Виолончелистка. Часть четвертая

VII.

Я вышел на улицу и вдохнул прохладного апрельского воздуха. До отеля было не очень далеко, и я решил пройтись пешком. Я завернул за угол и не поверил своим глазам: метрах в двадцати впереди меня шла виолончелистка. Наверное, она вышла из служебного выхода. Она была все в том же черном брючном костюме, как и на сцене. На спине у нее висел футляр с инструментом. Я догнал девушку и окликнул ее.

Она обернулась и увидела меня. Я извинился, назвал себя и сказал, что был на концерте и получил громадное удовольствие от ее игры.
— Мне кажется я вас помню, — отвечала девушка, — вы сидели в третьем ряду и мешали мне играть.
— Вы очень сердитесь на меня? — спросил я с обидой.
— Нет, совсем нет, только почему вы все время смотрели на меня?
— И совсем не все время, а только первое отделение, — пробовал я отшутиться.
— Понимаю, во втором отделении я вам надоела, — девушка рассмеялась.

Я предложил помочь ей донести футляр с инструментом, но она решительно отказалась, сказав, что ей не тяжело, и она живет совсем рядом.
— Вы не хотите проводить меня? — вдруг предложила она.

Мы пошли вместе. Она сказала, что никогда не видела меня раньше на концертах. Я ответил, что приехал в их город по служебным делам и уезжаю через день.
— А наш оркестр завтра утром улетает на гастроли, — сказала она. — Мне нужно пораньше лечь спать, а я такая голодная!

Тут я вспомнил, что сегодня даже не обедал.
— Тогда я приглашаю вас перекусить, если вы сама выберете место. Я в этом городе почти ничего не знаю.

Она согласилась. Мы дошли до ее дома: это был хороший апартамент в старом городе. Я подождал, пока она поднимется и отнесет инструмент домой. Она быстро вернулась. Теперь на ней были джинсы, легкий свитер и куртка. В таком виде она не была похожа на недоступную виолончелистку известного во всем мире симфонического оркестра. Она превратилась в симпатичную молодую девушку. Эта перемена очень шла ей, но все же ее строгий черный костюм мне нравился гораздо больше.

Мы ужинали в небольшом уютном ночном ресторанчике. Людей там почти не было: за столиками сидели всего лишь несколько человек, также как и мы опоздавшие на ужин. На стенах висели фотографии города, перенесенные на металлическую поверхность. Какая-то местная радиостанция транслировала джаз, и эта тихая музыка заглушила чужие голоса.

Мы непринужденно разговаривали, как старые знакомые, которые давно не виделись и случайно встретились. Она часто улыбалась своей неотразимой улыбкой, но я видел, как она устала.
— Сегодня было довольно трудно играть: с этим пианистом мы почти не репетировали, — сказала она.
— Публика не заметила этого, вы играли прекрасно, — ответил я.
— Что вы, мы сделали несколько ошибок во второй и четвертой части. Мне показалось, что она покраснела.
— Вторую часть я почти пропустил, потому что смотрел на вас, — признался я. Она засмеялась:
— Неужели я интереснее Брамса, вот уж никогда бы не подумала.

Девушка рассказала о том, сколько музыканты должны репетировать в струнной группе, в оркестре, «а после этого я еще несколько часов в день занимаюсь сама».
— Зато вы так любите свою работу, это должно быть такое счастье! — сказал я.
— Да, ведь я посвятила свою жизнь музыке, — ответила она. — Я начала учиться играть на виолончели совсем рано, в пять лет.

Я немного рассказал о себе, о своей нелюбимой, не творческой работе, которую бросил бы, но не имею возможности и мужества, о командировках, которые я жду, потому что могу посмотреть другие города и отдохнуть.
— Да, как сегодня на концерте, — засмеялась она.

Мы закончили наш поздний ужин и вышли: на улице похолодало.
— Жаль, что я не могу пригласить вас домой, уже так поздно, а в 6:30 утра за мной приедет автобус. Вы лучше запишите мой номер телефона, и позвоните мне. Мы будем разговаривать долгими зимними вечерами, а потом снова встретимся, когда вы приедете.
— Конечно, я обязательно вам позвоню.
— Только не обижайся если меня не будет дома, ведь мы часто разъезжаем по разным городам и странам, — она незаметно перешла на «ты».
— Понимаю, — грустно ответил я.

Только сейчас я почувствовал как устал. У меня был такой долгий день, полный событиями и новыми впечатлениями. Тяжелый разговор со старым приятелем, состязания со школьниками в музее, потом эта сумасшедшая влюбленность в виолончелистку из оркестра. И вот мы с ней вместе, она рядом со мной, но в то же время она так далеко, как будто живет на другой планете.

Пока я провожал ее, она рассказала, что очень любит рисовать, и ее дом заполнен цветными карандашами, которые валяются повсюду. Она была милая, необычная, свободная и такая непосредственная. Мы не решались говорить о семейном положении друг друга, словно хотели оставить эту тему для наших долгих телефонных разговоров. Она что-то говорила о струнном квартете, где она играет помимо оркестра, о своих учениках, которым преподает игру на виолончели. Я недоумевал, когда же она находит время для всего этого.

У подъезда она быстро поцеловала меня в холодную щеку, поблагодарила за прекрасный вечер, попрощалась и убежала домой. Я остался на улице. Стоял поздний апрельский вечер, стало еще холоднее.




XIII.

Через шесть месяцев, в конце октября, я снова оказался в городе Р. Предстояло передать партнерам какие-то документы, подписать какие-то договора, в общем, все то, что я делал и раньше.

В самолете я снова возвращался мыслями в тот день, когда увидел виолончелистку. Я помнил ее очаровательную улыбку, ее глаза и ее смех. Я даже посмотрел расписание на те вечера, когда буду в Р., но, к сожалению, в эти дни никаких симфонических концертов не было.

Мой приятель лежал в больнице. Его жена сказала мне по телефону, что «сейчас ему лучше» и попросила не беспокоить. «Он еще очень слаб», — добавила она. Голос у нее был явно встревоженный.

Листья на деревьях уже пожелтели и покраснели, а некоторые и вовсе опали. Дул ветер, моросил мелкий дождь, а в воздухе чувствовался запах давно наступившей осени.

Я доехал до того же отеля на такси. Портье не узнал меня, но был также холоден. Я поднялся на лифте в свой номер: он показался мне еще меньше, чем в прошлый раз.

Я снова вспомнил тот вечер. Я ведь так и не позвонил этой девушке, и мы не разговаривали долгими вечерами. У меня не было и ее телефона: она не могла мне его дать. Встреча с ней на улице, после концерта, была плодом моей фантазии, навеянной прекрасной музыкой.

В реальности, виолончелистка из оркестра мне действительно очень понравилась.


(Апрель, 2024)

Copyright © 2024 by Марк Лэйн