Земля Драконов

*
Ах, давно это было, в незапамятные времена, когда просторы огромного океана умывали землю со всех сторон, а волны его были, словно горы, а глубины морские заставляли скрывать в своем чреве землю-матушку, усыпив ее сном вечным ,бездыханным.
Так и спала бы она, голубушка, если бы не выплыл из  бездны небытия  чудо селезень: глазом чист, пером ясен. Поплыл он, рассекая водную гладь, не заметив тени своей черной, из которой родился брат его: ликом  черен, глазом нечист, вороньим пером грязен. Словно свет и тьма сошлись в битве вместе две части одного начала.  Бились они ни день и ни ночь, а тысячи лет, пока, решили спором битву завершить. Кто землю-матушку достанет, тот и победителем станет.
Поспешил нырнуть черный селезень, потому как до власти был охоч, на славу падок. Глубина его уши сдавила, тело приплюснула, а он все не останавливается, глубже и глубже спускается, пока красавицу со дна не подхватил и на свет не выбросил.
Взвился тогда ясный селезень, выхватил красавицу, превратившись в мироздание, только тогда темный брат Черногор понял, что на веки вечные останется тенью черною, да зарекся он больше добрых дел не делать, в споры не вступать . Так и порешили.
Да только, мы не истории пришли сказывать, а думу думать, ведь сказка живым организмом кажется али яйцом каким невиданным, которое лежит себе в гнездышке полеживает, своего часа ждет, а само внутри меняется, обладая поразительной способностью родить нечто невероятное. Так лежали братцы белые на горе мироздания, защищая все человечество от изначального зла, в себе спрятанного, а хранила их матушка прародительница -Жива. Она  берегла всю мировую энергию, направляя ее в правильное русло, вращая солнце и землю, зажигая звезды . Лишь голову свою приклоняя изредка на  плечо  Рода, существующего вне времени и пространства.
Он от того прикосновения поРОДил всё сущее в этом мире, из него произошедшее и в нём неизменно пребывающее. Такова изначальная причина всего живущего, превращающая  красоту в созидающую силу, что существуюет вне времени и пространства.
Но не бывает в этом мире любви вечной, из тьмы появилась прекрасная Мара, дочь смерти и холода и темного селезня.
Завьюжила голову Роду великому, лишь на мгновение он повернулся к красавице, а волшебные белые яйца по всему миру разбросаны, и не будет у братьев Горыночей ни тепла больше , ни согласия, ибо каждый будет Змеем наречен, да злом заколдован.

**. "Или не делай тайны, или сотворив тайну, знай её только один".

Из белых яиц тех родились страшные огромные драконы, «с лесом вровень". От их дыхания содрогалась земля.
 Гигантское тело, покрытое чешуёй, которую не могло пробить земное оружие, ступало тяжелой поступью по земле -матушке.
Несколько голов их тряслись от злобы: три, шесть или девять. В разные стороны смотрели чудища, каждая из головы дышала испепеляющим пламенем. Когтистые крепкие лапы недра разрывали, длинный шиповатый хвост небо разверзал, а черные крылья огромные расстояния преодолевали.
День и ночь бились братья Горыночи, землю огнем палили, на части рвали, пока не вспыхнула звезда великая - Царь-птица огненная. Она очистила землю от боли и отчаяния, разбросав всех братьев по разны стороны, да отобрав у кого четверть, а у кого и половину силушки, ибо служила она высшим силам равновесия, возрождения и обновления. Такова мощь огня, что даже в самых тёмных глубинах отчаяния, на руинах надежд, можно восстать из пепла и начать всё заново с чистого листа. Так и зажили наши цари, обратившись людьми, но что-то забыв с годами, а что-то придумав людям для получения.
***
Черный Змей стоял у окна со своим братом. Его блестящая мантия струилась, окутывая тайну, которую знало все королевство, но скрывало от единственной особы, чтобы не ранить сердце царицы.
Взгляды молодых людей были направлены на миниатюрную брюнетку с миленькой брошкой на огромной груди, теплыми карими газами, которые оттеняла эта вещица - подарок самого главного человека королевства.
Красавица почувствовала взгляды на себе и жеманно склонилась в реверансе, опустив голову. Ее щеки зарделись, а алые губы вспомнили страстную ночь и налились страстью еще сильнее.
- Как она прекрасна, моя страстная Змирэн. Ее голос все еще звучит в  ушах, а дыхание вызывает дрожь.- проговорил Царь Черногор и вздохнул.
- Брат, отчего все эти мучения, тайны и ложь. Не лучше ли во всем признаться Царице, и будь что будет.- проговорил Велес, загородив собой вид из окна.
- Мой милый, — Король потрепал брата по плечу, и, отодвинув его, опять посмотрел на свою возлюбленную.- Царица из знатного семейства великих воинов, которые мужественно защищали мою страну от всех напастей столько лет, к тому же тогда - в бою, именно она вынесла меня из пекла, отыскав среди трупов, а потом выхаживала полуживого. Как мой язык поднимется ей  сказать правду.
Он вспомнил ту кровавую бойню.
- Ах, как она тогда была прекрасна: гибкое тело русалки, золотые волосы, зеленые глаза, отражение  лесов нашего края. Страсти не было конца, я хотел ее, как одержимый день и ночь, да и сейчас не могу пройти мимо этой женщины, способной на ратные подвиги и невероятную доброту и сострадание, только мое сердце теперь принадлежит другой, - король договорил и вздохнул, его взгляд наполнился печалью на мгновение, а потом снова обратился к маленькой кокетке.
Велес молчал, он жил слишком уединенно и  много лет был  одинок, после того, как прекрасная Сирин выбрала его брата. Теперь ему трудно было понять семейную жизнь и ее трудности.
Но глаза помнили, как из огня выходила прекрасная царица, как развивались  золотые волосы по ветру, а в глазах горели смелость духа и отвага. Восхищение своей Царь-девой, ее красота и свет спасения, исходящий из изумрудных глаз, не защитили семью от беды .
Насколько разные были царь и царица и тогда и сейчас: одна -прямая, смелая и открытая, второй - умный, изворотливый, лукавый, но воля небес терпела этот союз во славу государства.
 Время подтвердило догадки Велеса, сердце черного дракона, младшего из братьев, не могло быть преданным, жадность поработила его, благодарности там не хватило места, лишь необходимость заставляли его терпеть жену.
Велес решительно развернулся, он не желал встречаться с красавицей, которая до сих пор жила в  его сердце.

**Рассуждать умеют многие, а понимать не все"**

Если есть желание - появятся и тысяча возможностей. Царь Чернобог пытался поймать жену на неверности, толкая ее в объятия других. Подстраивал козни и сводил с красавцами всего мира в течении долгих лет, но ее наивная чистота заставляла отступить или кануть в лета любого претендента.
Черный дракон уже отчаялся, пока не вспомнил о нежных чувствах своего брата. Решив разыграть карты первой любви, которую мужчины никогда не забывают, было решено собрать своих братьев вместе, чтобы отвести подозрения и исполнить коварный замысел.
Чернобог слишком был счастлив, он, не медля, поспешил обрадовать свою возлюбленную ЗмИрен. В ее комнате было влажно и темно, как всегда, сладкий запах мокрых волос пьянил. Руки переплелись в нежных касаниях, лишь впереди ждало небольшое расставание, ради великого будущего. Скоро съедутся гости, и нужно было вести себя аккуратно, а то и верховный трон может оказаться в опасности.
Чернобог отогнал плохие мысли, утонув в страстных поцелуях маленькой развратницы. Ее шалости доводили дракона до исступления, он забывал обо всем, даже о том, что заключил великий завет между небом и землёй, что послал за королевой, чтобы сообщить о большом семейном приеме.
Сирин сбилась с ног в поисках мужа, пока не наткнулась на маленькую дверь за темной нишей. Туннель был достаточно просторным и освещенным, а старинные картины украшали стены уютного гнёздышка в подземельях дворца. Королева первый раз шла этим путем, хотя знала королевство, как пять пальцев. Впереди что-то происходило. Там за ширмой стояли двое, они были слишком увлечены любовью. Сирин уж было поспешила отвернуться и убежать, застигнутая чужой страстью, но услышала голос законного супруга, что нашептывал в порыве страсти о ненавистной жене и желании избавиться от такой обузы.
Тонкие руки задрожали, а спину пронзила боль от клинка измены. Она могла понять и простить многое. Но предательство? На войне оно может привести к потере целого войска. Постояв еще немного у холодной стены, королева выскользнула вон, словно убегая от стаи врагов. Все дальше и дальше в лес, туда, где ее никто не найдет, там, где можно укрыться от беды и своей глупости.
Когда-то она была настоящим воином, чтобы дать жизнь этому миру, но время любви и покоя превратили ее в нежную красавицу, спрятав ото всех истинный облик, данный высшими силами для защиты всего сущего.
Сирин - великая дева-птица, была рождена, чтобы стать хранителем Древа Жизни, только она не справилась с этой ролью. То, что она услышала, уничтожало не только ее семью, но и мирную жизнь на земле. Король готов был отказаться от договора, заставляя вступить государство  в новую войну, поэтому нужно было убрать все препятствия, особенно - ее,свидетеля печати.
Голова кружилась, силы покидали измученную птицу.
Когда Сирин только спустилась на землю, то часто радовалась и зачаровывала людей пением, защищая несчастные души от боли и потерь, а себя спасти не смогла. Время шло и чудесная дева, чье пение разгоняло печаль и тоску, стала все чаще грустить и почти потеряла свой голос, а теперь умирала последняя возможность сохранять человеческий облик. Её тело постепенно покрылось перьями, белыми с голубыми и красными полосами, что сияли и переливались на солнце, нос превращался в клюв — темно-фиолетовый, заостренный, похожий на клинок, рассекающий синеву неба, только глаза все еще оставались такими же яркими, зелеными, цвета молодой листвы, только мудрее, благосклоннее.
Больше она не принадлежала себе, силы ее покинули.
Так бездыханная упала птица в траву и лежала много дней и ночей, плача слезами неба, утешая себя улыбкой солнца, пока чьи-то руки не подобрали полуживое создание.

**Покидая старого друга, помни, ведь новый не будет похож на него"**

Велес снова и снова пролетал над своими просторами. Дракон-облачитель, что покрывал небо дождевыми тучами, выгонял на него пастбища облаков, сегодня был особенно внимателен. Его серебристая чешуя переливалась на солнце, а легкий дождик придавал легкость всем движениям водяного хозяина.
С древнейших времен он владел огромными богатствами, которыми делился со своими племени и их семьями. Поэтому золото Велеса было нескончаемым, ибо руки дающего не могут оскудеть. За это он был наделен исключительной мощью и силой.
Старший из братьев драконов, он не любил всеобщие сборища, лишь иногда приходилось навещать братьев, инкогнито, чтобы о нем забыли.
Вчера Дарк снова просил денег- ему нужно во что бы то ни стало избавиться от ненавистной жены. Хотя эта затея не нравилась Велесу, но брат есть брат. Это его выбор. Об одном попросил старший брат-не навредить законной супруге, ведь деньги, данные на подлость принесут несчастие или возмездие. Эти думы и сегодня не покидали Велеса, хотя он давно не видел великую воительницу, что спасла его брата, но поступки ее были достойны уважения, вот только выбор мужа подкачал.
Может и его одиночество можно было скрасить, если бы сердце успокоилось или остыло от былой любви.
Он все еще помнил тот ранний дождь, когда они укрывались в зелени молодых берез, как ее мокрые волосы и одежды стали такими желанными, что пришлось прижаться к стволу дерева, вот только глаз от нее отвести было нельзя-Сирин сияла. Теперь брат желает избавиться от брака? Стоит ли надеяться на счастье или за столько лет  распутной жизни росток семьи не взойдет?
Чтобы расчистить дорогу в своем лесу, он выдыхал огонь, когда заметил полумертвую птицу с пестрой окраской. Забросив ее на свою чешуйчатую спину, Велес поспешил домой.
Так наша дева попала в покои самого богатого и нелюдимого брата-дракона. Ее глаза, полуприкрытые от боли и отчаяния, беспомощно наблюдали за перемещением в терем.
Перд взглядом предстало высокое, поднятое при помощи специального помоста жилое строение. По внешнему виду оно напоминало башню или деверянную горус с покатой кровлей, защищенной чешуей дракона и объединенной в с прочими близлежащими постройками. Все вы наверняка хорошо помните старые, добрые русские народные сказки. Как они наполнены особым духом старины с деревянными срубами и теремами, где верхний ярус хором был украшен прекрасной старинной мебелью и деревянными идолом, которыми драконы тешили себя и смешили. Во всех стенах были вырезаны красные окна, что делали помещение воздушным и просторным, а дракону давали ощущение полета. К теремам пристраивались башенки — смотрильни, с которых всегда можно было улететь на просторы древних земель, где жили славяне.
- "В клетках птицы, в теремах девицы", — подумала Сирин и потеряла сознание.
**
***Засыпь правду золотом, а она всплывёт»,**


Она проснулась, когда  заботливые руки, пытались напоить ее ключевой водой, а на тарелочке с голубой каемкой лежали кусочки молодильных яблок.
- Кушай , птичка! Сейчас твоя сущность почти уничтожена, оперенье из цветного превращается в серое. Если не вылечить тебя, то вместо жар-птицы ты превратишься в Гамаюн- существо обиды и разочарования, что заманивает своими песнями неприкаянные души.
Велес шептал слова утешения, ухаживая за Сирин. Она и сама знала, что грань между добром и злом слишком тонка, чтобы рисковать своим предназначением, но можно ли довериться старшему дракону, ведь он брат ее мужа.
В молодости она отвергла его любовь и выбрала другого. Вдруг все это обернется ее уничтожением. Однако, есть шанс, что этот отшельник просто не узнал ее, ведь они давно не встречались в истином обличии, лишь изредка он навещал брата ночами, прилетая к нему во дворец синим драконом.
Не ожидала Сирин, что жизнь даст такое испытание.
Вода смягчила ее горло, а яблоки вернули былую силу, однако, возвращать свой человеческий облик она не спешила. Время все уладит, по местам расставит.
Велес ушел, оставив драгоценную находку во своих покоях. Комнату украшали дорогие ковры и золотые украшения, меховые шубы и старинные безделушки. Богатому брату нравилось коллекционировать редкие  сокровища, поэтому его привлекла эта сказочная птица, о существовании которой даже он читал лишь в древних берестяных грамотах.
Сирин почистила свои перышки, что переливались яркими разноцветными звездочками. Расчесала длинный хохолок на макушке из ее шикарных волос, и только теперь раскрыла полностью зеленые, как море , глаза, обрамленные густым черным лесом ресничек.
Иногда даже птица может пленять своей красотой, тем более волшебная. Сидеть без дела не хотелось, потомому чары помогали Сирин привести холостяцкую комнату в уютное гнездышко. Все расставив по местам, украсив и почистив, наша птичка села у окна, и ее  песня потекла по хоромам, по терему, по двору к самому синему небу. Так звонкий и чистый голос за считанные минуты превратил комнату в самое прекрасное место в мире. Издалека казалось, что песня струилась, словно золотая нить. Сила хранительницы   вдыхала нежную красоту в душу любого места . Такова была мощь великой Сирин, только боль была больше, чем  могла вынести обычная птица.
*
*Песня огненной птицы

Муж Жену снаряжал, снаряжая проклинал:
«Чтоб те ехать, не доехать!
Чтобы конь твой спотыкнулся иль горою обернулся,
а горою так крутою, косы – рощею густою,
Скинь сарафанчик – полем чистым,
 стань деревом ветвистым! »
Как  страшна война да Черный ворон набежали.
 Стал милый под тучею:
«Туча, туча, ты широкая,
Ты прикрой детей-сироток! »
 – «Ах, не туча я, не туча:
Я женою была верною…
 Аль не помнишь, что сказал,
Как меня ты снаряжал,
снаряжая проклинал! »

Райская Чудо-птица пела чудесную историю, словно для этого спустилась она когда-то на землю, чтобы усладить слух путников, чтобы заключить союз с драконами, выбрав одного для завета и соблюдения мира на земле.
 Как она ошиблась!
Слова скорби неслись все выше и выше, желая достучаться до самого неба.
Так прекрасная и светлая Сирин все больше превращалась в птицу скорби, заставляющую людей погрузиться в чёрную печаль и забыть обо всём на свете. Иллюзорное счастье ее жизни разрушилось, не оставив в душе места для радости, лишь мрачные песнопения достались на женскую долю, предрекающие беды.
Как не старалась удержаться от изменений наша девица, да только проклятие ошибки было сильнее: ее красочные наряды сменялись на серые, а золото волос на серебрённые пряди. Так перерождалась светлая радость в мрачную боль Гамаюн, вещую птицу, предрекающую беды.
Все дальше уходило от нее детство Земли, все меньше оставалось воспоминаний. Они исчезали, вместе с перерождением красавицы.
Давным-давно родилась священная птица. Её сотворил Всевышний, когда создавал наш мир. Он сделал птицу из мерцающего родника, огонь которого пел чудесные песни, о добре и счастье.
Магическая сила создания была велика, она дарила возможность перерождения. Сирин была честна и стала защитником огня жизни. Именно это давало возможность ей перерождаться вновь и вновь, но и являлось проклятием, ведь за каждую ошибку она платила смертью. Во время того как душа птицы сгорала, оставался разум мага, который направлял и укреплял лунную энергию.
- Услышь Меня. Прошу, умоляю, исполни желание моё. Верю, верю, Верю. Твёрдо знаю. Нахожусь в возвышении. Верю, верю, верю. Прошу тебя, помоги мне.
 Так убеждала наша Сирин Бога в своей вере и просила у него помощи, чтобы исправить  ошибку. Сияние из солнечного превращалось в лунное, а наша девица из доброй и светлой, становилась ночной вещуньей, способной кликать беду и сбивать путников со своей дороги.

*Перерождение***

Боль от перерождения была такой сильной, что Сирин, не удержавшись в окне, медленно падала вниз. Ее полет, казалось, был бесконечным. Силы не возвращались, обращаться за помощью было не к кому и не за чем.
Волшебное существо подхватил маленький мальчик, что служил при дворе.
Слабые и беспомощные люди были вечными слугами великих драконов. Бережно прижав к своей груди, сиротка отнес птицу обратно в покои, укрыв своим платочком, единственным, который у него остался от матери.
- Кто ты, дитя, — прошептала Сирин.
- Я - твой раб, моя прекрасная птица, — робко ответил мальчик, дрожащим голосом. Глаза его сияли верой в чудо.
- Почему ты спас меня?
- Твоя песня и сияние подобны солнцу.
- Разве ты не видишь, какой это тусклый свет.
- Для меня ты всегда будешь солнцем.
- Я подарю тебе вечную жизнь за мое спасение, как только  захочешь остановить свое взросление и стать подобием волшебных созданий, вспомни  обещание птицы.
Ее маленькая слезинка скатилась в ладошку взволнованного малыша.
- Никому не рассказывай обо мне.
Так начиналась сумеречная жизнь этого времени. Солнце стало луною, тучи покрыли голубое небо, а мрак проник в каждый дом, заставляя ночные страхи оживать в каждом сне. Времени оставалось слишком мало, если Сирин не выберет нового избранника, мир начнет умирать, а если такового не найдется - придет хаос и поглотит землю со всеми жителями, драконами и мелкими людишками.
Вещая птица напрягла свой слух. Там далеко разговаривали два брата:
- Ты нашел ее ,Велес? - кричал черный Дракон.
- Зачем она тебе. Ты же мечтал избавиться от обузы.
- Посмотри мрак упал на землю, потому что я нарушил согласие. Теперь, чтобы спастись мне нужна мощь Сирин.
- О чем ты думал, брат, когда выбрал другую?
- Велес, мне страшно, вместе с сумраком открылся и истинный вид моей ЗмИрэн. Она-змея, скользкая и противная. А я постепенно теряю человеческий облик. Скоро все узнают, что я потерял свой волшебный хвост, и враги нападут на нас. Я отдам тебе все свои сокровища, лишь бы ты вернул ее во дворец.
Сирин передернуло от услышанного, как смешна была ее жалость к калеке теперь, как глупо было предположение, что искалеченное яйцо сможет быть благодарным. Сколько унижений ей приходилось терпеть, но она была слишком слепа, чтобы увидеть истину. Но и Велес хорош, тут же побежал к брату за наградой-корыстный дракон - не лучший выбор для правителя, и все же он ее спас.

* *Золото

Магическая Птица, способная принести радость в душу скрыла свою доброту глубоко в сердце. Теперь на ее плечах важная задача - спасти землю и найти избранника. Серебрянные локоны струились по  прекрасному телу птицы. Сирин ожидала дракона. Пусть его звезда удачи засияет сегодня вечером. Когда-то давно Велес готов был поступиться всем ради нее, но что-то остановило золотого дракона. Время разобраться в их чувствах и судьбах.
Еще издали она услышала его легкую походку, словно монетки сыпались на землю. Люди поговаривали, что так оно и было - там, где проходил золотой дракон находили деньги, но со временем это стало волшебной легендой.
Лунный свет окутывал небесную красоту птицы, пусть глаза ее стали чуть мрачнее, но и глубже, взгляд холоднее, но притягательнее. Пепред Велесом стояла таинственная соблазнительница в прозрачном одеянии. Она окинула его холодным взглядом, и тысяча мелких мурашек пробежали по его коже, заставляя сердце биться все сильнее, как тогда, когда он увидел ее впервые. Сирин могла измениться сто раз, он всегда узнает свою первую любовь.
- Подойди ко мне, — скомандовала богиня. Велес послушно приблизился к ее телу, руки не слушались, а драконья кровь начинала вскипать, разжигаемая огнем страсти. Он сжал ее в объятиях, не отрывая глаз от лица Сирин, прижался к ней своими горячими сухими губами, покрывая ее тело поцелуями. Только у всего есть точка начала и конца, которая заставила дракона остановиться.
Он схватил ее за руки и потянул в подвал, там за семью замками стояли огромные сундуки с золотом, а за ними зачарованные люди, что отдавали свои души за деньги. Кто-то совсем недавно продал себя во власть дракону, а кто-то уже умирал, но все еще тянул свои руки к золотым слиткам.
- Я - монстр, Сирин. Могу все купить, что продается на этой земле, даже души. Золото - мой дар и наказание, даже тебя я захотел сейчас купить. Так будет вечно, у меня все меряется деньгами: любовь, желание. Сколько ты хочешь, чтобы стать моей навсегда? - закричал он, и голос его был подобен грому, как и ненависть к своей корысти.
Сирин лишь погладила его по золотой гриве волос, провела пальцами по губам и улыбнулась.
- Разве только золото правит миром? Или любовь не доступна твоему сердцу?
Он упал к ее коленям, целуя ноги и требуя чего-то большего, но вновь остановился:
- Для меня -недоступно. Только золото затмевает мои глаза.
- Это твой выбор, Велес. Однажды ты уже испугался нашей любви, сегодня ты повторил это вновь. Ее глаза налились росой темного неба, и все же она сдержалась - знать, такова судьба.
*

Она медленно отвернулась и направилась к выходу. За ее спиной раздался стон, словно рык:
- Подожди. Даже если я никогда не буду счастлив - ты должна найти его. Возьми этого мальчишку, только малец не променял тебя на деньги. Как не просил я у него твою слезу-все было тщетно, пусть теперь послужит утешением птице. Теперь Олек - твой раб навеки.
Боже, как вырос ее спаситель. Время для драконов и волшебных существ текло медленно, словно застывало от их дыхания, люди же успевали прожить целые жизни, родиться и умереть - поэтому их хозяева оставались для них чудом и властелинами вечности, хотя и их жизнь имела свой финал, особенно сейчас.
Златокудрый юноша с огромными голубыми глазами понимал Сирин без слов. Он стал настоящим воином и защитником своей госпожи. Его сильные руки схватили  в свои объятия Сирин. Олек  нес ее, словно волшебный цветок, прочь от старой боли - туда, где можно дышать, ожидая, что ночь отступит. Сколько они шли-неводомо, но ноша не тянет, коли она к душе...
- Поставь меня на землю, Олек. Сейчас не время грустить, у нас слишком мало времени, нужно найти хозяина земли.
Тело Сирин изогнулось, в мгновении ока превращаясь в огромную птицу с серебристым оперением. Ее крылья были подобны звездному небу, а клюв - месяцу.
 Олек ухватился за шею птицу, чтобы стать гостем неба. Они взлетели так высоко, что голова юноши кружилась, он осторожно прижался к своей королеве. Его сердце было полностью отдано ей, раз и навсегда, даже если она будет с другим, у ее ног навсегда останется раб Олек, если она решит уничтожить мир - он умрет с ней. Так решила его любовь, что заставляла сердце биться в такт дыхания Сирин.
Серебристые перья ласкали лицо. Внизу бушевал океан, водные просторы раскинулись на многие лье, а здесь - среди пушистых облаков были лишь они: Сирин и Олек. Разве мог он желать большего. Олек вспомнил слова Велеса, когда тот стоял на коленях перед смертным рабом, умоляя защитить его возлюбленную от него и других драконов, только даже Велес не понимал, что творилось тогда в сердце мальчишки.
Разве сможет простой человек встать против волшебных созданий, хранителей времени и вечности, но и оставить ее одну было невозможно-значит выход один - быть вечным рабом великой богини...
Сирин чувствовала, как дрожало тело юного оруженосца, как бережно касались его пальцы тонкой шеи птицы, в каждом движении чувствовалась безграничная преданность.
Впереди их ждал следующий жених, а сзади - погоня. Чернобог начал охоту за бывшей женой. Необходимо было вернуть ее любой ценой или убить - иначе миру драконов не выжить.

*Аспид

Темнота ночи пенилась черными облаками, словно мягкой периной, а звезды томно проглядывали, заставляя сердце биться в такт вечности. Двое, как одно целое, разрезали просторы неба, когда пространство зашевелилось. Слева вдруг чернота начинала приобретать формы. Словно невидимый художник прорисовывал чудовищный птичий нос и два хобота, пестрые крылья, что горели и переливались ночью, словно самоцветные камни. Перед их взором рождался крылатый змей, непроглядно черный, «аспидно-черный цвет».
Зачем этот монстр появился из темноты, что потребовалось его душе. Глаза змея не мигали, он облетел с разных сторон птицу, словно пробуя ее на вкус. Легенды гласили, что в края,куда повадится летать Аспид, становились мертвыми. Живет он на мрачном, суровом, лесистом севере, но на землю никогда не садится: только на камень. Его невозможно убить стрелой, можно только сжечь, да и то особым огнем в камне, еще заговорить или извести змея - разрушителя "трубным гласом", от которого горы сотрясаются.
Только и Аспид сюда не для прогулки прибыл. Олек тихо шепнул птице о госте слева, но она уже ждала от змея атаки.
Монстр задрожал, и его чешуя зазвенела тяжелым скрежетом железа:
- Не ожидал я увидеть великую Сирин. Ты же знаешь, что должна вернуться к мужу или умереть.
- Птицы, как и души, свободны, если завет нарушен - теперь я решаю, кто мне муж. - гордо ответила ему Сирин.
- Ты достаточно глупа и слаба, чтобы противостоять драконам, раз бросаешься словами, не подумав.
- Что же делать - я такая, а ты - раб Чернобога тога и сейчас.
Ее полет набирал скорость, теперь с земли она больше походила на комету, что несётся сквозь пространство своей судьбе навстречу.
Дракон не отставал, а атака его была непредсказуемо коварной. Он пытался опалить крылья птицы, чтобы пленить ее. Только было слишком поздно.
Синее сияние окутало Сирин и ее наездника, пробить которое драконы не в силах. Словно два огненных цветка сходились и расходились, стараясь поглотить друг друга в битве существа. Красные и Синие лепестки словно любили или ненавидели друг друга, они сталкивались и облетали от жарких обьятий, но лишь одному из них можно было выиграть эту битву. Аспид так увлекся своими атаками, что не заметил, как вылетел за пространство земли - его лапы и крылья начинали покрываться льдом, а трубный крик птицы рассеял последние силы дракона. Он падал вниз со стремительной скоростью, а в немигающих глазах застыли боль и разочарование.
Только живая птица не давала ему возможности оправиться - она пела:

*Лубостай

"Во чистом небе Порошит снежок –
Так убит лежит Молодой дракон,
 Призакрыл звездой Очи ясные.
 В головах его Месяц каркает,
А в ногах его Плачет верный конь:
 «Отпусти меня, Аль награду дай! »
– «Изорви ты, конь, Повод толковый,
 И беги – лети В поле чистое!
По лугам травы Выешь две косьбы!
Выпей воду, конь, Ты из двух озер!
Ты скачи оттоль Ко дворам моим,
Ты ударь ногой Во тесов забор;
Выйдет матушка, Станет спрашивать:
«Ой, ты конь лихой, «Господин где твой?
«Аль в бою сложил «Буйну голову?
«Али в небе ты «Обронил его? »
Ты умей на то Ей ответ держать:
 Нет, не вороги Извели его,
И не я его Обронил-убил,
А нашел себе дракон женушку:
 Во чистом небе Взял себе смертушку.»
Голос птицы окутывал тело умирающего дракона, Сирин баюкала его, словно дитятко. Перед глазами Аспида снова были огромные горы, а на самой высокой покоилось гнездо со двенадцатью яйцами, одно из них лопнуло и из трещинки появился черный немигающий глазик.
- Ты будешь Аспидом, хранителем гор, - проговорило прекрасное сияние. И чем ближе драконье тело было к земле, тем четче он видел прекрасное лико могучей Сирин - его названой матери.
Мысли дракона путались, но лишь одна умирала вместе с ним: "Как он посмел"
Слеза смешалась с тысячью молний прекрасной Сирин, но было уже слишком поздно.
Земля словно раскололась и приняла в себя великое тело дракона, она впитала его в свои огненные жилы и только сильнее забурлила и заохала, продолжая свое вращение.
***
Время не медлило, оно толкала на поиски нового мужа, что ждал их уже за поворотом
Стали темными облака, и земля задрожала, протянулся из-за гор змей великий, три головы в огне, как молнии шаровые, а когти заточены, и пошел от него дым, и начался шум, словно гром, когда стукнулся он о земь и превратился в прекрасного юношу Любостая.
Свое прозвище змей получил от многометрового огненного хвоста, который при полете извивается, а коли девушку увидит, то за ней увивается да ластится, а обладал он не огнедыханием, но ласковыми и хитрыми словами, которые только из уст его выйдут, как летают над селами и проникают в уши одиноких девушек и женщин, завораживают и пленяют на веки вечные. Если же он полюбит девицу, то лишь на малый срок, на мгновение.
Словно солнце на небе затмил молодой месяц, словно тучи сверкающие спрятали синеву неба, подходил прекрасный Лубостай к птице Сирин. Поклонился до земли, а глаз синих не сводит, речи ветвистые плетет, устами сахарными манит.
Ой, как женскому сердцу тяжело разобраться и лести сладкой не поддаться. А руки Любостая стан стройный уже обнимают, в покои свои ведут, уши ублажают. Будто нет больше никого на свете, лишь их любовь одна в этом мире.
- Как увидел тебя, птица небесная, разожгла ты во мне огонь, который не потушит ни земля ни небо, только твой поцелуй, да рук касание, - шепчет нежный голос. Любостай уже рубашку снимает, да копну волос распуспускает-красотою своей увлекает, мор на душу наводит.
- Не спеши, муж желанный, огненный. Не торопись меня в кровати укладывать, разреши с дороги искупаться, да водицы чистой напиться.
А кругом в его тереме прекрасные птицы поют, заливаются, каждая норовит звонче трели затянуть, к себе внимание привлечь.
- Хоть пылаю, как в огне, но тебе во всем буду послушен. Ты купайся, мойся, моя звездочка, только кликни меня с окошечка, так к тебе я примчусь моя любушка.- отвечает Любостай, глазами сверкая ясными.
Вышел тихонечко, да дверь на замок запер, чтобы милая не передумала, из постели его не выпорхнула, а окошечко позабыл затворить.
Сирин боль и отчаяние скинула, каждое перышко вымыла, носик почистила, да призадумалась, пока Олек ее волосы расчесывал, в косы золотые сплетал.
Среди белых яиц в гнездышке, как ее сердце не дрогнуло, когда Любостая она отпускала на волю, его хвост огромный лелеяла, знала же, что будет ласковым и нежным, но боялась красоты его, огненной.
А как приготовила себя Сирин к брачной ночи, так захотела сама пригласить возлюбленного, что на берегу реки ее дожидается.
Идет Сирин: ноги травы лишь касаются, летит, словно мотылек трепетный. А у самой воды стоит прекрасный Любостай, да руки его по локоть в крови, а глаза огнем пылают.
- Никогда и никто моей любви не будет помехой. Разлюбил, так уйди навеки или стань моей птичкой в клетке. Была ты мне любой да не долго, была милой лишь на время. Не хочу твоей любви ненасытной и жадной, что меня с другой не желает видеть.- проговорил эти слова красавец, когти кровавые из девы убитой вытащил, а тело ее в реку Смородину сбросил, видимо название водицы от горе- ягоды пошло или от смрада ,нечистого, из души Любостая исходящего.
Зажала себе рот Сирин, слезы сглотнула, да тихонечко в терем вернулась. Послала Олека собираться в дальний путь, да ее поджидать у опушки. А у самой только звон в ушах от трелей зачарованных девиц.
"Бойтесь любви огненной:
 она приносит горе, болезнь и смерть.
Как во граде во Лукорье прилетал Любостай,
 как увидит девушку, так обольстит ее, несчастную,
в птицу зачарует в клеть и посадит.
 Но и сам дракон подвержен чарам —
надо только узнать секрет отворотного зелья да
и напоить им влюбленного демона,
Так можно избавиться от него и власти чудовищной"
Вот что птицы пели, о чем всех предупреждали.
Как вбежал Любостай огнем страсти пожираемый, одежду на себе разодрал, тело красивое, так и сияет. Поцелуями жаркими Сирин пожирает, накидку с нее снимает.
- Не спеши, любый, не торопись, милый. Я бы рада к тебе в объятия, да мешают мне трели звонкие, отпусти птиц из клеток.
Любостай, опьяненный страстью, клети все порушил, в окно пернатых выгнал, уж совсем не скрывает своего нового желания, на крылатую царицу взбирается.
- Не спеши, любый, не торопись, милый. Я бы рада к тебе в объятия, да мешают мне трели звонкие за окном они надрываются, расколдуй тобою опьяненных, пусть уходят из нашего счастья.
Никогда и никто не мог противостоять Любостаю, от того его разум затмился, в страсть глухую погрузился.
- Пусть напьются воды из Смородины, так и станут навеки свободными. - кричит он, а сам уж последние одежды с Сирин срывает. Вот оно счастье-совсем рядышком.
- Не спеши, любый, не торопись, милый. Я бы рада к тебе отдаться, да вина свадебного мы не пили, отхлебни из чаши моей и забудемся в объятиях сладостных.
- Нет мочи , нет силушки, напои меня из уст твоих сахарных.
Как взяла в рот Сирин водицы из реки Смородины,что зачерпнула крылом своим, нежным. Все Любостай видит, понимает, только страсти не умеет противиться. Он целует уста с водицею, боль мешая с проклятием, обнимает вожделенное тело, но не женщина то уже, а птица.
Упорхнула в небо звездное, навсегда оставив рану в сердце, превратился дракон в эхо вечное, по любви своей неоконченной скучает, ищет ее везде, за всеми повторяет.

*Женихи

То ни грусть тоска по земле мается, то летит по небу Сирин. Глаза ее ,печальные ,слезами умываются, а сердце не знает покоя. Время бежит да его не воротишь, а мужа не сыскать верного, чтобы вместе в горе и радости, чтобы все делить поровну, на чужой каравай не заглядываться, и своего не разбрасывать.
Олек держится крепко, руками перышки гладит, пальцами перебирает, птичку утешает:
- Ты не горюй, Сирин. Все еще образумится. Найдется пуговка, потерянная, срастется рана глубокая.
А впереди четыре мужа стоят, с ноги на ногу переминаются. Встречают гостей три дракона, по батюшке Горыночи. Каждый статен да пригож. За себя пришли сватать, руки птицы просить.
Один, глазами востока сияет, богом источников, колодцев, змей и туч является. Связь с водными стихиями указывает на его Навью природу, близкую духу смерти, а также покойничкам.
- Я Змиулан - демон крылатый и змеевидный, обитающий в дупле древнего дуба, царь змей. Коли за меня пойдешь хозяйкой Навьи станешь, весь люд земли погубишь.

А второй не молчит, темными волосами с человеческой головой трясет, а толщиной и протяженностью те косы две сажени (4, 26 м). Говорит он человеческим языком, но двусмысленно. Нескончаемый шлейф его слов сладок, да непонятен.
- Я дрнрнмодлшидоьэзжо дщзохщохъл дшишзшохохъо зжштрзшохзол штшдшозщжщо щгшрзшрозо дщшщшшрщшр дитщдшртшрштр.
Много сказал, а что не известно, лишь глаза светятся, да слюна с пасти стекает…
Всем хорош другой жених Сем: толи двуногий змеи толи ящерица, все его по домам величают, покровителем зовут. Да только в каждом доме свой Сем, котоpомy в даp сжигали в печи кyp, чтобы никто из дома не убегал, чтобы все деpжались тpезво и почтительно. Столько их по земле раскидано, что не сосчитаешь, в каждом доме спрятано, даже на надгробиях начертано. Разве частички Сема быстро соберешь, да сложишь?
Тут как четвертый выскочит, выпрыгнет, гребешком петушиным трясет, да хвостом змеиным по земле стелется, кого схватит, того жизни лишит..
- Ой, не смотри в его очи черные, они всем на смерть дадены, если человек посмотрит в глаза Кокатриса, то превратится в камень, - закричала Сирин Олеку, крыльями его спрятала ввысь и взмыла, от женихов скрылась. Нет мужа, и это не суженые, лишь ряженые, да ее бывшим спроваженные, на погибель ей засланные.
Так и остались нерадивые женихи-змеи зубами щелкать, в небо поглядывать, а там уж и след простыл наших странников перелетных.

*Волховец

То ли жизнь жить, то ли маяться, по небу скитаясь. Сирин и Олек снова разрывали темноту ночи на части, их путь лежал дальше на север, где снежные вершины сливались с облаками, а сияние называлось северным.
Там среди каменных великанов жил подземный Змей, вызывающий  землетрясения и извержения вулканов. Этот Горыноч был похож на гигантского крокодила или Ящера. Люди падали перед ним на колени
Все славянские племена поклонялись Волховцу, считали его поглотителем солнца, ежевечерне опускающегося за пределы мира и подземной рекой плывущего на восток. Река эта течет внутри двуглавого Ящера, проглатывающего солнце своей западной пастью и изрыгающего из восточной.
После трудной работы дракон любил слушать гусли, а за хорошую игру щедро награждал самоцветами или Золотыми Рыбками, исполняющими желания. Святилище Ящера располагалось в центре гор, на болотах, и имели идеально круглую форму, чтобы Волховец мог пролезать в нору и любоваться своими сокровищами. В качестве жертв Ящеру кидали в болото черных кур, а также молодых девушек, которые в экстазе бросались в реку и топились, желая стать его законными женами.
Но Дракон не спешил со своей женитьбой, все еще оставаясь завидным женихом. Слишком далеко он был ото всех новостей его большой семьи, чтобы узнать о разрыве с прекрасной Сирин, женой своего черного брата или допустить раздор между братьями.
Жар-птица ударилась о землю и превратилась в прекрасную девицу с огромной косой и глазами, словно звезды, а молодой паж идет рядом,сопровождая ее в дальнем путешествии. Сегодня Олек играл на гуслях те песни, в которых говорились легенды о древних драконах, об их силе, могуществе.
Привлеченный музыкой, явился хозяин северной земли.
Волховец их встретил радушно: накормил, напоил, но когда услышал, что прекрасная царица-жена его брата, которая ищет себе нового мужа, чтобы сберечь завет, круто задумался. Его никогда не тяготило одиночество, чтобы расстаться с ним навсегда, да еще семейные разборки разрушат вечную идиллию.
- Дракон, есть дракон. Составляя договор с чудищем, ты должна была понимать трудности, выбирая того, от кого и нож в спину можно потерпеть, — проговорил он, качая головой.
- А ты согласишься защитить нас, ведь договор, есть договор. Это не руки пожать, завет закреплен небом и землей, коли разрушил не склеишь.
- Прости, Сирин, это не моя судьба. Покой милее. Улетай и никогда не возвращайся, чтобы мне не держать ответ перед братьями.
Таков был ответ Волховца, и его твердое убеждение.
- Что ж, пусть земля станет твоим вечным пристанищем. Трусливо прячься под водой и землей, крокодилом или ящеркой. - гордо проговорила волшебная птица, взмахнув крылом.
Так появились на земле существа, которые все еще сохраняют вид древнего дракона, только крошечного.

*Начало конца

Сколько верёвочке не вейся, а конец все ж найдется. Как не старалась Сирин исполнить завет и сохранить землю драконов, знать этому не суждено сбыться. Закончилось время монстров на земле, и начиналась заря нового мира, того о котором потом напишут новые сказки и легенды, чтобы забыть старое безвозвратно. Только любое начало - это страшные перемены, они несут смерть и слезы. Царь птица, небесная ,заливала землю реками солёными, безутешными, вспоминая каждое яйцо с драконом, наделенного особой силой, которую она отбирала шаг за шагом, чтобы очистить землю. Пока на ее пути не встало истинное зло- бывший муж.
Чернобог-воплощение всех темных сил, что родился от мировой селезня в начале творения и низвержен был в подземное царство холода, уничтожения, смерти, зла. Теперь перед великой птицей стоял он в истинно обличии Бога безумия, а с ним рядышком все драконы- братья. Словно гигантский тысячеголовый лютый Змей. У того-то чудища с тысячью голов, дышащих злобой, а тысяча хвостов хлестали землю, раздирая на части.
Сирин- птица огненная великая, к земле прикасалась, в огонь превращалась, что горит, не сгорая, зарю времени ,рождая, великую, драконов ,стирая в пепел.
Чернобог по себе ударил когтями - стал демоном с человеческими чертами, окрашенный в черный цвет с посеребренными усами. Ему жертвы несут перед выступлением в военный поход, кровавые и человеческие, убивали людей без разбора:пленников, рабов, и коней. Всех его в пасть закидывают, начало всех злоключений и пагубных случаев предсказывают. Сему духу страшной телесной крепости, мужества, храбрости и военных доблестей победу драконы сулят и славу кричат. Громче всех черный змей разоряется, а размерами же змеи так велики, что головы их находятся в облаках, а хвосты тянутся по земле. Повелители черных туч, ураганов, града, смерчей, туманов, чертей, покойников, нечисти всякой, от которой страдают земли и люди. Драконы воинственны, они пришли насмерть драться за волшебный посох землеуправления.
Сверкает молния, гремит гром, выпадает снег и град. Объединившись, голодные драконы нападают даже на Солнце и Луну, заслоняют их крыльями, производя затмения, стараются пожрать светила и приобретают кроваво-красный цвет.
Да, не долго битве этой быть, зверям лютым выть. Взлетела Сирин высоко в небо, взмахнула крылами огненными и попалила змеев Горыночей, сметая в одну бурю, развеивая чешую да кости в пепел и прах.
Словно не было власти Горыночей, словно не знала земля их костей, не ведала козней.
Лишь сквозь завесу пламени Чернобог не унимается - проклятия насылает:
- Да не долго тебе радоваться птица СИРИН, что себя сжигаешь, а людишкам мелким землю даруешь. Предадут тебя эти жалкие рабы, позабудут все и зазнаются, над тобой надругаются.
То не ветер свищет, не дождь хлещет то земля Драконов умирает, их силу в себя вбирает, да хитрость их огромная, с землёй касаясь, превращалась в боль, страдания, алчность, злобушку, ревность, трусость... Да разве все их имена перечислишь, все какое-то позабудешь. Разметало их остаточки по миру, кому крошечки достались, кому кусочки, кому целые комья-так и живут теперь люди, маются.
*
- Жили давно на Руси Драконы, по отчеству "Горынычи", от слова "гореть", а уж во вторую очередь — к слову "гора", внутри которой они проживали. Чудища многоголовы, шумены и опасны. Говорят, раньше они широко мыслили, были  умными (и впрямь, имея три головы, простаком быть неприлично), знали законы... - сказывал древний волхователь с огромной седой бородою.
- Дядько Олек, правду говорят что, чтобы завоевать свою Забаву Путятишну, русский герой должен сразиться с драконом, присвоить  все его качества — в частности, неукротимость, роковое обаяние, изобретательность и, наконец, сокровища.
- Глупости это все, сынок, небылицы.
Олек ещё раз ударил по гуслям и продолжил свою историю, а перед глазами все еще стояла картина смерти последнего дракона и прекрасной Сирин.
 Огненный костер поглотил небо и землю, ее крылья закрыли собой весь выводок змеиный, сжигая одного за другим. Словно возрождалось солнце за главою Сирин. Эта мифологическая птица окрашена в золотой и красный цвета доживала последние мгновения  своих тысячи лет. Она чувствола приближение смерти и делала себе погребальный костер из драконов, при этом пела последнюю песню своим названным детям, заветом скреплённые.
Где ты, где ты, моя доля?
Где ты, долюшка моя?
Исходил бы, расспросил бы
Все сторонки, все края!
Аль ты в ноле, при долине,
Диким розаном цветешь?
Аль кукушкою кукуешь?
Аль соловушком поешь?
Али в море, меж купцами,
Ты считаешь барыши?
Аль в хоромах, где воркуешь
Подле девицы-души?
Али в небе ты гуляешь
По летучим облавам,
И расчесываешь кудри
Красну солнцу и звездам?
Где ты, где ты, моя доля,
Доля, долюшка моя?
Что никак не допытаюсь,
Не докличусь я тебя!
Так наступало великое обновление. Новая эпоха сметала старую. Земля не только преображалась смертью  Феникса, но и удобрилась захороненным в ней пеплом драконов.  Людям предстояло осмысление опыта предыдущего, завершающегося или завершившегося мира драконов.

Послесловие 
Как Сирин умирала, по своей судьбе плакала,да слезы не вытирала. Мысли ее в прошлое вернулись, когда она у Бога судьбу вымаливала,  всех драконов поименно вспоминала, словно вновь у гнезда сидела, яйца перебирала, завет с небом и землёй своим сердцем скрепляла:
- Все пройдет и наладится, зло с добром уживутся, драконы испорченные исправятся. 
Только мир не просто родить, душу изменить, завет соблюсти.
Огонь полыхал, пожирая кости драконов.
А  царь-птица пепел целовала, слезами поливала, горе заливала- ошибки свои проклинала, землю людям даровала.
-Милый Олек, прости, что с тобою не останусь, что сгораю без остатка в горе и печали. Людям земля пусть будет в радость, а тебе завет с пером отдаю, сохрани его , не отдай на растерзание. Время пройдет, все переменится, только сердце твое пусть хранит любовь и преданность.