Гаврила на крыше

Гаврила стоял на краю крыши.
Пальцы ног ровно по краю карниза.
Смотрел вниз на ленту асфальта, по которой ползали крохотные человеческие головы.
Гаврила размышлял.
Почему, например, некоторые люди желают счастья, а чувствуешь себя так, словно тебе пожелали ногу сломать?
Они эдак “Если ты счастлив, то и мы счастливы”. Вроде бы и пожелали, но с оговоркой. Словно бы их счастье зависит от твоего. А ты чувствуешь, что нет. Несчастливы они твоим счастьем.
Почему? А вот хрен знает. Загадка человеческая.
А вот Ленка, например. Двадцать лет в браке. Двое детей. Муж хороший.
Но не сдержался и изменил. Подлец!
Все. Конец отношениям. Двадцать лет брака насмарку.
Ленка поплакала месяц, а потом пошла, хвостом махнула и нашла себе другого в два счета.
Засунула в себя и рада.
И ладно бы лучше был.
Ни обещаний, ни клятв вечной любви.
Пользуется Ленкой пару раз в неделю, а в другие дни к другим бегает.
А Ленке все равно. Пусть бы он еще с десяток трахал, лишь бы к ней заскакивал.
А муж? А ну и хрен бы с ним. Изменщик и подлец!
Загадка.
А вот Игорь, например. Банкир. Потратил ни много, ни мало миллион долларов на придумку свою.
Не каких-нибудь там шекелей, прошу заметить. Долларов!
А приобрел ничего. Ни дохода, ни активов, ни бренда, ни ассетов.
Миллион долларов за ноль.
Так себе сделка. Расстройство одно.
Иван взял микросхемы за 30 долларов, сваял прототип, принес к Игорю.
“Вот”, — говорит, — “Сделал для вас я, Игорь, прототип желаемого за 30 долларов. Ну и надбавьте за труд пятьсот, пожалуйста”.
Игорь носом крутит. “Не может быть, чтобы прототип 530 долларов стоил”, — говорит. — “Пятьсот тысяч - это я еще пойму”.
Стоит Иван в растерянности и не знает на что еще четыреста девяносто девять тысяч четыреста семьдесят долларов просить. Он же не банкир. Ему и в голову такие цифры не вмещаются.
Математика стало быть не точная наука.
Раз за ноль пятьсот тысяч готовы платить, а за работу 530 долларов не готовы.
Да что уж говорить, непонятная эта человеческая натура.
Или Гаврилой непонятая.
Убивают за мир, а голодных накормить — так жаба давит.
Жалко, говорят, деньги на эти нахлебников.
А жизнь в окопе оставить им не жалко.
Дела.
Пожал Гаврила плечами.
Давай Господь, жги.
Тут уже ничего не спасти.
Расправил белоснежные крылья и взмахнул в вышину, роняя перья.
Маленькая девочка внизу подобрала перышко, провела им по подбородку и хихикнула.
Щекотно.