1417. Хуторская чертовщина. Чёрная монашка

             Временно оставим Злотазана ехавшего в душном и тесном вагоне до станции Прохладная, а сами вернёмся в хутор былых помещиков Мамкиных под новым переименованным названием «Товарищ Первый», а так как все теперь были друг другу товарищами, то в следствии новомодных веяний всё подвергать сокращениям, теперь среди жителей он значился как хутор «Первый» и только на официальных бумагах можно было прочесть об этом в полной форме.
                Случилось это где-то перед наступлением Филипповского поста, только вот уже никто не припомнит, было это по старому стилю или же ново введённому согласно постановлению декрета СНК РСФСР, но это не столь важно в данном случае.
           Мария Малиничкина в этот день, когда солнце поднялось в зенит, отправилась на зады своего подворья, а точнее будет сказано, на хуторской выгон, где собиралась подоить козу.
           А вот для чего это ей понадобилось, то здесь следует немного отмотать время вспять, чтоб понять саму причину её дальнейших действий.
       Как нам помниться у неё со старшей снохой вышел шумный скандал, когда Нюрка жена старшего сына, потеряв всякие надежды на возвращение мужа домой, ещё призванного на германскую войну, решила выйти замуж, а куда было деваться, когда сроки поджимали и заметен был живот, потребовала от свекрови приданное, с которым и отбыла в соседнюю станицу.
            Много было ругани и шума, а также высказано не лестных слов и претензий, что нагуляла дитя от какого-то хромоногого станичника, к тому же  вслед увозящей приданное в приехавшей за ней на бричке нового мужа, было произнесены и проклятия, как оставаясь замужней женщиной вновь выйти замуж, что с христианской позиции считалось не позволительным нарушением давних жизненных устоев.
        Но с приходом новой власти и переустройством общества на эти старорежимные пережитки и церковные каноны хотели плевать с высокой колокольни.
          Ещё внутри свекрови клокотали остатки не удовольствий к своей старшей снохе, как вскоре в этом дворе, что прогремевший гром в ясную погоду, произошёл очередной случай, что было довольно удивительно и тем более не предсказуемо, когда младшая невестка находясь в хозяйственном дворе зашлась криком.
            Всё что угодно могла подумать Марии, как скажем лягнула невестку лошадь или рогом пырнула корова, но ни то, ни другое и не третье, её невестка собралась рожать.
         Примечала Мария, что её Тонька в последнее время стала медлительная, не столь скора на работы, даже подумывала, что та приболела или даже кто-то на неё положил свой дурной глаз, сглазив в угоду своим подлым амбициям.
        Но когда выяснилась причина её изменившегося поведения, свекровь была до растерянности удивленна, как она не могла не увидеть живота у своей невестки.
             Да как не увидела, так особо и внимания не обращала, вот и не заметила, что той пора пришла рожать.
        Вот к примеру взять ту же корову, так Мария только по одному виду легко могла определить через сколько времени скотина отелиться телёнком.
         А тут вот оно как вышло, что сразу и не сообразить, что делать и за что хвататься, к тому же ещё мысли в голову дурные лезут, поползут ведь слухи по хутору, что не доглядела за Тонькой, а та и нагуляла на стороне  дитя.
         Как в таком случае не подумать, что Маруську решили сношки раньше времени вогнать в гроб, всё же началось разваливаться на глазах, начиная с того самого момента, когда к ним во двор заявились продотрядовцы и казалось бы крепкое хозяйство начало трещать по швам, подбрасывая всё новые и новые испытания.
               А куда теперь деваться, раз такое вышло, Нюрка только ходила на сносях, а Тонька вон уже орёт во всё горло, надо бежать и оказывать помощь.
           Самой в таких делах не справиться, пришлось звать на помощь Марию  жену Петра Мальцева, вдвоём и приняли на руки родившуюся девочку, крепенькую и сбитую.
        Добиться от Тоньки кто же является отцом этой крохи так и не удалось, молчала Тонька, не желая признаваться, однажды буркнула, что это кто-то из проезжих был, да только в это не особо верилось.
            Уж не ради ли самолюбия бабушки девчушку назвали Марией, а возможно и в честь двух повитух также носивших имя Марии, но уж раз так вышло, что теперь делать, новая жизнь принесла дополнительные заботы.
             Всё так не предсказуемо и неожиданно свалилось на этот двор, что иной раз хотелось спросить, а за какие такие грехи на этот двор свалились все эти несчастья. 
            Свекровь и до этого не была столь разговорчива, а теперь совсем осунулась, всё больше молчком, да бросает на Тоньку свои презренные взгляды, возможно её тяготят мысли, что она скажет, как объяснит своим сыновьям, если они вернуться домой.
            Недоглядела, пустила всё на самотёк, не могла удержать в крепкой узде своих снох, опозорив себя и их на всю округу.
            А хуторской народец не станет вникать, чего да как вышло и отчего так получилось, только будет скалить свои зубы, да шпырять словечками на потеху остальным.
        Оно бы порадоваться новым прибавлением в семействе и продолжении рода, да как-то не было в этом большой радости, всё больше огорчения подтачивали здоровье.
           А чего она вышла подоить козу, так у снохи на почве нервных расстройств пропало молоко, вот и пошла бабушка за молоком для внучки.

                Переходя через межевую канаву и мельком бросив взгляд на западный край выгона, невольно ей на глаза попалась пара лошадей запряжённых в тачанку.
         Ныне так раскатывает станичное начальство, а то бери и по выше рангом, а уж чего их занесло на эту заброшенную дорогу, так может по делам решили прокатиться, осмотреть местные достопримечательности, а там кто их знает и поймёт чего они раскатывают по правобережью балки.
           Пройдя к козе привязанной к вбитому в землю колу, Мария вновь глянула в ту сторону, тачанку приостановили напротив порушенной конторы, в этом ничего странного не было, если бы она немного проехав вновь встала у перекрёстка дорог.
           Могло показаться, что те, кто едет в тачанке заблудились, повернув не на том повороте, теперь вот думают, куда им дальше ехать.
          Особо не отвлекаясь на чужие заботы, подоила козу, а когда распрямилась и сама того не осознавая, из возникшего любопытства решила узнать, куда же укатила тачанка, то была довольно удивлена, увидев её стоявшую напротив торчащих воротных каменных столбов, как память былого величия усадебного дома.
         А внимательней присмотревшись, обратила внимание, что тачанка опустела, оставался в ней только скучающий кучер, а вот кто это мог быть, закрывал собою экипаж.
          Чуть погодя Мария различает молодого человека и при нём монахиню во всём черном, мало ли кто ныне разъезжает по дорогам, ей до этого особого дела нет, своих забот хватает через край.
          Выдернув кол и переведя козу на новое место, вбив его в землю половинкой кирпича позаимствованного с развалин кузницы, взяла молоко и собралась вернуться к себе, а оказавшись на межевой канаве вновь обернулась, монахиня и молодой человек уже находились возле развалин дома, у ещё уцелевшей лестницы для прохода к парадному входу в дом.
            Но ничего уцелевшего уже не осталось от дома, сплошные развалины и удручающий вид, странно было, чем привлекли эти развалины эту монахиню и молодого человека. 
         Мария успела отнести молоко для малышки и вновь оказаться в хозяйственном дворе, а поднявшись на лестницу невольно взглянула в сторону усадьбы, монахиня продолжала оставаться на том же месте, а молодой человек по всей видимости обошёл развалины дома вокруг, внимательно осматривая уцелевшие стены с восточной стороны и не спешно направлялся к былому парадному входу.
            А переговорив с монахиней и взяв её под руку повёл обратно к дожидавшейся их тачанке, было далековато от хозяйственного двора до бывшей усадьбы, чтобы увидеть кто это такие и чего им здесь надо было.
          Скинув с чердака охапку сена, она вновь обратила внимание и немного удивилась, по дороге пешком шли монахиня и молодой человек, а следом за ними медленно двигался экипаж.
        Видимо решили пройтись и размяться после длительной поездки или надоело трястись в тачанке, так вначале подумала Мария и уже было собралась покинуть чердак и спуститься вниз, как не мало удивилась тому, когда те свернули в сторону хутора.
         В таком случае возникший интерес распалив любопытство заставил задержаться и вести наблюдение, чего предпримут монахиня и сопровождающий её молодой человек.
          Иной раз Марии казалось, что эти двое заметили её и чего-то рассуждая меж собой переговаривались, да поглядывали в её сторону тыча пальцем, но вскоре стало понятно, что они  вероятнее всего всё своё внимание уделили развалинам былой кузницы и остаткам торчащей трубы кузнечного горна. 
            А пройдя ещё немного, где дорога раздваивалась одна к хуторской дороге, а другая к самой кузнице, они остановились, устала ли от ходьбы старушка-монахиня или тому была  другая причина, но было странно наблюдать, что эта монашка проявляла большой интерес к заброшенным остаткам кузницы о чём-то говоря молодому человеку.
          Не совсем понимая кто это такие и чего им здесь понадобилось, Мария было собралась спуститься по лестнице и уже занесла  свою ногу, чтоб надёжно вступить на поперечину, как эти двое продолжили  идти по дороге и вскоре остановились и обернулись назад, поджидая, когда к ним подкатит экипаж.
          А вот дальше у Марии так и отвисла челюсть наблюдая, когда молодой человек прошёл к тачанке и достал оттуда венок и букет цветов, а затем вместе с монахиней прошли тропинкой к горе.
           Догадка, что это без всякого сомнения была   барыня и бывшая помещица Анна Владимировна и по всей вероятности её внук Ильюша, сын Владимира Кузьмича, вызвали у Марии не столь любопытство, сколько возникшую оторопелость.
        Ну так и есть, они приехали помянуть Кузьму Ильича, убитого в своей усадьбе во время нападения грабителей на их поместье.
         Не думала Мария, что ей придётся ещё раз увидеть барыню, в ней даже проскользнули нотки завистливого презрения, ишь как вырядилась, подалась в монахини замаливать грехи.
         А если вспомнить прошлые годы и время её владычества в поместье, когда её сказанное слово было законом с требованием исключительного исполнения, да и разве забудешь, когда между ними вспыхнула обоюдная неприязнь, как эта особа не пыталась подмять под себя Марию, ей это осуществить так и не удалось.
          Вон они уже подошли к краю горы,  чего-то переговорили меж собой, как тут не понять и не догадаться, когда вместо склепа и входа в него они увидели земляную насыпь.
          Как в таком случае было не оторопеть, когда вместо родового склепа оказалась земляная насыпь, молодой человек чего-то сказал своей бабке и начал спускаться вниз по тропинке, унося с собой венок и букет цветов, а монашка продолжала стоять на горе, накладывая на себя крестное знамение и отвешивая поклоны.
        Не трудно было догадаться, что свои действия она сопровождала молитвами, небось находясь при монастыре многому успела обучиться.
        Поглядывая на эту старушку-барыню Мария сама не осознавая того, что возникшая до этого неприязнь вдруг отдалась в глубине души сочувствием к этой несчастной монахине, а сами жизненные передряги чем-то сравнимы с её печальной судьбой, ведь  им обоим пришлось остаться без мужей, не сломиться и не пасть на милость проведения, а всё возложить на свои плечи, продолжая вести все хозяйственные дела.
           Да и сама Мария теперь уже не та, за последний год заметно сдала, а ведь до недавнего времени легко справлялась с любой грубой работой, ни чем не уступая хуторским мужикам, а иных могла и за пояс заткнуть, соперничая  с ними по всем физическим показателям.
         
           Присев на край чердака и свесив вниз ноги в задумчивости смотрела на крестившуюся  и кланяющуюся Анну Владимировну, припоминая, что в своими молодые годы барыня прибыв в это поместье со своим мужем, была для хуторских крестьян если не божеством милосердия, то самим добрым ангелом.
          А вот поди же, случилось несчастье с её мужем и в эту добродетель вселился сам чёрт, изменив её до неузнаваемости, сделав чёрствой и надменной, не испытывающая сочувствия возможно даже к самой себе.
        Того же Ильюшу, внука своего, приказала выпороть в каретнике за неумышленный поджог копны соломы в хозяйственном дворе, при этом самолично наблюдала эту экзекуцию, имея подозрение, что её повеление могут исполнить формально, как ни как, а всё же барчук и наследник прибывший в гости к бабушке из самой матушки- Москвы.
          Разве можно было предположить, что с этой милосердной барыней произойдут такие значительные метаморфозы и даже её тесть Илья Ефимыч по сравнению с ней был не столь жесток в обращении, хотя за плохую работу запросто мог съездить и по зубам.
          Возложив венок и цветы в гору поднялся молодой человек и став рядом со своей бабкой, стояли молча смотрели на земляной холм, где покоились её тесть со свекровью и муж Кузьма Ильич.
            Оставалась ли жестокосердной бывшая помещица, думала Мария не заметив в её руках белого платочка, иначе бы она использовала его для утирания слёз или же смирившись с судьбой, приняла всё это как есть, став также несчастной жертвой сложившихся обстоятельств.
         Сколько времени простояла монахиня у края горы, глядя на земляную насыпь, Мария особо не вникала, но вот молодой человек нагнулся, чего-то сказал ей на ухо, затем взял под руку и они медленно вернулись к дороге, где ожидал их заскучавший кучер.
        Внук помог забраться старушке в тачанку, затем влез сам и удобно усевшись тронулись в обратную дорогу, так подумала в ту минуту наблюдавшая за ними Мария.
         В тот момент, когда кучер лихо завернул лошадей и разворачиваясь по большому кругу, случился неожиданный до чрезвычайности момент.
          Монахиня внимательно взглянула в сторону двора Малиничкиных и на какое-то мгновение их глаза встретились, а возможно это только показалось Марии, но внутри у неё в этот момент чего-то ёкнуло, обожгло  не понятным чувством, такое случается при расставании, наверно это так и было,  как не понять, что им больше никогда не свидеться вместе.
          На удивление наблюдавшей Марии, экипаж доехав до перекрёстка не свернул не направо и не налево, а покатил на верх по пологому склону в сторону водораздельного гребня, а поднявшись на верх, чуток не доезжая оставшихся окопов, свернули в право и остановились.
           С высоты гребня барыня осматривала своё бывшее поместье, а вскоре проехав краем гребня до дороги разделяющей былое поместье на двое, остановились на продолжительное время, а затем  повернув налево укатили в степь, имея интерес посмотреть свои былые обработанные поля.

           Экипаж скрылся из виду, а Мария продолжала сидеть на краю чердака, задумавшись и рассуждая о прожитых годах, где-то даже соглашаясь с тем, что их судьбы чем-то схожи, а если и есть малая разница, так это в произошедших потерях, отчего даже жалко стало эту состарившуюся барыню.
         Много чего ещё можно было сопоставить в их судьбах, если бы её не отвлекла от грустных мыслей пришедшая сноха с малышкой на руках, с удивлением спросив.
-Мам с тобой всё хорошо?
-Гляжу тебя нигде не видно, уж было подумала…
            Но Мария мрачно взглянув на сноху и резко оборвала её.
-А чего со мной может случиться, только если господь не привлечёт к себе раньше времени. 
                Но в ту же секунду пожалела о своей дерзости, удивившись с чего бы это вдруг у неё пропало всякое желание гнобить свою сноху, которая ничего хорошего не видела в этой жизни, как и она сама, всю жизнь про колготившись не понятно для чего и самое главное для кого.
           Уж если для кого и продолжать жить, то вон для того малого спящего существа на руках у Антонины.
            А уже более ласково спросила.
-Ну как наша Манюнька вдоволь напилась молока?
-А я Тоня вот засела на чердаке и сижу думаю, да рассуждаю.
-Только что сюда приезжала бывшая помещица помянуть своего безвинно убиенного мужа, где-то в эти сроки на поместье напали бандиты, угнали лошадей и овец, а Кузьма Ильич было вышел с ружьём, так его прямо на ступенях и застрелили.
-Да чего это я Тоня всё о грустном, вон нам надо девку поднимать, а не сопли разводить.
-Сейчас бабуля слезет, да по нянчат свою малютку, а коль Виктор вернётся, так мы ему вместе объяснимся, откуда у нас такое чудо объявилось.

                05-06 май 2025г.