Военная проза Андрея Платонова. 6

Летом 1944 года Платонов едет на 2-й Белорусский фронт, где наблюдает Могилевскую и Минскую наступательные операции. Один за другим в «Красной звезде» печатаются его очерки-репортажи с переднего края, в которых запечатлено событие огромной важности – вытеснение врага с родной земли. Во время пребывания на Белорусском фронте у писателя обнаружили туберкулез.

Тяжелое душевное состояние, тоска по сыну и забота о семье становятся в письмах Платонова грустными признаниями: «Здесь я много видел – и хорошего и трудного. Смерть несколько раз близко проходила возле меня, но чаще она минует тебя столь быстро, что замечаешь ее тогда, когда она уже прошла. Трудно мне было в Курске. А в общем, я уже привык. Гораздо труднее всего – это тоска по сыну и желание увидеть тебя» (1.07.1943); «...мне постоянно так тяжело, что и война для меня отдых» (3.10.1943).

Он живет и на фронте в постоянных житейских заботах о домашних. «Я хочу тебя попросить, пишет он жене, – немедленно продать мой гражданский костюм и башмаки. <...> Я знаю, у тебя нет денег, а тебе нужно хорошо питаться, нужно пить молоко. <...> Сашке (маленький внук писателя) тоже нужно молоко, он сейчас запасается силами на всю жизнь. А помочь мне вам иначе трудно» (1.07.1944).

В 1944-м Платонов все реже бывает на фронте – он тяжело болен, и условия для писательской работы становятся предельно сложными: в доме, помимо жены и дочери, живут на его иждивении отец Платон Фирсович, мать Марии Александровны Мария Емельяновна и внук Саша. Ситуация обостряется безденежьем: «Мне всячески вставляют палки в колеса, дома есть нечего, я ведь не корифей…» Но Платонов всегда писал много и самозабвенно.

Когда? Трудно ответить. Наверное, всегда, в любую свободную минуту, на любом попавшем под руку клочке бумаги… В непростых условиях жили и работали многие русские таланты: писали Достоевский и Чехов, изобретал Циолковский... Крохотная комната, постоянная ограниченность в средствах и огромная ответственность за близких не могли стать препятствием для того, чтобы их труд сделался необходим для развития человеческой мысли. Забота о родных людях всегда являлась сильнейшим стимулом мысли, воли, упорства. Если бы у Платонова не было огромной, всепоглощающей любви, любви, единственной на всю жизнь, не было семьи – мы не смогли бы почувствовать в его произведениях такого горячего дыхания жизни, такой непридуманной боли потерь, не смогли бы пережить с его героями последнюю степень отчаяния и поверить в радость и ценность человеческой жизни.

В октябре 1944 года у Платоновых родилась дочь Маша. Присутствие ребенка осветило жизнь Андрея Платоновича, стало для него сердечной поддержкой: «У нас растет дочка, которую я люблю не только отцовской любовью, но и человеческой, – ты увидишь, какое это существо…» (из письма к В. Бокову, 1947 год).

Во время войны Платонов продолжал писать произведения для детских журналов. В 1942 году рассказ «Неодушевленный враг», написанный для журнала «Дружные ребята», не прошел цензуру. Как сообщал редактор журнала В. Елагин автору, его «упрекали в том, что рассказ слишком взросл. Его де могут читать и понимать люди с высоко развитым интеллектом».

Образы детей в рассказах Платонова – воплощение безотчетной любви и добра, которые изначально свойственны человеческой природе; мир детства – это мир, познаваемый человеком через любовь и доверие. Но безоблачным он уже быть не может. Случилось то «противоестественное» (Л. Толстой), что разрушило его – война. Неизвестное для ребенка всегда страшно, поэтому он старается познать его в сравнении с хорошо знакомым – и тогда дети начинают играть «в смерть».
 
«Нужно отучить от жизни тех, кто научил детей играть в смерть!» – с гневом говорит солдат, наблюдающий эту страшную игру. Душа ребенка сжимается от страха и горя и стареет – сразу, без юности, без взросления. Дети становятся противоестественно взрослыми: они учатся воевать («Маленький солдат») и выживать в тылу («Страх солдата», «Ветер-хлебопашец»), от их «злостного разума» и житейской прагматичности робеют бывалые солдаты. Мир, так думает героиня Платонова, еще не готов для жизни детей: «…готовили только, да не управились!..» («Взыскание погибших»).

В победном 1945 году Платонов напишет рассказ «Семья Иванова» («Возвращение») о возвращении солдата к мирной жизни – итоговый военный рассказ, проверяющий на человечность и духовную состоятельность героев, прошедших бесчеловечную войну. «Одухотворенные люди» Платонова живут на войне тем, что ждут начала «свершения другого подвига – любви и мирной жизни», в перерывах между боями выполняют мирную работу, чтобы не отвыкнуть, и приблизить будущее… «Во всякой работе для солдата есть воспоминание о мирной жизни, – еще раз возвращается и поэтому он трудится со старанием и чувством любви, словно пишет домой письмо» («На Горынь-реке»).
 
Изображение тяжелых военных будней в послевоенные годы постепенно отодвигалось в литературе на второй план. Переживший войну народ, продолжавший жить в условиях военных лишений и после ее окончания, должен был получить компенсацию жизнеутверждающими сюжетами литературы.

«Затопчут, затанцуют память о войне», – предвидел Платонов еще до окончания войны ее основную трагедию. А ведь у многих тогда, как и у писателя, не только «танцевать», но и жить не было сил. Платонов создавал такие произведения, которые помогли бы удержаться в жизни осиротевшим, овдовевшим, убитым горем людям. Он сердцем знал, о чем нужно писать: о том, что любимые замучены не напрасно, что живые должны жить хотя бы только для того, чтобы сохранять погибших и продолжать их жизнь в своих сердцах и делах.

В апреле 1945 года осведомитель сообщал: «…тяжелое впечатление производил надрыв, с которым Платонов рассказывал о себе, о своей семейной жизни, о своих неудачах в литературе. <…> Мысль его все время возвращалась к смерти сына, потери которого он не может забыть. <…> “За что вы все меня преследуете? – восклицал Платонов, – вы, вы все? <…> Вот, нашли себе врага в лице писателя Платонова! Тоже – какой страшный враг, пишет о страдании человека, о глубине его души. Будто так уж это страшно, что Платонова нужно травить в газетах, запрещать и снимать его рассказы, обрекать его на молчание и на недоедание? Несправедливо это и подло”». Этих слов вполне достаточно для того, чтобы сам Платонов повторил судьбу сына.

Но больного писателя не тронули. В это время он создает удивительный по чистоте звучания рассказ «Цветок на земле», опубликованный в 1945 году в апрельском номере детского журнала «Мурзилка». В рассказе выражена еще одна заветная мысль Платонова. В детской мечте Афони писатель возвращается к идеям Н.Ф. Федорова о воскрешении отцов. «Ты спи, – утешает ребенок деда, – а когда умрешь, ты не бойся, я узнаю у цветов, как они из праха живут, и ты опять будешь жить из своего праха. Ты, дедушка, не бойся!» Старик не знает тайны, которая рождает из смерти жизнь и уводит из жизни в смерть, но мудро и кротко принимает такой порядок вещей: он «погладил головку внука и посмотрел на него, как на цветок, растущий на земле».

В таком отношении старика к своему потомку и заключается бессмертие. Одна из записных книжек Платонова военных лет содержит запись о встрече с жившим в землянке ребенком, чей образ соединился в воображении писателя с образом «слабой ветви», растущей из камня, которую «рвал ветер и… смывали штормовые волны, но ветвь должна была противостоять гибели и одновременно разрушать камень своими живыми, еще не окрепшими корнями, чтобы питаться из самой его скудости, расти и усиливаться – другого спасения <ей> нет». Этот ребенок должен вырасти и наполнить шумом жизни «опустошенный войною воздух мира» («Записи разных лет»).

В 1945 году здоровье писателя резко ухудшилось. Платонов все еще работал в «Красной звезде», ему присвоили звание майора административной службы. В январе он был направлен на лечение в Гурзуф, а в сентябре – в ялтинский туберкулезный санаторий.

С самого начала войны писатель понимал главное: война убивает будущее. «Оч<ень> важно» – отметил Платонов в записной книжке 1942 года рядом со следующей записью:
«Смерть. Кладбище убитых на войне. И встает к жизни то, что должно быть, но не свершено: творчество, работа, подвиги, любовь, вся картина жизни несбывшейся, и что было бы. если бы она сбылась. Изображается то, что, в сущности, убито – не одни тела. Великая картина жизни и погибших душ и возможностей. Дается мир, каков бы он был при деятельности погибших, – лучший мир, чем действительный: вот что погибает на войне, – там убита возможность прогресса».

И Платонов опасается за будущее человечества, предвидя далекое будущее:
«Война может стать постоянным явлением: к<а>к род новой промышленности, вышедшей из двух причин — некоторого “свободного” избытка пр<оизводительных> сил и “опустошения душ”.
Война, весьма возможно, превратится в долгое свойство челов<еческого> общества».

(Сокращенный вариант статьи опубликован: Платонов А. Смерти нет! Военные рассказы. М., 2012, 2021)