Неоконченный этюд кисти позднего Тюренна

Из главы про кампанию 1675 г.

...Монтекукколи начал день 27 июля с приближения к Засбаху, чтобы обеспечить соединение с войсками Капрары. С этой целью он решил занять деревню правым крылом, а соседние высоты за Обер-Засбахом – левым, имея в качестве прикрытия ручей Засбах. Около 10 часов утра Капрара благополучно присоединился к главным силам между Оттерсвайером и Засбахом. Численность противоборствующих армий уравнялась – обе оцениваются примерно в 20 000 человек каждая , но боеспособность французов считается более высокой.

Пришедшая в движение императорская армия еще не успела занять новые позиции, когда появился французский авангард во главе с самим Тюренном. Маршал выехал из Гамсхурста в 4 часа утра и примерно к полудню достиг деревни Нидер-Ахерн. Отсюда, как считается, он мог разглядеть массы императорских войск у подножия Шварцвальда, прикрытые от французов ручьем Засбах, рвами и изгородями, укрепленной церковью и старым замком . Маршал также намеревался перехватить корпус Капрары, но так и не дождался его подхода и направился прямиком к Засбаху

Раймондо находился в Бюле, когда узнал от Дюнневальда о наступлении Тюренна и срочно выступил с авангардом из 2 000 всадников и 1 000 драгун[1]. По воспоминаниям Шаваньяка, «мы услышали два пушечных выстрела и одновременно увидели офицера, который пришел предупредить нас, что вражеская армия движется к нам. Монтекукколи выехал в то же время с двумя кавалерийскими полками и моим полком драгун…; он взял с собой всех генералов, за исключением принца Пио, который возглавлял пехоту, и меня, возглавлявшего кавалерию. Я думаю, что, если бы Тюренн был осведомлен об этом, нам, находившимся в двух часах езды от Засбаха…, было бы несдобровать…»[2]. Но Тюренн остановил авангард, осознав невозможность легкого взятия Нидер-Засбаха[3].

К этому моменту левое императорское крыло заняло назначенные ей позиции на высотах, и Раймондо поторопил развертывание правого крыла в деревне Нидер-Засбах за церковью. Центр и батарея из 6 орудий под командованием маркграфа Баденского расположились на холме, возвышающимся над деревней. Кавалерия встала несколько позади, чтобы не страдать от вражеского огня[4]. В тылу армии, между Оттерсвейером и Засбахом, протекал небольшой ручей[5].

Если верить Шаваньяку, императорский генерал-лейтенант имел самые решительные намерения: «Когда я подошел к Монтекукколи, он велел мне развернуть войска в боевой порядок, и сказал, что мы непременно сразимся…»[6].

Одновременно с другой стороны ручья, на высотах от Обер-Засбаха до Нидер-Засбаха, происходило развертывание французских войск: в первой линии – пехота, во второй – кавалерия. В их тылу протекала река Ахер, мост через которую находился в Гамсхурсте, в 7 км от поля намечающегося боя. Тюренн не хотел затевать генеральное сражение до тех пор, пока в руки французов не перейдет церковный двор в деревне. Маршал приказал развернуть батарею из 8 шести- и восьмифунтовых орудий для обстрела церковного двора. Однако характер расположения этого двора привел к тому, что французские ядра попадали лишь в башни церкви, а императорских солдат надежно прикрывали крепкие стены[7]. Наоборот, артиллерийская стрельба австрийцев с высот имела большую эффективность и была обращена на вражескую кавалерию на правом французском фланге[8]. Кроме того, вдоль обоих берегов ручья велась перестрелка из мушкетов.

В качестве компенсации за проигранную артиллерийскую дуэль, Тюренну удалось поджечь деревню Нидер-Засбах. В какой-то момент маршал разглядел вдалеке удаляющиеся императорские обозы и начал всерьез опасаться, что враг может ускользнуть. Он написал Людовику XIV о своем намерении атаковать противника в тыл, когда тот станет отступать[9]. Никакой фразы в духе «Я поймал его [т.е. Монтекукколи]», что впоследствии будет растиражирована в литературе, маршал при этом не произносил[10].

По сообщению Шаваньяка, со стороны французов появился большой отряд кавалерии, который «то поднимался в гору, то спускался на равнину». Раймондо приказал Шаваньяку взять 8 000 всадников из двух крыльев, «наблюдать за этим большим кавалерийским отрядом, совершая такое же движение»[11]. Генерал-лейтенант решил заодно обезопасить участок на своем левом фланге у Обер-Засбаха, где ручей становился более проходимым, для чего послал часть войск занять местность возле черепичного завода в долине[12].

Между двумя и тремя часами пополудни генерал Руа, командующий правым французским крылом, сообщил Тюренну о движении вражеских войск со стороны долины и попросил его лично прибыть на рекогносцировку. Маршал поначалу ограничился отправкой двух батальонов, но затем уступил новой просьбе Руа и поскакал к правому крылу. По дороге он встретил Сент-Илера, командующего артиллерией, и поинтересовался у него, обнаружил ли тот императорский отряд. В момент их разговора один из пушечных выстрелов, произведенных с императорских позиций, оторвал у Сент-Илера левую руку и сразил Тюренна, пройдя ниже сердца[13]. Так погиб великий соперник Монтекукколи, один из лучших полководцев в мировой истории.


В кампании 1675 г. внимание историков больше всего занимала дуэль Монтекукколи и Тюренна, а смерть маршала представлялась поворотным моментом, хотя, по мнению герцога Омальского, судьба похода определилась гораздо позже, в конце августа – начале сентября, когда французскую армию возглавил принц Конде[1]. Тюренн после блестящей кампании 1674 – начала 1675 гг. находился в отменной «полководческой форме», но и генерал-лейтенант показал себя, как и в турецкой войне, на пике своих военных способностей[2]. Как подчёркивал Вольтер, «Монтекукулли был единственным достойным противником Тюренна: оба превратили войну в искусство»[3]. Их финальное противостояние сравнивали с шахматной партией, «несомненно интересной, но все же лишенной победного финального хода»[4]. Сам Раймондо в «Афоризмах» использовал другую аналогию: военачальник должен уметь «исправить и прикрыть свои собственные уязвимости и [в то же время] караулить ошибки и недостатки противника, пользуясь этим подобно тому, как делает доблестный фехтовальщик (valente schermitor), который стремится поразить противника шпагой в его слабых и в менее защищенных местах, и в то же время избежать уколов [со стороны противника] там, где он чувствует себя менее сильным»[5].

Однако оба доблестных фехтовальщика только после почти двух месяцев маневрирования приблизились к некому подобию большого сражения, которому так и не суждено было состояться. Судьба, как опытный драматург, предпочла поставить в их дуэли многоточие.

Согласно Пьери, Тюренн и Раймондо сильно отличались друг от друга. Первый, в отличие от второго, не участвовал в кампаниях Густава Адольфа в 1631 или 1632 гг., поэтому ему не хватало «прямого опыта Брейтенфельда» и шведское военное искусство он постигал косвенно, через Бернгарда Саксен-Веймарского[6]. Его, согласно Пьери, можно считать лучшим полководцем на германском ТВД в последние годы Тридцатилетней войны. К двум усвоенным им чертам шведской стратегии – обдуманности и стремительности, Тюренн добавил мастерство в полевой фортификации, свойственное голландской школе. Что касается военных сочинений, то перу маршала приписывается труд «M;moires sur la guerre» («Записки о войне»), который в историографии иногда путают с собственно «Мемуарами» Тюренна о своих походах. Пьери сравнил тюренновы «Записки» с работами Монтекукколи и нашел в них настолько много общего, что даже счел нужным отмести приходящую на ум мысль о заимствовании моденцем идей у седанца[7]. Но Монтекукколи вряд ли мог знать про труд Тюренна: «M;moires sur la guerre» были опубликованы только в 1730-е гг. вместе с «Мемуарами» маршала.

Во время кампаний 1673 и 1675 гг. идеи обоих полководцев «все больше обращалась к стратегии износа, связанной с улучшением системы постоянных и полевых фортификаций, а также с логистической безопасностью»[8]. Маневры 1675 г. Пьери сравнил с кампанией Цезаря при Илерде, для которой характерно не стремление к битве, а попытка запереть врага в невыгодных позициях. «В столкновении 1675 г. Тюренн, казалось, превалировал; но, несомненно, он показал намного большую осмотрительность, чем в предыдущем году…, он корректировал свои движения в соответствии с противником…; он почти постоянно имел инициативу действий, и он сумел дважды… найти средство против предпринятых противником контрмер». Смерть Тюренна помешала ему «достичь окончательных результатов», но «в конце концов, он поставил своего противника в невыгодное положение»[9]. Тем не менее, Монтекукколи завершил свою полководческую карьеру достойно, но «без того последнего великолепия славы, которое он, возможно, надеялся в своем сердце»[10].

[1] D'Aumale H. d'Orl;ans. Histoire des princes de Cond;… T. 7. P. 647.

[2] Perj;s G. A «metodizmus» ;s a Zr;nyi-Montecuccoli vita… 508. о.

[3] Voltaire F. M. A. Oeuvres de Voltaire. Т. 19. Paris, 1830. P. 419.

[4] Bovio O. Raimondo Montecuccoli… Р. 105.

[5] ORM. T. 2. P. 259; Ср.: «тот, кто упреждает своего соперника, побеждает, хотя теоретически противник всегда может сделать то же самое» (ibid. P. 84).

[6] Pieri P. Raimondo Montecuccoli e l'op;ra sua… Р. 63.

[7] Ibid. Р. 67.

[8] Ibid. Р. 67.

[9] Ibid. Р. 68.

[10] Ibid. Р. 49.

"Раймондо Монтекукколи. Теория и практика европейских армий XVII в."