Сашкино лето. Збурьевка

До Херсона они ехали на поезде. Долго, больше суток. Сашке очень понравилось! Когда спать ложились, за окном мелькали привычные пейзажи: платформы со знакомыми названиями, пригородные посёлки, перелески - как будто к бабушке на дачу едешь. А проснулись, мама и говорит:
    - Посмотри в окно, Санёк! Какая там красота...

    Сашка глянул и обомлел: там, сколько хватал глаз, плыл невероятно жёлтый простор полей подсолнуха, нарушаемый иногда телеграфными строчками пирамидальных тополей, стоящими вдоль дорог. Это мама сказала, что они так называются, потому что их ветки растут вверх, и всё дерево приобретает форму детской пирамидки. Теперь Сашка точно знал: видишь пирамидальный тополь и подсолнухи — значит ты уже на юге. Не желая пропустить ни сантиметра этой новой удивительной и ослепительной картины, парнишка забрался на верхнюю полку, лёг на живот, подбородок пристроил на подушку и стал увлечённо и с восторгом смотреть в окно. Ему даже начало казаться, что окно — это телевизор, по которому идёт интересная передача о дальних странах и захватывающих приключениях. Но сегодня, и Сашка это остро чувствовал, впервые в жизни героем передачи был он сам! От такого нового ощущения что-то приятно сжималось внутри и чуть-чуть перехватывало дыхание.

   Херсон Сашка толком не увидел и плохо запомнил, потому что они с родителями сразу отправились на пристань, чтобы успеть на катер. В памяти остались только совершенно непривычный для северянина ослепляюще яркий, солнечный день, обрушившийся на него, стоило только выйти из вагона, тёплый, как зимой у печки, воздух и странные портовые краны с длинными носами, похожие на задумчивых аистов и птеродактилей.

   А дальше Сашку ожидало столько открытий, что он даже удивляться устал! Взять хотя бы катер, на котором им предстояло плыть. Сашка уже имел представление о типах речных судов и знал, что некоторые из них оснащены подводными крыльями, например, "Метеоры" и "Ракеты". Краем уха от отца он слышал, что на чём-то подобном они и должны будут передвигаться и очень надеялся на "Метеор", потому что на "Ракете" уже успел поплавать по каналу им. Москвы. Правда, отец произнёс загадочное и новое слово "тримаран", когда объяснял Сашке, на чём они поплывут в этот раз. Сашка мало что понял, но представил себе эдакое чудо на подводных крыльях и аж с тремя корпусами, потому что про катамаран - сдвоенное судно - видел по телеку. А тут целых три! Большой должно быть. И просто поразился и даже слегка расстроился, когда к пристани причалило чудо, больше похожее на автобус без колёс, чем на стремительное речное судно.

    Да ещё и название оно имело странное и какое-то грустное что ли: "Демьян Бедный"! Хотя Сашка подумал, что к этому кораблю название как нельзя более подходит - такой он оказался маленький и низенький по сравнению с тем, что Сашка себе нафантазировал, и даже по сравнению с другими судами на подводных крыльях, о которых он знал. Правда, родители Сашке быстро объяснили, что "Бедный" — это фамилия поэта, а не характеристика корабля. Чуть позже Сашка узнал, что по этому маршруту курсирует ещё один такой же, под названием "Самуил Маршак", который понравился Сашке гораздо больше, хотя и ничем не отличался от первого. Но видимо знакомство с детской литературой дало о себе знать, и Сашкины симпатии остались на стороне "Маршака". Когда ему с родителями приходилось выбираться в Херсон, Сашка всегда с нетерпением вглядывался в речной горизонт, надеясь на борту подходящего судна прочитать "правильное" название.

    Сашка знал, что конечным пунктом их путешествия будет село Збурьевка. Тоже, кстати, странное название - как будто кто-то специально переставил буквы. Для Сашкиного уха было бы привычнее "Зу;бровка", по крайней мере можно представить, что тут в окрестностях когда-то бродили могучие, косматые зубры. Но ещё больше Сашка удивился, когда узнал, что причалить они должны будут к пристани, которая так и называется "Голая Пристань"! И вообще весь этот район называется Голопристанский. Сашка даже поёжился, представив себе, что вот сойдут они на берег, а там - голое поле без ничего! Неуютно как-то...

    Но он зря беспокоился: "Демьян Бедный" бодро довёз их до места, а когда они сошли на пристань, у Сашки даже дух захватило от непривычных ароматов и звуков! Так много их было, и таких разных! Тут и щебет каких-то птах в прибрежных камышах, крики днепровских чаек, шум тёплого ветерка в ушах, доносившего с берега запахи неизвестных водных растений, украшенных небольшими, но очень ароматными жёлтыми цветками, шелест рогоза и листвы пирамидальных тополей и ещё какие-то сладкие южные ароматы - то ли клубники, то ли других каких фруктов или цветов. И всю дорогу, пока они шли до дома, где им предстояло провести отпуск, Сашка вдыхал полной грудью этот вкусный и густой, как мёд, воздух и смотрел во все глаза.

    Наконец они подошли к невысокому деревянному забору из некрашеного штакетника с калиткой и раскидистой шелковицей возле неё. В белой пыли тут и там были разбросаны тёмные кляксы блестящих, чёрных ягод, похожих на малину, а точнее - на ежевику. Сашка стал вертеть головой, пытаясь увидеть кусты, увешанные этими ягодами, но, к своему удивлению, таковых не обнаружил и тут же стал теребить за рукав маму: откуда тут ежевика нападала? Мама улыбнулась и молча показала пальцем вверх. Подняв голову, он увидел, что все ветви дерева, в тени которого они остановились, усыпаны этими "ежевичинами". Так Сашка узнал, что такое шелковица, а позже попробовал её плоды и понял, какие они вкусные! Подбирать ягоды с земли и собирать с веток без спроса Сашке не разрешали, поэтому он старался улучить момент пока никто не видит и залезал на дерево, чтобы полакомиться ими втихаря.

    Пока Сашка знакомился с шелковицей, папа прошёл в калитку, за которой среди зарослей винограда белела небольшая мазанка, чтобы поприветствовать хозяйку и договориться о проживании. Хозяйкой оказалась невысокая, сухонькая, смуглая от южного солнца старушка с быстрыми светлыми глазами на морщинистом лице. Её звали баба Паша. Она улыбалась широкой крупнозубой улыбкой и разговаривала на каком-то не очень понятном Сашке языке. Он опять здорово удивился, тем более что родители, похоже, отлично её понимали! И видно такое у него было ошарашенное выражение лица, что баба Паша вдруг хитро улыбнулась одними глазами и, наклонившись к Сашке, спросила: "Як тебе звуть, хлопчик?" Сашка уловил-таки общий смысл вопроса и не очень, правда, уверенно ответил: "Санёк." Баба Паша удовлетворённо кивнула: "Сашко? Ну, добре!" Она проводила всех в небольшой белёный домик с пристройкой-кухней и показала, где они будут жить.

    При входе Сашке в нос ударил крепкий и не то, чтобы неприятный, но явно какой-то химический запах. Сашка принюхивался и никак не мог понять откуда этот аромат исходит? Лишь потом он узнал, что так пахнет керосин, которым заправляли примус - такую специальную горелку для приготовления еды, похожую на большой и диковинный железный цветок. Ни о каких газовых плитах тогда там ещё и слыхом не слыхивали, и хозяйки пользовались такими вот допотопными аппаратами, а керосиновые пары пропитывали всё вокруг своим специфическим запахом.

    Понемногу Сашка освоился и узнал, что за домом простирается какой-то бесконечный огород, где, как ему казалось, прямо в песке росли жирные помидорные плети и ряды виноградных лоз. Никогда больше Сашка в своей жизни не видел, чтобы прямо под открытым небом вызревали такие огроменные и аппетитные помидоры! Там же он впервые узнал, что помидоры бывают не только красные, но и жёлтые, причём оказалось, что жёлтые помидоры намного вкуснее и слаще. А Сашка-то сперва думал, что они просто не дозрели ещё...

    Баба Паша, как выяснилось, тоже была неравнодушна к этим овощам: она регулярно нарезала себе на обед целый тазик помидорного салата со свежим луком, обильно политый пахучим подсолнечным маслом. А потом еле выползала из своей мазанки, держась за бок, со словами: "Ой, не можу! Ой, не можу!" "Конечно, - каждый раз недоуменно ворчала мама, доставая из рюкзака лекарства, - какая ж печень перенесёт такой удар!" Но баба Паша оставалась верна себе и ни в какую не хотела отказываться от кулинарного удовольствия.

    Сашка очень любил бродить по огороду, наблюдая, как наливаются цветом и увеличиваются в размерах ещё вчера такие маленькие и зелёные помидорки, как из мелких и непонятных соцветий формируются виноградные гроздья, как на песке в тени огородной листвы кипит жизнь насекомых, а в воздухе всё время барражируют крупные стрекозы. И если поднять вверх указательный палец, на него обязательно усядется отдохнуть одна из них.

    Однажды Сашка застал бабу Пашу за странным занятием: она что-то быстро и яростно раскапывала среди помидорных гряд, потом, резко нагнувшись, выхватила с земли какую-то тёмную массу и заспешила к дому. Сашка, заинтригованный, последовал за ней. А она равнодушно бросила бесформенную кучку, как показалось Сашке, корней на бетонный отлив дома и довольно громко произнесла: "Мурчик, Мурчик! Пш-пш-пш!" Сашка уже был знаком с Мурчиком - крепким, крупным, тёмно-полосатым, независимым бабпашиным котом, который ни разу не дал себя погладить, но всегда приходил к двери мазанки, когда папа чистил свежепойманную рыбу. Однако теперь Сашка впервые узнал, что привычное "кис-кис-кис" тут не работает: оказывается даже у местных котов есть свой "диалект"! На шипящие хозяйкины призывы Мурчик тут же появился, откуда ни возьмись, и стал с громким чавканьем и хрустом уплетать принесённое бабой Пашей с огорода. На эти аппетитные звуки из дома вышла мама и спросила, чего это так бодро уплетает кот? "Та, цеж капустянка!" - досадливо махнув рукой, ответила баба Паша. Каково же было Сашкино удивление, когда он узнал, что "капустянка" — это медведка, такой жук-вредитель огородов. Он, как крот, живёт в основном под землёй, подгрызает корни и выглядит словно инопланетное существо - жутко и непривычно.

    Мама тогда сказала: "Ну и страшилище! Ужас какой! И как Мурчик не боится?" А Мурчик с аппетитом доел это "лакомство" и, обнюхав вокруг - не осталось ли ещё чего вкусного, отправился восвояси. Сашка же с тех пор проникся невольным уважением к такому бесстрашному коту и уже не пытался при встрече фамильярно потрепать его по голове.

                ***
    Сашкин папа давно слыл заядлым рыбаком и в отпуск всегда подготавливал кучу разнообразных снастей. Иногда их набирался целый отдельный рюкзак. В Збурьевку с ними приехал как раз такой - серый, заштопанный в нескольких местах, пропитанный ароматами былых путешествий, с изрядно потрёпанными лямками, но ещё крепкий и довольно тяжёлый. Внутри - Сашка это отлично знал, потому что не раз зимними вечерами рассматривал с отцом его содержимое - находилось настоящее сокровище из множества пластмассовых коробочек с прозрачными крышками, под которыми пряталась невозможная и опасная красота: металлические блёсна в виде рыбок разных размеров, разукрашенные яркими блестящими красками голубых, зелёных, красных, золотых и даже чёрных цветов.

    Почти все "рыбки" щеголяли "хвостами" из острых, зазубренных крючков-тройников. Каждый раз, любуясь этими хитрыми приспособлениями для рыбалки, Сашка представлял, как он однажды на какую-нибудь из них обязательно поймает большую щуку, как будет нетерпеливо, но осторожно тянуть её из воды, и как она в конце концов окажется на берегу. Он отцепит крючок и попробует её поднять, но не сможет - такой она будет массивной и тяжёлой!

    И вот теперь эта мечта должна была осуществиться: отец твёрдо обещал, что будет брать Сашку с собой на рыбалку. Только для начала Сашке предстояло научиться обращаться со спиннингом. А дело это оказалось не таким уж и простецким, как казалось, пока он наблюдал за рыбачащим отцом. Подумаешь, рассуждал Сашка, делов-то - размахнулся, закинул и смотал леску обратно на катушку. Но не тут-то было: очень быстро выяснилось, что он упускал из виду множество нюансов и манипуляций со спиннингом и катушкой, незаметных глазу, но необходимых для качественного заброса. И вообще для заброса. Отец вручил Сашке спиннинг, показал, как правильно держать его, и объяснил последовательность действий. Необходимо было подмотать блесну так, чтобы она свисала с кончика удилища не слишком низко и не слишком близко от него, поддеть указательным пальцем правой руки, удерживающей спиннинг у катушки, леску, другой рукой открыть скобу на катушке, отвести спиннинг в сторону или за спину, следя за тем, чтобы не зацепить блесной или удилищем прибрежную растительность или отца, и сделать резкий бросок, как удар хлыстом, отпустив леску с указательного пальца в тот момент, когда спиннинг направлен в заранее намеченный глазом сектор приводнения блесны, а не раньше и не позже, иначе блесна улетит шут знает куда. В этом Сашка быстро убедился, доставая вместе с ворчащим отцом блесну из камышей и снимая её с веток плакучих ив, густо росших по берегу. Кроме того, он то и дело забывал открывать скобу на катушке, из-за чего блесна не летела красиво в воду, а чавкала прямо под ноги, и из лески образовывалась жуткая "борода". Приходилось садиться и кропотливо, иногда очень долго её распутывать.

    В общем, Сашка быстро устал, употел и измучился, постигая эту, как оказалось, совсем непростую науку - рыбалку на спиннинг. У него потом полдня ныли руки и спина, а на указательном пальце даже образовался мозоль от лески. Жара, слепни и недовольное бурчание отца отнюдь не добавляли очарования в процесс, да и рыбу в тот раз поймать тоже не удалось, что не удивительно. Сплошное разочарование! Но Сашка решил не отчаиваться, хоть и собирался, и с каждым разом у него получалось всё лучше и лучше, настолько, что отец даже стал оставлять его одного на берегу, а сам отплывал на лодке подальше, чтобы понырять за раками.

    Однако прежде Сашке пришлось довести свои действия до автоматизма, чтобы пролетающая мимо большая стрекоза или кусающий в ногу слепень не сбивали его с последовательности операций: подцепить леску, открыть скобу, отвести спиннинг, кинуть, смотать. А отцу пришлось приводить в порядок бабпашину старую лодку - конопатить паклей рассохшиеся щели и, растопив на огне кусок гудрона, смолить днище и борта, чтобы они не пропускали воду. Сашка на всю жизнь запомнил этот запах лодки, в котором смешались ароматы смолы, разогретого на солнце дерева, каких-то водных растений, ила и воды, всё-таки находившей щёлочку, плескавшейся на дне, журчавшей и перекатывавшейся с носа на корму.

    Как же это было чудесно - рано утром, ещё по холодку, приятно окутывающему уже чуть уставшее от постоянного дневного зноя тело, прийти с отцом на реку, погрузить в лодку снасти, вдеть в верёвочные уключины тяжёлые деревянные вёсла, оттолкнуться от вязкого илистого берега и уплыть лабиринтами проток куда глаза глядят! Можно рыбачить по дороге, причаливая в приглянувшихся местах, или ловить "на дорожку" (сейчас сказали бы "заняться троллингом") - когда просто, сидя на корме, отпускаешь блесну почти на всю длину лески и ждёшь поклёвки: тогда удилище сильно изгибается, стремясь буквально вырваться из рук. Тут важно не зевать и быстро сматывать катушку, а тому, кто на вёслах, резко "табанить", то есть тормозить вёслами, чтобы лодка перестала двигаться вперёд и не усложняла и без того непростую задачу рыбаку. Ведь щука, даже небольшая, удивительно мощно сопротивляется, а с дополнительным усилием от движущейся лодки легко порвёт леску или даже сломает спиннинг! Кроме того, это может оказаться и вовсе не поклёвка, а обыкновенный зацеп: значит тройник блесны засел в какой-нибудь растительности на дне или того хуже - в давно затонувшей коряге. Тут уж вполне возможно придётся повозиться, отцепляя блесну из такого "плена".

    Однажды Сашка с отцом возвращались с рыбалки к завтраку. Сашка сидел на корме и как раз рыбачил "на дорожку". Они уже почти подплыли к берегу - по днищу лодки зашуршали всякие подводные растения и водоросли - так здесь было мелко. Отец, сидевший на вёслах, велел Сашке сматывать леску, чтобы не цеплять понапрасну всю эту растительность. Тот послушно завертел рукоятку катушки, но блесна всё-таки вонзилась во что-то и встала намертво. Спиннинг дугой изогнулся в Сашкиных руках, а сам Сашка едва не вывалился за борт - таким сильным оказалось сопротивление. Отец быстро остановил лодку и вопросительно посмотрел на сына, который подёргал спиннинг и неуверенно сказал:
    - Пап, по-моему, там кто-то попался! Мне кажется, спиннинг вибрирует и дрожит как-то странно...
    - Да ну, не может быть! Травы, наверное, зацепил очень много. Вон её здесь сколько. Давай, подматывай скорей, и будем причаливать, а то нам от мамы попадёт - и так уже задержались.
    - Я не могу, - ответил Сашка, с трудом удерживая рукоятку катушки, чтобы та не вращалась в обратную сторону. - У меня сил не хватает!
    - Ладно, давай я сам, - отец бросил вёсла и взял спиннинг из Сашкиных рук.
    Он с большим трудом стал сматывать леску, качая головой и всматриваясь в воду за бортом.
    - Что ж ты там такое зацепил? Бревно что ли какое... - недоумевал отец, как вдруг у него буквально глаза на лоб полезли, а Сашка, не успев пожать плечами в ответ, тоже остолбенел, увидев, кто появился на поверхности вслед за леской и блесной.
    Над водой показалась голова огромной щуки, зацепленная леской за жабру, как за ухо, а блесна преспокойно болталась рядом с пастью, с совершенно свободным тройником! Мгновенно оценив ситуацию, отец понял, что такую гигантшу они даже вдвоём в лодку не затащат, да и она вот-вот сорвётся, стоит ей только мотнуть башкой.
    - Держи спиннинг! - осипшим от волнения голосом прохрипел он Сашке. - Скорее!

    Но Сашка с открытым ртом зачарованно и с опаской уставился на трофей и на этот призыв отреагировал не сразу. Отец не стал дожидаться, пока сын выйдет из ступора, бросил спиннинг на дно лодки и прыгнул за борт, надеясь ухватить щуку в воде руками. А зря! Рыбина, одновременно почуяв свободу от натягивавшейся лески и испугавшись всплеска от бухнувшегося рядом с ней человека, сделала "свечку", почти полностью выпрыгнув из воды, и была такова, окатив обоих рыболовов каскадом брызг. Сашка лишь машинально успел отметить, что щука-то "ростом" как раз с отца, причём хвост её так и не показался из воды, а голова в этот момент находилась на уровне ошалевших от рыбацкого азарта отцовских глаз.
    - Даааа... - проводив взглядом уплывший буквально из-под носа трофей, произнёс отец, стоявший по колено в воде, и укоризненно посмотрел на мокрого с ног до головы сына, так и застывшего в лодке. - Что ж ты спиннинг у меня не взял? Такую щуку поймать в шесть лет очень почётно... было бы.
    Однако тут же осёкся, заметив, насколько расстроен Сашка. Тот понурил голову и чуть не плакал от досады: вот же она, та самая "неподъёмная" мечта была уже почти у него в руках! А он так бездарно её упустил...
    - Ладно, Сашуля, не горюй! - бодро сказал отец, залезая в лодку. - Наша щука значит ещё плавает. А эта... не вовремя нам попалась: не смогли бы мы её в лодку затащить. К тому же, что с такой крокодилицей делать? Сфоткать её нечем - фотоаппарат-то дома лежит, и есть не будешь - наверняка у неё мясо уже невкусное и тиной воняет. Всё равно отпустить пришлось бы старушку...

    Сашка слабо кивнул, соглашаясь и начиная потихоньку успокаиваться. Но он ещё не знал, какое фиаско ждёт их с отцом впереди. Никто, совсем никто (и даже мама!) не верил им, когда они рассказывали про этот случай! Все немедленно начинали улыбаться, энергично кивать головой и вспоминать обидный анекдот про рыбака, которому завязали руки, чтобы он перестал врать, показывая размеры своего самого большого улова. Сашка всегда краснел, махал рукой с досады и думал: "Ну и ладно! Ну и не верьте! Зато вам такой щуки ни в жисть не поймать!"