Глава 7. Матвей. Отпусти меня на волю

Весь день меня не покидало волнение. Из-за него я не мог нормально работать. Алёна не покидала моих мыслей, её внезапный звонок вчера вечером, потом сегодня утром и просьба встретиться, чтобы выговориться. Я кожей ощущал, как подавлена девушка, и мне невероятно сильно хотелось помочь ей, спасти хотя бы от малой части проблем, свалившихся на хрупкие плечи. Ещё эта маленькая змея по имени Лиля не давала Алёне спокойствия. Неужели она смогла так быстро переключиться с «хорошей» на «плохую»? Выглядит не правдоподобно. Если Алёна верит что её сестра милая девочка со светлыми волосами, то меня не проведёшь. Внешний вид часто бывает, обманчив: думаешь человек воплощение доброты, а в итоге неуравновешенный кретин. То же самое порой работает и в обратную сторону.

Закончив работу, я поспешил первым покинуть офис. Мне срочно надо было встретиться с Алёной. Её внезапная смена планов, тоже смущала. Да я не стал донимать её уточнениями и расспросами, но только потому, что уважаю выбор, ведь она для меня важна. Однако это не отменяет факта наличия чего-то мне неведомого и необъяснимого. Сложно поверить, что за какой-то мизерный час Лиля вернулась домой и решила помириться с сестрой. Пообщавшись с Лилией, я успел немного проанализировать её тип личности. И он точно не вязался с мгновенной отходчивостью. Наоборот, злопамятность и желание доказать что она самая умная, характеризуют её как нельзя лучше.

Заранее я дал задание своему водителю, и тот, встретив меня на улице улыбнулся. Для него, конечно, моя просьба оказалась неожиданной и непривычной, но сам я, к сожалению, был целый день загружен.

— Прекрати улыбаться, ты меня нервируешь, — с небольшим раздражением я изобразил отвращение.

— Да ладно вам Матвей Юрьевич, это же здорово, — не унимался Иван. — Я своей Таньке тоже часто покупаю букетики, она у меня любит сирень, а знаете между прочим как тяжело её найти?

— Даже представить не могу, — недоумевал я. — Показывай что купил.

Чтобы наши вкусы с Ваней не расходились, я приказал ему купить три букета на выбор, естественной самых дорогих.

— Смотрите, — открыл он дверь автомобиля и стал демонстрировать мне букеты по очереди.

Я никогда никому кроме матери ничего не дарил, особенно цветы, и для меня это стало испытанием. Из названий я знал лишь розы и как те выглядят. Всегда дорого, всегда богато, но пошло. К сожалению, для Ивана, мне не пришёлся к душе его выбор. Всё выглядело как-то не так. Наигранно, словно я цветами собирался откупиться от Алёны.

— Всё на выброс, а виноват в гибели растений ты Ванька, — драматично вздохнул я.

— Да как же так? Я ведь старался, — смотрел на меня подчинённый глазами щенка. — Неужели всё действительно не то? Приглядитесь. Может, не заметили скрытую изюминку.

— Здесь вообще нет изюма, не знаю к счастью или к сожалению. Сам решай.

— И что, правда, выбрасывать теперь? Денег-то сколько уплачено, — не мог он перестать грустить. — Я десять тысяч потратил.

— Десять? За один? — не поверил я. Давал намного больше.

— За три, — показал на пальцах Иван. — Остальные лежат в бардачке. Я что транжира чтобы разом сотку спустить?

— М-да, жаль ты не транжира, — посетовал я, и направился на пассажирское сиденье рядом с водителем. — Поехали, спустим сотку.

Захлопнув заднюю дверь и оставив цветы в гордом одиночестве, он уселся за руль.

— Там уже не сотка Матвей Юрьевич. Девяносто осталось.

— Добавлю, — щедро заявил я. — А эти три букетика, если так понравились своей Таньке подари. Она будет в восторге.

— Да как же? А деньги? У меня нет десятки за раз.

— Дарю, — отмахнулся я, пристегнулся и отвернулся от Ивана.

Всю дорогу Иван рассказывал, какая у него Танька чудесная, и готовит, и стирает и убирает, в общем, повезло ему неимоверно. Я поддакивал, но мне не особо нравилось, когда женщина отдаёт всю себя быту. По словам Ивана, жена его и жизни не видит, а он этого совершенно не замечает. Если вдруг сам решусь жениться, жадничать не стану, найму всех кого потребуется, лишь бы моя женщина не издевалась над собой целыми днями. Иногда если она заскучает, может и прибраться и приготовить, но не на постоянной основе. Так и всю романтику убить можно. Господи, и с каких пор я думаю о романтике?

Остановившись возле цветочного магазина, мы с Иваном отправились на повторную попытку найти идеальной букет для Алёны. Флорист сразу же умудрилась поставить меня в сложное положение, где я показался ей полный идиотом.

— Какие цветы предпочитает ваша дама? — спросила стройная черноволосая женщина, с выглаженным воротничком.

— Спросите что полегче, — прошёл я мимо неё и стал разглядывать множество разных цветов. — Проклятый Романов, уехал и оранжерею свою прикрыл. Всё было бы гораздо проще зайди мы туда.

— Простите, я вас не расслышала, — вежливо улыбнулась мне флорист.

— Это я не вам, — пальцами я коснулся тех самых алых роз. Вспомнилась песня моей юности, про алую кровь на губах, и про то, что главный герой никому не отдаст возлюбленную. К её беде он оказался убийцей, и девушка погибла от его рук, когда изменила. Что за трагедия? Мысли неприятные лезут. Вспомнил я конечно вовремя не самую милую песню. Смахнув с себя наваждение, постарался уйти от непрошенных дум. Всё-таки я выбираю букет Алёне, а не выдумываю способ кого-то прихлопнуть, не в моём это характере.

— Мы можем создать квинтэссенцию из разнообразных цветов. Например….

— Хочу этот. И без квинтэссенций, пожалуйста, — пал мой выбор на ромашки. Наверное, кто-то скажет что просто, но как по мне они точно передают нежность Алёны и её невинность.

— Уверены? — не поверила мне флорист. — Можем подобрать что-то подороже и поэффектнее.

— По-моему мило, — согласился со мной Иван. — Будь я девчонкой, оценил бы подобный подход. Розы слишком приелись. И цена приемлема.

Кто о чём, а Ваня о финансах. Будто бы они меня хотя бы малость волнуют.

— А что же тогда ты сам выбрал три букета, в которых присутствовали розы? — прошёл я на кассу, и достал из чехла телефона чёрную карту.

— Откуда мне знать ваши предпочтения. Я посчитал, что розы — классика при любом раскладе, — пожал невинно плечами Иван.

Добравшись до дома Алёны, я отпустил Ивана домой, мало ли, насколько я могу задержаться. Подняться на четвёртый этаж, оказалось делом нелёгким, но и его я преодолел. Отдышался, и постучал в дверь. Надо заслать сюда людей, пусть сделают звонок, а то так я выгляжу словно навязчивый поклонник.

Долго ждать не пришлось, Алёна почти сразу открыла мне дверь, и глаза её расширились от удивления, когда она заметила в моих руках ромашки. Непривычно и странно, но я преодолел себя и протянул их ей.

— Это тебе. Презент, чтобы ты почаще улыбалась, — и сам улыбнулся, потому что захотелось.

— Спасибо, ты очень внимателен, — на лице девушки не было радости от подарка, она равнодушно приняла букет и пропустила меня внутрь. — Нам нужно поговорить.

Дверь захлопнулась, словно подав знак. Только какой я пока что не распознал. А если бы распознал, никогда бы не согласился входить.

— Ты хотела выговориться насчёт Лили и всего остального, я готов слушать тебя хоть всю ночь, — близость с Алёной мне была необходима, я, как ни странно соскучился. Она оказалась права.

— Разговор будет коротким. После того что я скажу, тебе захочется уйти, — предупредила меня Алёна безрадостным тоном, положив букет на тумбочку, вместо вазы с водой.

— Ты заставляешь меня тревожиться. Что произошло после нашего разговора по телефону? — догадался я что все ниточки тянутся именно с того момента.

— Ничего особенного. Мы помирились с сестрой, — не знаю как, но я нутром ощутил исходящую от неё ложь. — И я кое-что поняла для себя.

— И что же ты поняла? — не стал я озвучивать свои предположения насчёт вранья, пусть сначала договорит.

— Мы разные. Я и ты. А в целом в моей жизни никогда не было мужчин, ты знаешь об этом. И таких проблем тоже соответственно не было, — Алёна обращалась ко мне, но смотрела себе под ноги. — До встречи с тобой я не ссорилась с сестрой, не жила в стрессе, не испытывала чувств от которых хочется сбежать. Матвей я не хочу продолжать. Мне хорошо одной. Только так я могу контролировать ситуацию.

Из меня вырвался издевательский смех. Таким я пользовался не часто, но сегодня он буквально сочился, не позволяя мне рассуждать здраво.

— Чего ты хочешь? Я выполню, только попроси, — резко остановил я себя, и превратился в серьёзного человека…. Или жалкого. Тут уж кому как удобно думать.

— Что? Нет, ты не понял меня, я просто хочу, чтобы мы мирно разошлись, — занервничала она, и стала оправдываться. Может, слова и не казались таковыми, но тон я слышал конкретный, молящий.

— Алёна скажи честно, чего ты от меня хочешь? Чего тебе не хватает? Я дам тебе образование, работу, хочешь, женюсь? — снова я перестал фильтровать свой разговор. Услышав её «разойдёмся мирно» я был готов на любое предложение с её стороны, даже корыстное.

— Да не нужно мне всё это. Просто отпусти меня, умоляю. Я не нуждаюсь в тебе и отношениях. Мне было весело, правда, ты Матвей как глоток свежего воздуха для меня. Но кончилось, больше нет интереса. Ты никогда не признавался мне ни в чём, я тебе тоже, мы просто мило пообщались, — выдавливала она из себя каждое новое ложное слово.

— Мило пообщались? — зацепило меня. — Просто мило пообщались?

— Именно, — подтвердила она сглотнув.

— Хочешь признания? Того в чём я не могу признаться даже своему отражению в зеркале? Хочешь Алёна? — приблизился я к ней так близко, что девушка опешила. Её дыхание сбилось, а глаза забегали. Чёртовы голубые глаза.

— Просто уходи, и всё. Не надо мне ничего. Никаких признаний. Не надо, — причитала она, закрыв уши. — Молчи!

— Да что с тобой происходит? Кто сотворил это? Скажи, я найду его или её, — ладонь моя легла мне на горло, — уничтожу!

— Нет, — отпустила она свои уши и убрала мою руку от моего горла. — Давай закончим. Я устала от отношений. Они как болото, затягивают. Я не смогу стать тебе никем.

Слова закончились. Впервые на меня нашло опустошение. В голове крутилось только то, что я впоследствии, не задумываясь, озвучил.

— За что? — прошептал я.

Меня словно ослепило. Я не понимал, как быть дальше, уйти, остаться или попытаться выяснить у Алёны истинную причину резкого изменения в её взглядах. А самое главное, я уже второй раз получаю от девушек удар. Чем я мог им всем не угодить? Одна предпочла мне нищего пьяницу, вторая… Вторая даже объяснить толком ничего не может. Говорят деньги это успех, счастье — нет! Деньги это проклятье. Будь я похожим на Соловьёва, радости в жизни было бы гораздо больше.

— Матвей, — вернула меня в реальность Алёна своим нежным голосом. — Прости меня. Я, правда, не та, кто сделает тебя счастливым. Мне тоже больно, но лучше мы расстанемся сейчас, когда нас ещё ничего толком не связывает. Потом будет сложнее.

— Понял бы, — кивал я, — но если ты дала бы внятное пояснение своим поступкам. Я не принимаю то, что ты сейчас сказала. Это всё ложь. Дорогая Алёна, — улыбнулся я ей, и ладонью прикоснулся к её щеке. Вместо того чтобы отпрянуть она прикрыла глаза, ещё одно доказательство, того что что-то произошло. — Я почти десять лет занимаюсь бизнесом, и я отлично вижу, когда человек врёт.

— Я не вру, — пропищала девушка, и всё же нашла в себе силы оторваться от меня.

Переубедить её я не могу. По крайней мере, не сейчас.

— Хорошо. Я поверю тебе, потому что у меня не просто симпатия, потому что я люблю тебя, — шокировал я её признанием.

Алёна прикрыла ротик ладошками, а по щекам полились слёзы.

— Зачем? Ну, зачем ты это сказал? Я не должна была слышать, — психанула Алёна.

— На прощание можно, ты же сама просила уйти. Мне проще когда ты будешь знать, что потеряла, — и вместо того чтобы покинуть квартиру Алёны я приблизился к ней максимально близко не заботясь о чистоте пола. Прямо в обуви и верхней одежде.

— Отойди, — тихо потребовала она, но не настаивала. — Не приближайся.

Слушать ту, что мне лжёт, я не стал. Неожиданно для неё я поцеловал её губы. Они всё те же ласковые и тёплые, а ещё на вкус как клубника. Поцелуй не был страстным, обычный. Прощальный.

— Всё что я обещал тебе, я выполню.

— Я не нуждаюсь, — отвернулась Алена, продолжая стоять со мной впритык.

— А мне плевать. То, что ты не любишь меня, не меняет моих чувств. Я не смогу тебя ненавидеть, ты первая кто влезла ко мне в сердце и душу без разрешения настолько глубоко. Я обязан отблагодарить. Хорошей жизни с сестрой, — и снова нежно почти невесомо я прикоснулся губами к её щеке. — Не разочаруйся в своём выборе.

Не оборачиваясь, я покинул сначала квартиру, а следом и подъезд Алёны. Я буквально выбежал из душного пространства, боясь остаться там навечно. Я был абсолютно спокоен, но стоило мне оказаться рядом с моим автомобилем, как руки сжались в кулаки и я со всей силы ударил по капоту. Машина стала издавать характерные звуки, сработала сигнализация. На капоте остались вмятины.

— Ты был обязан в тот день стать одним из тех водителей, что проехали мимо, — и смачно выругался.

А машина продолжала реветь.