мы и разошлись работу работать. Дурак он и есть дурак.
А тут новая шиза – этот ремень, эта бляха. Ведь все мы, работяги, лет довольно почтенных, соответственно,  в Советском Союзе родились, и лично мне затея Петюнина насчёт варварского уничтожения звезды с серпом и молотом – прямо как тризубом, извините, по крашанкам.
Ходил я вокруг да около, терпел, но не сдержался.
-Ты зачем, дурик, - говорю, - звезду сбрил? – показываю на зачищенную бляху.
Петя морозится, типа не слышит. Отворачивается от меня и от вопроса. Но я настаиваю и тему развиваю.
-Ты тогда, - говорю, - и ремень на кусочки изруби и вышвырни, да бляху в цветмет сдай, будь последовательным.
Петя не слышит раз, не слышит два, не слышит три. О чём-то своём, бытовом, лапшу вешает, зубы заговаривает, с темы съезжает. Хотя, он и правда глуховат. Добровольцем на рытьё окопов для всукров под Мариуполем напросился. Все отказались, а он пошёл. Ну, там его и контузило. Теперь медальки ждёт и прибавки к пенсии.
-Не нравится, - говорю, - чё морозишься? И спецовку тогда на помойку выбрось, она, я гляжу, тоже ещё советской эпохи. Ну и квартиру разнеси, хрущёвку свою, «Москвича» 412-го, на коем на работу ездишь, в металл сдай, ну чё, и зубы свои золотые на благотворительность этим ублюдкам, которые мирных людей в Донецке да Луганске мочат, пожертвуй, и всего себя заодно – на органы для киборгов,.. самодекоммунизируйся, слабо?
Петя более не стал меня слушать, засуетился, обозвал меня «сепаром» и выбежал из цеха во двор. Вскочил на свой видавший виды советский велик «Украина» и уехал по делам.
Конечно, вопросы мои для Петюни были риторическими. Мужики меня одёргивали, мол, не цепляйся к нему, настучит куда надо, сами они при нём предпочитали помалкивать и настроения свои скрывать. Но меня вот эта его выходка с «бляхой-мухой» прямо по нервам царапнула.
-Ладно, - говорю, - предложу ему покрасить бляху в национальные цвета и тризуб намалевать. Авось для чего-нибудь да поможет. Порчу отведёт, жизнь у Пети наладится. А там, глядишь, и нам немного перепадёт.
Коллеги с пониманием вздохнули, и пошли мы опять работу работать.
Касательно же Петюни, по моим сведениям, он всё же напросился в добровольцы. Картошку чистить. Поскольку по состоянию здоровья он оказался даже воякам не нужен. Зато опять отличился – под обстрел попал, ногу ему пробило осколком, в госпитале валялся. И что с ним сейчас, увы, не знаю. Да и знал бы, что с того? Кому бы это ума добавило и понимания?


… - сентябрь 2024