Есть ли жизнь после выхода на пенсию?

(Продолжение саги об одесской девочке)

               Не воспитываю, а дружу

     Итак, в 1993 году неожиданно для себя, близких и сослуживцев я оказалась пенсионеркой. Мне было неполных 58 лет, я ещё не была дряхлой, меня ещё продолжали звать обратно на кафедру. Я решительно отказывалась, и тогда меня сочувственно спрашивали:

- Ну, что вы будете делать без работы?  Вы же пропадёте от скуки!

    Я не излагала вопрошающим план моей дальнейшей жизни, да и плана такого у меня не было. Потрясение от недавнего несчастья у меня ещё не прошло.  Я только знала, что мой девятилетний внук Павлик, который чуть не погиб, пока я была на работе, не должен беспризорничать.  И мы стали наполнять эту простую формулу разными делами.

Я принялась пестовать Павлика. Пестованье – дело привычное: накормить после школы, сделать вместе уроки, направить в какой-нибудь кружок, чтобы не шатался по улице. Запомнилось мне одно сочинение Павлика про охоту на мамонта с живописными подробностями и смешными описками, если найду его – обязательно поделюсь. А ещё он стал вести в амбарной книге некий журнал, который назвал «Дневник жизни». Там тоже есть что почитать, лишь бы он его не уничтожил, стесняясь себя, маленького. Мы там с ним придумали балладу про десять бесполезных, но неотложных дел и порезвились от души. Примерно в то же время Павлик послал на конкурс свой эскиз герба нашего вновь испеченного города Юбилейного, за который получил денежную премию в размере ста двадцати тысяч (!) рублей. На гербе нашли своё место и ракета, и ель из нашего Комитетского леса, и гусь-огарь с нашего озера – всё это было скомпоновано на трёх полях по всем правилам геральдики.

Павлик рос на наших глазах, и мы могли не только наблюдать его взросление, но и участвовать в нём. Он обыкновенный мальчик, но нам (особенно мне) он кажется каким-то особенным. Вот запись из его дневника.
«Завтра зимнее солнцестояние. А я не иду в школу! И вообще, целую неделю не хожу: КАРАНТИН ПО ГРИППУ. Но сегодня уже не карантин, он кончился, а ухо у меня всё равно болит. Что-то меня изнутри грызёт... Наверное, совесть. Ведь сегодня у меня ожидалась тройка по литературе, сочинение на прошлой неделе не закончил.

Завтра, наверное, не пойду никуда – буду сидеть дома. И что я за несчастный человек?! Даже собственная совесть меня не уважает – грызёт противная! Но в школу всё равно не хочется... Хочется сидеть дома, смотреть кабельное и играть с Лизой и Рутой (собакой). А о Новом Годе и думать не могу – сил нет. Вот сейчас пойду, лягу на диван, включу телевизор и буду полчаса ждать, когда начнётся кабельное. Ну, до свидания...»

Но минуты уныния проходили, и Павлик с воодушевлением включался в школьную жизнь. В нашей пятой школе он с удовольствием посещал драмкружок, был капитаном команды КВН своего класса «Белый пароход». КВН прошёл на высоком уровне, и «капитан Паша» не ударил в грязь лицом на конкурсе капитанов. В итоге команда его класса заняла первое место.

После КВНа был кружок художественного чтения. На празднике Павлик читал стихотворение К.Симонова «Три товарища» и произвёл впечатление. Его пригласили в драмкружок.  Этот драмкружок был какой-то неправильный. Не кружок, а концлагерь.

Дама, которая вела кружок, имела обыкновение назначать читки и репетиции сразу после уроков. Она приходила на занятия, хорошо пообедав, а бедные кружковцы сидели зелёные от голода и от спёртого воздуха до 5-6 часов вечера. Я топталась под дверью с бутербродами, но Павлик делал мне рукой досадливые знаки и не выходил. Репетировали «Маленького принца», едва ли доступное школьникам философское творение Сент-Экзюпери. . Репетиции тянулись до конца учебного года. Но, осенью Павлик перешёл в московскую школу, так и не дождавшись премьеры. А жаль, я бы посмотрела.

                Славное время!

Вспоминаю, как мы на электричке отправлялись с Павликом в Горки, где Клязьма делала крутой поворот и где мы так славно катались: Павлик – где покруче, а я – где пониже. Тогда у Павлика и лыж-то хороших не было, он катался на моих, а я – на Володиных. Правда, один раз на изрядном трамплинчике Павлик так воткнулся в снег, что бедная моя лыжа хрустнула и лишилась носа.

Было и так, что мы брали с собой Женю и вдвоём тащили санки с ним на длинной верёвке от электрички до Горок. Однажды, сойдя на остановке «Сосновый бор», мы решили пройти не посёлком, а напрямик – через поле. На середине поля мы заметили, что наши лыжи как-то плохо скользят по  снежной целине, а когда присмотрелись, ахнули: вся скользящая поверхность лыж была в навозе. Только тут мы обратили внимание, что в бороздах, вопреки всем правилам полеводства, был налит тёплый жидкий навоз, слегка припорошенный снегом! Возвращаться было поздно, и мы мужественно брели по навозу ещё с километр... И всё равно, это было славное время!

Это было время, когда Павлик увлёкся астрономией. Я записала его в клуб «Орлёнок», а там он попал в руки энтузиаста Игоря Владимировича, молодого педагога. Он собрал вокруг себя мальчишек и стал водить их в музеи, в походы, в планетарий, а главное – серьёзно разговаривать с ними. К сожалению, обстоятельства помешали ему продолжать работу в «Орлёнке», но и после его ухода Павлик продолжал заниматься астрономией. Он участвовал в астрономической олимпиаде московских школьников, которую проводил Владимир Георгиевич Сурдин, молодой астроном института им. Штернберга. Павлик прошёл все три тура и получил поощрительную премию в своей возрастной группе. В обсерватории ему подарили фотографию солнечного затмения, которое наблюдалось в этом году. Расставаться с астрономией не хотелось, и мы с Павликом записались на лекторий в планетарии и ездили всю зиму на занятия.

                Со мной и без меня

Летом 1998 года семья Кирилла переехала на улицу Стартовую в Москве. В новой школе Павлик сразил учителей своими знаниями. В нашей школе он успел продвинуться гораздо дальше, чем в новой, но особенно их поразило, что он аккуратно выполнял домашние задания. В прежней школе это было в порядке вещей, но в новом классе домашние задания делали всего четыре человека, которые, по-видимому, собирались поступать в вуз. Остальные откровенно бездельничали, собираясь поступать в училища, тем более, что рядом было медучилище для девочек и градостроительный колледж для парней. На таком фоне Павлик стал отличником, к сожалению, - всего один год. Попав в среду, где честная учёба не уважалась, скорее – наоборот, наш внук сдал позиции. Да и то сказать, как не надоест делать уроки, когда полкласса нагло списывает у тебя и живёт припеваючи?!

Теперь Павлик стал вполне московским подростком. Он уже не интересовался астрономией (телескоп пылился на даче), не занимался в драмкружке и не играл в КВН. Иногда он приезжал  к своим болшевским друзьям Диме Шкурко, Ване Баранову и Грише Щёкину, чтобы помузицировать. У них там сложилась группа, где Павлик играл на бас-гитаре и занимался аранжировками. Он даже сочинил рок-оперу с каким-то диковинным названием «Helen Morrah». Я заглянула в либретто и увидела на первой странице:
 

Prologue
Instrumental 1
Chapter I
Burial
Female Voice
Rainy day's
Covering the ground of clay,
Wind and water rules
The Universe…
Neither light
Nor the dark exists inside;
Who has been the fool,
Who's won, who's lost?..
Female & Male Voice
Approach this state!
Male Voice
(get yourself into this broken mirror!)
Female & Male Voice
Now it's too late!
Male Voice
(you will never find this place in here!)
Female Voice
Frozen word
Has been lost under the dirt;
Nothing's to be done
Inside the grave…
Memory
Cannot make eternal live,
Can't return what's gone, -
But it can save!
Female & Male Voice
Where is your breath?
Male Voice
(don't leave me inside this broken mirror!)
Female & Male Voice
Why is your death?
Male Voice
(me myself cannot get out of here!)
 

Я сильно зауважала моего такого продвинутого внука, хотя так и не поняла: Helen Morrah – это он или она - и попросила его сыграть на синтезаторе что-нибудь из оперы. Павлик сел и сыграл кусочек, подпевая себе молодым баритончиком. К сожалению, опера так и не была поставлена. Я думаю, что ещё не пришло время этой музыки, и только внуки Павлика по достоинству оценят её.

Зимой я приезжала с лыжами на Стартовую, чтобы вытащить внука на прогулку по заснеженным Джамгеровским прудам. Лыжня была отличная, Павлик бежал легко, изредка останавливаясь и поджидая меня. Да, у него теперь были крепкие ноги велосипедиста.  но в следующем году  повторить это счастье мне не удалось. Внук выходил неохотно, и скоро новенькие пластиковые лыжи с отличными чешскими ботинками перекочевали в наши места, чтобы грустить о лыжне. Зато на велосипеде Павлик объездил весь северо-восточный округ Москвы, хотя медики по-прежнему находили у него последствия той автомобильной травмы. Пришлось смириться с тем, что мой первый внук вырос и больше не нуждался во мне.

                Новое интересное лицо

Так и жили мы с Павлушей душа в душу, то есть в полном согласии. А в марте 1995-го года в семье Кирилла и Люды появилась девочка, маленькая, тщедушная, которую единогласно назвали Лизочкой. Из всех известных в истории и литературе Лиз (императрица Елизавета Петровна, обе британские королевы Елизаветы,  тургеневская Лиза Калитина,  Лиза-скандализа у Кассиля и пр.) ей тогда больше других соответствовала бедная Лиза Карамзина. Она плохо ела, слабо прибавляла в весе и не любила засыпать. Люда часами катала туда-сюда кроватку на колёсиках до изнеможения, потом Люду сменял Кирилл, его  сменяла я, но скоро дело приняло странный оборот. Через какое-то время после начала укачивания Лиза поворачивалась на животик, подгибала коленки, упирала головку в спинку кровати и начинала раскачиваться взад-вперёд, как строгальный станок. Она могла это делать и полчаса, и час, пока не выбивалась из сил и не засыпала в той же позе.

Меня пугала эта механика, но родители нашли где-то в своих учебниках объяснение, что, мол, таким способом дети неосознанно понижают внутричерепное давление, и предоставили Лизе возможность биться головой о спинку кровати сколько угодно.

                Как управлять родителями

Вообще, Лиза поставила себя так, что при малейшем нажиме или отказе она начинала истошно кричать, захлёбываясь слезами и соплями, и изо рта у неё начинала бежать пена. Когда это случилось впервые, Люда помчалась с ней в «Скорую помощь», считая, что у девочки анафилактический шок и отёк гортани. Через некоторое время «шок» повторился, но на этот раз обошлось без «Скорой», просто Лиза получила желаемое, перестала орать, слёзы, сопли и пена были вытерты платком.

Увы, увидев нашу панику перед такими проявлениями, Лиза научилась добиваться разных послаблений для себя, что и практикует по сей день.

                Маленькая большая интересантка

Уже через пару лет бедная Лиза превратилась в  Лизу-скандализу и, как говорила моя бабушка Настя, в большую интересантку. Рано научившись говорить, внучка ярко выражала эту свою черту. Я просто не поспевала записывать её высказывания. Вот некоторые шедевры Лизы.
Наоравшись вволю, она жалобно говорит бабушке Любови Ивановне:
- Бабуля, ты принеси мне подарочек, чтобы я успокоилась!

Из всех игр Лизочка предпочитала игру в магазин подарков. Раскладывала на «прилавке» разные вещички и требовала, чтобы я их покупала за настоящие деньги. Но бывало и так. Мы обе заходим в «магазин», Лиза выбирает и дарит мне бельевые прищепки, приговаривая:
- Видишь, какой я тебе подарила хороший подарочек... Завтра ты мне тоже принеси хороший подарочек! – и добавляет:
- Только не прищепки!

Я как-то напомнила ей, что скоро папин день рождения и хорошо бы приготовить подарок папе. Она ни секунды не раздумывала:
- В свой день рождения папы должны счастливить дочек.

Я принесла два разных леденца на палочках Лизе и Жене. Не решаясь, какой бы «Чупа-Чупс» взять себе, Лиза великодушно разрешила Жене выбрать себе любой. Через несколько секунд я слышу разъярённый вопль Лизы и обиженное бормотанье Жени. Подхожу, спрашиваю:
- Лиза, ты почему плачешь? Ты же сама предложила Жене выбрать «Чупа-Чупс».
- Да-а-а, он выбрал мой!

Гости принесли Лизе два пакетика ирисок. В воспитательных целях Люда один пакетик забрала и сказала, что это для неё. Лиза быстро съела свои ириски и обращается к маме:
- Мамочка, подари мне свой пакетик!
- Лизочка, я даже не попробовала...
- А я дам тебе понюхать!

                Без шапки, но в короне

Осенью Лиза стала ходить в детский садик «Рябинка» с весёлыми зверюшками на стенах, но с привычным запахом подгоревшего молока. Конечно, ревела по утрам, когда надо было одеваться. Рёв чаще всего был связан с проблемой шапок, варежек и шарфов, которые Лиза с самого нежного возраста почему-то презирала. Она доводила рёв до икоты и пены, после чего шла в садик, одетая по своему разумению. И конечно болела по этой причине. «Я болею соплями», - удовлетворённо объясняла она, оставаясь дома.

 Всё же в какой-то удачный момент  она оказалась в садике, куда пришёл предприимчивый фотограф с реквизитом и сфотографировал нашу девочку в костюме королевы с цветочной корзинкой в руках. Фотография так понравилась мне, что я послала её на городской конкурс «Мисс Веснушка», где Лиза заняла второе место. Первое досталось совершенно очаровательной девчушке с настоящими веснушками. После оглашения результатов девочек усадили на стулья и сфотографировали, запечатлев гордое величие нашей королевы..

 И с грустью должна признать, что внучка не полюбила слушать сказки и стихи, рассматривать картинки, интересоваться буквами в большом красочном букваре, который мы ей подарили. Напрасно я пыталась разучить с ней знаменитое «У Лукоморья» или хотя бы «Зайку бросила хозяйка», Лиза просто поворачивалась и уходила. Эта неприязнь к печатному слову с возрастом только крепла, любознательность была целиком удовлетворена мультиками, которые она могла смотреть часами, не отрываясь. А из мультиков она предпочитала уродливых «Симпсонов», объясняющихся исключительно криком с употреблением недетских слов «сволочь», «задница», «заткнись», «наплевать» и пр. в том же духе. Я потерпела сокрушительное поражение в соревновании с мультиками, увы!

Может быть, из-за нелюбви к печатным, общепринятым словам у Лизы случались лингвистические находки. Вот она настояла, чтобы ей дали попробовать тоника (горького Швепса). Попробовала и жалобно призналась:
- У меня слёзки выпукнулись...

Вечером смотрит взрослую передачу по телевизору и в недоумении спрашивает:
- Чего эти шту;пели бегают??

А вот находка, которую рекомендую всем. Лиза недовольно сообщает:
- У меня козявка в носу!
Мама советует:
- Ну, достань её платочком.
-Не могу, она там глубоко зацепилась.
- Чем она зацепилась?
- Козялом!

По-моему, стоит ещё немножко пожить после выхода на пенсию, чтобы услышать первые, такие умные сочинения, оперы и речи своих внуков, хотя  всё труднее поспевать за ними.
(Продолжение следует)