Наблюдатели Часть 5

Часть 5.
Три дня мы наслаждались беззаботной жизнью, полагая, что заброс в стан технократов случится со дня на день... Не известно, как там всё сложится. И даже если внедрение пройдет благополучно, разве можем мы быть там такими же беззаботными, как здесь?
Однако, о нас словно забыли – уже заканчивалась вторая неделя наших ожиданий. Причины молчания были нам не известны, и мы лишь строили на этот счёт самые разные, а порой невероятные догадки.               
Однако, информация, которую мы получили в последний раз от Акила Джоши, а затем в «Агентстве безопасности» не давала мне покоя.  Впрочем, Валерия тоже ходила в задумчивости.
- Я нашёл противоречие, - сказал я, бросая взгляд на Валерию.
 Она стояла в проёме двери в трёх шагах от меня и, казалось, была полностью погружена в созерцание заката. Но тем не менее, она тут же отозвалась.
- Какое? – спросила она, переводя взгляд на меня.
- С одной стороны Акил Джоши ясно выразился о нашем месте в операции «Внедрение», а с другой стороны он пообещал, что мы будем работать с Матрицей и что это случится скоро, - сказал я, вздохнув. – Как это совместить?
- На данный момент, судя по разведданным, - сказала Валерия, опускаясь в кресло, стоящее рядом с моим, - технократы уже во всю работают с Матрицей. Если нас внедрят в один из их научных центров, то мы, вероятнее всего, как раз и будем работать в этой области. Разве не эти исследования больше всего интересуют Акила Джоши, а в конечном счёте и нас с тобой? Я вот о другом размышляю…
- Ты о чём? – насторожился я.
- Что-то у меня со зрением, - хмуря брови, сказала Валерия. – Или с головой…
- А поконкретнее можно?
- Уже несколько дней, не постоянно, но всё чаще, перед глазами плавают в пространстве… Даже не знаю, как описать эту хрень, - вздохнула Валерия. – Нити какие-то, что ли…
- Давай завтра же съездим в глазную клинику, - предложил я. – Тут совсем недалеко. Со зрением шутить не надо.
- Всё, что они могут сделать, так это посмотреть хрусталик и сетчатку глаза, - сказала Валерия. – Вернее, они могут, конечно, просканировать и мозг, например, на предмет опухоли. Однако, не забывай, что у нас стоят защитные капсулы.
- Тогда будет правильнее всего обратиться к Акилу Джоши, - сказал я. – Там и медицина куда более продвинутая, чем наша… нынешняя.
- Да, пожалуй, ты прав, - кивнула Валерия.         
Я понял, что теперь не успокоюсь, пока мы не выясним причину того, что Валерия описала как какие-то «нити». Даже при полном понимании того, что это может быть выяснено не ранее чем завтра, после того, как её обследуют. Мне хотелось понять насколько ей неуютно и чем я могу ей помочь сейчас.
- Извини, - сказал я, - может я зря сейчас возвращаюсь к этой теме, но … Ты можешь описать мне подробно эти чёртовы «нити»? Я тут вдруг вспомнил пару своих последних снов, очень странных снов. После них у меня было такое чувство, что я не спал, а решал какие-то невероятно сложные математические задачи. Причём, что больше всего меня утомляло, я пытался разгадать формулы, написанные совершенно непонятными символами – точками, звёздочками, зигзагами и прочими закорючками… Но вспомнил об этих снах я именно сейчас.
- Нет, - покачала головой Валерия, - у тебя видения сложнее. Я вижу свечения… Они появляются, как вспышки молний. Но те хоть тут же исчезают, а мои могут растекаться с разной скоростью и долго не гаснуть. А едва ли не погаснув, вдруг разгореться ещё ярче. Я даже сказала бы - ожить… Они ведут себя как живые – вот что в них пугает меня. Они словно ищут что-то…
- Слушай, - осенило меня, -  а может быть это какая-то новая технология «наблюдателей»? Акил Джоши говорил, что «технократы» в своих разработках превзошли даже достижения «неофеодалов». Что если они ещё глубже проникли в тайны Матрицы?
- Стой! – сказала Валерия, замерев при этом сама. – А что если это сама Матрица так стала вести себя?
- В смысле? – не понял я.
- Понимаешь, если это «технократы» пытаются найти нас, используя найденную ими лазейку в региональной матричной «сети» - в этом ничего нового. А вот если это сама Матрица что-то ищет – это совсем другое дело.
- Что-то или кого-то? – спросил я с улыбкой.
- Кого-то… - сказала она.
- Помнишь, ты как-то раз сказала, что Матрица помогает нам? – напомнил я ей. – Я согласен, что так оно и есть.
- Да мне всегда так казалось, - задумчиво произнесла она. – Только мне хотелось бы не этого…
- А чего?
- Мне хотелось бы понять какая она. Пообщаться с ней. Ведь это же как с Богом поговорить…
- Наверное, ты права, - улыбнулся я. – Только мне кажется, что для таких отношений нужен высокий уровень доверия с её стороны. Не думаю, что я заслуживаю такого. На её месте я выбрал бы тебя.
- Знаешь, - вздохнула она, - скорее всего я просто слишком много о ней думаю… Надо отвлечься, не обращать внимания. Но завтра мы всё равно поедем к Акилу Джоши и там уже точно всё выясним…

                *
В четыре часа, когда рассвет едва обозначился над горизонтом узкой полоской оранжево-розового зарева, мы выехали на машине в сторону заброшенной шахты. Я спешил. Валерия жаловалась на сильные головные боли. Никакие таблетки ей не помогали…
- Я всё больше склоняюсь к мысли, что на самом деле это «наблюдатели» атакуют меня, пытаются взломать защиту, - пожаловалась она.
– Скоро всё прояснится. Всё будет хорошо, дорогая - успокаивал я её, как мог. – Через полчаса мы будем на месте.
Казалось, эти полчаса никогда не кончатся. И вот наконец заброшенная шахта. Спустились в неё, включили фонари и быстро двинулись к порталу.
- Как ты? – спросил я у Валерии, когда, включив кристаллы, мы ждали открытия портала.
- Место, где в проекции находится защитная капсула, словно рвут щипцами, - скривилась Валерия.
Портал открылся, и мы шагнули в сиреневую пелену…

                *
- Могло быть и хуже, - сказал хирург, выходя вместе с Валерией в коридор хирургического отделения. – Перед вами у нас уже было два таких случая. В одном из них защитная капсула просто взорвалась. Слава богу, ранение оказалось не серьёзным.
- Простите, доктор, - обратился я к хирургу, - а вы не можете объяснить нам по какой причине это случилось?
- Группа специалистов, работавшая над разработкой последней версии защитной капсулы, после тщательного анализа дала заключение, что это не достижение «технократов» в попытке взломать защиту, а изменения в поведении самой Матрицы.
- Это делала сама Матрица? – нахмурила брови Валерия. – Зачем? Я же…
- Ваши показатели работы мозга при первом обследовании значительно разнятся с теми, что мы наблюдаем сейчас, - сказал доктор. – Тоже самое случилось и с показателями тех двоих, что были доставлены сюда до вас. Матрица внезапно активизировалась и нацелилась именно на вас троих. Пока что троих… Думаю, на самом деле вас будет больше. Вы проведёте у нас какое-то время, в течение которого мы будем следить за всеми изменениями в работе вашего организма. Вы будете помещены в специальное отделение, где с вами будут работать специалисты самого разного профиля. Дело касается не только вас, но и непосредственно самой Матрицы. Нужно выяснить причину её активности в отношении вас троих. Думаю, вам и самой будет любопытно поработать вместе с нами над этой тайной. А сейчас я передаю вас своему коллеге по исследованиям, который и проводит вас в упомянутое отделение. Кстати, постарайтесь не снимать датчики, что мы установили на вашем теле – они отслеживают работу всех систем вашего организма и передают их в базу данных нашего Центра. Всего вам доброго.
- Как ты себя чувствуешь? – спросил я у Валерии.
- Как только удалили защитную капсулу, так сразу боль и прошла, - улыбнулась Валерия. – Ты найди папу и расскажи ему всё. Я думаю, мы скоро увидимся.
Мы с Валерией обнялись, и они ушли…

                *
Через три дня она вошла в комнату, где я жил вместе с её отцом. Я заметил в ней перемены: в том, как она двигалась, как говорила, как смотрела на меня и отца.
Внешне это была та же Валерия, но только как бы повзрослевшая. Взгляд её напомнил мне взгляд моей мамы в пору, когда мне было лет пять-шесть – от такого взгляда трудно что-то утаить – он и прозорливый, и насмешливый одновременно. Мне было любопытно наблюдать эту не совсем прежнюю Валерию. Но при этом я не желал в ней перемен, которые «украли бы» у меня ту мою любимую девочку, от взгляда на которую я пьянел без вина…
Едва отец узнал, что Валерия остаётся до следующего дня, он тут же объявил, что у него, к сожалению, сегодня ночное дежурство в лаборатории, и до утра он точно не придёт.
- Так что, - сказал он с улыбкой, - сами себя развлекайте…               
Как только мы остались наедине, Валерия прильнула ко мне и прошептала:
- Я сильно по тебе соскучилась.
Я улыбнулся и подумал: «Слава Богу, проснулась моя прежняя девочка!»
                *
А потом мы разговаривали, пили кофе, сидя перед огромным стеклянным окном с видом на парк и на синеющие в дымке горы, за гряду которых медленно опускалось солнце.
- У них такая крутая аппаратура. Они мне показали, как после удаления защитной капсулы Матрица меня «ощупывала». Меня поместили в «колокол» - так они называют огромную установку в центре зала, где ведутся работы по изучению Матрицы. С неё данные поступают на компьютеры и мониторы в зале. Один из четырёх огромных мониторов был в поле моего зрения – через него я видела, как бесконечное множество её тонких нитей оплетают меня и пронизывают моё тело и из-за этого казалось, что моё тело соткано из света. Я чувствовала себя невесомой, меня наполняла нежность и блаженный восторг… Это не поддаётся описанию. Казалось, каждая клеточка моего тела пела…
Утром она ушла. А я, не зная, чем себя занять, оделся и вышел в город. Блуждая по улицам, набрёл на Центр творчества и зашёл туда. Там, прогуливаясь по коридорам, обнаружил студию живописи и зашёл в неё. Молодая женщина, сидевшая за преподавательским столом, встала и подошла ко мне.
- Вы кого-то ищите? – спросила она.
- Прогуливаясь по городу я случайно забрёл сюда. И, знаете, очень рад этому, - сказал я. – Я здесь… в командировке и не знаю даже насколько. Дело в том, что у меня уйма свободного времени и… Я хотел бы здесь немного порисовать, если можно.
- Конечно, - кивнула она, - проходите. Вы можете выбрать себе мольберт, в тех шкафах хранятся краски, кисти, масла, растворители, вот здесь холсты разных размеров… Занимайте подходящее для вас место и рисуйте. Если что понадобится, обращайтесь.
 Я пробыл там до закрытия студии, успев набросать небольшую картину…
На следующий день я снова посетил студию и проработал за мольбертом до вечера, заканчивая начатую работу.
На третий день я проснулся едва ли не в полдень. У меня было такое чувство, что я ни то что очень крепко спал, мне казалось, что все эти часы я пробыл в небытие…
Умывшись, я сел в кресло у окна, держа в руках чашечку с кофе. Я настолько глубоко погрузился в раздумья, что даже не слышал, как вошла Валерия.
Я даже вздрогнул, когда она, подойдя сзади, мягко обняла меня.
- Здравствуй, мой хороший, - прошептала она у самого уха и по моему телу пробежала волна тепла.
- Здравствуй, любимая, - прошептал я в ответ.
- Как ты тут без меня? Чем занимался? – спросила она, садясь в кресло, стоящее рядом.
- Знаешь, чтобы как-то отвлечься от мыслей о тебе, я два дня провёл в Центре творчества, - сказал я. –За два дня написал небольшую картину маслом. Фэнтези на тему Матрицы и тебя. Она висит в той комнате. Не выпачкайся – краска ещё не высохла…
Когда дело касается новой картины, Валерия всегда спешит увидеть её. Вот и теперь она тут же побежала смотреть.
- Боже, какая прелесть! – завизжала она, словно ребёнок. – Хочу такую же, но большую. Представляю, какая получится красотище. Напишешь, милый?
- Я уже думал об этом, - сказал я.
- Ты передал всё так, словно сам видел это, - сказала Валерия возвращаясь в своё кресло.
- Хочешь кофе? – спросил я.
- Хочу, - кивнула она. – Пойдём на кухню вместе.
Мы пошли заваривать кофе.
- Как там твоя Матрица? – поинтересовался я.
- Это… не описать, - задумчиво сказала Валерия. – Знаешь, она не просто связана с нами, она подключена к каждой клеточке нашего тела. Тысячи и тысячи нитей… Может быть, окажется и так, что её нити подключены даже к каждому атому. И операторы, следящие за всеми процессами у мониторов, подтверждают – нитей не сосчитать…
- Ну и как, подружилась с ней? – улыбнулся я.
- Нет, это что-то другое, - сказала Валерия. – Она, как любящая мама или добрая наставница. Нежная, но бескомпромиссная.
- Что из интересного было в этот раз? – спросил я.
- У них, ученых, всё строго по плану, - сказала Валерия. – Нас, если ты не забыл, трое. Мы работали и врозь, и попарно и вместе, а специалисты всё это время наблюдали за поведением Матрицы. С каждым из нас она ведёт себя немного по-разному – это видят наши ученые, это фиксируют приборы и специальные камеры. Они говорят, что хотя Матрица и избрала нас сама, когда в эксперименте участвуем все трое, между нами возникает какой-то рассинхрон. Они, желая понять Матрицу, предложили нам провести такие же исследования с кем-нибудь ещё. Хочешь поработать в паре со мной?
- Конечно хочу, - сказал я. – А что они ожидают от своих экспериментов? Какая у них цель?
- Из того, чем они поделились в разговорах со мной и что я ненароком услышала во время их бесед между собой, я узнала следующее. Обмануть Матрицу невозможно. Она меняет своё отношение к тому, кто пытается её использовать в своих корыстных целях. И поэтому они хотят идти не путём хитроумного проникновения в Матрицу или скрытого подключения к ней, а путём доверия. Они полагают использовать лояльность Матрицы к нам троим и отдать нас под её крыло… на воспитание и обучение. Понимаешь? Это как мы отдаём своих детей в те же детсады или в начальную школу. При этом они сами осознают, что это будет длинный путь… Они полагают, что доверившись Матрице, мы скорее освоим её «язык» и начнём ясно понимать её, а ей станет проще давать нам чёткие ответы и советы.
- Школа начинается с азбуки, - кивнул я.
- Да, - согласилась Валерия.
- Учиться у Матрицы – это что-то невероятное! – восторгнулся я. – Надеюсь так и будет.

                *
Огромный зал высотой в три-четыре этажа. По центру его – гигантская чаша, уставленная по периметру разнообразной аппаратурой, разнотипными излучателями и камерами, над ней, упираясь остриём в потолок – исполинский колокол, обвитый сетью мощных кабелей…
- Вы правы, - говорит, поворачиваясь ко мне профессор Нигматов, один из создателей этого проекта, - мы так его и называем «Колокол». Без этого устройства мы никогда не смогли бы сделать и шага в изучении Матрицы. "Колокол» позволяет видеть Матрицу даже нам, не обладающим даром тех, кого Матрица выбрала по своей воле. В шутку мы называем эту троицу «мамиными любимчиками». Но не только Матрица их любит, мы тоже их любим… С их появлением мы в своих исследованиях стремительно двинулись вперёд… Извините, прозвучал сигнал, который означает, что через минуту сеанс заканчивается. За этим последует пауза в тридцать минут, для проверки всех систем и краткого анализа прошедшего сеанса. После чего – вас пригласят на следующий сеанс, участником которого будете вы сами. Валерия в курсе, что у нас есть небольшое кафе для сотрудников центра – можете пройти туда, или отдохнуть ещё где-то. Но только, пожалуйста, не опаздывайте к началу сеанса…

Мы с Валерией пошли в кафе, заказали по чашечке кофе и минут двадцать, сидя за столиком, делились впечатлениями об эксперименте, за которым только что наблюдали.
- А что вас держит в воздухе под колоколом во время сеанса? – поинтересовался я. – Я хотел спросить об этом у Нигматова, но он всё говорил и говорил без остановки.
- Углеродные нанотрубки… - сказала Валерия. – Всё дело в них. Лежишь на них, как в гамаке, а со стороны кажется, что висишь в воздухе… Это позволяет видеть в трех координатах как взаимодействует Матрица с телом человека. В общем, удобно и ученым, и самой Матрице не мешает…
- А на какой монитор смотришь ты, когда идёт сеанс?
- Не всегда есть возможность наблюдать за ходом эксперимента, - ответила Валерия. – В первую очередь мы обязаны выполнять команды ученных. Они довольно часто просят закрыть глаза и сосредоточиться, например, на каком-то образе или слове, или и на том и другом одновременно. Могут попросить, задать определённый вопрос Матрице, чтобы зафиксировать приборами её реакцию – то как она будет при этом меняться. Так что смотреть удаётся лишь время от времени. Больших мониторов всего четыре – только в них ты можешь что-то увидеть. Они огромные и висят высоко. Но если тебе очень захочется увидеть весь сеанс, ты можешь попросить об этом Нигматова и тебе позволят посмотреть всё в записи…

Мы вернулись в зал за пять минут до окончания перерыва. Нас переодели в легкую одежду, почти неощутимую на теле. Проводили в центр чаши, уложили на изящные кушетки, выполненные из прозрачного материала, которые выплыли на наших глазах прямо из пола. Персонал, готовивший нас к сеансу, покинул площадку.
Четыре троса, что спускались к углам кушетки, стали медленно уходить вверх и остановились, когда подо мной было метров пять пустого пространства. То же самое происходило и с Валерией – она висела в пространстве всего в метре от меня. Через несколько секунд мы стали сближаться. И вот, наконец, протянув руки мы могли коснуться друг друга. Мы с улыбкой посмотрели друг на друга…
- Всем приготовиться, - раздался спокойный низкий голос Нигматова, - пошла минута до начала сеанса.
Я посмотрел в тёмную глубину висящего над нами колокола – по ней, словно играясь друг с другом, пробегали голубые змейки молний. Потом его пространство стало заполняться сизой дымкой, которую невидимый поток закручивал в спираль. Эта спираль постепенно опускалась к нам, рассеивалась в искрящееся нежно-сиреневое облако, которое медленно окутывало нас со всех сторон… Я невольно смотрел на всё это как художник, фиксируя цвета, оттенки, переливы. Цвет облака напомнил мне чудесную «мальву», растущую в углу нашего сада; а переливы навеяли мне воспоминания о дивных бабочках, увиденных мной в бамбуковой роще у берега южного моря… Вероятно, приятные воспоминания на несколько секунд отвлекли меня от реальности – цвет облака не изменился, но в нём стали появляться оранжевые зигзаги, которые тут же исчезали. А в глубине колокола голубые змейки молний отклонились к центру, рождая яркую вращающуюся спираль, напоминающую своим видом далёкую галактику, в центре которой черным глазом темнела бездна… Наконец, оранжевые зигзаги превратились в колышущиеся золотые нити, которые заполнили всё пространство вокруг – их было видно, но при этом они ничего не заслоняли собой. Я ни то что не представлял, как изобразить это на холсте, скорее я понимал сколько будет мороки, чтобы в результате достичь полного сходства…
Я внимательно наблюдал за поведением нитей. Нет, они не тянулись к нам, как мне сразу почудилось – изначально прозрачные, они наполнялись золотистым светом, пока он не достиг нас и не нырнул внутрь нас… И вот тут мгновением позже стало нарастать непередаваемое чувство блаженства – меня словно обложили теплой ватой, и я невольно закрыл глаза. Тело стремительно «растаяло» и осталось только сознание. Но и оно не цеплялось за этот мир – оно стало распыляться, как облако под потоками ветра…
На один миг раздался крохотный звон, и я обнаружил себя в пространстве освещённом нежным перламутровым светом. Знакомый голос, словно сразу отовсюду, окликнул меня…
- Милый, ты спишь? – положив свою руку на мою, спросила Валерия.
Я открыл глаза. Но вот диво: один мир наложился на другой - я видел и реальный мир и тот, до селе неведомый мне…
- Нас просят сосредоточиться, - улыбнулась она.
- Меня куда-то унесло, - ответил я. – Я словно растворился, исчез…
Сеанс продолжился. Было в нём несколько любопытных моментов. Но не они впечатлили меня, а то что случилось после. Я стал видеть Матрицу, как и Валерия. Теперь для меня весь мир был соткан из её нитей…

                (Продолжение следует)