Арсений Конецкий

В этой мазаной дегтем земле,
Где летает жена на метле,
Никогда ничего не случится.
Лишь поземка закрутит листву,
Лишь подземка разбудит сову,
Да прохожий в окно постучится.
На рассвете пойдешь за водой:
Золотою небесной ордой
Разворованы веси и выси.
Да и сам я себя не найду.
Отражаются в спелом пруду
Угольки немигающей рыси.
Костоправ, конокрад, казначей
Перелетной артели сычеи,
Сочиняющих сны Персефоны,
На метро не имея пятак,
Потакающий ветру за так,
Не терпя круговой обороны.
Я ли это? Как пьяный сурок,
Затвердивший себя на зубок:
Шаг шагнешь и - провалишься в вечность,
Где не видно ни проку, ни зги.
Лишь идут по стакану круги,
Разогнав дармовую беспечность.
У меня нынче ветер в чести.
Тороплюсь поскорее уйти,
В эту странноприимную осень,
Где, расставленные по углам,
Освещают спеленутый хлам
Ночники дотлевающих сосен.
И чего толковать о любви,
Если нету ее - оторви,
Да и брось, как истлевшие четки.
И тебя разорвет изнутри
Слюдяная аорта зари.
Там, где сны и видения четки...
Арсений Конецкий.