Сержант

Есть такие люди, для которых самое лучшее, что произошло в их жизни, случилось не по их воле. Нет, не по промыслу Божьему и даже не из-за прихоти Дьявола.
Намного проще. По воле районного военного комиссара.
Решением районного военного комиссариата одной из областей, что не далеко к северо-востоку от Москвы, в конце 80-х годов прошлого, 20 века на срочную службу в армию был призван юноша - самый обычный студент математического факультета пединститута.
Прелесть обучения математике именно в педагогическом ВУЗе заключалась в том, что мальчишек-студентов на курсе было всего трое, а девочек, примерно, раз так в десять, а то и в двадцать больше. Учиться мальчикам по этой причине, а также по причинам свободных нравов в общежитии и доступности алкоголя было совершенно некогда. Наш юноша дотянул до третьего курса только потому, что дефицитных мальчишек за неуспеваемость декан математического факультета не выгонял, хотя и неоднократно грозил этим, начиная с первого же семестра.
Вместе с тем, к третьему курсу студент сам уже давно тяготился своим подвешенным положением и ждал, когда решение о его отчислении таки будет принято. Зимой на третьем курсе он сессию завалил окончательно. Мудрый декан, не желая портить статистику успеваемости, предложил студенту взять академический отпуск и провести его с пользой, а именно - на военной службе.
Декан позвонил знакомому военкому. Районный военный комиссар не мог не призвать на службу студента, так как раньше бронь на студентов пединститута не распространялась. Медицинская призывная комиссия оценила рост, вес, размер ноги студента и признала его по состоянию здоровья годным к военной службе. Да он и был к ней годен, годен так, как, может быть, ни к какому другому занятию. К наукам студент расположен точно не был. Мама призывника, как водится в этих случаях, поплакала и проводила сына в армию. Никто из девушек-сокурсниц на проводы не пришёл.
Юноша, с учётом двух курсов педа, после призыва на срочную попал в учебку самых что ни на есть секретных войск стратегического назначения - СВСН. Там его за полгода научили чему-то секретно-военному, взяли подписку о неразглашении государственной тайны, присвоили звание сержанта. При этом, по окончании учебки выдали три вполне цивильных и несекретных удостоверения о том, что он теперь, во-первых, электрик, во-вторых, кинолог и, в-третьих, водитель.
С такими «путёвками в жизнь» молодой человек со служебной собачкой и за рулём «уазика» цвета хаки разъезжал по объектам и охранял всё то, что есть в этих самых СВСН, о чем ничего никому рассказывать нельзя, да поглядывал на приборы - есть ли в них электричество или кончилось. Так беззаботно, но с осознанием причастности к чему-то великому и секретному, прошли два года.
После военной службы юноша возвратился домой к расплакавшейся от счастья маме в парадной сержантской форме с аксельбантами, увешанной бесчисленными значками о проявленной в мирное время воинской доблести. Он показался на пороге своего педа, зашёл по старой памяти покрасоваться в общагу и понял, что он безнадёжно отстал на два армейских года от своих сокурсников, которые были уже на пятом, выпускном курсе, а ему предстояло вернуться на свой неоконченный третий. Большинство сокурсниц вышли замуж.
Поскольку прошлого было уже не нагнать, он решил не восстанавливаться в нелюбимом им институте. На дворе были уже 90-е, какое-то время он бесцельно послонялся по улице, затем недолго поработал в домоуправлении электриком, где его несколько раз било током, что ему совершенно не понравилось. Но работать было где-то надо. В то время в милицию без экзаменов и лишних вопросов принимали на службу тех, кто отслужил без замечаний срочную службу. Из личного дела сержанта запаса следовало, что у него были только поощрения. Аве, СВСН! Таким образом молодой человек беспрепятственно поступил на службу в транспортную милицию, где продолжил применять на гражданке знания и навыки, полученные на военной службе.
В милицейской форме с погонами сержанта, за рулём «уазика», выкрашенного в желтый цвет с синей полосой на боку, он на пару со служебной собачкой стал охранять привокзальную площадь железнодорожного вокзала и иную, прилегающую к ней территорию.
Удостоверение электрика с печатью и подписью командира учебки им не было выброшено за ненадобностью, а помещено в рамку и повешено на почётном месте над холостяцкой постелью в его комнате квартиры, в которой он проживал с мамой.
Охраняя привокзальную площадь, сержант милиции и его собачка то в одном, то в другом привокзальном ларьке от случая к случаю ели беляши с мясом неясной этиологии, некие мясопродукты в кляре и другие вкусняшки, которыми их угощали совершенно бесплатно. Боже упаси, это не было крышевание или злоупотребление, но и отказать ему не представлялось никакой возможности.
Так беззаботно, но с осознаем причастности к некой власти над торговцами привокзальной снедью, прошла пара лет или что-то типа того. Рыночные отношения стали не диковинкой, приелись как беляши. Казалось, что для занятия таким бизнесом много ума не надо. А много и не было. Но было столько, что хватило для принятия милиционером-кинологом решения, на которое навели остатки неоконченного пединститутского образования, о возможности не перпендикулярного, а параллельного службе в милиции самостоятельного мелкого бизнеса в виде двух-трёх (до десяти) ларьков, торгующих товарами, пользующимися спросом у приезжающих, уезжающих, встречающих и провожающих.
Следующие несколько лет сержанта милиции были посвящены активному накоплению первичного капитала в борьбе с конкурирующими ларьками, которые один за другим стали закрываться, не выдержав примененных к ним механизмов неэкономического воздействия. Но жалоб, к слову, или не поступало, или за давностью событий говорить о них сейчас совершенно неуместно. Мы же не прокуроры. Свято место пусто не бывает. Вместо закрывшихся ларьков открылись новые. Мама сержанта милиции к своему и родственников изумлению оказалась на редкость предприимчивой женщиной и совершенно не удивительно, что частное предприятие под её именем теперь занималось сбытом всего и вся, что продавалось на привокзальной площади. Где-то в этот период времени он женился первый раз и съехал от мамы в однокомнатную квартиру, купленную им на выручку от каждый месяц дорожавших беляшей. У инфляции есть и оборотная сторона медали.
Прошло еще два года извлечения чистой прибыли в условиях отсутствия конкуренции, когда, сменившись с суточного дежурства, в котором ему пришлось полночи отвозить вонючих подравшихся между собой пьяных бомжей в вытрезвитель, недоученный учитель математики, подсчитав доход, который ему приносят эти десять ларьков на привокзальной площади, пришёл на его взгляд к правильному выводу, что время, которое он тратит на охрану привокзальной площади, выгул, дрессуру и кормление собачки, используется им нерационально. Служба в милиции отвлекает от коммерческой деятельности и мешает извлечению ещё большей прибыли. Тем более в отсутствии конкурентов. Уволившись из милиции, поместив в рамку и повесив над супружеским ложем в двухкомнатной уже квартире удостоверение кинолога, недоученный математик, несостоявшийся электрик, бывший милиционер-кинолог во внутренний карман кожаной куртки, поближе к сердцу положил водительское удостоверение.
Это была его личная роковая ошибка, районный военный комиссар здесь ни при чём. Отсутствие внутривидовой борьбы ослабляет, делает породу не такой жизнестойкой. Судом этот зоологический факт не установлен, но не прошло и года, как весь его ларёчный бизнес накрылся. Это был уже конец 90-х, и то обстоятельство, что сержант раньше служил в милиции, не спасало ни от снова невесть откуда появившихся и озлобленных конкурентов, ни от многочисленных проверяющих, имеющих аппетит больше, чем был у него самого и его служебной собаки. Оказалось, что у мелкого бизнеса проблемы совсем не мелкие. Ларьки пришлось закрыть.
Следующие двадцать лет он работал заготовщиком мяса. На грузовом автомобиле он стал ездить по базам, деревням, закупать продукты, развозить по точкам заказы. Со временем и этот бизнес становился всё менее и менее прибыльным, так как федеральные сетевые магазины не оставляли места для конкуренции. Грузовичок пришлось продать.
Последние пять лет он работает таксистом. Ездит только по ночам, иногда несколько суток подряд не выходит в рейс и не отвечает на телефон. В соцсетях пишет без грамматических ошибок, но зло оскорбляя знакомых и незнакомых собеседников, считая всех тупыми. Интересуется историей СССР и международной политикой. Хранит армейский фотоальбом.
И, да, он всегда пил, и каждый год увеличивал дозу и продолжительность запоев. Дважды женат, сейчас в разводе. Живёт опять с мамой, дай ей Бог здоровья и терпения, так как сын обращается к ней на Вы, при этом использует в устной речи нецензурные слова.
Всё самое лучшее, что произошло в его жизни, случилось не по его воле. Нет, не по промыслу Божьему и даже не из-за прихоти Дьявола. Намного проще. По воле районного военного комиссара.