Глава 7. Новый режим дня

Каждое утро, как по часам, Света собирала Альку в детский сад, которому в семье дали название «Мосевишна». Именно так называла девочка няню, и сколько та не сопротивлялась, Алька никак не могла выговорить эти две буквы «е». Со временем Фрида привыкла к новому "отчеству", но каждый раз автоматически поправляла воспитанницу. И получалась у них такая игра.
- Здравствуйте, Фрида Мосевишна! – радостно восклицала Алька, зная, что за этим последует.
- Доброе утро, Алефтина! - так же радостно встречала девочку няня.
- Я не Алефтина, я  - Алька! – поправляла няню её подопечная и хитро улыбалась.
- А я не Мосевишна! – смеясь, парировала удар Фрида.
Нужно сказать, что Фрида всегда открывала дверь Свете и Альке с неизменной улыбкой.
- Фрида Мосевишна, а почему вы всё время улыбаетесь? – спрашивала Алька.
- Потому что я рада тебя видеть с утра: такую аккуратненькую, с косичками, в красивом платьице. Но это не главное.
- А что главное?
- Угадай!
- Вы что, никогда не печалитесь? – не унималась Алька.
- Почему? Конечно, бывает. Но что главное? – настойчиво спрашивала Фрида девочку.
- Может, вы радуетесь, что вы не одна?
- И это тоже. Но что же главное?
- Ну не знаю…
- Главное, что улыбка – штука заразная.
- Как ангина?
- Ангина – это плохая заразная штука. А улыбка – хорошая, правильная. Вот смотри: я открываю дверь и улыбаюсь тебе и маме. А что делаешь ты, когда я тебе улыбаюсь?
- Я улыбаюсь тоже. Мне же тоже становится весело!
- Вот и правильно! Даже песня такая есть, я по радио слышала. «Поделись улыбкою своей, и она к тебе не раз ещё вернётся…»
- Это из мультфильма! Ура! Правильно! Я теперь буду всем улыбаться! Только у меня есть одна печаль. Но я не могу вам её рассказать, - вдруг сказала девочка грустно.
- И не нужно. Когда захочешь, - расскажешь. Я буду терпеливо ждать, когда ты захочешь поделиться своей печалью со мной.
- Я уже очень-очень хочу поделиться. У меня прямо руки чешутся, но я слово дала.\
- Кому, Алечка?
- Другу своему, Феликсу.
- Ну, раз дала слово, нужно терпеть. Бог терпел и нам велел, - опрометчиво вставила известную поговорку Фрида Моисеевна.
- Кто терпел? – заинтересовалась Алька.
- Да никто, Алечка.
- Я слышала, вы сказали «Боб»! Как боб может терпеть?
- Как в сказке про Соломину, Уголька и Боба.
- И чего это Боб терпел? Он то совсем дураком был. Когда Уголёк сжёг Соломинку и они оба утонули, этот дурак стоял на берегу и смеялся. Так смеялся, что лопнул. А так бы жил не тужил и мёд с пивом пил. В нос текло, а в нос не попало! – хихикала Алька, перепутав всё на свете.
- По усам текло, а в рот не попало, - смеясь, поправляла Фрида девочку…
Со временем Алька стала вставать пораньше, чтобы побыстрее собраться и пойти к Фриде на пятый этаж.
- Ей что там, мёдом намазано? – спрашивала Светка Володечку.
- Радуйся, дурёха. Ей там хорошо, вот она и рвётся туда, - спокойно отвечал Алькин папа и обнимал маму.
С Фридой было всегда легко и весело - она разговаривала с Алькой как со взрослой: не сюсюкала, но и не командовала ею. Да и некогда им было скучать: каждый день был заполнен разными интересными делами: Фрида очень искусно вплетала учёбу в игру, а игру в учёбу, и всё, что они делали, касалось самой Альки: её интересов, её чувств, её фантазий. У них даже сложился определённый режим, который они оформили на альбомном листе в рисунках, причём рисовала сама Алька, Фрида лишь слегка помогала девочке.

Утро они всегда начинали с музыки. Алька садилась за старенькое, но настроенное фортепиано, и под присмотром Фриды училась называть ноты, держать правильно пальцы и слушать, как звучит гамма до-мажор.
Фрида называла этот урок «Музыкальной зарядкой на весь день». На вопрос Альки, «А почему это зарядка, если зарядка – это совсем другое?», Фрида отвечала, что музыка  открывает волшебную дверь в новый день. И что волшебство начинается с разминки пальчиков, горлышка, слуха и чувств. Но, самое главное, говорила Фрида Моисеевна, «музыка учится выражать и распознавать эмоции, развивает у детей чувствительность и сочувствие». А на вопрос, кому нужно сочувствовать, Фрида неизменно отвечала: тому, кому плохо… И добавляла, что музыка снимает это самое «плохо» и улучшает настроение. Услышав это, Алька перестала улыбаться, потом у неё задрожали губы и, наконец, она разразилась горьким плачем.
- Что случилось, Алечка? – спросила её встревоженная Фрида.
- Моему другу очень плохо, а он не слушает музыку! У него никто не играет на пианино! У него даже пианино-то и нет! – рыдала Алька.
- У него что-то случилось? - осторожно спросила Фрида.
- У него мама ушла, - рыданья сотрясали маленькое хрупкое тело девочки.
- Как ушла? Куда ушла? – тихо спросила Фрида Моисеевна и прижала Альку к себе.
- К молодому любовнику, - плача, ответила девочка.
- Ужас какой…  Как же можно? Алечка, не плачь, милая. Знаешь, ты приведи Феликса как-нибудь ко мне, мы попробуем ему помочь, хорошо? – предложила встревоженная Фрида.
- А можно? – с надеждой в голосе спросила Алька, вытирая слёзы.
- Конечно, солнышко! Друзей нельзя в беде оставлять, ты же знаешь…
После музыки обязательным уроком было чтение, причём книги Алька выбирала сама. Иногда это были стихи, иногда сказки, а иногда большая детская энциклопедия с картинками. Энциклопедия была, пожалуй, любимой Алькиной книгой. Во-первых, там были интересные рисунки и картинки, а во-вторых, там было много полезных советов, которые ей зачитывала Фрида Моисеевна. А ещё Алька поняла, что ей нравится всё большое: энциклопедия, потом ещё «Книга о вкусной и здоровой пище», большая ракушка, привезённая и подаренная Фриде её учеником Петечкой Мухиным, который стал большим человеком. Фрида всегда слегка мягко направляла выбор девочки: «Может, вот это? Здесь слова посложнее, Алечка, тебе будет очень интересно узнать, что эти слова обозначают».

После чтения они обедали. Алькин обед Фрида разогревала на плите, как и свой. Фрида готовила сама быстро и мало, всегда с вечера: варила  простой суп, тушила овощи, пекла оладьи. И Фрида стала замечать, что Алька с каким-то странным выражением лица смотрит на её еду. Не выдержав, Фрида спросила Альку:
- Скажи, тебе не нравится то, что я ем?
- Очень нравится… Я бы тоже хотела попробовать ваш супчик, - сказала Алька, не сводя глаз с Фридиной тарелки.
-Господи, девочка, да мне не жалко! Угощайся, пожалуйста! И если тебе будет вкусно, я буду готовить и для тебя. Когда-то я вкусно готовила, а потом стало не для кого…
- А раньше было для кого? – спросила Алька.
- Было, Алечка. Мы потом когда-нибудь об этом поговорим, не сейчас, ладно?
- Это когда я вырасту?
- Да, дорогая, когда ты вырастешь, я обязательно тебе всё расскажу….
Сначала Алька отнекивалась от дневного сна, но Фрида не ругала её, а просто говорила:
-А давай мы с тобой немного полежим, спать не будем, а станем сочинять сказку!
- Сами, что ли? Мы что, писатели, что ли? Это только писатели сказки сочиняют.
- Но писатели тоже когда-то были детьми. Они ложились спать, но спать тоже не очень-то и хотели. Вот лежали и сочиняли, сочиняли… Про кого будем сочинять? – спрашивала Фрида Моисеевна, укрывая Альку шерстяным клетчатым пледом.
- А давайте про маленького гномика, который жил в лесу, - зевая, предлагала Алька.
Иногда они сочиняли про замёрзшую синичку, которую спасла храбрая девочка Соня, или про маленькую белочку, которая не могла найти своё дупло… Но у всех этих сказок была своя особенность: они всегда заканчивались свадьбой. Неважно, что там происходило, но свадьба для Альки была обязательным условием.
 - Однажды гномик проснулся и увидел, что из его норки пропал ореховый мешочек… -начала рассказывать сказку Фрида.
- Это Белка, честное слово! - шептала Алька. – Я видела!
- Но почему же она его украла?-  удивлялась Фрида.
- Может, она была голодная? – жалостливо произнесла Алька. – А свадьба будет?
- Чья свадьба, Алечка?
- Ну, этого гномика и белки? Белка же очень красивая, у неё хвост шикарный, гномик как увидел её, несчастную, так и влюбился. И стали они жить поживать, да добра наживать… А добро – это одежда и вазочки? – спрашивала Алька.
- Добро, Алечка, - это что-то хорошее. Например, они стали помогать бездомным животным.
- Ага! Или собирали грибы и относили их в детский дом… Бельчатам и гномчатам…

И так они перешёптывались, так они плели сюжет сказки, пока Алька не засыпала, уткнувшись в старый, тёплый плед Фриды Моисеевны.

После недолгого сна был полдник: Фрида Моисеевна с вечера шла в булочную, что была за углом, и приносила две свежие булочки и бутылку молока. Булочки она заворачивала в чистое полотенце, чтобы они не зачерствели, а молоко подогревала. И садились праздновать разные события. Например, вчера они праздновали  «День хорошего настроения», а поза-позавчера – «День чисто вымытой посуды». Ещё были «День разговоров шёпотом», « День добрых слов», но чаще всего это был праздник «День капельки счастья»… Праздником был и сам полдник, потому что свежие булочки из булочной с корицей или маком и стакан теплого молока создавали такой уют, такое тепло, что когда за Алькой приходили родители, она с сожалением уходила от Фриды. А ещё за полдником они разговаривали обо всём на свете!  Чаще всего Алька просила рассказать что-то про школу - ей нравилось мечтать, как она будет учиться, сидеть за партой, поднимать руку и получать исключительно одни пятёрки. Именно тогда в ней зародилась любовь к школе - спокойная, уверенная, как если бы школа была чудесным продолжением маленькой квартирки её няни, Фриды Моисеевны…
Дома мама устраивала Альке «допрос с пристрастием»: что делали, что ели, о чём говорили и всё ли было в порядке. Алька подробно рассказывала маме всё без утайки, но не из страха перед родителями, а потому, что ей очень хотелось поделиться с близкими своей тихой радостью.  Светка же всё искала подвох, но никак его не находила.

А у соседей тем временем разворачивалась совсем другая история. Зина, подруга Светы и мама Феликса, влюбилась «по уши» и на самом деле ушла к другому мужчине… Феликс наотрез отказался идти с ней, как Зинка не упрашивала сына. Он пока остался с отцом - угрюмым, но надёжным, как скала, человеком. Ему пришлось уволиться с работы: потому что жизнью дальнобойщика были дороги, а сейчас он не мог уезжать далеко и надолго. Он вообще не мог уехать никуда от своего сына, поэтому и устроился водителем такси. Шофёром он был высшей категории, как ни крути, а такие водители всегда были нужны.   Да, их жизнь поменялась основательно и очень быстро, но спасением стал всё тот же пятый этаж.

Фрида Моисеевна с открытым сердцем приняла Феликса, когда его отцу нужно было отвезти клиентов подальше, а садик был закрыт на карантин. Или, когда Феликс заболевал. Фрида никогда не задавала мальчишке лишние вопросы, никогда нарочито не жалела его – она просто была рядом, мягко, но твёрдо возвращая в жизнь ребёнка тепло, доброту, музыку, сказки и веру в то, что счастье может быть совсем близко. С двумя детьми в квартире стало шумнее, но Фрида почувствовала, как в её маленькую квартирку возвращается жизнь. А сказки про маленького гномика, про белок и ершей-забияк теперь писалась на три голоса.

Продолжение: Глава 8. "Мама ушла": http://proza.ru/2025/05/07/1569
С 1 главы читать здесь: http://proza.ru/2025/04/30/1803