Соленый поцелуй и море...

 
Солнце, как расплавленное золото, стекалось медленно к горизонту, окрашивая небо в оттенки вишневого вина и апельсинового сока. Морской бриз нежно и бережно ласкал кожу, шепча самые древние секреты моря, а песок ещё хранил тепло дня, словно обещание чего-то горячего и незабываемого...
Он сидел, обхватив колени, и перебирал мелкие камешки, чьи формы и цвета давно стали частью его рассматриваний в такие одинокие вечера.  Сегодня воздух казался плотнее, наэлектризованнее что ли... Казалось, даже волны заметно замедлили свой нескончаемый бег, чтобы не спугнуть какое то предчувствие перемен... 

Вдруг шаги — легкие, как негромкие всплески волн, — заставили его обернуться. Вот  тогда он и  увидел её...  Каштановые волосы, взъерошенные ветром, каскадом падали на плечи, немного подчеркивая острые скулы и очень полные, пухленькие  губы, слегка приоткрытые в какой то  застенчивой улыбке.  Платье цвета морской пены облегало тело девушки- женщины, будто вторая кожа, вырисовывая стройную талию и широкие бёдра, которые он не мог не заметить и не отметить...

Дыхание сразу же сбилось. Она была настоящим  воплощением летнего зноя — такой соблазнительной и одновременно  недосягаемой!

— Можно рядом присесть? — её голос прозвучал с хрипотцой, как будто после выкуривания сигареты... 

Он коротко кивнул, указывая на песок.
Когда она медленно опустилась, её бедро как бы случайно почти коснулось его, и он с большим волнением  почувствовал её тепло, исходящее даже сквозь ткань платья. Воздух между ними моментально стал густым, сладким, как спелый манго, будоража их  души. 

— Вы часто бываете здесь? — спросила она, повернувшись к нему. Их лица оказались близко, даже  слишком близко! Он заметил крошечные веснушки на её носу и золотистые искорки в карих глазах. 

— Это мой храм, моё море— ответил он, стараясь не смотреть на её губы. — А Вы? 

— А я впервые... Москвичка. Приехала... освободиться от разных забот и отдохнуть одновременно,— она немного замялась, и в её голосе промелькнула заметная  грусть. — А вы местный? 

— Да. Здесь я забываю, как даже болит сердце, — он, кстати,  сам не знал, зачем сказал ей  это. Но её взгляд неожиданно потеплел от такого признания и она тихо  коснулась его руки... 

Разговор после этого завязался легко, как будто они уже знали друг друга годами. Анна говорила о книгах, журналах, статьях, о том, как её преподавание литературы стало для неё же спасением от обыденной  семейной рутины. Её голос, низкий и чуть хриплый, будил в нём подспудное желание, которое он давно считал мертвым. Когда она легко и непринужденно  рассмеялась,  рассказывая, его пальцы сами собой потянулись к её волосам, но он сильно сжал кулаки, боясь испортить такой момент... 

— Пойдемте, — внезапно предложила она, быстро вставая и протягивая ему свою  руку. 

Они медленно шли вдоль линии  воды, их плечи часто  соприкасались, а ноги оставляли следы на мокром песке, которые тут же смывали небольшие волны. Она вдруг ойкнула и потеряла неожиданно равновесие, когда холодная вода коснулась щиколоток, и он подхватил её на руки, чисто машинально,  не думая. Анна радостно рассмеялась, обхватила своими теплыми руками его шею, и их лица оказались на уровне друг друга. Мгновение — и он с дрожью  почувствовал её дыхание на своих губах. И как то даже неожиданно для себя опустил ее на песок...

— Простите… — тихо и виновато пробормотал он. 

— Нет, не надо извиняться, — прошептала Анна, — Спасибо тебе!

В кафе они заказали хорошего вина вместо кофе. Свечи на столике мерцали, отражаясь в её глазах. Она рассказывала о муже, о детях, о жизни в семье и на работе, но в её голосе не было радости от этого рассказа — только какая то усталость. Внезапно она замолчала, а её палец продолжал медленно рисовать круги на его раскрытой ладони. 

— Я чувствую себя просто  какой то предательницей, — прошептала она. — Но с Вами… С тобой мне кажется, что я снова свободна и молода! 

Его сердце заколотилось от этого признания и откровения. Он хотел сказать что-то утешительное, хорошее и важное, но не успел, она наклонилась ближе, и её горячие губы почти коснулись его уха: 
— А если забыть обо всём и обо всех? Хоть на один день?
Ты бы этого хотел? 

Он сжал её руку так сильно, что она невольно  вздрогнула: 
— Анна… Вы не представляете, как я хочу этого. Но Вы — чья-то жена! Чья то...

Она немного отстранилась, но её глаза всё равно продолжали гореть волнением и чувствами:
— А если я скажу, что это не имеет никакого  значения? И что я просто  хочу тебя? 

Он замер. В её словах была немая, но понятная ему просьба, почти откровенная  мольба. Но он лишь смог  прошептать: 
— Ты же уедешь завтра. И мне останется только моя  боль... 

— Тогда давай не думать о завтра и что будет потом, — её голос стал уверенней, просто  соблазняющим. — Сегодня — только мы и больше никого!  Я и ты!

Она тут же встала из-за столика, протянула ему свою  руку. Он покорно последовал за ней, не говоря ни слова. Они шли к морю, где волны их как-будто давно  ждали, они  не были  каким то  шумом, а превращались в четкий и синхронный  ритм их сердец.
Анна остановилась у самой кромки воды и  повернулась к нему. И в это мгновение Луна выглянула из-за облаков, освещая её лицо мягким и серебристым  светом... 

— Я хочу почувствовать тебя всего! — прошептала тихо  Анна. 

Его руки предательски задрожали, когда он начал медленно  расстегивать пуговицы её платья. Каждый щелчок казался ему  оглушительным громом в тишине. Ткань легко соскользнула с её  плеч, обнажая небольшую крепкую грудь, покрытую мурашками от волнения и прохлады. Он наклонился, касаясь губами ключиц, ложбинки груди, шеи,  чувствуя, как её дыхание быстро учащается. 

— Ты красивая, — признался он, оглядывая её тело, — Очень красивая! 

Анна в ответ на его слова  радостно улыбнулась, в это время  тоже снимая с него футболку. Её пальцы жадно скользили по его крепким  мышцам, словно читали какую то невидимую, но понятную только  ей  книгу.
Они вошли в воду, и холод моря соединился с жаром их тел. Волна неожиданно накрыла их, и Анна громко взвизгнула, резко и сильно  прижавшись к нему. Он подхватил её, обхватывая руками ее крепкие бёдра, а она повисла на нём, сильно обвивая ногами его талию... 

— Я хочу тебя всего! — прошептала она, впиваясь губами в его шею, сводя этими словами  с ума... 
Анна запрокинула голову, и луна тут же окрасила её силуэт в таинственное серебро. Их движения сливались с ритмом волн, страстно  и безумно, словно они пытались унести друг друга в космическую вечность. Её стоны тонули в шуме воды, его руки скользили по её спине, бедрам, плечам, хватаясь за тело, как хватается  утопающий за соломинку. 

 Море будто замерло, почувствовав пик их одновременного наслаждения...
Анна прижала его лицо к своей груди, давая послушать своё  бешеное сердцебиение. Он лихорадочно целовал её губы, руки, тело, солёные от волн и от её счастливых слёз...

— Ты моя, — тихо шептал он, — И ты бесподобна!

— Я твоя, — согласилась с ним  Анна, всё еще крепко обнимая его... 

А он уже знал точно: это неожиданное счастье не навсегда!
Анна завтра утром уезжает в Москву...

Утро следующего дня выдалось солнечным и ясным. Пляжи  ещё все спали, и многие туристы также деловито   готовились к отъезду.

Крепко обняв последний раз Анну и поцеловав её пухлые и сладкие губы,  он проводил её до вызванного такси, а потом долго  стоял одиноко посреди песчаной полосы, наблюдая, как машина медленно  удаляется вдаль.

Потом увидел, что такси  остановилось на повороте и высунувшись из окна,  Анна махнула ему на прощание  рукой...

И снова на уже своём привычном месте у моря, он опять упорно перебирал разные камешки на песке, вспоминая каждую деталь  короткого счастья с Анной... 

Его история необычной и стремительной встречи  навсегда  осталась частью его души. Возможно, однажды они  встретятся еще раз, тогда и видно будет, как всё сложится для них обоих...
Может судьба приготовит новый сюжет их былому роману? А может и не будет никакого продолжения...
Пока же ему остаётся наслаждаться жизнью, любить мир вокруг себя и помнить это чудесное лето! И обязательно благодарить Бога за   неожиданную встречу с такой  прекрасной женщиной!