10. Свет моих очей

Глава10. Одна или Мильолии

И снова настали спокойные дни. Мы писали, декламировали, озвучивали, смотрели удивительные фильмы на большом, ярком экране. И были, в общем-то, счастливы, если не считать печали, затаившейся в глубинах наших душ.
Однажды мы были заняты своими делами и в окна - не смотрели. И вдруг как-то страшно взвыл наш друг Серёжа!
Мы подскочили, заметались по салону машины, а потом уже удосужились посмотреть в окошки. Впереди, на пути нашей машины, лежало большое синее дерево! Аль бросился к кабинке, чтобы остановить кибитку, но мы все понимали, что он не успеет, дерево - рядом! Но тут машина взлетела над деревом, а потом с чмоканьем приземлилось на дорогу, оставив это дерево далеко позади себя. Мы расхохотались.
- Мы ещё так умеем? - кричал Аль.
- Не страшны нам ураганы, - орал Серж.
- Ну ничё себе, - вносила и я свою лепту.
- Мильолии, мявр, низшие мильолии, - остановил наше нервное трепыхание голос у нас в мозгах.

- Мильолии?

- Которые низшие?

- Да, охотятся, мяврр - осторожнее надо быть

- Ну, делаа, - затянул своё Серж.

И мы вытащили из запасов большую карту пространственных и подпространственных нитей, подаренную котами, где двигалась синяя точка - наша машина. По краям нити синели разводы.
Значит, снова проезжаем мимо Миров мильолий, - вздохнули Серж и Алекс, которые прошли что-то вроде краткого курса по этому вопросу и немного поизучали географию запредельных мест.

- Вселенная мильолий, - невозмутимо поправил их Пьер.

- Какая-то она длинная, эта вселенная мильолий, - возмутилась я, - и до котов она была, и сейчас снова...

- Да, она длинная, мявр, - печально думал котик, - она не уходит вглубь, а тянется по краям нашей дороги. Мои мама и папа, мрраурк, погибли там... И котик сьёжился, свернулся горестным комочком на сидении.  Мы все бросились гладить, успокаивать его, чесать за ушками. И Пьер распрямился, и внутренне заулыбался нам.
- Мы тебя любим, мы так любим тебя! - думали и говорили мы хором, искренне, очень искренне.
- Как это классно, что вы у меня есть! - в конце концов выдал кот свои мысли нашим общим слэнгом.
- Это ты - классный у нас, - улыбнулась я. И мы задумчиво, как один, уставились на дорогу, на проплывающие мимо облака...

- А хотите, я немного расскажу вам о мильолиях, мявр, - вдруг встрепенулся Пьер, - хотя родители не любили рассказывать о них, - печально текли мысли котика, но я всё же знаю кое что. Ведь они, мои папа и мама, изучали этих тварей.
И мы опять окружили нашего синего друга.
Они, мильолии, высшие мильолии, нормальные. Отличаются только своей полупрозрачностью и способом питания, нет, вернее - пополнения энергии. Они питаются энергией облаков, атмосферы - дождя, снега и всего-всего, что только бывает, даже энергией воздуха, мраурк.  Но, если что-то случается в их жизни плохое, а мильолии очень чувствительны, например, умирает, кого они любят, или любимый бросил... Ну, в общем, если что-то потрясло их души, они превращаются в тени. Уже не полупрозрачные, а прозрачные полностью. И тогда начинают пополнять Свои энергии - энергией живых существ. Но, что самое страшное - они, низшие мильолии, могут размножаться! Если они поглотили много чужой энергии, они умеют делиться! Быстро делиться! И рождают уже низших мильолий. И те быстро растут!
А не трогают они только высших мильолий, своих прародителей, мяу.
 
- Какие страшные существа! - вздохнула я.
- Да уж, - ответили мне мои друзья мысленным хором. 

На следующее утро, после умывания и других утренних процедур, Алекс, как обычно, остановил машину и открыл двери.

- Ну что, ребята, на зарядку! - весело крикнул Серж.
- Пробежка! - улыбнулся Аль!
- Мраур, - согласился Пьер.

Но у меня было какое-то грустное настроение и на зарядку не хотелось.
- Не пойду сегодня, - заявила я, - сами побегайте, без меня.

Никто не стал со мной спорить и ребята повыпрыгивали из машины.
А я накрыла на стол для завтрака и села у окна с телефоном. Что-то неясное, тревожное, терзало мою душу и я никак не могла сосредоточиться на очередном фантастическом рассказе.

Через пол часа - довольные, набегавшиеся, напрыгавшиеся, мои друзья стали возвращаться.

Вот Алекс, Пьер... А где же Серж? Ступенька пустовала, хотя, обычно, все возвращались вместе. Я выглянула из дверей - голубое небо, дорога, Сержа не видать. Может, за машиной? Уже хотела выбраться наружу, когда появился Аль. Сам посмотрю, заявил он. Серж, Серж, Серёжка, долго звучал его голос. Я выскочила на дорогу, кот за мной. Мы бегали вокруг машины, кричали, звали, я плакала, просто выла в голос - Сержа нигде не было! Мы даже под машину заглянули - бесполезно! Там негде было спрятаться, абсолютно негде - дорога, машина, облака. Всё! Нам пришло в голову, что Серж шутит, а сам спрятался где-то в машине, внутри. И мы пересмотрели каждую пядь, каждый сантиметр машины, даже там, куда Сержу ни за что не втиснуться! Парня нигде не было. Вообще нигде! Три дня мы стояли на этом месте, с криками просыпаясь и снова, снова разыскивая Сержа. Алекс начертил на карте красным фломастером день, время и минуты исчезновения друга.
На четвёртый день ожил телевизор.

Внимание, - нежно и тревожно вещал голос Нои, - подпространственный маршрут шесть девять - вам необходимо продолжить поездку.
Внимание, - подпространственный маршрут шесть девять - немедленно выезжайте!

И мы вдруг заметили, что стены машины стали прозрачнее. Мы с Алексом глянули друг на друга - мы тоже стали прозрачнее. Только Пьер сидел между нами такой же, как всегда, и жалобно мякал.
Алекс направился в кабину, закрыл двери. И нажал на синюю кнопку.

И мы уехали. Постепенно прозрачность исчезла, мы стали вполне материальными. По виду.

Уже неделю мы путешествовали без Сержа. Тоска и печаль опутала нас прозрачными сетями. Мы двигались, как роботы, что-то ели, в разное время, каждый сам по себе, спали. Иногда Пьер вяло присоединялся к кому-нибудь из нас во время еды. Сочинять и озвучивать тексты даже и в голову никому не приходило! Пьер, съёжившись, постоянно лежал на постели Сержа.
Однажды утром Алекс собрал нас за столом.
- Давайте выйдем наружу, хотя бы развеемся немного, - предложил он.
Мы остановили машину и выползли из неё. Алекс начал разминку и пробежку, кот, как привязанный, бегал за ним. Ну и я тоже начала бегать по дороге, преодолевая аппатию и нежелание двигаться. Вот круг, другой вокруг машины. Слёзы застилали глаза, перед ними, глазами, так и стояли воспоминания о Серже. И я не видела ничего вокруг себя. И вдруг поняла, что бегаю одна, абсолютно одна! Замерло, закололо моё сердце, ужас обуял меня.
- Может, они уже вернулись в машину? - подумала я. И стала подниматься по ступеньке. Но вдруг что-то такое голубоватое, прозрачное  - обвилось вокруг моей ноги и грубо потянуло назад, на дорогу! Нога тут же начала неметь Я лягнулась со всей силы, потом схватила ведро из затора, который мы так и ставили до сих пор, когда выходили. И кинула в это прозрачное, что колыхалось перед дверью. Ведро пролетело сквозь это и улетело за дорогу, в небо. И тогда до меня дошло!
- Ах ты мразь такая мерзопакостная, - заорала я, - так это ты утянула моих друзей?! Ярость залила мои глаза красным пламенем. Я развернулась и ухватила рукой нечто, чуть голубеющее на моей ноге, сжимая и сжимая кисть правой руки. Оно было противное на ощупь, будто бы я сжимала скользкую слизь. И вдруг это в моей руке стало теплеть, становясь горячее и горячее...
И взорвалось ярким жёлто-голубоватым пламенем, проявив блекло-голубую, круглую, с отростками, прозрачную тень, перекидываясь на ещё таких же.
И вот уже всё пространство вокруг машины пылает жарким пламенем, отливающим голубизной, улетая яркими искрами высоко вверх, в бездонное синее небо. Рядом со мною всё заполняется болью и жуткими безмолвными криками!
- Алекс, Серж, они сжигаются, - перекрикивала я мысленный ор мильолий - кричала и кричала в пространство - и вслух, и мысленно - хватайте их рукой! Пьер, не сдавайся!! Но ни Алекс, ни Пьер, ни Серёжа - они не отвечали мне...

Ещё постояв там, прислушиваясь, я обошла вокруг машины, но моих друзей не было, нигде не было! И я, словно раненый зверь в нору, заползла в машину, оставив двери открытыми. В надежде, что они вырвутся, вернутся ко мне...
И тут включился телевизор.
- Уезжай, девочка, уезжай, продолжай путь, полным сочувствия голосом, звенела Ноя, - их уже не спасти.
- Но почему ты раньше не сказала ничего, почему не предупредила, - спросила я, с трудом выговаривая слова между рыданиями.

- Я не имела права, - сказала Ноя, - мы не имеем права вмешиваться в ваше окружение. Всё должно зависеть только от ваших поступков. Это прОтокол. Незыблемое положение вещей.

- Ну как же так? Как так? - плакала я навзрыд. И никто-никто не успокаивал меня...

- Они отправились к Богу? - глотая слёзы, спросила я Ною.

- Нет, - ответила мне Богиня мысленно, - они уже никуда не отправятся, у них больше нету душ...