У солнца на примете

            У  СОЛНЦА  НА  ПРИМЕТЕ
                Рассказ
                Бойцам СВО, пропавшим без
                вести,
                посвящается       
               
             Над посёлком Суходол нависали грозовые тучи.
Ветер налетал резкими порывами, сильно раскачивая  кроны полувековых дубов,  листва в круговерти  выкручивала  зигзаги, но крепко держалась на ветвях. А вдали, на другой стороне  посёлка, солнце пыталось вырваться из грозового плена. Ветер помогал ему – он  сгонял все   тучи в южную сторону, зато северная  была чиста и светла.
Стоял полдень.
И хотя утром по радио обещали  местами по области дождь с грозой, ребята  из пятого «Г»  всё же решили  с ранней зорьки порыбачить у озера Граное. До обеда клевало превосходно – ребята были довольны уловом. И когда у всех  в ведёрках плескались  караси  вперемешку с  плотвичками, мальчишки  засобирались домой.
- Идём, пацаны, домой, – позвал   товарищей  щупленький мальчуган. – Видите, гроза надвигается! И он показал рукой на  тучу, стремительно приближающуюся к посёлку.
- А ты испугался грозы, что ль? – презрительно скривил губы  плотный крепыш по прозвищу Тюлень.
- Я-то? Испугался?!  – Ничего подобного! 
И мальчуган, нагнувшись, поднял с земли  ребристую гальку и с размаху бросил её в воду.
- А ты чего молчишь, Рыжик? –  поддел всё тот же насмешник, обратившись к другому мальчишке, – или тоже забоялся и домой к маме с папой побежишь?
- Да я вовсе и не боюсь грозы, но домой и в самом деле уже пора, – степенно   и спокойно отпарировал
рыжий мальчик.
Ребята  смотали удочки, подхватили  ведёрышки  с уловом и  зашагали  домой.
День был воскресный. А потому родители у многих ребят были дома.
И у Рыжика мама с папой тоже  дома. А где же им быть-то ещё в свои редкие выходные?
Конечно же, у  рыжего мальчишки  было имя, но за огненно-рыжий цвет  волос   все звали   его Рыжиком. И только от родителей да от младшей сестрёнки Иришки  Вася  никогда не слышал обидного прозвища. Да что уж там сказать? – сестрица тоже была рыжеволосая, впрочем, как их мама. Да и папа недалеко ушагал от них: он тоже носил  рыжую пышную шевелюру на голове. В семье у  всех был одинаковый цвет волос; и фамилия,  будто у солнышка взята напрокат – все они были Солнцевы.
В посёлок городского типа семья приехала уже давненько, почти два десятка лет назад. Александр Трифонович работал  электриком на местной подстанции. Ниночка, жена его трудилась на   промкомбинате швеёй. Обычная  рядовая семья, как  множество по всей России.
Поскольку Вася в семье был старшеньким (на два года всего-то лишь),ему  частенько прилетало от родителей буквально за все промашки его неуёмной сестрички.
Вот и сегодня юркая, не годам резвая девчушка опрокинула ведёрко с трепыхавшимися рыбёшками. Вода растеклась по дощатому полу, рыбки беспомощно бились хвостами, очумело раскрывая пересохшие рты, а  сестрицы и след простыл.
Ниночка вышла на веранду, глядя не под ноги, а на  грозное небо, и едва не упала, наступив на скользкий пол. От неожиданности она вскрикнула:
- Васятка! Что это ты, непослушник эдакий, бросил свой улов посреди веранды?
Мальчик  поспешно вышел из комнаты, где  уютно примостился было на диване с планшетом, и удивлённо ахнул:
- Вот засада!  Я же только что  поставил в уголок на пол… как ведёрышко  могло упасть?
Он  сбегал на кухню, набрал воды и покидал страдалиц рыбных  в привычную для них среду обитания, буркнув при этом:
- Рыбки  налови для жарёхи, а им всё не так!
Да, все звали Васю  Рыжиком, а иногда Солнышком.
Поначалу Васятка обижался, но постепенно привык –
ко всему же можно привыкнуть! Да и сам он понимал, что не беспочвенно   ребята дразнятся: по всему его лицу разбежались солнечными пятнышками весёлые  веснушки.  И эти озорные пятнашки  очень здорово сочетались с его голубыми глазами. Хоть картинку пиши с него! Вон даже  учительница по информатике иногда украдкой подолгу  задерживала  взгляд на своём ученике: »Надо же,  как славно всё сложено в этом мальчугане!»
А вслух как-то произнесла задумчиво:
- Вася! А ты  у солнышка вроде бы на примете!
Мальчик не понял смысла сказанного, но переспрашивать не стал, а потому и перестал таить обиды на всех из-за насмешек – он просто обращал их в шутку.
Вот так  рос и мужал  обычный простецкий пацан из  посёлка, каких миллионы на всей земле.
Ничем  особенным   в своей жизни Вася не отличался, если, конечно, не принимать во внимание его упрямство, усидчивость и, что удивительно  для подросткового возраста, – его  твёрдость убеждения во всём. А ещё – умение налаживать  добрые отношения со всеми окружающими  людьми. А ещё –  сиюминутная готовность прийти на помощь к тем, кто в ней нуждается.
    Всем жителям посёлка запомнился   случай, произошедший с Любкой Уваровой, девочкой из параллельного класса, проживающей с семьёй  в деревянном доме на окраине посёлка.
   Как-то летним  днём девочка решила устроить банный день.  Добротная банька Уваровых  уютно  примостилась над оврагом речки Усманки. Девочка  из родника натаскала и заполнила котёл студёной водой и разожгла  огонь  в  горловине  банной печи. «Пусть баня топится, вода греется, после я  постираю  ребячьи майчонки, а вечером с мамой искупаем   братиков-двойняшек». –  Так  подумала  девчонка и спокойно уселась над овражком, раскрыв любимую книжку «Сказки народов  Севера». Да зачиталась чуть ли не до беды.
 Любка в какой-то момент подняла голову от книги и вздрогнула от испуга: из-под закрытой двери баньки  просачивался  густой дым.
«Пожар!» – мелькнула    обжигающая   мысль  в голове девчонки. И она стремглав бросилась к бане. Раскрыв настежь дверь, она отшатнулась назад –
 от притока свежего воздуха пламя вырвалось наружу огромными  языками. Неизвестно, каким боком всё вышло бы, если  б не проезжающий мимо  на велосипеде  по  узкой асфальтированной дорожке Вася Солнцев. Увидев пожарище, он спешно  покатил в сторону Любкиной банёшки. Ворвавшись вовнутрь, в дыму разглядел котёл с   водой, схватил  брошенное на пол  ведро, ловко зачерпнул из котла воды и вылил на бушующее пламя. Потом  ещё и ещё черпал  и выливал воду, пока огонь с шипеньем не отступил окончательно. Любка  металась рядом,  поливая воду ковшом на тлеющие головешки. Когда   погасили  огонь, Любка села в предбаннике, обняла руками  худенькие коленки и в голос разревелась. Вася присел рядом; он не спрашивал, как  начался пожар. Догадаться было нетрудно – горящий полешек выкатился на деревянный пол, отсюда и пошёл гулять  огонёк по всей бане. Если бы вовремя затолкать  головешку в  топку печки, ничего подобного не случилось бы.
- Ну, ладно-ладно плакать-то, – стал  утешать девочку перемазанный сажей Вася.
- Да-а, теперь мамке - то что я скажу - у?! – размазывала Любка  слёзы по чумазому лицу.
-  Да мы отмоем сейчас  копоть и посмотрим, что можно сделать дальше! – Вставай! Пошли обследовать погорелицу! – попытался Вася пошутить.
Любка отняла ладошки от лица, глянула на мальчика и вдруг звонко расхохоталась:
- Ой, умора! Вася, да ты весь в саже, как Бармалей!
Мальчик провёл рукой по лбу, отчего на нём сразу же отпечаталась  чёрная полоса. Он с недоверием глянул на девочку, неожиданно  и сам рассмеялся:
- На себя бы глянула – да на тебе слой сажи, пожалуй, не меньше!
И они  дружно хохотали, сидя  на полу предбанника ещё некоторое  время.
Затем  отмылись  тёплой водой, оставшейся в котле и,  вооружившись, тряпками и полотенцами, не сгоревшими в предбаннике, принялись отмывать стены, дверь  и крошечное оконце…
О пожаре всё же узнали все. И в первую очередь мама Любки Уваровой, а затем и все жители улиц, на которых жили  ребята. Взрослые   только и могли удивлённо развести руками – надо же, сами справились с пожаром!
Одноклассники потом, снисходительно похлопывая по плечу Васю, поговаривали:
- Вот и нашёл ты будущую  профессию для себя –
в пожарные пойдёшь, что ли?!
- Да ну вас! – отмахивался Вася, – в десантники я пойду!
Сказал как о давно  принятом решении...
                ***
      И ведь пошёл  служить после школы именно в  ВДВ. Лицо парня просияло, когда он узнал, что  зачислен в десантники. От восторга закинул  свою любимую синюю кепчонку в голубую высь и закричал   звонко:
- Да здравствует  его Величество Небо!
На принятие воинской присяги почти ко всем приехали родные. К Васе Солнцеву приехала мама, а с ней напросилась Люба Уварова.  Глянул  на девушку  Вася и удивился : из  угловатой неказистой девчонки выросла  привлекательная красавица – карие глаза смотрят, кажется, в самую душу ласково и маняще. Волосы уложены в модной стрижке, джинсовая юбка обтягивала тугие бёдра, под нарядной  блузочкой округло  дразнилась девичья грудь.
Краткосрочное  увольнение  надо было провести с пользой, и потому дружно отправились на прогулку по городу Казань, преимущественно в парк, где под раскидистой кроной деревьев на скамейке присели втроём. Не успел Вася доесть вкусный домашний пирожок, как вдруг спохватился, хлопнув ладонью по лбу:
- Мам! Я сейчас  до  части добегу! Я мигом, вы подождите тут, ладно?
Не дожидаясь ответа, паренёк умчался, только  громкий стук солдатской обуви  ещё долго слышался издали.
Нина Михайловна с Любой недоумённо переглянулись: что это с ним?
Вася вернулся довольно быстро, и не один –
рядом с ним  чеканил шаг   парень с военной выправкой. Как после выяснилось –
 к парнишке на присягу никто не приехал, но Вася со своей чуткостью не мог оставить товарища в одиночестве, он выпросил у старшины трёхчасовое увольнение для Димы Чумакова. Теперь в парке  было решено доесть домашнюю стряпню  с  крепким индийским чайком, а на десерт по  порции мороженого.
Боясь опоздать в часть, ребята  поторопились проводить на вокзал  гостей. Прощаясь, Вася  обнял мать:
- Не подведу, служить буду на совесть! Ты, мама, не сомневайся!
 Он повернулся к девушке, осторожно обнял и прошептал на ушко:
- Дождёшься меня со службы?
Люба  просияла   своей  лучезарной улыбкой, прильнула к солдатской груди и  согласно  кивнула головой:
- Дождусь, Васенька!..
    В казарме  Васю Солнцева  как-то сразу  заприметили, угадав в нём  не по годам  мудрого и степенного  новобранца. Умел парнишка расположить к себе  товарищей по службе! Даже замполит, отличающийся своей строгостью и каким-то высокомерием, как-то  вполне доброжелательно заметил:
-  Рядовой Василий Солнцев! Да ты, видать, солнцем поцелован в макушку!
Ясные глаза Васи   стали как будто ещё   более голубыми, по лицу пробежала лёгкая улыбка: «Ну, вот, и здесь   твердят про мою внешность! Таким вот уж  я родился!..»
Служба шла своим ходом.
За год  много чему успел научиться  десантник. Уже стали привычными прыжки с парашютом. Успешно проходили занятия на плацдарме. Очень быстро привык к  новым порядкам, именуемыми воинскими,  Василий Солнцев.
Связь с родными  радовала и вдохновляла на новые достижения в воинской  науке. Знал Вася, что ждёт его  верная  Любашка. И когда приехал на побывку, первым делом  спросил у домашних про  свою наречённую невесту.
-  Ждёт она тебя, братик мой! – повисая на руке у Василия, заверила сестра Иришка. – Да вот и она!
К дому Солнцевых, учащённо дыша от быстрой ходьбы, приблизилась Любка  Уварова.
- Любча! – кинулся  навстречу  девушке паренёк, ещё не успевший снять военную форму…
     Быстро прошёл второй год службы.
И снова позвала  к себе река Усманка, только теперь уже они вдвоём с  Любкой сидели на её пологом берегу.
Беззаботно щебетали в кустах ракитника  невидимые глазу звонкоголосые птички, будто передразнивали друг друга и старались перекричать одна другую.  Ветер раскачивал ветви, и тогда казалось, что  вместе с птахами переговариваются зеленоглазые ракиты. Посёлок жил своей обыденной жизнью.
 За коротким летом  спешно и торопливо  важной царицей приплыла величавая  и капризная осень. Под шорох падающей и танцующей листвы справили молодые небольшую скромную свадьбу. Василий устроился на работу механиком-наладчиком   швейного оборудования на тот же промкомбинат, где работала его мама.
- Ну, Михайловна, теперь  наши швейные машины под надёжным присмотром бывшего десантника! –шутили женщины, одобрительно поглядывая в сторону парня.
- Да уж, не подведёт нас, полагаю, молодое пополнение! – задорно отвечала  рыжеволосая красавица Ниночка. Что касается ласково-уменьшительной формы имени  мамы Солнцевых, так это повелось издавна. По-другому как-то не вязалось  называть эту миловидную стройную женщину, не утратившую с годами привлекательность и очаровательность. Кто-то  из старших в цехе впервые когда-то  назвал её Ниночкой, да так и закрепилось за ней это ласковое обращение…
И теперь в семье Солнцевых уже три  женщины, включая Иришу, назывались ласково и нежно: Ниночка, Любочка, Иришенька.
И жила счастливая семья  в ожидании прибавления семейства.
                ***
      Осенняя хлябь продолжалась весь месяц октябрь. Непогода  как бы решила всерьёз  испытать людей  преждевременным похолоданием, заставив их раньше  положенного достать из гардеробов тёплые вещи. С неба сыпалась снежная крупа, но как только на чуточку   робко  проглядывало солнышко из-за тёмных тучек, снежная крупка превращалась в жидкую грязь. Хорошо ходить было там, где  имелся асфальт, а где его не было,  приходилось  осторожно обходить лужицы с грязноватой водой.
      Суходольские ребятишки   обрадовались короткой передышке – осенним каникулам. Ириша, довольная тем, что у неё появилось больше времени, большей частью зависала в соцсетях. Иногда чему-то звонко и заливисто смеялась, а порой, нахмурив брови, что-то писала, молниеносно расставляя буквы на клавиатуре.
Любочка  работала в библиотеке неполный рабочий день – так уж получилось у неё с рабочим графиком да  учёбой  в культпросветучилище на заочном отделении…
   Всем была известна обстановка на Донбассе. Подняли головы те, кто жаждал кровопролития. Василий внимательно слушал новости по любимому радиоприёмнику и мрачнел с каждым днём.
     И как-то он вернулся с работы пораньше и молча направился в военкомат.
Родители, узнав о том, что  сын вызвался добровольцем  принять участие в специальной военной операции, опешили и принялись наперебой уговаривать сына отказаться от своего решения. Но даже и уговоры молодой беременной жены не помогли вчерашнему десантнику отказаться от поездки на Донбасс.
- Да поймите вы, родненькие, что это не надолго! Как же я могу остаться в стороне, когда там нужны  бойцы?! Да и не один я записался – нас трое: Вовка  Кручинин, Серёга Соболев и я. Вернёмся с победой! – заключил сын, как бы считая  все уговоры  излишними.
Проводили ребят всем посёлком.
И потекли  тревожные ожидания. Теперь от каждой сводки в новостной ленте вздрагивали  в   семье Солнцевых.
Не бывает печалей без радостей.
 Приехал на побывку сынок. И только  при встрече с ним пролились копившиеся долгие месяцы слёзы  родных. Василий, высвободившись от объятий матери, отца и жены, подошёл к детской кроватке.
- Сыночек!
Любочка сияющими глазами смотрела на мужа, не в силах оторвать взгляда от любимого. Она прижалась к груди Василия и счастливо выдохнула:
-  На тебя похож наш Илюшенька!
А  малыш спал и не ведал, что над ним склонился  онемевший от счастья молодой отец…
   Все десять дней Нина Михайловна баловала сына домашней стряпнёй. Урывками подходила к  ней на помощь Любочка, уложив малыша в кроватку или отдав  его на руки молодому отцу. Александр Трифонович  украдкой приглядывался к сыну, но расспросами о войне ему не досаждал. А Василий почти  всё время уделял  прогулкам с детской коляской, в которой безмятежно спал пухлощёкий  малыш…
  Подошло время уезжать. Вот тут-то и вылилась вся материнская тревога в бурные рыдания, которым вторила Любаша. Обе женщины не могли выпустить из объятий  Василия.  А он, обнимая всех поочерёдно,  успокаивал:
-  Ну что вы, милые, развели сырость? Вернусь я, как только победим эту нечисть!  Кто как не мы, молодые, должны встать на защиту Отечества?!..
Уехал сыночек, сумев заставить родных взять себя в руки.
        Нина Михайловна после отъезда   Василия  посмотрела вокруг себя блуждающим взглядом, подошла к шкафчику с одеждой сына, увидев на самом видном месте его голубой берет, машинально взяла его в руки и снова забилась в рыданиях:
- Ох, Васенька! Родной сыночек, говорил, что ты у солнца на примете, само небо покорилось тебе! Так пусть же  и враг покорится! И вернись, кровиночка, поскорее домой!..
  В немыслимой тоске тянулись месяцы ожидания. После побывки несколько недель Василий коротко сообщал, что продвигаются с боями   вперёд. Но вот уже  много времени прошло, а сын не выходил на связь. Любаша, оставив малыша на попечение Ирины, поехала в военкомат сделать запрос на поиски мужа…
Сменяли друг друга времена года… Подрастал забавный малыш Илюшка. От Василия не было весточек совсем.
Нина Михайловна приходила на работу  осунувшаяся. Молча настраивала швейную машинку и также молча принималась строчить. Коллеги  понимающе переглядывались и не приставали к ней лишний раз с вопросами… 
А когда привезли в цинковом гробу Вову Кручинина, Нина Михайловна рухнула на землю, как подрубленная...
Чуть оклемавшись от обморока, пошла в церковь. Батюшку Николая в посёлке все знали и относились к нему с почтением. Нина Михайловна, пытаясь сдержать  слёзы, подошла к нему и дрогнувшим голосом спросила:
- Батюшка! Что же нам делать? Нету весточек от сыночка уже давно. Куда только мы не обращались, результата никакого. А мы верим –жив наш Васенька! Но только вот где он? Почему на связь не выходит?!
  Отец Николай перекрестился, осенил крестным знамением  Нину Михайловну и тихо молвил:
- Молись, дочь моя! Молись во здравие воина. Правильно то, что веришь – он жив. Бог даст, заявится сынок… Вы ждите и не теряйте надежды, ибо без веры и надежды тяжко жить. Благословляю тебя на ожидание  доброй весточки!
Нина Михайловна выходила из  церкви с лёгким вздохом: вот бы сбылось  сказанное батюшкой!..
   … Минула ещё одна зима.
В воздухе повеяло теплом – настала очередь явиться весне-красе. Вскоре буйно расцвела сирень, черёмуха дурманила своим  колдовским ароматом.
Днём Нина Михайловна ещё как-то крепилась, коротко перебрасываясь  с мужем и невесткой ничего не значащими фразами. А вот по ночам  обливалась слезами, накрыв голову подушкой. «Господи!  Третья весна  идёт с тех пор, как  уехал наш Васенька! Где ты есть, лучик  золотой? Отзовись, солнышко ненаглядное!»
Лёжа в тишине, мечтала о том, как долго и крепко будет обнимать сына при встрече. Принималась утешать сама себя:» Вон  у Зинки Королёвой сын тоже долго не выходил на связь, а оказалось, что жив он –
в плену был, прибыл в дом родной…Тоже вот у  Сони Красиковой, давней подружки Ниночкиной, что живёт в Калиновке, сын не подаёт весточки… Да мало ли чего? – всё бывает на войне…»
Коротко всхлипнув, Нина Михайловна  пригладила прядку волос, теперь уже не солнечно-рыжего цвета, а посеребрённую ранней сединой.
    Вдруг в окошко кто-то робко царапнулся. Приглушив рыдания, Нина Михайловна чутко прислушалась. Лёгкий скрип по стеклу окна повторился. Нина Михайловна сбросила одеяло и стремглав бросилась к окошку.
При  скудном свете ущербной луны она увидела ветку сирени, которая  буйно расцветшей кистью легонько  задевала стекло при каждом порыве ветра.
Сдавленный стон вырвался из груди матери, которая всем своим существом верила в то, что жив её сыночек – ну никаким образом не мог погаснуть лучик солнышка!..
Кисть  сирени настойчиво скреблась о стекло, будто что-то хотела сказать.
                = = = =