24 часа до идеального кадра

Алина глушит будильник ладонью, не открывая глаз. Вчерашняя ночная ретушь для модного блогера дала о себе знать – виски сдавлены усталостью. Но сегодня нельзя медлить: через 24 часа – мозговой штурм для крупного парфюмерного бренда, и сборы еще в самом разгаре. Подготовка к этой съемке – одна из самых масштабных за последнее время. Команда пиарщиков, менеджеров и совета директоров целую неделю совещается ради получения двух-трех заветных кадров.
Она ненавидит холодный душ, но это единственное, что максимально ее бодрит. Она стоит под ледяными струями, пока сознание не прояснится. На кухне жужжит кофемашина, а в голове прокручивается чек-лист: проверить резервную камеру, зарядить батареи, подтвердить время у визажиста, съемка украшений, залить исходники на облачный диск, по пути нужно где-то пообедать.
Такси медленно ползет в студию, где назначена утренняя съемка для каталога ювелирки. В телефоне — три непрочитанных сообщения от продюсера завтрашнего проекта: «Клиент просит добавить больше динамики в концепт». Алина закатывает глаза — менять стиль за день до съемки – что ж, это было ожидаемо. Ожидаемо – это значит: выдыхаем и начинаем все сначала.
Модель с идеальным профилем и усталым взглядом. Хорошо, что ее глаза – не самое важное в кадре на этот раз. Алина командует мягко, но уверенно: «Поверни запястье… Да, так, бриллиант должен ловить свет». Каждый кадр требует ювелирной точности — в прямом смысле. Заказчик привез пару дополнительных комплектов, которые нужно снять заодно. На телефоне мигает иконка электронной почты. Появился срочный заказ за хорошие деньги. Съемка через час, на дорогу нужно минут 40, но с учетом десятиминутной задержки с ювелиркой, остается меньше 10 минут на обед. Точнее она снова без обеда, а стакан кофе в автомате на парковке – лишь небольшой допинг, от которого почти воротит. Алина ненавидит опаздывать, но, кажется, сегодня все стремится усложнить ей жизнь. В студии пахнет лаком для волос и терпким ароматом теней, пудры. Визажист что-то горячо объясняет, жестикулируя кисточкой. Облака пудры, подсвеченные определенным образом, создают волшебный образ. Модель сегодня с хорошей кожей, к счастью, значит, у нее будет запас времени на ретушь. Алина ловит ракурсы на автомате — ее мысли уже в завтрашнем дне.
Модель и образ она еще не видела, а по ее мудборду заказчик коротко отписался, что кое-что нужно будет корректировать. Никакой конкретики.
После съемок, когда девушка уже добралась домой, включила компьютер и поставила копироваться отснятый материал, пришли ориентировочные фото модели и его образа. Костюмы для съемки сидят на парне идеально, хотя обрезаны и сняты гримером вверх ногами. Сам парень впечатления на Алину не произвел. Возможно, она просто устала.
Пол квартиры усеян объективами, батареями и картами памяти. Алина проверяет каждую деталь, сверяясь со списком. В холодильнике пусто, но ей некогда – через три часа нужно переделать презентацию для клиента. Использовать фото визажиста невозможно, и она ищет в интернете похожие костюмы, аксессуары, дополнительно, на всякий случай, накидывая новый мудборд с другим образом, менее пафосным и простым. Да, порой со сложными клиентами приходится делать одну и ту же работу несколько раз.
Глаза уже слипаются, но она допиливает раскадровку. На мониторе – образы: дым, резкие тени, влажный воздух, серый асфальт, отражение флакона в луже. В голове уже готовый кадр. Осталось только его поймать. Завтра будет идеальный кадр. Или нет. Но она сделает все, чтобы он стал таким.

Утро началось с совещания в стеклянном офисе рекламного агентства. Алина, глотая слишком крепкий кофе из бумажного стаканчика, вслушивалась в требования клиента.
- Нам нужен хаос, но стильный, — размахивал руками арт-директор. — Тёмные тона, контраст, намёк на запретность. Парфюм называется «Noir», так что всё должно дышать тайной.
- Нужно ощущение, что это дорогой парфюм. Поэтому мы решили одеть модель в дорогую классику.
- Но это может сузить нам целевую аудиторию, костюмы носят не все, нам нужен популярный образ, доступный всем. Но так, чтобы каждый захотел быть на его месте… – отозвался пиарщик.
Алина кивнула, быстро делая пометки в блокноте. Реклама мужского парфюма — не самый сложный заказ, но и не самый простой. Нужно было передать не просто запах, а ощущение.
- То есть, по образу нет конкретных решений, я правильно понимаю?
- А что вы посоветуете?
Хотелось выругаться. Свое видение она присылала им на рассмотрение. Все вчерашние переделки проекта потеряли смысл. Можно начинать все сначала. Она выдохнула.
- Дайте мне все исходные. Классика или джинсы? Сдержанность или человечность? Элитка или доступность? И еще… у нас есть варианты моделей?
Пиарщик в очках с толстой оправой, оживился:
- Есть новенький. Никита. Рост 188, фактура — просто огонь. Темноволосый. Тяжёлый взгляд. Идеально под ваш «Noir».
- Да, прекрасная кандидатура, - решительно заявила женщина в очках-лисичках. – Он как из турецких сериалов.
- Интересная характеристика, но работать вслепую я не могу.
- Он будет позже, можем пока объявить перерыв.
Все разошлись. Алина потрясла стаканчик с кофе: нужна была добавка. Она спустилась вниз. Когда девушка вернулась в пустой конференц-зал, там уже ожидал парень, действительно контрастной внешности.
- Раздевайтесь. Вы, наверное, меня ждете?
- Не уверен. А насколько раздеваться?
- Простите. Мне сказали, дадут мальчика для съёмок.
- Тогда я и есть… этот мальчик. – Она задумчиво оглядела его.
- Неплохо… Я – фотограф.
- То есть, все-таки, раздеваться?
- То есть, все-таки, да.
Тёмные волосы, резкие скулы, губы с лёгкой асимметрией и легкая щетина, которая придавала лицу дерзость. В голове девушки постепенно формировался его полноценный образ, которому необходимо было придать гармоничное обрамление. Нет, не классика, возможно, немного кэжуал, небрежный кежуал: расстегнутая рубашка, пиджак, закинутый на плечо… джинсы. Чертовы джинсы – камень преткновения совета директоров. Она наскоро создавала новую страницу мудборда. Джинсы, пусть будут черные, чтобы угодить той даме в «лисичках», белая или черная (ну, это в тренде) рубашка с расстегнутыми тремя пуговицами сверху, пиджак, скорее, как аксессуар, для вида. Контраст – это не все, что должно цеплять зрителя. Нужно еще что-то: блики в глазах, дым, клубы пыли, как вчера эти пудровые облака, но только брутальнее, грубее. Вода, брызги, дождь, блеск… нужно масло и пыль. И ассистент. Образ был готов. Она подняла голову: все уже пришли, но тихо собирались вокруг, видя ее напряженную работу. Когда все расселись по местам, девушка попросила вывести на экран изображение.
- Я вижу нашу съемку так. В тотальной классике мы потеряем его скулы. Будет смазливый офисник, который забыл побриться. Это неинтересно. Нужен огонь, секс, чтобы его хотели все. Даже мужчины. Я образно. Теоретически, нам даже флакон не особо нужен. На рекламу его можно просто дымной плашкой поставить.
Она поймала на себе любопытный взгляд Никиты. Дама в «лисичках» понимающе кивала. Главный пиарщик показывал палец вверх. Молчаливый мужчина с лысиной, вероятно, финансовый директор, переводил взгляд с изображения на парня, пытаясь сопоставить понятия, но, видимо, работа с цифрами была для него проще, чем работа с образами. И в конечном итоге он одобрил идею, сложив руки домиком:
- Вижу, вы профессионал своего дела… - протянул он. – Делайте с ним все, что захотите, но в рамках бюджета.
Все засмеялись.
Съёмку назначили в заброшенном здании завода на окраине города. Здесь обосновались пара студий, которые  весьма успешно вписали элементы современного и не очень дизайна в концепт здания – потёртые стены, полуразрушенная лестница. Прекрасная возможность сделать разноплановые съемки в одном месте. Это особенно важно для таких заказчиков, которые за неделю так и не пришли к одному мнению.
Никита пришёл вовремя, одетый в простую чёрную футболку и джинсы. Сейчас он казался ещё выше, а его движения были удивительно плавными, будто он и правда существовал только в кадре.
- Привет, - кивнул он Алине, оценивающе оглядывая локацию. – Жутковатое место.
- Именно то, что нужно, - она поправила камеру. – Ты будешь играть роль человека, который уже совершил что-то неправильное… но ни капли не жалеет.
Никита усмехнулся:
- То есть просто быть собой?
Парень надел белую рубашку, застегнул ее. Появился старший пиарщик:
- Добрый день! Местечко – вау! Я помогать буду, сегодня вы командуете, - он подмигнул Алине.
- Могу я вас позвать минут через пятнадцать? Мне нужно будет масло и вода.
Их оставили одних. Она сидела на полу перед ним, прижимая камеру к груди, задумчиво смотрела на него с несколько секунд, затем приблизилась, поправила его волосы и расстегнула верхние пуговицы на рубашке. Парень воспринял ее действия, как откровение, максимально приблизившись к ее лицу так, что их губы оказались в паре сантиметров друг от друга.
- Так, спокойно. Это не обязательная часть программы.
- Ты же хотела больше секса…
Она выпрямилась и встала над ним. Его выражение лица говорило о том, что он доволен собой.
- А ты всегда перевыполняешь план?
- Только с красивыми девушками… - он взглянул на нее в предвкушении ее реакции, девушка щелкнула затвором.
- Какое клише! На это еще ведутся?
Его выразительные брови выразили недоумение. Еще щелчок. Он приподнялся на руках и приблизился к камере:
- А тебя, значит, так не возьмешь, да?
Алина не ожидала такой лёгкости. Большинство моделей либо зажаты, либо неестественно позируют. Но этот… будто знал, как выглядеть идеально в каждом ракурсе.
Свет ламп выхватывал из полумрака его лицо, тени ложились под скулами, а флакон парфюма в его руках блестел, как оружие. Алина щёлкала затвором, ловя моменты. Она видела, как он играл с камерой – то задерживал взгляд чуть дольше, то слегка приоткрывал рот, будто собирался что-то сказать. Это было идеально. Щелчок, затем девушка снова опустилась на колени и снова щелкнула затвором. Слегка хитрый взгляд, доминирующая поза и приподнятая бровь – он был хорош.
- Сделай вот так… Она жестом показала ему, как нужно прикоснуться к губам. Снова щелкнула затвором и продолжила: – Меня надо грубо и настойчиво.
Смесь эмоций отобразилась на лице парня. Несколько щелчков подряд запечатлели эту смену эмоций. Она улыбнулась, довольная тем, что провокация удалась:
- Я пошутила. Но твои эмоции – нечто! И камера тебя любит.
- Жаль, только камера…
Следующий этап съемки проходит в огромном помещении бывшего цеха завода. Помещение огромное, и еще не занятое коммерсантами. Сквозь вертикальные окна под потолком пробиваются лучи, которые становятся более четкими из-за пыльности помещения. И без спецэффектов здесь было очень атмосферно. Он – на этот раз в черной рубашке, рукава закатаны до локтя.
Девушка подошла к парню вплотную, расстегнула все пуговицы на его рубашке. Он с интересом и легкой ухмылкой все время наблюдал за ней.
Затем она подсказала, какую позу следует сделать, и дала знак ассистенту, чтобы он усилил пыльные спецэффекты. В камере отобразился парень, наполовину освещенный, в окутывающем его облаке пыли. Еще пара кадров и пыльные спецэффекты заменили на воду. Девушка отпустила ассистента и критически просмотрела отснятое, задумалась, затем достала бумажку из рюкзака и завернула в нее жвачку, которую достала изо рта. Затем поставила штатив и закрепила на нем одну камеру, включила режим видео. Другую камеру девушка прицепила на разгрузку, которая при определенном движении выдавала в объемной рубашке тонкую талию и ярко выраженную линию бедра. Девушка не спеша подошла к парню, глядя ему в глаза, собрала волосы в хвост. Его бровь слегка приподнялась. Затем девушка опустилась на колени, расправила низ джинсов, потянулась к пуговице и достала из них ремень…
- Что ты задумала?
- Не бойся, тебе понравится, улыбнулась она.
- Ты же сейчас не…
- Руки давай, - скомандовала она.
Он протянул ей руки, и девушка ловко смотала его запястья ремнем.
- Интересный подход…
Она расправила на нем рубашку, плечи, слегка взъерошила волосы. И уже отходя от него, подушечками пальцев провела по груди и прессу парня, дыхание его сбилось. Девушка, довольная эффектом, отошла на пару шагов и взяла в руки камеру.
- Я тебя разочаровала, извини.
Он прикрыл глаза, улыбнулся и немного из-под бровей посмотрел на нее. Вот этот его тяжелый взгляд. Щелчок.
- Ты бы не осмелилась…
- Как знать… - она задумчиво слегка прикусила нижнюю губу и стрельнула глазами.
Еще пару щелчков. Его фантазия была запущена. Она командовала, он на автомате выполнял. А в его голове крутился поток фрагментов и эротических картинок.
- Теперь подними голову, закрой глаза и сожми зубы. Мм! Красавчик! – Несколько щелчков затвора. В последний момент он открыл глаза и посмотрел на нее серьезным проникновенным взглядом. Алина замерла. Это был тот самый кадр.
- Я закончила.
Никита не отводил глаз от Алины. Она отложила камеру и начала складывать оборудование.
- Развяжешь меня?
- Я подумала, тебе нравится…
- Ну… ты слишком далеко, чтобы получать удовольствие.
Она бросила на него непонимающий взгляд. Мысли ее были уже заняты кадрами и обработкой. Он подошел к ней, девушка ослабила ремень и вернула владельцу. Только сейчас она заметила, что он, не отрывая взгляд, смотрит на ее губы. Как и следовало ожидать, он ее поцеловал, придержав рукой ее скулы. Поцелуй становился все более уверенным и страстным. Девушка почувствовала, как по спине пробежали мурашки. Она догадалась, к чему все идет, и остановила его:
- Постой, постой… - Она отступила.
- Ты же говорила, что нужно настойчиво и грубо.
- Ну, прости, я… так работаю.
- Жаль, а я уже все представил. Мне понравилось.
- Что представил? Обратно отматывай. – Она медленно попятилась назад.
- Тебя. Может, лучше вперед?
- Прости, одноразовые отношения меня не интересуют. А на другие времени нет.
- Ну, на ужин-то у тебя найдётся часок? – Он уперся рукой в стену. – Отметим успешную съёмку? — Он улыбнулся уже открыто, и Алина вдруг поняла, что этот кадр – не последний, который она хотела бы сделать с ним.
- Если будет вкусно…

Кафе оказалось маленьким и уютным, с приглушённым светом и запахом свежей выпечки. Они взяли два капучино, и Алина вдруг осознала, что не знает, о чём говорить. Обычно она пряталась за камеру, а теперь осталась без защиты.
- Ну что, я оправдал ожидания?
- Более чем, - признала Алина.
- А ты не думал всерьез заняться моделингом? – Спросила она.
- Я мог бы, наверное. В целом, мне нравится. Особенно когда фотографы такие… осмысленные.
- Осмысленные – что это значит?
- Ты же не просто кнопку нажимаешь. Ты ищешь что-то.
Алина задумалась. Возможно, он был прав. Она всегда пыталась поймать момент, когда человек перестаёт что-то строить из себя и становится… собой.
- Идеальный кадр. Душу в глазах. Искренность… Все что-то ищут, так ведь?
- Ты так сосредоточена была, будто снимала не рекламу, а что-то эпохальное, - улыбнулся он.
- Профессиональная деформация. Вижу мир только в кадрах.
- После твоих кадров хочется закурить.
- Значит, я на верном пути.
Алина привыкла смотреть на мир через объектив. Люди, застывшие в кадре, казались ей проще – их эмоции можно было поймать, остановить, даже подправить при необходимости. Но вот этот парень в объектив не укладывался. У нее не было привычки западать на красавчиков, в них всегда было что-то нарциссическое, и это сразу отталкивало.
- А вживую? — Он наклонился ближе, подставил руки под подбородок. Она поймала лёгкий аромат его парфюма — древесины и чего-то свежего.
- Вживую… сложнее.
- Тогда давай еще усложним, - Никита рассмеялся. – Поехали на смотровую? Там нет объективов, только я и ты.
Алина хотела отказаться – у неё был привычный ритуал: разбор фото, чай дома, раскадровки. Сегодня, возможно, потребовалось бы что-то покрепче. Но что-то в его взгляде заставило её кивнуть.
Они взяли такси. Парень закинул ее рюкзак себе за спину. Пара поднялась на площадку, открывавшую взору прекрасный вид на город, весь в вечерних огнях. Алина дернулась, не ощутив привычной тяжести фото рюкзака. Никита приобнял ее за плечи, слегка помассировав, чтобы снять напряжение. Девушка выдохнула и впервые за день ощутила себя в своем теле, немного расслабилась. Да, пожалуй, наблюдать за чужой жизнью и замечать красоту ее она умела виртуозно. А вот жить свою как-то забыла. Она вдруг поняла, что впервые за долгое время не хочет фотографировать этот момент, а просто прожить его. Без кадров, без правок.
Ночью разбирая снимки, она снова разглядывала его, мощные плечи, открытый взгляд, тяжелые брови, множество снимков, из которых выбрать лишь несколько кадров казалось нереальным. Всего лишь свет и тень, а она видела его полные жизни глаза и это странное, тёплое чувство, которое никак не поймаешь в объектив.