Трудно быть Богом

     Пронзительный и настойчивый сигнал мобильного телефона мигом вырывает меня из дневного забытья в любимом кресле. Звонок от близких в моём мобильнике поёт вальсом Штрауса. Значит сейчас звонит чужой.
     - Твою мать, ну зачем прерывать сон человека, который  только устроился покемарить после получасового заплыва в океане? Нельзя было начать трезвонить через час?

     - Привет, Алекс! Узнал?
     - Не узнал. Кто это?
     - Старина, стыдно не определять старых приятелей по телефону. Это Тэд Вильямс из Universal Pictures.
     - Важная персона из Голливуда! Как признать? Долгое время не видел, не слышал, года два наверное... Что нужно?
     - Алекс, ну почему ты всегда такой неприветливый?
     - Ты звонишь, чтобы сказать, что студия отклонила мой сценарий «Исчезнувшее мгновение». Я об этом уже знаю – получил письмо от Майера...
     - Нет, я звоню с хорошей новостью...
     - Излагай...
     - Сценарист Питер Коннорс попал в госпиталь с инсультом, он сейчас в реанимации. Если оклемается, то ему понадобится месяца три реабилитации. Пропадает бюджет фильма, заявленного руководству на съёмки в конце этого года.
     - Вы всё-таки берёте мой сценарий?
     - Нет, фантазию мы не берём. Нам нужен современный, динамичный боевик, главный герой – старый солдат или разведчик во вражеской стране, горячий патриот Америки.
     - Сколько времени дают на работу?
     - Две недели.
     - Тэд, я не возьмусь – нереально сделать сценарий даже тупого боевика за две недели.
     - Алекс, ты выслушай до конца, а потом отказывайся. Майер, в связи с тем, что ты русскоязычный, предложил хорошую идею: взять работу какого-нибудь русского писателя, малоизвестного в Штатах, и адаптировать его текст к американским реалиям... В этом случае берёшься?
     - Сколько платят?
     - Восемьдесят тысяч и полтора процента с проката...
     - Берусь!
     - Вот и славно. Произведения Льва Толстого не надо – у него в «Война и Мир» пятьсот семьдесят персонажей... Достоевского работы тоже не подходят – у нас его хорошо знают. Как не крути текст, а могут узнать... Возьми сочинение малоизвестного писателя: один главный герой, супермен, его любимая женщина, пять – шесть актёров второго плана, массовка человек тридцать... Понял?
     - Понял! Окончательный ответ дам завтра – я должен попробовать написать своё или поискать правильный исходник. Если не выйдет, откажусь... 
     - Ок! Послезавтра никаких отказов!
     - Ок!

                ***
     - Чёрт! Ничего не получается! У меня всегда так – бывают удачные и паршивые дни... Почему именно сегодня плохой день? Полностью мёртвый текст... Это невозможно исправить, только стереть и начать заново... Другой сюжет, другая окружающая среда, другие действующие лица... Мне по зарез требуется хорошая история... Где её взять? Тэд прав – без произведений русских писателей здесь не обойтись... Пойду перебирать книжки в своей библиотеке...

     Толстого и Достоевского Майер не хочет; великие Чехов и Куприн в гнусном деле нам не помощники; Ярослав Гашек – вообще не годится: не русский писатель, а его солдат Швейк совсем не похож на супермена; Ильф и Петров – их произведения точно не подойдут; Дмитрий Быков – здесь, в принципе, довольно точное попадание, но у него почти всё о Великой Отечественной войне, очень мрачные тексты; Борис Акунин подошёл бы, но я не справлюсь с его хитрым стилем; Сергей Довлатов – не подходит; У Юрия Горбачёва есть пригодные для моего дела работы, но полёты необузданной фантазии автора толком не перевести на английский и не переделать. Его тексты мне не по силам; Братья Стругацкие «Трудно быть Богом»... Кажется это то, что Майеру нужно! Малоизвестные писатели в Штатах, главный герой, Румата, – настоящий «мачо», действующих лиц немного, сделать из Руматы  шпиона совсем не трудно.  Видимо на Стругацких можно закончить обзор книг – здесь я точно попал!

     Действие повести происходит на отдалённой планете, где царит тёмное Средневековье и безжалостно истребляют интеллектуалов и инакомыслящих. Люди здесь не равны, множество сословий. Тяжёлые времена не только для бедняков и невежд, но и для умных людей. У последних проблемы с собственной совестью, им приходиться юлить и подстраиваться... Бремя тщательно скрываемого неравнодушия... Бремя невмешательства в трагедию своего народа... Крепостное право. Очень странно, что повесть опубликовали при Советской власти – это ведь явная сатира на реалии Совка... Румата, несмотря на окружающую среду, является свободным человеком. Свободен тот, кто может себе позволить не врать, не унижаться и быть самим собой...
Где на Земле до сих пор совсем глухое Средневековье? Иран или Афганистан, обе страны подходят для действия моего сценария...


     Пришло время попробовать адаптацию исходного материала. Как начали своё произведение Стругацкие?
«Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий: Когда Румата  миновал могилу святого Мики – седьмую по счету и последнюю на этой дороге, было уже совсем темно. Хамахарский жеребец, взятый у дона Тамэо за карточный долг, оказался сущим барахлом. Он вспотел, сбил ноги и двигался скверной, вихляющейся рысью. Румата сжимал ему коленями бока, хлестал между ушами перчаткой, но он только уныло мотал головой, не ускоряя шага. Вдоль дороги тянулись кусты, похожие в сумраке на клубы застывшего дыма. Нестерпимо звенели комары. В мутном небе дрожали редкие тусклые звезды. Дул порывами несильный ветер, теплый и холодный одновременно, как всегда осенью в этой приморской стране с душными, пыльными днями и зябкими вечерами. Румата плотнее закутался в плащ и бросил поводья. Торопиться не имело смысла. До полуночи оставался час, а Икающий лес уже выступил над горизонтом черной зубчатой кромкой».

     - Попробую преобразовать их абзац в рамках сценария голливудского боевика:
     Когда лейтенант Роберт Альтман проехал мимо старого кладбища было уже совсем темно. Старый грузовичок, час назад купленный на бензозаправке, оказался сущим барахлом. Двигатель постоянно чихал, автомобиль болтало со стороны в сторону. Роберт крепко сжимал руль, добавлял газу, но тогда тачка ещё больше петляла на дороге. Вдоль дороги тянулись кусты, в сумерках похожие на клубы застывшего дыма. Нестерпимо звенели комары. В мутном небе дрожали редкие, тусклые звезды. Дул порывами несильный ветер, теплый и холодный одновременно, как всегда осенью в этой приморской стране с душными, пыльными днями и зябкими вечерами. Роберт плотнее закутался в плащ и сбросил газ. Торопиться не имело смысла. До полуночи оставался час, а лес, в котором его поджидал связной, уже выступил над горизонтом черной зубчатой кромкой...
 
     - Отлично получается! Попробую ещё один абзац в средине текста. Открываю наобум – страница 224:
     «Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий: Когда он вошел, она вскинулась, но он не дал ей подняться, подбежал, обнял и сунул нос в её пышные душистые волосы, бормоча: «Как кстати, Кира!.. Как кстати!.. Ничего в ней особенного не было. Девчонка как девчонка, восемнадцать лет, курносенькая, отец – помощник писца в суде, брат – сержант у штурмовиков. И замуж ее медлили брать, потому что была рыжая, а рыжих в Арканаре не жаловали. По той же причине была она на удивление тиха и застенчива, и ничего в ней не было от горластых, пышных мещанок, которые очень ценились во всех сословиях. Не была она похожа и на томных придворных красавиц, слишком рано и на всю жизнь познавших, в чём смысл женской доли. Но любить она умела, как любят сейчас на Земле, – спокойно и без оглядки...».

Моя версия:
     Когда Роберт вошел, девушка вскинулась, но он не дал ей подняться, подбежал, обнял и сунул нос в её пышные душистые  волосы, бормоча: - Как кстати, Колале! Как кстати!
Ничего в ней особенного нет. Девчонка как девчонка, восемнадцать лет, курносенькая, отец – помощник писца в суде, брат – сержант Революционной гвардии КСИР. Замуж её не спешат брать, потому что она рыжая, а рыжих в Иране не жалуют – они похожи на евреев. По той же причине она на удивление тиха и застенчива, и ничего в ней нет от горластых, пышных мещанок, которые ценятся во всех сословиях Тегерана. Она совсем не похожа на томных столичных красавиц, слишком рано и на всю жизнь познавших, в чём смысл женской доли. Но любить Колале умеет, как любят сейчас в Америке, – спокойно и без оглядки...
     - Получается совсем неплохо, чёрт побери! Пора звонить Тэду...
     - Привет, Тэд! Я нашёл исходник и уже работаю над сценарием. Получается хорошо. Я думаю, что справлюсь вовремя. Ты можешь сегодня выслать контракт?
     - Я пришлю контракт. Майер, в ответ, хочет увидеть начало текста, для того, чтобы он мог убедиться, что твоя работа соответствует его замыслу. Ты не возражаешь, Алекс?
     - У меня готово страниц сорок, на русском языке, в повествовательной форме. Для Майера нужно перевести на английский и перекроить в стандартную форму сценария: разбивка по эпизодам и сценам, список действующих лиц и декорации для каждой сцены... Я вышлю первые пять-шесть эпизодов завтра по электронке, как только получу контракт. Я успею завершить работу за две недели.
     - Здорово! До связи, Алекс.
     - До связи, Тэд.

     Через день, по электронке, пришёл контракт на создание сценария приключенческого фильма «Страна, забывшая Бога». Я проверил сумму гонорара и срок окончания работы – всё, как договаривались, поставил электронную подпись и отправил контракт обратно, в адрес Майера. Следующим утром я  закончил текст финальным ударом по клавише «точка» и подумал: - Майер в этот раз додумался только до первого шага афёры по адаптации чужих произведений в сценарии. Пройдёт совсем немного времени и он допрёт, что переделка текстов при помощи Искусственного интеллекта обойдётся Студии гораздо дешевле, а качество работы ничуть не хуже. Возможно, что я последний, реально живой человек, которому заказали сценарий, так сказать «последний из Могикан»...  Я решил: - Какая разница – их денег на год жизни мне хватит, – и пошёл покупать внучке подарок на День рождения, она давно мечтает о теннисной ракетке последней модели.
 
Арк Лапшин, Майами, Май 2025


-