Лав ю, Трейси!

    У братов Вайнеров в их единственном читабельном романе "  Евангелие от палача " есть весьма забавный эпизод, когда пенсионный полкан МГБ Хваткин беседует с опойным привратником их номенклатурного дома, и ставшим швейцаром для советской элитки после службы вертухаем в конвойных войсках НКВД. Обсуждают они одного из жильцов, еврея - профессора, долбанного рефьюзника, которому органы отказали в праве на выезд из страны советов, и алкаш - привратник говорит такой, что, мол, тыр, пыр, е...ся в сраку, странное это все же племя, жидюги сраные, болит вот, предположим, у какого еврея кила где - нибудь под Бердичевым, так он непременно такой х...ней разродится, что весь мир говно выходит по нему. И советует бывший вертухай привязать всей мировой жидовне бондаж покрепче, дабы все килы априори не вылезали бы. Хваткин оценил народную мудрость отцов затяжным пьяным поцелуем, а уходя к себе на хату, недовольно бубнел в адрес привратника. И сукой его звал, и вечным подчиненным, и грозил пахать того в поддувало, короче, чистокровные евреи Вайнеры очень даже чотко и в цель угадали с национальной чертой нас, русских, причем, что особо ценно, без русофобии, без нагнетания, они и по своим неплохо прошлись, что делает их единственную пристойную книжку еще более чоткой.
     - Олешка ! Подь сюды.
     Вновь этот злой старик подзывал меня, как собачонку, небрежно сгибая и разгибая запачканный ладаном палец. Я почему - то виновато посмотрел на дедушку Каширина и, покорно опустив голову, подошел к начетчику.
     - Скажи, ты русский ли ?
     Я кивнул.
    - А откель ты знаешь, - спросил злой, - что есть ты русский ?
    Я замялся, хотел было сказать, что Пешковы всегда русские, что глаза, цвет волос, но старик, не дав мне раскрыть рот, заорал, страшно кривя губы :
    - А вот ежели у тыщи маток отобрать их грудничков неразумных да смешать их в какой единой комнате, то поди вот разберись : русский или нет.
    Дед одобрительно качнул головой. И сказал веско и весомо :
    - А вот, помнится, служил я в шишнацатом годе в Питербурде ...
    - Не ври ! - оборвал его злой сосед. - Ты дня не служил, ты с детства на кухне подъедаешься, мослы грызешь и вшу бьешь.
    - Тоже дело !
    Мы обернулись на веселый голос и увидели, что в лавку зашел тоже сосед, фармацевт Иегуда. Тощий, маленький, кривоногий, в круглых очках.
    - Жид, - прошипел сквозь зубы злой старик.
    - А ежели в твоей комнатушке обитал бы до обрезания, то как выявить ? - крайне логично срезал фармацевт начетчика, а деда успокоил, покровительственно похлопав по плечу : - Ты, Каширин, не кипешуй и не понтуйся, но знай, что твою говенную избушку в грядущем чуть не обожествят, за отменой Бога назначив новой святыней.
    Дед обеспокоенно закашлялся, а Иегуда добавил уже от двери :
    - А унучонок твой, Олешка, выскажет всю правду - матку, и выйдет, что сволочь ты, старик.
    Фармацевт ушел, а дед, задумавшись о его пророчестве, выгнал меня из дома. Так я и угодил в помощники книгочею - буфетчику на самолетовский пароход, бегавший вниз по Волге аж до самой до Астрахани.