autre force motrice Явление шестое. Талица

Майя: Владимир Михайлович, этот вопрос Вам может показаться странным, но я обязана его задать: когда нашли последнюю четверку в овраге, там было четыре человека, или больше? На одном из фото в овраге видно, как военные вытаскивают тело какой-то незнакомой девушки, с темной длинной косой. На Люду она не похожа.

Аскинадзи: Когда Вы настойчиво стучитесь в двери неведомого, то в итоге, двери Вам откроют, и тот, кто явится перед Вами, потребует вознаграждение. Возможно, ваше здоровье, жизненную энергию или даже вашу жизнь. Майя, согласитесь, что вояж в исполнении Семена замечателен и не надо говорить, что не соответствует времени, он просто в нем растворился, а известность приобретет позже. Кстати, чтобы не забыть и из той же оперы, а Вы, Семен, читали Анну Матвееву па-де-труа?

Золотарев: Она обо мне написала?

Аскинадзи: Да, и о Вас тоже.

Золотарев: Я так и знал, что обо мне услышат и это перевернет мир! И все будут о том говорить. Это будет открытие, но пока это тайна.

Люда: Семен, у Вас хороший голос, надеюсь это не единственный Ваш репертуар?

Золотарев: Обещаю порадовать вас множеством новых куплетов.

Люда: Вас никто не хотел сначала брать, человек Вы новый, но потом плюнули и взяли, ибо отказать - не откажешь. Таким образом, нас как было десять, так и осталось, Славку не отпустило фак бюро.

Золотарев: Обещаю, со мной будет интересно.

Игорь (входит): Все, заканчиваем сборы – срочно на вокзал, в 21 ноль ноль отправляется 43-й серовский поезд, провожающие помогут с манатками. С нами до вояжа едет группа Блинова.

Зина и Люда: Ура-а-а-а… !!!
(поют):
 
Мы едем, едем, едем
В далекие края,
Хорошие соседи,
Счастливые друзья.
Нам весело живется,
Мы песенку поем,
И в песенке поется
О том, как мы живем.
(остальные подхватывают и выходят из комнаты с вещами).
Красота! Красота!
Мы везем с собой кота,
Чижика, собаку,
Петьку-забияку,
Обезьяну, попугая —
Вот компания какая!

Когда живется дружно,
Что может лучше быть!
И ссориться не нужно,
И можно всех любить.
Ты в дальнюю дорогу
Бери с собой друзей:
Они тебе помогут,
И с ними веселей.

Красота! Красота!
Мы везем с собой кота,
Чижика, собаку,
Петьку-забияку,
Обезьяну, попугая —
Вот компания какая!

Мы ехали, мы пели
И с песенкой смешной
Все вместе, как сумели,
Приехали домой.
Нам солнышко светило,
Нас ветер обвевал;
В пути не скучно было,
И каждый напевал:

— Красота! Красота!
Мы везем с собой кота,
Чижика, собаку,
Петьку-забияку,
Обезьяну, попугая —
Вот компания какая!

Зина: Не суетимся, поместимся все, смотрите, блиновцы уже заканчивают посадку в свой вагон.

Юдин: Зинка, вся суматоха только от тебя, ни минуты покоя. Все, уселись. Отправляемся.

Люда: Собиралась в такой спешке, что дома забыла свитер.

Золотарев: Ничего, песня душу греет.

(Из своего вагона приходят Блинов и Кротов)

Кротов: Нам песня строить и жить помогает…

Люда: Особенно твоим басом.

Блинов: Главное понимать, кому она помогает строить, а кому жить.

Золотарев: Я вам цумбу сбацаю, а вы подхватывайте, жаль места нет для подтанцовки.
 
Зина: Просто радостно как-то, что узнали новые песни. Особенно какая-то Цумба и прочие.

Люда: На сей раз было много очень новых песен, которые мы тянули с помощью инструктора Золотарева.

Зина: До 3-х пели песни со старшим инструктор Кауровской турбазы Александром Алексеевичем Золотаревым.
 
Колеватов: Заканчиваем балаган, осталось всего четыре часа для сна.

Зина: Напишу письмо, по приезду в Серов – отправлю.
(Пишет и читает его)
Валька, родная! Вот мы и едем, едем в поход. Хочешь, я тебя удивлю? С нами идет Юра Дорошенко. Валюшка, не знаю, как я буду себя чувствовать, я отношусь к нему, как ко всем пока, но как-то очень тяжело все-таки. Ведь мы вместе и не вместе. Сейчас все уже дрыхнут. Около сидят Юдин, Кривонищенко, Колеватов и передают тебе привет. И Рустам Слободин тоже. А поезд идет, через 3 часа будем в Серове. За окнами встает уральская тайга. Хорошо все ж таки, родная, жить на свете. Знаешь, такое настроение, грустно и весело в то же время. Где-то Каменск ждет меня на работу. Пока кончаю писать, так как мы только что выехали и, кажется, пришел контролер, а у нас, как всегда, не все билеты.
Живи, Валюшка, радуйся хорошему. Что делать, если и есть грусть иногда? Ведь жить-то надо! Правда? Надо видеть в жизни только хорошее, тогда и жить веселее будет. Слово даю тебе, что все будет хорошо. Сегодня мне очень грустно, ибо он с кое-кем из девочек за ручку ходит. Ревную.
Зинаида КОЛМОГОРОВА.

Дятлов: Подъем, выгружаемся и на вокзал – мы в Серове.

Дорошенко: Еще 8-ми нет и темно, лучше в вагоне остаться.

Слободин: Я поддерживаю Юрку, здесь тепло и удобно лежать, вы будете петь, а я аккомпанировать на мандолине.

Зина: На вокзале споем. Мы в походе, а не на именинах. Встречай нас славный Серов.

Блинов: Уточним во сколько поезд на Ивдель и устроимся на вокзале.

Кривонищенко (играет на мандолине и поет, положив перед собой шапку. Кто-то кидает мелочь):
 
Зима, метель, и в крупных хлопьях
При сильном ветре снег валит.
У входа в храм, одна, в отрепьях,
Старушка нищая стоит...
И милостыни ожидая,
Она всё тут с клюкой своей,
И летом, и зимой, слепая!..
Подайте ж милостыню ей!

Сказать ли вам, старушка эта
Как двадцать лет тому жила!
Она была мечтой поэта,
И слава ей венок плела.
Когда она на сцене пела,
Париж в восторге был от ней.
Она соперниц не имела...
Подайте ж милостыню ей!

Бывало, после представленья
Ей от толпы проезда нет.
И молодёжь от восхищенья
Гремела «браво» ей вослед.
Вельможи случая искали
Попасть в число её гостей;
Талант и ум в ней уважали.
Подайте ж милостыню ей!

В то время торжества и счастья
У ней был дом; не дом – дворец,
И в этом доме сладострастья
Томились тысячи сердец.
Какими пышными хвалами
Кадил ей круг её гостей –
При счастье все дружатся с нами.
Подайте ж милостыню ей!

Святая воля провиденья...
Артистка сделалась больна,
Лишилась голоса и зренья
И бродит по миру одна.
Бывало, бедный не боится
Прийти за милостыней к ней,
Она ж у вас просить стыдится...
Подайте ж милостыню ей!

Ах, кто с такою добротою
В несчастье ближним помогал,
Как эта нищая с клюкою,
Когда амур её ласкал.
Она всё в жизни потеряла!..
О! Чтобы в старости своей
Она на промысл не роптала,
Подайте ж милостыню ей!

Мonsieur, je ne mange pas siх jours

Юдин: Что встали, проходим быстрее.

Дятлов (выходит): У нас прецедент, Криво замели – Юдин обеспечь соглашение в отделении.

Юдин (заходит в отделение): Гражданин сержант, на вокзале встретили ужас как гостеприимно - не впустили в помещение, мы советские туристы, в честь очередного съезда вышли в поход третьей категории сложности и что скажет партия? (Милиционер навострил уши). В городе все спокойно, преступлений и нарушений никаких, как при коммунизме, а Вы в один момент схватили и увели нашего главного кашевара, как же мы без каши продолжим славное восхождение к пику коммунизма?
 
Милиционер: Какие у вас документы?

Юдин: Вот они с печатью и волшебными буквами «КПСС».

Милиционер: Отмечаю для памяти гражданину Кривонищенко, что пункт три правил внутреннего распорядка на вокзалах запрещает нарушать спокойствие пассажиров.
Юдин: Это, пожалуй, 1-й вокзал, где запрещены песни.

Блинов: Поезд на Ивдель только вечером в 6-30. Пока складываем рюкзаки у вокзала, оставляем дежурных и ищем помещение.

Дорошенко: Справа от вокзала столовая, я есть хочу, где наш завхоз?

Колеватов: Люська, смотри, солнце вышло из-за ели, а мы еще не ели.

Люда (сосредоточенно пишет дневник): Слушайте, что написала: «Приехали в Серов очень рано. На вокзал с рюками нас не пускали. Расположились сначала около вокзала. Ребята прошпынали завхоза, т. е. меня, обвиняли в скупости и жадности. Но увы, столовая на сей раз для нас большая роскошь». Вопросы?

Слободин: Зина, возьми кого хочешь и сходи в клуб, он справа от вокзала, сразу за столовой – должны пустить.

Зина (возвращается): Ни в клуб и даже в школу за клубом не пустили.

Юдин: Ну вот Зинка, опять ты все пропела, как красное лето.

Игорь: Зина, поищи еще и правда не тараторь много, возьмите с собой Александра Золотарева, ему не откажут.

Юдин: И то верно.

Сержант милиции: Будете сидеть тихо, можете обосноваться здесь до своего поезда – вы же тоже пассажиры и моя обязанность обеспечить и ваше спокойствие.

Кривонищенко: Ребята, можем заходить с рюкзаками.

Зина (приходит): В двухстах метрах есть вечерняя школа железнодорожников с начальными классами, вечером учатся взрослые, а днем в других классах малыши.

Семен: Нас очень хорошо встретили, разрешили всем остаться до вечера, пока нет вечерников, но для этого я пообещал, что будем вести себя очень тихо, чтобы не сорвать занятия.

Юдин: А я надеялся отдохнуть на вокзале как пассажир.

(Группы Дятлова и Блинова покидают вокзал)

Ожидающий первый: Жалко, что такие веселые ребята уходят, с ними время быстрей бы пролетело.

Ожидающий второй: И узнали бы что-то интересное, может пригодилось в жизни.

Ожидающий третий: Да, да, без них никогда бы не узнали пункт третий внутреннего распорядка.

Сержант милиции: Они бы и без меня ушли, это же туристы – вечные странники.

(В помещении школы)

Завхоз: Я тут по совместительству и уборщица, если за собой все уберете, то располагайтесь в классах для вечерников, они придут поздно вечером, после работы.

Юдин: Окончательно обоснуемся здесь до вечера.

Люда: Займемся приготовлением снаряжения.
 
Завхоз: Сейчас нагрею в титане воды, так что пользуйтесь. Для вас все что могу предоставлю.

Юдин: Свободен целый день. Хочется сходить в город, например, в краеведческий музей и на экскурсию на металозавод, но много работы с распределением снаряжения и его подготовкой. Хорошо, что есть теплое помещение, где можно этим заняться.

Зина: Сегодня немножко грустно мне как-то. Но ничего.

Слободин: Я остаюсь на дежурство, буду присматривать за имуществом, но один до вечера не справлюсь, Зинаида, предлагаю разделить со мной компанию.

Зина: Я не против.

Завхоз: Сейчас перерыв между 1-й и 2-й сменами, я организовала вам встречу с учениками. Собрались все классы, так что яблоку упасть не где, все любопытные.

Семен: Дети, сейчас мы вам расскажем... Туризм бывает, дает возможность...
 
Юдин: Все сидят, молчат, боятся.

Зина: Как тебя вот зовут, ты где была, ух наши молодцы и в палатках жили!

Ребята: А как туристы ходят в поход?.

Зина: Как утята, друг за другом - гуськом.

Все поют:

На шагающих утят быть похожими хотят,
Быть похожими хотят не зря, не зря.
Можно хвостик отряхнуть и пуститься в дальний путь
И пуститься в дальний путь, крича "кря-кря".
И природа хороша, и погода хороша,
Нет, не зря поет душа, не зря, не зря.
Даже толстый бегемот, неуклюжий бегемот
От утят не отстает, кряхтит "кря-кря"
На мгновенье надо
Детство возвратить.
Мы теперь утята,
И так прекрасно
На свете жить.
На веселых на утят быть похожими хотят,
Быть похожими хотят не зря, не зря.
Даже бабушка и дед, сбросив восемьдесят лет,
За утятами вослед кричат "кря-кря".
Вместе солнце, речка, дом кружат в танце озорном,
Кружат в танце озорном не зря, не зря.
Неуклюжий бегемот, ничего не разберет,
Но старательно поет "кря-кря-кря-кря".
На мгновенье надо
Детство возвратить.
Мы теперь утята,
И так прекрасно
На свете жить.
На мгновенье надо
Детство возвратить.
Мы теперь утята,
И так прекрасно
На свете жить.
На танцующих утят быть похожими хотят,
Быть похожими хотят не зря, не зря.
Повторяйте все за мной, все фигуры до одной,
Все фигуры до одной, кря-кря-кря-кря.
Легче танца в мире нет, лучше танца в мире нет,
Вам раскрыт его секрет не зря, не зря.
Посмотрите, бегемот, неуклюжий бегемот,
Вот танцует, вот дает! кря-кря-кря-кря.
На мгновенье надо
Детство возвратить.
Мы теперь утята,
И так прекрасно
На свете жить.
На танцующих утят быть похожими хотят,
Быть похожими хотят не зря, не зря.
Повторяйте все за мной, все фигуры до одной,
Все фигуры до одной, кря-кря-кря-кря.
Легче танца в мире нет, лучше танца в мире нет,
Вам раскрыт его секрет не зря, не зря.
Посмотрите, бегемот, неуклюжий бегемот,
Вот танцует, вот дает! кря-кря-кря-кря

Люда: Решились для ребятишек 1 и 2 кл рассказать о туризме. Им страшно понравились наши рассказы, вещи и они очень привязались к нам. До 6-ти время пролетело незаметно, проводили нас много наших новых молодых знакомых. Ребятишки до того привязались, особенно к Зине что расставались со слезами.

Юдин: Ребят занимали 2 часа, им не хотелось нас отпускать.

(Туристы и дети во главе с завхозом идут на вокзал)

Ожидающий первый: Смотрите Сержант, не зря вы туристам запрещали петь, они под песни детей с собой уводят.
 
Сержант милиции: Это дети песнями не отпускают туристов.

Ожидающий второй: Два взгляда, на одно и тоже явление.

Ребята: Тетя Зина, оставайтесь с нами, будете у нас вожатой, мы Вас будем слушаться и хорошо учиться.
 
Дети и завхоз плачут и поют:
 
Viens, viens, c'est une pri;re
Viens, viens, pas pour moi mon p;re
Viens, viens, reviens pour ma m;re
Viens, viens, elle meurt de toi
Viens, viens, que tout recommence
Viens, viens, sans toi l'existence
Viens, viens, n'est qu'un long silence
Viens, viens, qui n'en finit pas.

Je sais bien qu'elle est jolie cette fille
Que pour elle tu en oublies ta famille
Je ne suis pas venue te juger
Mais pour te ramener
Il parait que son amour tient ton ;me
Crois-tu que ;a vaut l'amour de ta femme
Qui a su partager ton destin
Sans te l;cher la main.

Viens, viens, maman en septembre
Viens, viens, a repeint la chambre
Viens, viens, comme avant ensemble
Viens, viens, vous y dormirez
Viens, viens, c'est une pri;re
Viens, viens, pas pour moi mon p;re
Viens, viens, reviens pour ma m;re
Viens, viens, elle meurt de toi
Sais-tu que Jean est rentr; ; l';cole
Il sait d;j; l'alphabet, il est dr;le
Quand il fait semblant de fumer
C'est vraiment ton portrait

Viens, viens, c'est une pri;re
Viens, viens, tu souris mon p;re
Viens, viens, tu verras ma m;re
Viens, viens, est plus belle qu'avant
Qu'avant, qu'avant, qu'avant, qu'avant
Viens, viens, ne dis rien mon p;re
Viens, viens, embrasse moi mon p;re
Viens, viens...

Зина (поет):

В конце туннеля яркий свет слепой звезды,
Подошвы на сухой листве оставят следы,
Еще под кожей бъётся пульс и надо жить,
Я больше может не вернусь, а может… я с тобой останусь.

Останусь пеплом на губах,
Останусь пламенем в глазах,
В твоих руках дыханьем ветра…
Останусь снегом на щеке,
Останусь светом в далеке,
Я для тебя останусь — светом.

В конце туннеля яркий свет и я иду,
Иду по выженной траве, по тонкому льду.
Не плачь, я боли не боюсь, ее там нет.
Я больше может не вернусь, а может… я с тобой останусь.

Останусь пеплом на губах,
Останусь пламенем в глазах,
В твоих руках дыханьем ветра…
Останусь снегом на щеке,
Останусь светом в далеке,
Я для тебя останусь — светом.

Светом….

Останусь пеплом на губах,
Останусь пламенем в глазах,
В твоих руках дыханьем ветра…
Останусь снегом на щеке,
Останусь светом в далеке,
Я для тебя останусь — светом.

Ожидающий третий: Сержант, а что, в школах нет третьего пункта внутреннего распорядка?

Женский голос из репродуктора: Граждане жители и гости Серова, в кассе номер два производится продажа билетов на поезд, отбывающий в Ивдель.
 
Колеватов: Повторите пожалуйста.

Женский голос из репродуктора: Повторяю, граждане жители и гости Серова, в кассе номер два производится продажа билетов на поезд, отбывающий в Ивдель.

Люда идет к кассе, остальные  поют:

One way ticket, one way ticket
One way ticket, one way ticket
One way ticket, one way ticket to the blues

Choo, choo train chuggin' down the track
Gotta travel on, ain't never comin' back
Oh, oh got a one way ticket to the blues

Bye, bye love my baby's leavin' me
Now lonely teardrops are all that I can see
Oh, oh got a one way ticket to the blues

Gonna take a trip to lonesome town
Gonna stay at heartbreak hotel
A fool such as I that never learns
I cry a tear so well

One way ticket, one way ticket
One way ticket, one way ticket
One way ticket, one way ticket to the blues

Choo, choo train chuggin' down the track
Gotta travel on, ain't never comin' back
Oh, oh got a one way ticket to the blues

Oh, oh got a one way ticket to the blues

Gonna take a trip to lonesome town
Gonna stay at heartbreak hotel
A fool such as I that never learns
I cry a tear so well

One way ticket, one way ticket
One way ticket, one way ticket
One way ticket, one way ticket to the blues

Choo, choo train chuggin' down the track
Gotta travel on, ain't never comin' back
Oh, oh got a one way ticket to the blues

Oh, oh got a one way ticket to the blues
Oh, oh got a one way ticket to the blues

Зина: Хорошо, что нашли эту школу и сделали беседу, малыши такие милые и не хотели нас отпускать.

Юдин: Чего хорошего, сорвала занятия, довела детей до слез.

Люда: В поезде во все горло орали песни под мандолину, да и просто так.
Молодой алкоголик: Я ищу свою пол-литру, а вы оказывается ее у меня сперли. Если не вернете, я вам всем в зубы надаю.

Дорошенко: С чего ты взял, что это мы ее у тебя стащили?

Молодой алкоголик: Так ее у меня в кармане нет, значит сперли.
 
Тибо: А почему ты уверен, что это мы?

Молодой алкоголик: А кто еще? Вы ее стащили, выпили и песни стали петь.

Кривонищенко: И как мы ее можем вернуть, если уже выпили?
 
Молодой алкоголик: Я сейчас милицию вызову.

Милиционер: В чем дело граждане?

Молодой алкоголик: Товарищ начальник, вот эта подвыпившая компания сперла у меня бутылку водки, распила и теперь под мухой поет песни. Они сами в этом признались.

Юдин: Неправда, он сам ее выпил и стал преставать к нам. Мы то трезвые, а пьяный он.
 
Милиционер: Гражданин молодой алкоголик, не мешайте туристам.

Юдин: История снова закончилась, второй раз в этот день, вмешательством милиционера.

Люда: В конце концов ничего не доказав и не получив, молодой алкоголик умотался.

Зина: Продолжим, какие песни споем? Давайте о любви, их больше.

(Тем временем в другом вагоне)

Свечникова: Юра, а кто такой в группе Дятлова с усами, судя по возрасту, он давно не студент?

Блинов: Золотарев – инструктор турбазы в Кауровке. Его я не знал до самого начала похода.

Ободова: Если инструктор, то он достаточно опытный и мог бы сам вести группу, зачем идти с молодыми?

Блинов: Насколько мне известно, ему для мастера нужна третья категория, вот он и отправился, хотя может и не так.

Тамилова: А почему к Дятлову, мы тоже идем по третьей категории, на полярный Урал вместе с нами выехала группа Согрина, тоже по третьей категории? Позже пойдет Карелин со своей группой, тоже по третьей. Насколько мне известно от геофака Свердловского пединститута идет группа Шумакова.

Блинов: Вроде как Золотарев готовился в составе группы Согрина, а потом вдруг попал к Дятлову.

Свечникова: Дятлов один из руководителей нашей секции, ты его хорошо знаешь?

Блинов: Игорь учится на 5-ом курсе радиотехнического факультета. Как турист - очень опытный человек, был в 10 больших походах на Урале, Саянах, Кавказе и Алтае. Как человек скромный и порой даже стеснительный, но очень упрям и настойчив. Человек умный и способный, даже талантливый будущий инженер.

Ободова: Не останавливайся, хотим знать твое мнение о всех наших попутчиках.

Блинов: Зина Колмогорова тоже учится на 5-ом курсе радиотехнического факультета. Была с Игорем во многих походах. Я с ней был летом в 3-ке по Саянам – как турист железный человек.

Ободова: Зинка душа секции. Вечно горячая и с бесконечными выдумками. Многим доставалось от ее неудержимого и простодушного откровения.

Блинов: Дорошенко Юра – студент 4-го курса тоже РТФ. Был руководителем первого похода, в котором я участвовал - зимой 1957 года. Человек с незаурядной  физической силой. Спокоен и настойчив, но не всегда. Как организатор, пожалуй, неспособный. С Зинкой у них любовь. Летом на Саянах он был в нашей группе. Колеватов Сашка, перевелся с Москвы, учится на нашем факультете вместе со мной на одном курсе в группе 457. Упрямый и самоуверенный человек. Не прочь порой покичиться своими теми или иными достоинствами. Правда он лишнего никогда не говорит, но слушать его порой неприятно. Ходил с ним летом 1957г. по Южному Уралу. Девчонки его просто не могли терпеть.

Свечникова: Про Сашу не совсем так, но да ладно, продолжай.

Блинов: Коля Тибо-Бриньоль кончил наш институт в прошлый год. Строительный факультет. Ходил с Игорем во многих походах. Человек дела. Рустик Слободин – выпускник 1958 года, окончил мехфак. Веселый и жизнерадостный парень, любит петь и плясать. Сами видите - улыбка редко сходит с его лица. Также был с Игорем летом на Алтае. Кривонищенко Юра - кончил институт два года назад. Был во многих походах. Лично я его не очень уважаю. Много шумит, но делает не очень много. Вообще веселый и компанейский человек. В группе его все знают. Работает в Челябинске вместе с Рустиком.

Тамилова: А высокая блондинка, кто такая?

Блинов: Дубинина Люська, учится на 4-ом курсе стройфака. Не только высокая ростом, но и сильная. Была во многих походах. Зимой 1958г. ходила вместе со мной по Сев. Уралу с Денежкина на Конжаковский Камень. Вынослива и никогда не хнычет. Любит петь песни. Простодушная и простоватая девчонка, умом не блистает.

Тамилова: Для совместной жизни, девичий ум иногда помеха, я смотрю ты не равнодушен к ней?

(Блинов уходит в другой вагон).

Блинов: Я пришел петь вместе с вами.

Люда: Я ждала. Как раз твоего баритона не хватало.
 
Блинов: Теперь комплект.

Люда: Мы чего-то пели, пели, а потом вдруг как-то незаметно перешли на тему о любви, в частности о поцелуях. Болтали всякую ерунду, конечно, всем было интересно, все говорили, стараясь перекричать друг друга и опровергнуть другие высказывания. Сашка Колеватов так превзошел всех наверное, он это говорил со слов других.

Юдин: Хотелось бы уточнить, это у нас диспут или беседа?

Дятлов: Юр, а твое мнение?

Юдин: Это провокация Зинаиды Колмогоровой. Смотрите, ревизия, а у нас билеты не на всех.

Люда: Опят мне под сиденьем прятаться.

Юдин: Хватит спать Люсь, вылезай. Легкий перекус перед прибытием в Ивдель. Чеснок с хлебом без воды.
 
Дятлов: Выгружаемся и на вокзал.

Юдин: Скоро полночь, большой зал ожидания, полная свобода действий.
 
Блинов: Дежурим пока по желанию, но по очереди, остальным сон.

Дятлов: Расстилаем палатку в углу и на ней спим, кто дежурит?

Люда: Я выспалась под сиденьем, буду шить бахилы и перепишу песни Семена.

Золотарев: Я спать, так что по памяти.


Люда: Моя память девичья.
Синицын: Люсь, а знаешь продолжение?

Люда: Ну?

Синицын: Память девичья, кому дала не помню.

Люда: Дурак ты Жень.

Ольва Блинова (собака): Уууу… Уууу…

Люда: Наверное от скуки воет.

Сычев: Или с голоду, ложись Люсь, уже три часа. А я еще пошью и подежурю.

Люда (спросонья): Дежуришь, как и я – лежа. Женька то и дело под'едает меня, даже иногда скажет что-нибудь обидное. Неужели он считает меня какой-нибудь дурой. Да и я вообще люблю подливать масло в огонь, черт бы меня подрал.

Колеватов: Подъем, половина шестого.

Слободин: Умываемся и с рюкзаками на выход, скоро первый автобус.

Люда: Разбудили, не дав по-настоящему выспаться. Руся, я умываться не буду – нет условий.

Слободин: Хотелось бы возразить… Идем на автобусную остановку.

Люда: Вот и автобус в город, здорово, и ждать не пришлось.

Блинов: В Ивделе никуда не заходили, кроме почты, где поставили отметки. Там наняли автобус и отправились на Вижай.

Колеватов: Через час ожидания удалось захватить автобус типа ГАЗ-51. Это ГАЗ-51-й в нем ровно 25 мест.

Люда: И нас столько же с пассажирами.

Колеватов: У нас двадцать рюкзаков, набитых до отказа и столько же пар лыж. Захватываем транспорт и компактно устраиваемся.

Люда: Уместились в три этажа. Колька Тибо упирается своим телом в потолок. Ольва стояла сначала между ног, но не утерпела и забралась на колени.

Колеватов: Получилось до потолка. Нижние сидят на сиденьях, на куче лыж, на рюкзаках. Пассажиры второго этажа на спинках сидений, находя места для ног на плечах товарищей. Тесно не настолько, однако, чтоб не петь, что и делаем.

Люда: Голос совсем пропела.

Синицын: Не пропела, а пропила. Теперь понятно куда пропала бутылка у молодого алкоголика, в тихушку под сиденьем и уговорила ее, а потом заснула.
 
Люда: Женька опять ты язвишь. Вот ехида уж, да ехида. Теперь у меня кое-что проясняется, правда, и раньше, но сейчас лучше и больше. Но несмотря на это, Юрка ты все-таки добродушный человек, по крайней мере, судя по поведению. Я ж остаюсь все равно верна себе. Лучше спой с Зиной -"Если б были глаза твои не такие синие…"

Колеватов: До Вижая филармонией обеспечены.

Водитель: На развилке я Вас высажу, рюкзаки можете оставить у меня. Я на Шипичное сделаю небольшое отклонение и через час вернусь за вами.

Дятлов: Я остаюсь в автобусе с вещами.

Люда: Мы пойдем пока пешком. Приятно идти по такой дороге и замечательной погоде.
 
Слободин: Четверка шустрых в готовности?

Золотарев: По плану, недалеко впереди наш первый объект.

Кривонищенко: Семен, Рустик и Саша, обгоняем всех, но осторожно, чтобы остальные не увязались за нами.
 
Золотарев: Остальные пусть изображают вытаскивание лесовоза.

Слободин: Надо бегом преодолеть 5 км. У нас всего час до автобуса.

Колеватов: Плюс еще пять минут, которые автобус потратит, догоняя нас.
 
Слободин: Без рюкзаков мы сами как автобус.

Кривонищенко: В Серове предупредили - за нами хвост. Группа из Ростовского УПИ днем позже выехала следом и по проверенным данным преследует именно нас. Думаю, надо сократить все стоянки и поторопится.

Золотарев: Как раз наоборот, мы их пропустим вперед.

Кривонищенко: Если там профи, то трудно остаться незамеченными, в лесу -следы, в населенных пунктах про нас расскажут.
 
Золотарев: Это я беру на себя, на войне не раз приходилось уходить от погони.

Кривонищенко: Вот мы и на месте.

Золотарев: Рядом от дороги и никто не охраняет?

Кривонищенко: Дикое место, ближайший населенный пункт – Шипичное, по прямой 12 километров, по дороге еще больше. Проезжающие водители присматривают за объектом, им сказали, что осталось еще не снятое оборудование от электростанции.

Слободин: Это заброшенное здание электростанции принадлежало Талицкому лаготделению, которое больше года назад ликвидировали.

Кривонищенко: Отдел «С» или как мы его называем - «синий» предписывает при нахождении на объекте – загрузить его.  Каждый знает, чем занимается, так что приступаем.

Четверка шустрых поет:

Синий синий иней лег на провода
В небе темно-синем синяя звезда у-у
Только в небе в небе темно-синем

Синий поезд мчится ночью голубой
Не за синей птицей еду за тобой у-у
За тобою как за синей птицей

Ищу я лишь ее мечту мою
И лишь она одна мне нужна
Ты ветер знаешь все ты скажешь где
Она она где она-а

Облака качнутся поплывут назад
Только б окунуться в синие глаза у-у
Лишь в твои глаза мне окунуться
У-у лишь в твои глаза мне окунуться

Ищу я лишь ее мечту мою
И лишь она одна мне нужна
Ты ветер знаешь все ты скажешь где
Она она где она

Синий синий иней лег на провода
В небе темно-синем синяя звезда у-у
Только в небе в небе темно-синем
У-у только в небе в небе темно-синем
У-у только в небе в небе темно-синем

Золотарев: А, что это за заросшие грядки виднеется за окном?

Кривонищенко: Это не грядки, а кладбище. Здесь была женская зона, а там их хоронили гуртом.
 
(В это время на дороге)

Люда: Пока шли, немного побесились, повалялись в снегу.

Зина: Без снаряжения это не поход.

Юдин: Поход, еще какой поход, со всеми с нашими рюкзаками Дятлов и в среднем каждый при рюкзаке.

Люда: Во время нашей прогулки получился один казус - застряла шедшая навстречу машина с лесом. Наши ребята кинулись на помощь. Наконец-то вытащили с грехом пополам.

Юдин: Водитель на наших девчат засмотрелся, вот и въехал в сугроб.
Люда: Тут подошел наш автобус, и мы опять взгромоздились в него. Дискуссировали на сей раз о счастье. В основном наши ребята были наиболее активными. Пытались дать определение счастью, но у каждого получилось свое.

 (На объекте)

Слободин: Автобус!

Колеватов: Мы кидаемся в двери, но, увы, поздно. Автобус прошел мимо и мы вынуждены были кинуться за ним во всю прыть, лелея надежду, что судьба милостива и, быть может, мы догоним его. Однако первая же сотня метров наглядно доказана преимущества пятидесятисильного двигателя. Наши пятки мелькали далеко позади автобуса, а разрыв все более увеличивался. Перспектива шагать трицать км. по шоссе без завтрака и обеда уже представлялась вполне реальной, как вдруг… Я же упоминал, что судьба милостива. Милость ее выразилась в том, что какая-то девушка, движимая желанием ехать в Вижай, остановила объект нашего преследования. Через минуту мы уже благополучно сидели на втором этаже сидений и двигались в Вижай.

Золотарев: Девушка, Ваша темная коса самая длинная и самая красивая, что я видел.

Девушка: А я сама как вам?
Золотарев: Вы просто прелесть. Как Вас зовут?

Девушка: Айнура.

Колеватов: Мы филармонические туристы и готовы Вас прослушать, спойте нам что-нибудь.

Девушка (поет):

Свет луны освещает дорогу мне,
Я одна на этой земле,
Не понять мне этой судьбы...
Милый мой, как же я хочу быть с тобой,
Я люблю ведь только тебя,
Ты с собой забери меня....
Но ты ушёл туда, где небеса,
Смотрю на звёзды и болит душа,
Душой и телом я всегда твоя
Родной мой, милый...
Но ты ушёл туда, небеса,
Смотрю на звёзды и болит душа,

Мерцает огонёк моей души,
Родной мой, милый...
Каждый раз, закрывая свои глаза,
Милый мой, вспоминаю я
Всю любовь, что у нас была.
Как же быть? Позабыть или любить?
Не забыть мне твои глаза,
В своём сердце храню тебя....
Но ты ушёл туда, где небеса,
Смотрю на звёзды и болит душа,
Душой и телом я всегда твоя
Родной мой, милый...
Но ты ушёл туда, где небеса,
Смотрю на звёзды и болит душа,
Мерцает огонёк моей души,
Родной мой, милый...