Глава 9. Праздник открытых сердец

  Солнце в тот день было почти летним, тёплым, но воздух всё ещё дышал мартом. Лёгкий ветерок был прохладным, чуть-чуть влажным и с запахом земли, которая только-только стряхнула с себя снег последний снег. В парке, куда вышла на прогулку Фрида Моисеевна после серьёзного разговора со своими двумя подопечными, было многолюдно, хоть время было ещё рабочее. На этом чудесном, зелёном островке микрорайона, недавно разбили парк: посадили молодые деревья, поставили деревянные скамейки с железными ножками, которые тут же облюбовали неработающие бабушки и дедушки. Бабушки в плащах и вязаных беретах обсуждали последние новости, программу «Время» и шедшие в кинотеатре фильмы. Ох уж эти бабушки: они ходили в кино, как на работу: на вечерние сеансы было не попасть, а на дневных залы были полупустые. Пожилые мужчины молча двигали фигуры на старых шахматных досках, разложенных на коленях или табуретках, которые они выносили из дому, потому что скамейка могла вместить только двух игроков, а желающих поиграть или поболеть за игроков было гораздо больше.

Молодые мамы шли с колясками и улыбались тому, что, наконец, пришла весна, что дети мирно спали, укутанные в тёплые ватные одеяла, перевязанные розовыми и голубыми ленточками. Радовались, потому что на улице грудные дети очень хорошо спали, а когда ребёнок спит, мама отдыхает, даже если она ходит.  Мамочки болтали вполголоса, боясь, что младенцы проснуться и будут требовать еду! А спящие в колясках малыши словно чувствовали, что на улице весна, и старались дать возможность уставшим от забот мамочкам немного отдохнуть и поболтать с подругами о своём, о девичьем…

Фрида Моисеевна держала Альку за руку, а Феликс шагал рядом, глядя не под ноги, а на небо. Его устремлённый взгляд был светел: ему было хорошо идти с Фридой Моисеевной и Алькой по парку и говорить о чём угодно, не боясь быть непонятым. Такое чувство страха появилось у мальчишки с уходом мамы. Ему казалось, что мама ушла из-за него: это значит, что он был не очень хорошим сыном. А иначе бы она не ушла. В том, что он ни в чём не виноват, попыталась объяснить ему Фрида Моисеевна, когда на следующий день после ухода мамы папа отвёл её наверх, на четвёртый этаж.

Фрида с радостью приняла Феликса, который забился в угол и не хотел оттуда выходить. По его несчастному виду няня поняла, что мальчишке плохо и что ему нужна «скорая» педагогическая помощь. На своём учительском веку Фрида Моисеевна повидала таких брошенных детей кем-то из родителей, хотя в основном, это были папы, которые уходили из семей. Если уходила мама, то она как правило, брала ребёнка с собой, потому что в начальной школе дети маленькие, а меленькие дети всегда больше страдают от того, если мама уходит без них. Сколько таких детей повидала Фрида Моисеевна –  не так уж и мало.

«Вот раньше развод был делом редким, семьи были крепче, а особенно после войны разводов не было вообще – не с кем было разводиться», - думала Фрида, не зная, как ей подступиться к мальчику. Она не осуждала Зинку, его маму, но и хорошо думать о ней не могла. К тому же у Фриды была её личная драма – она потеряла единственного ребёнка, и если бы можно было его вернуть, она бы отдала за это всё на свете, даже свою жизнь…
Феликс сидел в углу на коврике и не хотел разговаривать даже с Алькой.
- Милый, давай я тебя положу на диванчик? – осторожно предложила Фрида ребёнку.
- Спасибо, я здесь посижу.
- Феликс, ну ты что, давай вставай! Тебя зачем сюда привели, чтобы ты штаны просиживал на полу? – уговаривала друга Алька. – Сейчас Фрида Мосевишна начнёт нервничать и у неё заболит сердце. Разве ты хочешь, чтобы у неё болело сердце? Она старенькая же. Сердце же тоже старенькое…
Феликс молча встал и сел на диван к Альке. Свет из окра пробивался сквозь шторы, пропуская лучи весеннего солнца в комнату.
- Смотри, лучик тебе щекочет нос! – пыталась развеселить Феликса Алька.
- Мне не щекотно, - ответил мальчишка, но нос почесал.

Фрида Моисеевна устроилась в своём любимом кресле и посмотрела на притихших детей.
- А давайте мы сегодня сделаем «Праздник открытых сердец»! Кто «за», прошу проголосовать, - серьёзно сказала женщина.
Алька быстро подняла руку. Посмотрев на Феликса, она взяла его руку в свою и быстро задрала её вверх.
- А как это? – спросила она у Фриды.
- Очень просто. Начнём с того, что каждый из нас по очереди может сказать что-то очень доброе тому, кто сидит рядом. Но можно не только доброе, можно ещё что-то важное или сокровенное. Я начну, с вашего позволения. Вот я сижу рядом с Феликсом и сейчас скажу ему вот что: Я горжусь тобой, дорогой мальчик, за то, что ты мужественно переживаешь беду, которая с тобой приключилась. Ты очень сильный ребёнок. Да и не ребёнок уже вовсе! Тебе скоро семь лет, а это так много и так мало. Но ведёшь ты себя, как взрослый человек: не скулишь, не ноешь. Это достойно уважения.
- А мной вы гордитесь, Фрида Мосевишна? – поджав губу, спросила Алька.
- Конечно! Я горжусь тобой, милая Аля, за то, что ты поддержала своего друга, когда ему было очень больно. Поддержала тебя подруга, да?
Феликс, посмотрев на Альку, прошептал: «Да».
- Теперь кто хочет открыть своё сердце? – спросила Фрида Моисеевна, подмигнув Альке. Поняв намёк, Алька взяла слово.
- Знаешь, когда я рядом с тобой, я чувствую тепло и радость. А ещё я помню, как ты меня вылечил, когда я лежала в больнице. Мне было страшно и больно, но ты был рядом. Ты – смелый и красивый! Теперь пусть Феликс открывает своё сердце. Не бойся, это не страшно!
Феликс посмотрел на Фриду и произнёс:
- А от меня мама ушла. А Алька меня не бросила. Ты тоже красивая, Алька. И вы, Фрида Моисеевна, красивая. Только старенькая. А так ничего.
- Ты скучаешь по маме? — мягко спросила Фрида, боясь порвать ту тонкую нить, которая связала этих троих людей.
Феликс помолчал, но потом сказал еле слышно:
- Она сказала, что всё хорошо, а потом ушла. Просто взяла и ушла. К какому-то упырю. А мы остались с папой. Мама хотела, чтобы я пошёл жить к этому упырю, но я разве мог папу оставить одного? Ему и так трудно.
- Да, - сказала Фрида. - Так иногда делают взрослые. Даже те, кто обещал быть рядом. И от этого больно. Очень.
Феликс с надеждой посмотрел на Фриду и спросил:
- А если бы я вёл себя лучше… может, она бы тогда осталась?
Фрида встала с кресла, подошла к детям и села рядом с Феликсом. Мальчишка замер, а няня накрыла его ладонь своей рукой.
- Послушай меня внимательно, Феликс. Я очень много прожила на свете: целых шестьдесят девять лет. Это много, поверь мне, милый. И я видела таких детей, от которых уходили мамы. Это редко бывает, но бывает. Но я сейчас скажу тебе очень важное, причём скажу это с открытым сердцем. Ты, главное, верь мне.
- Феликс, ты верь Фриде Мосевишне. Старые люди никогда не врут, - назидательно вставила Алька свои пять копеек в этот очень серьёзный разговор.
- Это правда, Алечка. Так вот, мой золотой, мама ушла не из-за тебя. И не от тебя. Ни капли. Ни на грамм. Это всё было между ней и папой. И это их взрослое решение.
-  А как же я? Я же их сын… Они же не могут меня порвать пополам, я же человек!
- Вот именно, что ты из сын. Ты не клей, не спасатель и не судья им двоим. Ты не обязан был никого удерживать. Ты просто ребёнок. Самый родной. Самый любимый этими двумя людьми. Они, родители, хоть и взрослые, но почему-то запутались. Так бывает, понимаешь?
Феликс молчал.
- Я много лет работала в школе, - продолжила Фрида. - И да, я видела мальчиков, которые начинали молчать, грубить, теряться, потому что думали, что это они «сломали семью». Но это не так! И никогда не было так. Родители могут расстаться, но ты от этого не становишься ни плохим, ни виноватым. Твоя задача, мальчик мой, жить, расти, радоваться и сделать всё возможное, чтобы твой сын, а он у тебя когда-нибудь будет, не остался без тебя или без твоей будущей  жены.
- А если я не смогу жить и радоваться?
- Тогда ты просто будешь рядом с нами, рядом с папой. Ему сейчас очень нужна твоя помощь. И мы будем рядом с тобой. И вместе сможем побороть твою боль, вот увидишь. Для этого есть одно верное средство.
- Таблетка? – спросила притихшая Алька.
- Можно сказать и так. Эта таблетка любви, нашей любви, любви твоих мамы и папы, которая открывает сердце. А знаешь, для чего нужно сердце открыть? Ну, подумай, для чего ты дверь открываешь?
- Чтобы выйти на улицу…
- Вот! А двери сердца нужно открыть, чтобы выпустить боль на улицу. Пусть идёт себе, гуляет по улицам.
Фрида погладила мальчика по голове.
- А если она пойдёт гулять по улицам, то вдруг она ещё к кому-нибудь прицепится? - с ужасом спросил мальчишка.
- Дурак ты, Феликс. Это же твоя боль. Не прицепится она больше ни к кому. Пойдёт и утопится в пруду. От горя, что ты её выгнал, - сказала Алька и весело рассмеялась. Феликс посмотрел на смеющуюся Альку, потом на Фриду, а потом спросил:
- А если мама не вернётся?
- Она от тебя и не уходила. Ты же мог с ней пойти, правда? Но ты захотел остаться с папой.
- И с Алькой. Она моя подруга.
- Конечно! Значит, мы с тобой будем помнить, что мама есть, что она жива. И пусть не рядом, но ты всегда будешь её сыном. Всегда.
Феликс уткнулся в её плечо и заплакал.
- Я тебя слышу, бабушка, - вдруг прошептал он. - Только пока это всё слышу как будто через вату.
- А и ничего, что через вату. Через вату тоже слышно. Главное, мой дорогой, что сердце откликнулось. Всё остальное придёт, вот увидишь, сказала тихо Фрида Моисеевна, украдкой вытирая платочком непрошенные слёзы.
 
А потом они «писали» друг другу письма: Фрида дала им листы бумаги в линейку и попросила нарисовать послание маме Феликса.
- Только послание это должно быть добрым и сердечным.
- Я знаю, зачем! Затем, чтобы сердце тёти Зины тоже открылось, когда она получит это письмо. Я ещё никогда письма не писала. А вы научите нас писать по-настоящему, бабушка Фрида? – сделав акцент на слово «бабушка», произнесла Алька, показывая, что и она имеет все права называть эту пожилую и красивую женщину бабушкой…
«Письма» были запечатаны в конверты и сложены стопочкой. Глаза Феликса посветлели, и он тихо сказал:
- А можно у вас попросить молоко с булочкой? Алька рассказывала, а я так хотел попробовать…
- Можно! Ещё как можно! Правда, я это приготовила на полдник, но после «Праздника открытых сердец» всегда нужно порадовать себя сладким! А сейчас пойдём в парк, хотите?
- Конечно! Праздновать, так праздновать! – обрадовалась Алька, а Феликс кивнул и впервые за эти дни улыбнулся…

Продолжение: Глава 10. "Прогулка": http://proza.ru/2025/05/11/1867