Потерявшие солнце

– Мне кажется, что это всё вам не нужно. Вы живёте какой-то другой жизнью. Признайтесь: вы сами пишете?

– Ну, это только между нами.

– Так я и думал. Что-то экзистенциальное?

– Нечто в этом роде.

– Приносите. У нас большой оборот, мы вполне можем издать нечто для настоящих ценителей.


(из диалога главреда коммерческого издательства с лит. редактором Цыбиным – сцена, которой я аплодировал).


******


Когда говорят, что российские сериалы конца 90-х и начала нулевых (не позже 2010 года), достигли приличного уровня, я неизменно соглашаюсь с выводом и никогда – с конкретными примерами. Потому что мне начинают вспоминать коммерческую чушь о бандитах, содержанках, мачо и принцессах.

В этом смысле, судьба шестисерийной картины «Потерявшие солнце» (2005 год) неудивительна. Сегодня о ней мало кто вспомнит – при том, что это самый честный и реалистичный из всех сериалов о работе милиции, с совершенно блистательным кастингом и пятью часами без проходных эпизодов.

Это «Схватка» и «Набережная Орфевр, 36» в российском ландшафте. Сходство одно: реалистичность. Автор книги и сценарист Максим Есаулов сам работал оперативником убойного отдела. Мы видим то, что выдумать со стороны невозможно.

Сам по себе сюжет лишён детективной составляющей, что подталкивает фильм к единственной канве – психологической. Мы видим филолога и киллера Цыбина (Андрей Смоляков) и оперативника Антона Челышева (Александр Домогаров). Их ежедневный быт, контексты, решения и поступки. Никаких тайн о финале для меня не было изначально: погибнет или уцелеет Челышев – для Цыбина всё, в любом случае, закончится печально.

Вот здесь появляется шанс отснять нечто небанальное. Простой сюжет «поймай меня, если сможешь» вытаскивают до уровневого кино совершенно блистательные (не побоюсь этого эпитета) актёры. Каждый – на своём месте и прекрасен в отведённом амплуа.

Мне говорят, что уровень ленты держится на Домогарове и Смолякове. Не согласен: в фильмографии обоих хватает проходных картин и сериалов, где мастерство не спасает. Потому что конфликта нет, играть нечего. В «Потерявших солнце» всё иначе, поэтому даже в ролях второго плана почти нет незнакомых лиц – Анатолий Петров, Мария Порошина, Роман Мадянов, Александр Лыков, Андрей Краско, Людмила Чурсина, Лев Прыгунов, Алексей Жарков. Это мастер-класс: как вспоминает Анатолий Петров, «мы не играли, а проживали свои эпизоды». В итоге, ничего второстепенного за 5 часов. Я смотрел сериал в год выхода 20 лет назад и ежевечерне ждал каждую свежую серию. При, повторюсь, отсутствии интриги «кто убил?» и примерном представлении о финале.

Как раз тогда, в начале нулевых, я утвердился в мысли, что поколение актёров, рождённых ещё в СССР примерно в сороковые-шестидесятые годы – плеяда мирового уровня. Только Голливуд – не НХЛ, туда их не позовут. Даже если есть что играть.

«Потерявшие солнце» уникален тем, что внешне кажется, что играть как раз нечего. Будни оперативников, мрачный имперский Петербург с сыростью 11 месяцев в году («вся машина сгнила в этом климате, брат звал на работу в Краснодар – не поехал, дурак», произносит таксист в одном из эпизодов). Чёрно-белые тона картины уместно укрупняют то время, когда такси тормозили рукой на улице, пользовались радиотелефонами с гигантской антенной, слушали потёртые кассеты (цифровая аппаратура или пейджер – удовольствие для небедных), а сводки уличной преступности шли фоном обыденности. Выход из этого ландшафта иллюзорен и пошловат: небо, самолёт, девушка, Испания (как в фильме), куда не долететь при всех накоплениях – не суждено, при всей сумме усилий.

Так люди начинают забываться, и каждый по-своему. Один тонет в рутине работы, забывая о семье, другой медитирует, не выходя из дома, третья готова стать хоть собакой умному, но насквозь жестокому Цыбину, у которого нет имени, есть только фамилия. В Питере не пить, не сходить с ума, а защищаться от реальности, выстраивая свою. Вот что мне насущней увидеть, взамен вопроса-мема «кто убийца?». Каждый – в разной степени – убийца собственного Я в этом городе.

Более всего я полюбил в фильме внешне второстепенные эпизоды. Сабантуй в издательстве, идеальный образ пресыщенной «литераторши» (этот типаж шикарно воплотила Юлия Рутенберг). Посреди мрака Северной столицы начала нулевых – эстетские разговоры о литературе. И полная оторванность от реальности за окном.

Она чужда и холодна. Не должна была случиться от сотворения. Её вычеркнешь при первой возможности. Вспомнить о ней почти нечего – только о себе, если выиграл у жизни возможность не сойти с ума.

От чего невозможно зарекаться в любые времена. Поэтому финал фильма событийно завершён, но при этом остаётся открытым. Сырость, Фонтанка, Нева, сигарета. Тот, кто выиграет партию жизни у этой матрицы – герой. Антон Челышев попробует. Титры и привычно-минорная музыка фильма. Где-то высоко одобрительно кивает Достоевский, и на время пяти часов картины я готов с ним согласиться.