Паук

На прозрачной ниточке лохматый клубочек чёрной шерсти- прямо перед моим носом.
Он висел смирно, подобрав все лапки, явно не желая меня пугать, но с твёрдым намерением напомнить о себе. Эффект от встречи был потрясающим: я резко отпрянула в сторону…и проснулась, сидя в дальнем углу кровати, стараясь унять громко стучащее от страха сердце.
Сон. Но настолько реальный, что инстинкт самохранения сработал мгновенно.
Это был паук. Очень внушительных размеров и устрашающего вида. Познакомились.
Видно, только этого он и хотел. Уснуть больше не удалось. Сердце всё ещё тряслось от набежавшего из ниоткуда холода.
На работу в то утро я явилась раньше привычного времени, чем удивила свою сослуживицу. Обсуждение пережитого, ситуацию не прояснило. Мало ли кому, какие снятся сны! За рабочей суетой утренние страхи растаяли, и всё бы так и забылось, если бы… Ох, уж, мне это – если бы…
Вечером, включив телевизор, я, вдруг, наткнулась на своего утреннего знакомца, спокойно ползущего по телевизионному экрану. Речь в передаче шла об одном монахе, который жил в средние века. Монах был ясновидящим. Предвестником его видений был чёрный паук, которого он, в благодарность за помощь, рисовал на страницах своих записей. О монахе рассказывали долго, о его пророчествах, образе жизни, неожиданностях и чудесах. В частности, о том, что умер он, как и все его собратья по монастырской жизни, от чумы. Но, как он и предсказал – последним из всех, сидя за столом, завершая свой последний пророческий труд. Так и нашли его монахи другого монастыря, после того, как чума пошла на убыль. Но что удивительно – тело его было заткано в кокон из паутины и сохранилось неизменным, тогда, как тела его собратьев тлен не пощадил.
Я смотрела передачу и удивлялась странному стечению обстоятельств. Зачем? Почему? Как это так? –проносилось в голове, как вспышки молнии…
И тут же перед глазами встала удивительная картина одного летнего утра.
Грибная пора в разгаре. Приятельница пригласила к себе в деревню – по маслята. Я «легка на ногу» и лес обожаю. Рано-рано, в выходной, пешком до реки, через мост к первому деревенскому автобусу… И вот уже асфальт позади. Поворот на песчано- пыльную просёлочную дорогу. И мы, словно погрузились в зеленоватую воду, в сумерки наступающих на дорогу деревьев. Солнце ещё только собирается вставать. В автобусе пустовато: несколько таких же ненормальных, как я, и полусонная кондукторша. Укачивает. Внезапно автобус выныривает, из зеленой дремоты, на открытое пространство, и я, широко распахнув глаза, замираю с приоткрытым от восхищения ртом.
Небольшой луг в лучах восходящего солнца. Каждая травинка, каждый стебелёк на лугу, затканы тончайшей невесомой паутиной. Днём её и не разглядишь в густых травяных джунглях. Но сейчас на каждом воздушном кружеве лежат сотни капелек утренней летней росы. Сотни, тысячи светящихся росинок! Они везде – на траве, на невысоких кустарничках, висят в воздухе в узорчатых гамачках и сверкают, как крохотные драгоценные камни; и над каждой паутинкой стоит малюсенькая радужка; и весь лужок, как один огромный бриллиант, воспевает новое утро. Славит восходящее светило!
Ночь уже сдалась на милость побеждающего рассвета. Сердце, метавшееся в сжигающем болью огне пережитого, успокоилось. Оно выдержало. Оно жило. И теперь с нетерпением ожидало целебного света. Восток заалел. В первых лучах солнца появилось суровое лицо, закалённого в битвах, воина. Острый взгляд осветил на мгновение резкие черты лица… и алые пелёнки зари приоткрыли безмятежное личико, сладко спящего младенца. Горизонт загорелся ещё ярче. Полыхающий диск солнца – лучезарное лицо смеющейся женщины –зазвенел радостным светом, одаривая всё вокруг своей любовью. На Землю пришла Троица.