Серебряные Саламандры. Ч-14

Глава 14. Оксана Лайт
— Ничего себе денёк! — прошептала Оксана, как только за солдатами закрылись двери. Это было настоящее издевательство. Радовало лишь то, что она осталась жива. Хотя временами ей казалось, что лучше бы умереть ещё утром. Глупые мысли.

Оксана осмотрела себя. Вид и особенно одежда вызывали ужас и отвращение. Блузка была порвана, изрезана, вся в пятнах грязи и крови. Обтягивающие чёрные брюки выглядели так, будто их сняли с бомжа. Она вздохнула. К счастью, ранения оказались не серьёзными, хотя порезов было достаточно. Кровь уже остановилась. Значит, до свадьбы заживёт. Обстановка вокруг точно отражала её внутреннее состояние.

Комната хранила следы недавнего боя: перевёрнутые и сломанные стулья, изрубленный стол, следы и отметины на стенах, щепки, осколки штукатурки, капли крови повсюду. Картины на стенах висели криво, многие были повреждены.

В углу, возле шкафа, стонал раненый Виктор. Оксана подошла ближе. У него было несколько не очень серьёзных порезов и проникающее ранение в плечо, которое вызывало наибольшее беспокойство. Он тяжело дышал, глядя на неё голубыми глазами. В них читалось не просьба о спасении, а скорее извинение за то, что он не смог помочь.

— Подожди, попробую что-нибудь найти для перевязки.

Виктор махнул рукой:

— Не нужно, бывало и хуже, — слабо улыбнулся он.

Возле входной двери появилась девушка в тёмной одежде с белым фартуком.

Оксана и Виктор настороженно следили за ней.

Девушка принесла какую-то коробку. В её взгляде читались страх и презрение одновременно. Она оставила коробку на полу у двери и тут же исчезла.

В картонной коробке оказались бинты, лекарства с незнакомыми названиями, булка хлеба и фрукты.

— Хоть за это спасибо, — Оксана проверяла содержимое флаконов, плотно закупоренных пористыми пробками. Там были спирт, йод и банка с бальзамом.

Она помогла другу перебраться на двуспальную кровать, обработала его раны, перевязала, предварительно нанеся целебную мазь.

— Мне нужно хоть немного отдохнуть, — Виктор положил голову на подушку.

— Я пока осмотрюсь, что к чему, — Оксана нерешительно встала.

К великому облегчению девушки, в доме обнаружилась ванная комната, где можно было наконец смыть этот ужасный день.

Тонкие, мягкие, чуть тёплые струи воды падали на голову, словно манна небесная — видимо, вода текла самотёком из резервуара на крыше. Казалось, что это и есть блаженство. Грязь, пыль, кровь, усталость и боль смывались водой. Оксана наслаждалась, как никогда прежде. Сейчас казалось, что все проблемы отступили, и ей ни о чём не хотелось думать, а только наслаждаться, медитировать. Но мысли постоянно лезли в голову, мешая сосредоточиться. Инстинкт самосохранения, особенно сильно развитый у всей родни Оберона, подталкивал к поиску выхода из ситуации.

Пробиться с боем вряд ли удастся, — размышляла она. — Но если она попала сюда с такой лёгкостью, то должен быть и обратный путь.

Перед глазами предстала картина падающего самолёта и горящие смертельной ненавистью глаза лже-стюардессы. Она вздохнула, помотала головой, отбрасывая дурные воспоминания.

Ей вспомнилось детство. Это было очень давно, ещё до войны с Саламандрами. Она была тогда ещё маленькой девочкой и очень любила играть с куклами с рыбьим хвостом. Её мать, Ллевелла, правительница страны Ребма, была чудесной женщиной: ласковой и женственной, рассудительной и строгой. Об отце Оксана ничего не знала, кроме того, что он погиб ещё до её рождения.

Мать всегда оставалась вдали от склок двора Амбера, несмотря на то, что Рэбма была первой из трёх главных отражений янтарного королевства. Мать не принимала участия в семейных разборках, предпочитая уединение в своей водной стихии, благодаря чему её владения считались самой надёжной нейтральной территорией. Так сложилось, что тут зачастую велись переговоры между враждующими сторонами семьи.

Мать практически никуда не отлучалась, кроме Амбера, да и то очень редко. Она практически не посещала другие тени. Поэтому детство Оксана провела в Ребме, почти без подруг и друзей.

Однажды летом у них остановился дядя Кори, или Корвин, как его называли в Амбере. Его считали немного сумасшедшим, и многие его боялись. Он приехал вместе со своим младшим сыном. Вот тогда она впервые встретила Иджи. Сначала она опасалась, что Иджи тоже будет ненормальным, как и его отец, но, к счастью, это не оправдалось.

Как позже узнала Оксана, Корвин хотел спрятать тут сына на время каких-то семейных неприятностей. У Корвина было два сына. Старший — Мэрлин, рождённый Дары из страны Хаоса, считался внебрачным и решил остаться в Хаосе. Мать Иджи никто не знал, но Корвин утверждал о законном браке, а значит, Иджи мог считаться наследником Амбера, что и вызвало тогда огромную волну разногласий в семействе и приезд Корвина с сыном в Рэбму.

Иджи был старше её на три года, но они сразу поладили. Он был озорным ребёнком с живыми чёрными глазами, в которых мелькали чертики, густой шевелюрой коричневых волос, вечно всклокоченных, и красивой детской улыбкой. Он был настоящим непоседой с огромной фантазией и бесконечными идеями. Для его десяти лет он казался ей вундеркиндом и примером для подражания.

Они ловили вместе рыбу, искали сокровища на дне моря, спасали кошек с высоких деревьев, лечили собак, сражались с воображаемыми чудовищами из Хаоса и даже прыгали с высокой скалы в воду. С ним было безумно интересно, и её пресная, однообразная жизнь изменилась, обрела краски, наполнилась смыслом.

Ещё он знал огромное количество сказок, а некоторые придумывал прямо на ходу. Самая захватывающая история была об огненном пути, который спрятан в подземелье Амбера, но его отражение есть во всех других местах и даже в Рэбме. Она много раз слушала её, затаив дыхание, и мечтала пройти его. Они несколько раз пытались найти в подземельях замка в Рэбме этот путь, но так и не смогли.



Они строили планы о путешествиях, побегах, даже мечтали пожениться по-детски. Так незаметно пролетели два самых ярких и насыщенных летних месяца в её жизни. Неожиданно появился дядя Кори и увёз Иджи.

С тех пор в её детской жизни воцарились пустота и тоска. Никто, как Иджи, не умел превращать обычные дни в захватывающие приключения.

Годы шли. Оксана взрослела. Мама старалась привить ей любовь к искусству и танцам, но Оксану больше привлекали боевые искусства и путешествия — страсть, пробудившаяся после встречи с Иджи.

Когда ей исполнилось шестнадцать, после долгих уговоров, мать согласилась, чтобы дочь прошла Огненный путь. Сначала — в Рэбме. В одном из подземелий, до которого они с Иджи в детстве так и не добрались, находился секретный вход в пещеру, где переливался цветами огненный путь.

Она вспомнила, как трудно было идти по линиям пути. Каждое движение давалось с усилием, словно путь был залит прозрачной янтарной смолой, а она — муха, пытающаяся выбраться наружу. Она выбилась из сил, но гордилась собой. Мама добавила сомнений, сказав, что пройти настоящий Огненный путь в Амбере будет гораздо труднее.

Лишь через месяц после прохождения пути в Рэбме Оксана решилась на первичный путь в Амбере. Это оказалось невероятно трудным испытанием. Только благодаря матери, которая была рядом и поддерживала её, Оксана смогла его преодолеть.

Пройти Великий Огненный Путь означало не просто стать взрослой. Это значило стать равной другим детям Оберона, частью семьи Амбера.


С прохождением пути она получила возможность путешествовать между тенями независимо от матери. Однако путешествия оказались не такими простыми и гораздо опаснее, чем она представляла. Она, конечно, отправлялась в путешествия, но чаще всего посещала не слишком далёкие от Амбера и Рэбмы тени, наведываясь к родственникам. К дяде Кори мама строго запретила ходить — его считали опасным и непредсказуемым. Тем не менее, Оксана несколько раз пыталась найти тень, где жили Корвин и Иджи, но безуспешно. Постепенно детская любовь угасла, появились новые знакомства и интересы.

Больше всех Оксана любила дядю Бенедикта, который жил в Авалоне, второй тени Амбера. Первой и главной тенью для неё была, конечно, Рэбма, где она жила, третьей — загадочный город на небесах Тир-на-Ног'т, куда попасть особенно трудно, а четвёртой — Кашфа, единственное место, куда время от времени ходила мать, где правила её сестра Корел.

Бенедикт считался величайшим мастером оружия, лучшим мечником янтарного королевства и всех ближайших теней. Учиться у него военному искусству было величайшей честью для воина. Он не обучал девушек — так не было принято в Авалоне, но Оксана долгое время тайком наблюдала за мальчишками и повторяла их движения. Когда Бенедикт это заметил, он сначала рассердился, но, увидев её усердие, начал обучать боевым искусствам. Бенедикт не был женат и благоволил своей двоюродной сестре Ллевелле за её кротость и доброту, поэтому очень тепло относился и к её дочери.

О Корвине ходили ужасные слухи: будто он вместе со своим младшим сыном Иджи готовит новое вторжение в Амбер, хочет уничтожить всех родственников, чтобы занять трон, и снова связался с силами Хаоса. Время от времени поступали сведения, что их видели то в Амбере, то в Авалоне, то в Кашфе, и что кто-то погиб от их рук. Затем слухи становились более зловещими. Огромная семья Оберона, члены которой и без того не питали симпатии друг к другу, в это смутное время стала ещё более подозрительной и агрессивной. Все разбрелись по своим теням, окружили себя неприступными стенами и создали свои армии. Общение стало кратковременным, и контакты свелись к минимуму — только по самым неотложным делам.

Оксана вышла из душа, с удовольствием вытерлась белоснежным махровым полотенцем и взглянула на своё отражение в зеркале. Слегка вьющиеся осветлённые волосы ниспадали на округлые плечи с гладкой бархатной кожей, в жёлто-зелёных глазах появились былые искорки, лицо озаряла улыбка.

— Совсем другое дело, — улыбнулась она себе. Даже порез на правой щеке её не смущал — всё быстро заживёт.

— Картины! — осенило девушку. Она вспомнила, что обратила внимание на них почти сразу, как только попала в этот дом и совладала со стрессом от пережитого дня и встречи с опальным двоюродным братом Иджи…