Плагиатор

 
  Ничего не получалось. Нельзя сказать, что совсем уж ничего, но результата, который он хотел получить, не было.
   Он вновь и вновь комбинировал участки генома, раз за разом создавая новые сочетания генов, но результат его не удовлетворял. Однако он не отчаивался, помнил, что дорогу осилит идущий. Время ещё есть. Правда, его остаётся всё меньше и меньше.

   Он мрачно усмехнулся.
 - Никто не знает дату своей смерти, один лишь всевышний, расписавший жизнь людей в Книге судеб, вплоть до Страшного Суда. НО до конца ему в это не верилось, сомневался в
в предназначении, о чём толковали все священники. Да и как можно рассчитать бесконечное множество комбинаций поступков и, главное, взаимодействие результатов этих самых поступков бесконечного множества живых существ и факторов неживой природы во Вселенной. А вот комбинации генов живого на данной планете под названием Земля, вполне конечно, хотя
и велико.

   Вот над этой проблемой и бился он на протяжении своей жизни, посвятив этому себя всего без остатка, отдав этому бесконечно интересному процессу все свои силы. Да, наука требует жертв,
и ему пришлось в угоду достижения цели и поиску научной истины ограничить время, посвященное семье. Однако, жену, детей - сына и дочку, он по-своему любил. Он обеспечил их материально, дал детям хорошее образование и, в конце концов, мог ими гордиться. Дети пошли по его стопам, стали биологами, кандидатами наук.
   
Конечно, он недостаточно уделял внимание семье. Надо признать, выходные нередко проводил в лаборатории, так его порой захватывали сложнейшие эксперименты, открывавшие невиданные горизонты в науке, и он забывал обо всём -о жене, о детях, о еде и сне.

Так прошла жизнь: день за днём, месяц за месяцем, за годом год. Он менял страны, города, лаборатории, всё ради любимой науки.

Незаметно подкралась старость: и силы уже не те, и суставы поскрипывают, и память иногда подводит... Но мозги-то работают! Его аналитический ум так же, как и в молодые годы чётко рассчитывает варианты комбинаций генов в ДНК, выстраивая совершенную цепочку нуклеотидов, заранее просчитывая разнообразное влияние одних генов на другие и прозревая будущую красоту создаваемого организма. 

   Ему совершенно не нравилось определение "генная инженерия", в этом ему виделось что-то рутинное, машинное и механистичное. В глубине души он называл себя "генным творцом", в этом он втайне усматривал связь со словом "гениальность", что льстило его самолюбию и поднимало его до уровня творца, можно сказать Создателя, даже Бога. И он окунался в работу со всей страстью, со всей энергией, забывая обо всём. Тем более, условия у него теперь самые лучшие,
не надо думать о насущном, о бытовых мелочах. В этом научном центре всё предусмотрено: небольшая отдельная комната - ему много и не надо, регулярное питание и медицинское наблюдение, парк для прогулок, а главное, общение с коллегами и возможность работать над интересующей его темой.

   Правда, коллеги не очень сведущи в той отрасли биологии, которой он посвятил всю жизнь, но он не в обиде, понимает, что сейчас время узкой специализации и учёным сложно понять друг друга, тем более если они трудятся в разных областях науки. Потому, он старался ограничить общение
с ними, разговаривая лишь на отвлечённые темы. Да и это общение его утомляло, лишь бы
не мешали работать,
Даже когда изредка приезжали постаревшая жена и взрослые дети, он, тяготясь их присутствием и пустопорожними разговорами, старался побыстрее освободится и вновь окунутся в работу, тем более в последнее время в ней наметился прорыв и ему не терпелось оценить получившиеся результаты.

   В большом зале у него был свой стол, где он мог без помех заниматься любимой работой. Здесь в строгом порядке лежали его тетради с научными записями, стопки листков с уточнениями
и дополнениями, а главное, несколько больших серых коробок, где хранился "святая святых" - генный материал.
Он тщательно следил за тем, чтобы никто не трогал записи на его столе и крайне болезненно реагировал даже на то, если кто из коллег подходил слишком близко к его столу. Неоднократно он ругался с персоналом центра, запрещая вытирать пыль на столе, утверждая, что даже одна переставленная бумажка может сорвать его работу за несколько последних лет.

   Он сел за стол, подвинул к себе плоскую коробку, потирая в нетерпении подрагивающие ладони.
 - Скоро-скоро сложится цельное из разных кусочков генотипа и появится новое существо, правда, пока теоретически, но ведь это самое, главное - подвести научную базу, а практическое осуществление - всё это потом. Потом будут разные сложнейшие устройства и биохимические реакторы, вроде гамма-мульти-трансплюкатора, фазодиффузной центрофуги  или ренкгеноконтрасного чебуратора... Чёрт знает, кто придумывает эти зубодробительные названия для этих устройств?!

Он хихикнул:
  Да, наш брат-учёный и придумывает, создавая головную боль для недалёких, но дотошных коллег и нерадивых бестолковых студентов! Ладно-ладно, пора приниматься за работу, гены  сами по себе не сложатся.

Он ещё раз потёр в предвкушении ладони:
 - Ну что же, пора творить, посоперничать с самим Создателем!

   Через несколько часов напряжённой работы перед ним начал проявляться пока неясный образ неведомого, но уже неуловимо прекрасного существа. Ещё несколько десятков осторожных движений и... перед ним во всей красе появилось  существо.

   Он уже заранее его любил: остренькую любопытную мордочку, чуткие ушки, умные настороженные глазки, сильные быстрые лапы, гибкое тело, покрытое восхитительным тёмно-рыжим пушистым мехом,  длинной пышный хвост.

   Скрестив руки на груди, он с восхищением смотрел на это необыкновенное, им созданное  чудо.
 - Вот я молодец! Я ведь сам, са-ам  создал, сотворил этакое чудо! Какая же необыкновенная красота! Посверкивая искорками, переливается шёрстка - волосок к волоску! Какая гибкость
и изящество, а какая мордашка - хитрая и умильная, прямо лисичка-сестричка!

   Он замер.
 - Как-кая ли-исич-чка?! ОТкуда? Лис-са?

Он с ужасом смотрел в коробку. Оттуда на него насмешливо глядела лисица... настоящая, обыкновенная лиса... И вдруг он с пугающей ясностью осознал, что это прекрасное существо, этот рисунок лисы сложен из множества маленьких цветных кусочков мозаики! Детской мозаики!

   И это он, он его составил, сложил, месяцами тщательно подбирая пазл за пазлом. И нет никакого чуда, никакого гениального озарения, искры божественного таланта! Всё только повторение уже бывшего, существующего в природе, созданного Творцом в бесконечной дали прошлого,
А он лишь повторил, вспомнил , вытащил из подсознания образ уже виденный ранее, то есть воспользовался уже ранее придуманным Создателем образом, в гордыне своей решивший , что он равен Богу и может создавать, творить чудеса... Он же, оказывается, лишь обыкновенный плагиатор, укравший  божественную гениальную идею, выдавая её за свою! 

    - За что?! Где, где  справедливость?! Ну по-очему-у? А-а-а-а!
И он закричал, хрипло, страшно, на одной ноте, кричал всё громче и громче. колотил кулаками
по столу, разбивая их в кровь, разбрасывая в стороны листки, злобно отшвыривая коробки, ручки  и карандаши. Не переставая кричать, он начал биться головой о стол, не чувствуя боли и пятная всё вокруг своей кровью.

   Находящиеся тут же люди в испуге шарахнулись в стороны и боязливо прижались к стенам. Громко заверещала сирена и в зал стремительно вбежали дюжие санитары. Вскоре, сделав несколько уколов, им удалось утихомирить буйного пациента, ранее никогда не доставлявшего хлопот медицинскому персоналу.

   Оглядев притихшего на полу пациента в смирительной рубашке со связанными сзади длинными белыми рукавами, Старший санитар, утирая пот и обращаясь к другим санитарам, хохотнул:
 - Ха-ха-ха! Ты только посмотри, прямо низвергнутый ангел, ну один в один!