Таёжные тропы. Рысь. Глава. 19 Повесть

Глава. 19                Встреча с росомахой.


Жизнь не праздник и не зрелище, а затруднительное положение.

Джордж Сантаяна (при рождении Хорхе Агустин Николас Руис де Сантаяна) (16 декабря 1863 года, Мадрид — 26 сентября 1952 года, Рим) — американский философ и писатель испанского происхождения.


Хорошо, что следы зайца и свирепой росомахи шли в нужном для него направлении – вниз по направлению к Шептунову водопою.
Кузьма дал команду Караю:
- След ! Возьми след !

Охотничья собака послушно ткнулась чутким носом в снег и подняв голову прытко устремилась вперёд ! Собаководы утверждают, что собакам надо давать короткие команды, чтоб не путать их болтовней. Что касалось

Кузьмы, то он привык разговаривать с Караем, и он отлично понимал его, несмотря на его многословие.

Вот и сейчас, когда охотник высказал своё пожелание, лайка спокойно пошла по следу. Вели охотник ему идти дальше по следу, он пошёл бы по следу, прекрасно поняв его.

Зверобой в этом был уверен абсолютно. Охотника всегда забавляло, как лайка выбирает направление преследования. Сначала сунет нос в первый след, затем - по очереди в соседние с той и другой стороны.

После этого точно идёт туда, куда ушёл зверь. Вот ведь какое феноменальное чутьё. Всего два или три следа, причём проложенные рядом !

Каким тонким инструментом должен быть нос собаки, чтобы точно определить, какой след старее, правый или левый.

Нам такое обоняние и присниться не может. Понадеявшись на свои длинные и выносливые лапы, косой удирал уверенно, крупными и размашистыми прыжками, придерживаясь открытых мест.

Через километр он остановился, потоптался, посидел и бросился к чаще в сторону Пасечного озера, да чего - то испугался, повернул влево. Дальше заяц, явно охваченный паникой, заметался из стороны в сторону.

Росомаха же бежала за ним мелкой рысцой. Она нигде не остановилась, не прыгнула, а спокойно и уверенно преследовала свою жертву. Кузьма с верным Караем прошли по руслу речушки Улуйки вниз по течению около пяти километров.

У зайца сузились прыжки, он стал петлять, прятаться под валежник и уже не раз ложился на снег, чтобы передохнуть, но, видно, шорох лап приближающегося хищника гнал его всё дальше.

Теперь, несомненно, они были на виду друг у друга, но почему - то прожорливая росомаха сдерживала свой хищнический аппетит и продолжала с неумолимым спокойствием идти следом за жертвой.

Ещё несколько ниже по течению речки вблизи Зимника, на небольшой полянке, следы хищника и зайца переплелись. На лицо было доказательство того, что звери здесь топтались вместе, но и теперь росомаха явно медлила с расправой.

Можно было подумать, что у неё появилось чувство жалости к жертве или она была беззубой. Конечно же, нет ! Ему вдруг вспомнился рассказ его отца знатного охотника – Федотова Ильи Афанасьевича об этом безмерно жадном и грозном хищнике.

По словам отца, она предпочитает «потное» мясо окончательно загнанного животного, уже неспособного сопротивляться. Илья Афанасьевич видел однажды, как росомаха играла с обессилевшей лисою.

Та уже сдалась и без сопротивления ждала своей участи, хищник же пытался поднять её и прогнать ещё немного, но у лисы уже не было сил сдвинуться с места.

Илья убил росомаху прежде, чем она успела перегрызть горло жертвы, а лису поймал живьём.

От поляны следы пересеклись и пошли кругами. У зайца прыжки измельчали и потеряли симметричность, да и росомаха перешла на шаги. Теперь ни у жертвы, ни у хищника никакой поспешности.

Вот на снегу показалась вмятина, заяц лежал, а вокруг всё те же ясные отпечатки крупных лап с острыми когтями. «Бедный заяц – косой ! Как медленно и мучительно подступала к нему смерть !», – подумал охотник и зашагал дальше по следам.

Карай вдруг остановился. Собаку не узнать. Настороженные уши что - то ловили в тишине, ноздри нервно вздрагивали, втягивая воздух, а ноги напряглись, как пружины, готовые бросить навстречу запаху гибкое и сильное тело.

Поблизости никого не было видно, однако собака шустро кинулась вправо. Кузьма осторожно пролез по густому кустарнику, и неожиданно увидел на снегу большое кровавое пятно.

Там же валялись недоеденные заячьи лапки и клочья белой шерсти. Несколько быстрых прыжков – и пёс скрылся из виду.

Треснул сучок, взлетели рябчики, вспугнутые кобелём, и посыпался снег со сбитых кустов. Немного погодя донёсся лай, а следом тревожный визг лайки.

Теперь лай слышался ясно, но понять, кого он «обхаживает», невозможно: голос стал неузнаваемым и хриплым.

Пока таёжник пробирался сквозь чащу, всё стихло. Через несколько минут снова послышался лай, затем возня, но уже ниже по течению Улуйки в районе излучины - кривуна.

Зверобой - Кузьма вышел на речку и по толстому льду заторопился на звук к речной излучине. За кромкой берега увидел вывернутый лохматый корень. Возле него метался разъярённый кобель Карай.

Он злобно грыз мёрзлую землю и корни, пытаясь подобраться к забившейся под корч грозной росомахе. Запрятав в корнях зад, она подставляла ему разъярённую морду, злобно фыркала, готовая броситься на собаку…

Продолжение следует …