Клуб стереофонистов. Часть 3

Через несколько дней мы, созвонившись, отправились к Иллариону по названному им адресу. Если бы не Игорь с его знанием старых харьковских переулков, мы бы ни в жизнь не нашли обиталище Иллариона. Квартира находилась в конце большого старенького дворика со множеством переходов, лестниц и галерей. На двери было четыре звонка, и когда мы позвонили, пришлось еще подождать, пока дверь открылась, и нас встретил Илларион. Он был в синем махровом халате и шлепанцах.

- Проходите, молодые люди, вон моя дверь, третья по правой стороне, только побыстрее, пожалуйста. За вами никто не наблюдал?

Илларион озабоченно выглянул из входной двери. Мне стало казаться, что я участвую в каком-то шпионском сценарии. Мы прошли вдоль длинного коридора, в конце которого виднелась дверь и сбоку в ряд четыре выключателя. В самом коридоре был полумрак. Дверь одной из квартир приоткрылась и там показалась женская голова, увешанная бигудями.

- Вот, опять эта несносная Эмма следит за всеми, – пробормотал Илларион, когда мы зашли внутрь квартиры, и он прикрыл наружную дверь.

- А вы что, чего-то опасаетесь? – спросил Игорь.

- В наше время, молодые люди, всегда надо быть начеку. Излишнее внимание к нашей, так сказать, деятельности совершенно нежелательно.

- Да мы, вроде бы ничего предосудительного… – начал Игорь, но Илларион перебил его:

- Давайте перейдем к делу. Вы хотели приобрести магнитофонную ленту, вот смотрите, коробки запечатанные, это новые катушки. – Илларион вытащил несколько картонных коробок с яркими надписями ORWO. – Тут вот десять штук. Может, возьмете оптом за 14 копеек?

- Это по четырнадцать рублей, что ли? – мы уже начали теряться в условностях.

- Ну да, конечно, извините.

Мы с Игорем предполагали приобрести несколько катушек, но десять? Получалось сто сорок рублей. С другой стороны, в магазинах купить ORWO было невозможно. В Москве, в ГУМе в конце месяца можно было "достать" по госцене, по 9-50, но в Харькове? Переплата за десяток сорок пять рублей, но катушки вот они, новенькие, с заклеенными ярлычками, так и просятся в механизм магнитофона.

- А можно одну открыть, посмотреть? – спросил Игорь.

- Ну, только если вы ее гарантированно возьмете. А кстати, молодые люди, деньги у вас при себе?

- Да, конечно, не волнуйтесь, мы просто хотим посмотреть сами ленты.

Когда открыли коробку и развернули полупрозрачный пакет, на нас пахнуло каким-то особым запахом новенького пластика. Удивило наличие съемного замочка для ракорда, ну и, отмотав немного ленты, мы прочитали на оборотной стороне ORWO PS-25.

- Так что, берете ленту? – спросил Илларион.

- Пожалуй, возьмем. А интересно, откуда вы берете ORWO? В Харькове это большой дефицит.

- Под Киевом есть такая небольшая станция – Боярка. Там великолепное сельпо, у меня брат живет в Боярке, оттуда и привожу, когда надо.

- Боярка, это где Павка Корчагин дорогу строил?

- Да, строил, была такая, знаете ли, глупая затея. Так что, если вам еще лента понадобится, могу принять заказ, когда поеду к брату.

Мы стали рассчитываться. Илларион, увидев у нас деньги, стал предлагать купить у него новенький битловский альбом "Help!". Но тут мы отказались, отложив до следующего раза. Илларион стал показывать нам свою аппаратуру. На тумбочке, накрытый скатеркой, стоял "Akai GX4000D". Вид у этого аппарата был великолепен. Мягко подсвеченные стрелочные индикаторы, большие алюминиевые катушки с фирменными надписями "AKAI", вынесенный вперед тонвал с большим резиновым тонроликом.

- Так вам нравится японская техника? – спросил Игорь. Его смущало пренебрежительное отношение знатоков стереофонистов к японской аппаратуре. Ведь у него тоже была японка Сони.

- Техника класс! Обратите внимание – стеклоферритовые головки. Они же вечные, у них гарантия 150 тысяч часов или 17 лет! И еще две скорости, 22 килогерца по частотке на 19-й и 19 килогерц на 9-й, плюс стоячий корпус. Дизайн – сказка! Вообще AKAI – это законодатели на рынке катушечных магнитофонов.

- А почему хвалят Европу? – Игорь искал аргументов в пользу своего японского выбора.

- Да вы посмотрите, кто хвалит. Они сами же влетели, покупая задорого свои немецкие и швейцарские модели, а теперь ищут оправдания.

- А вот, говорят, у японцев переключение скоростей лентопротяжки сделано вручную, это правда?

- Да, вот у меня в "четырехтысячнике" именно так и сделано. Вот посмотрите.

Илларион снял крышку блока головок и показал на торчащий там шпенек с резьбой.

- Берем насадку тонвала, снимаем вот так и переставляем на этот шпенек. Все! Это что, трудно сделать?

- А вот на "Ройаль де люкс" скорости переключаются кнопочками – Игорь все не унимался.

- Так, извините, Рояль и стоит в полтора раза дороже. А Аристарх вообще его впаривает в две цены относительно моего Акая! А чем Ройаль лучше? У него обычный пермаллой, года два от силы послужит, а там – меняй головки. Создали миф, ей богу!

- А как вы оцениваете Sony, ну вот модель 252? – спросил Игорь.

- Сони – вообще фирма солидная. Они первыми освоили переносные приемники, и вообще идут в авангарде прогресса. А конкретнее о модели сказать не могу, надо смотреть спецификации. Приносите свой мануал, там и разберемся.

Уже прощаясь в дверях, Илларион спросил:

- Насчет битловского "Help!" подумаете? Я прошу недорого, имейте ввиду.

Мы вышли из квартирного лабиринта на улицу и направились домой, аккуратно неся по очереди коробку с десятком катушек ORWO по 540 метров классной пленки PS-25. Воображение рисовало множество приятных эпизодов записи пластинок, эти десять катушек положили начало нашей коллекции в новом стереозвучании. Хотелось побыстрее приступить к записи.

Однако, здесь нас поджидал неприятный сюрприз. Оказалось, что проигрыватель Dual-1219 не имеет предусилителя-корректора, и его выход – всего 3 милливольта – давал очень слабый сигнал на входе магнитофона. Попытка переключить вход на микрофон также ничего хорошего не дала. Звук стал сильнее, но исчезли басы, а высоких частот было сверх меры. В ближайшие выходные мы поехали на радиорынок, поискать нужный нам дивайс. Вернулись ни с чем: за "фирму" просили несуразные деньги, а на самопал мы даже не смотрели, решив, что и сами можем спаять схему не хуже. Подобрав нужные детали мы, вооружившись паяльником, соорудили предусилитель-корректор и даже подстроили его частотку, воспользовавшись институтскими приборами. Пробная запись с проигрывателя на магнитофон показала высокое качество и практически не чувствовалось разницы между оригиналом и копией. Вообще, надо сказать, что Sony TC-252 – отличный аппарат, ничего и близкого в нашей отечественной аппаратуре не было. Удивлял продуманный подход японцев ко всяким мелочам. Например, заправка ленты не требовала засовывать ее в щель, как на любом из наших магнитофонов. Ставишь катушку, отматываешь с полметра и просто накидываешь на выступающий блок головок и далее – на приемную катушку. Там в режиме останова тонролик опускался вниз и открывал свободный доступ петли ленты к головкам. Вроде бы мелочь, а приятно. Или автостоп перед началом записи и при окончании ленты. Ну а стрелочные индикаторы с вертикальным расположением стрелок, когда и левая и правая стрелки были зеркальным отражением. Ручки регулировки с таким плавным ходом, что казалось, что на каждой из них приделан массивный маховик. Небольшой проблемкой считалось несоответствие стандартных гнезд подключения: на японской технике штатно стояли "тюльпаны", т.е. стандарт RCA, а на европейской и нашей аппаратуре – стандарт DIN, с пятью штырьками. Нужен был переходной шнур, его еще называли "Европа – Азия". Но в нашей Соньке и это было учтено: японцы ставили гнезда обоих стандартов и даже подгоняли под каждый из них уровень сигнала.

При очередном посещении клуба в Классическом переулке мы встретили нашего знакомого, Иван Иваныча, и он нам сказал, что представит нас своему приятелю, который собирает любителей стереозаписей на "вечер встречи" у себя дома. Мы подошли к невысокому плотному мужчине с "дипломатом", в сером плаще и шляпе, которого можно было принять за партийного работника.

- Вот познакомьтесь, Семен Аронович, это ребята любители, они недавно приобрели аппаратуру и хотят, так сказать, приобщиться, – обратился к мужчине Иван Иваныч.

Семен Аронович протянул руку, и мы, по очереди, представившись, пожали ее.

- Что ж, молодые люди, похвально, что вы стремитесь к высотам стереофонии. Я вот в четверг собираю у себя небольшую компанию единомышленников, если есть желание, присоединяйтесь.

- Желание есть, а как к вам попасть? – спросил Игорь.

Семен Аронович открыл дипломат и достал две небольшие карточки.

- Вот вам визитки, мы начинаем в восемь вечера. Не опаздывайте.

Тут Семена Ароновича окликнули, он отозвался и, уже уходя, бросил нам:

- До встречи!

Мы отошли в сторонку и стали рассматривать маленькие картонные карточки, где витиеватой вязью были написаны инициалы Семена Ароновича и адрес с телефоном. И еще маленькими буквами "врач стоматолог". Это были визитные карточки, которые до этого мы видели только в иностранных фильмах.

- Вот это да, – проговорил Игорь, – смотри, она блестит как лакированная. Надо сохранить для коллекции.

- Ты что, хочешь попасть к этому стоматологу на прием? Это наверняка стоит больших денег. Лучше давай подумаем, как мы туда явимся, хорошо бы разузнать у кого-нибудь.

Мы разыскали Иван Иваныча и стали расспрашивать, как принято поступать в таких случаях. Иван Иваныч посоветовал прихватить с собой бутылочку хорошего коньяка: "Это никогда не будет лишним, и быстро поможет вам войти в знакомство".

Бутылка марочного грузинского "Енисели" стоила 17 рублей, это было для нашего кармана серьезная трата, но желание приобщиться к избранному обществу было так велико, что мы решили не мелочиться. Мы понимали, что нам с нашим студенческим бюджетом невозможно тягаться с этими состоятельными людьми, но Игорь всерьез надеялся завести нужные знакомства и как-то раскрутиться. Еще совсем живы были в памяти легко заработанные деньги на записи музыки для дочки Иван Иваныча. Да и вся обстановка, солидные люди, располагали к мечтам о больших возможностях. Это не то, что "расписывать" диски в студенческой общаге по трояку за запись.