Таёжные тропы. Рысь. Глава. 7 Повесть

Глава. 7               Ночь в шалаше у костра.


Для каждой неудачи имеется альтернативный вариант действий. Вам простно нужно отыскать его. Наткнувшись на препятствие, просто обойдите его.

Мэри Кэй Эш (в девичестве — Мэри Кэтлин Вагнер) — американская предпринимательница и основательница компании "Mary Kay Cosmetics, Inc.", разработчик философии бизнеса.


Настроение охотника улучшилось. После утомительного перехода кружка горячего чаю казалась чудесным и волшебным напитком, а несколько сухарей к чаю – прекрасным ужином.

Его вдруг взмокшие скулы зарумянились и зашевелились собранные в кулаки пальцы. К костру на животе подполз Карай.

Умное животное ластилось, и печальными глазами смотрела на своего хозяина. Лайка доверчиво прижалась к Кузьме, глядя проницательно и мудро своими глазами, как будто, прямо в душу.

И уже, у зверобоя не осталось никаких секретов от своего верного друга. Карай что - то такое почувствовал там, на самом донышке сердца охотника. Взгляд его изменился, и он тихонько, с повизгиванием заскулил.

– Что, Караюшка, жаловаться пришёл ? Или непогоду чуешь ? – спросил охотник надёжного друга потрепав легонько негнущимися пальцами лайку по голове.

Верный пёс опустил хвост, улёгся на подстилку из сосновых веток у входа и прикрыл один глаз. Но это вовсе не означало, что он остался безучастным ко всему, что происходило вокруг.

Немного полежав возле костра лайка стала не спеша разгрызать зубами ледяные култышки на лапах.

Зверобой стащил с себя унты, тщательно растирая снегом ноги, руки и лицо. Снаружи шалаша ещё нестерпимее продолжался рокот непогоды. Ветер завывал, свистел и ревел в ветвях соседних деревьев, ударяясь в стену шалаша.

Вокруг зима, лютая, холодная, ветер свистел, наметая сугробы.  Непогода всё продолжала злиться. Стихия может бесноваться неделю, может перестать и через час.

Никто не изучил её капризного нрава. Надо ждать. Костёр, взбудораженный ветром, хлестал пламенем по темноте. Охотник с лайкой долго не могли прийти в себя.

Острой болью стучал пульс в озябших местах, кисти рук пухли, и болела спина. Тепло всё ещё вызывало страшную боль. Лицо и руки обморожены.

Сон наваливался непосильной тяжестью. Сырая, таёжная ночь пробирала до костей. От разгоревшегося костра вблизи корня поднимались языки пламени.

Стена огромного выворотня выполняла роль этакого рефлектора, отражая по законам физики с удесятеренной силой благодетельную теплоту огня и его раскалённый свет.

В этом жарком блеске охотник, окончив скромный ужин, со зверским и неуёмным аппетитом почувствовал, что его непреодолимо клонит ко сну.

Через несколько минут никто уже не существовал для него. Ни один звук не нарушал тишины, только горящие головёшки слегка потрескивали в костре.

Он присел на корточки, грелся, а затем принялся просушивать одежду, портянки и бельё. Сухая одежда – это самое важное в такую холодную ночь и морозную стужу в суровой сибирской тайге.

За хрупкой стеной шалаша продолжала бушевать суровая и злая пурга. Лёжа напротив костра, лайка внимательно наблюдала за тем, как озорные огоньки играют на лице хозяина - Кузьмы, который протянул вперёд руки. От костра несло теплом.

Пахучий дымок ласково обволакивал временное убежище изнутри, надёжно пряча охотника и лайку от стужи. Было хорошо. А за стенами шалаша по - прежнему лютовала вьюга.

Трещала тайга под натиском могучего северного ветра, а сияние костра причудливо качалось из стороны в сторону, словно пьяненький мужичок на ослабевших ногах. Задрав голову, Карай посмотрел на охотника своими маленькими сверкающими глазами.

Встретившись с ней взглядом, в голову зверобою пришла мысль – «Как мне здорово повезло с охотничьей лайкой !». Приятно слушать, как злится вьюга, как стонет тайга и воет ветер, беззастенчиво гуляя и заглядывая в старые дупла.

Что - то чарующее и непостижимое есть в этой музыке живой природы. Трудно представить горы, тайгу, море без бури, грозы, грохота обвалов, без плеска волн, шума ручейков, без птичьих песен, рёва маралов и без гусиного крика в небе.

Продолжение следует …