Первая трудная колхозная посевная

Роман в рассказах «Размышляя о жизни, похожей на романную». Том 1, часть первая

Колхозники деревни Пантылка приступали к посевной кампании. Иван со Степаном пробовали прикинуть, опрашивая каждого хозяина, сколько те могут выделить ячменя, овса и пшеницы для колхозного поля. Оказалось, что совсем мало, потому что многие из них скрывали свои запасы. Пришлось созывать общее собрание, на котором постановили, кто и сколько зерна должен сдать в общий котел колхоза. Понятно, исходили из состава, возраста членов семей. Решили поискать зерно и у Васьки Стрижева. В амбаре Стрижева зерна оказалось мало, да и то, в основном был овес. Спрашивали жену Васьки, где же остальное зерно: ячмень, пшеница? Та отвечала, что ничего об этом не знает. Правда, в чулане стояло примерно шесть мешков муки. Но ведь, где-то еще должно быть зерно? Не мог же Васька без посевного запаса ждать весну? Поэтому решили поискать этот запас. Иван со Степаном Мельниковым ходили на поиски, как на работу, и все-таки нашли этот запас, спрятанный в горе Васькиной речки. Там был оборудован целый подземный склад, обложенный сверху аккуратно дерном, где хранилось зерно ячменя, пшеницы, овса и ржи. Подивились накопленному богатству Васьки. Можно было бы все это богатство до сева и оставить здесь в подземном складе, но решили, что его надо перевозить в деревню. Подумали, что вдруг кто-нибудь из родственников Васьки знает о месте этого склада и в темноте перевезет все зерно в другое место. В обед к Андрею пришел Иван и предложил:
- Мы нашли зерно для посева у Васьки. Поэтому, если не возражаешь, пока перевезем его к тебе. Все равно твой амбар стоит пока полупустой. - Андрей согласился, хотя опасался за себя и за свою семью.
- А вдруг узнают дружки Васьки о месте хранения зерна? Что я должен охранять его?
- Ничего, поставим на всякий случай еще один висячий большой замок. Бесшумно нельзя же его открыть или сорвать? Услышишь какой-то стук, сразу зови меня и Степана, - отвечал Иван. Андрею оставалось только согласиться на это предложение.            

После обеда запрягли Васькиных лошадей, и три телеги, вместе с Андреем, отправились к складу. Приехали, погрузили зерно на телеги, пересчитали и определили, что теперь с избытком зерна на посев хватит. Рожь можно будет придержать до осеннего посева. Дело в том, что озимой ржи была только одна небольшая полоска на поле Аграфены и Андрея. Другие члены общины рожью не увлекались. Они предпочитали ячмень с небольшими полосками овса и с грядкой гороха. В личных огородах также все домохозяйства выращивали ячмень, картошку, красную свеклу, капусту, морковь и репу. Некоторые сажали также огурцы, но не у всех они вырастали. Для этого надо было выбирать солнечное место, да еще скрытое от ветров. Иначе они вымерзали от заморозков, которые в Пантылке не были редкостью. Андрей часто вспоминал 1931 год, в тот год снег выпал в июне месяце, когда буквально все померзло, в результате чего в Пантылке и в окрестных деревнях был сильный голод. О нем часто потом вспоминала и Аграфена.

До конца мая распахали два поля с разных сторон деревни и засеяли их ячменем, овсом и пшеницей. Пшеницы посеяли мало, потому что урожайность ее в этой местности была достаточно низкой. Никаких новых агрономических приемов крестьяне еще не знали, сеяли по старинке. Параллельно с посевной засадили картошкой и посеяли лен еще на одном свободном поле, которое в народе называлось угором.  Раньше на этой общинной земле сажали в основном овощи. Но так как руководство колхоза знало, что теперь для колхозного скота больше потребуется картошки, то решили Угор (так называлось поле на возвышении перед лесом с восточной стороны) засадить картофелем и частично льном. А овощи попросили колхозников сажать у себя в огороде.