Роман-сериал Акушеры в Сочи. Глава 6

6.
– Матушка, Пресвятая Богородица! Да что же это делается?! Изыди, нечистый! – Палыч отступал назад, пока не напоролся на застывшего с разинутым ртом Евгешу.
Корзинкин!!! Ты?! – Евгеша даже не отреагировал на отдавленную терапевтом ногу.

Корзинкин стоял в пороге ординаторской, как нашкодивший ученик в кабинете директора.

– Почему так быстро? Мы тебя раньше будущей зимы не ждали, – Евгеша на всякий случай тронул рукой Корзинкина, чтобы убедиться в его наличии.

Палыч отпаивал себя «водичкой» из чайника.

– Ты хотя бы предупреждал о телепортациях, ей-богу... Старого больного терапевта так и до инфаркта довести можно, – в подтверждение, но с опозданием, Палыч схватился за область сердца.

Свое триумфальное возвращение Корзинкин представлял иначе: прожженный венесуэльским солнцем, он предстает на планерке в дорогом камзоле, в шляпе с пером, со шпагой и с кошельком, набитым дукатами. Корзинкин не тяготел в художественной прозе и был, в отличие от Рибоконя, далек от поэзии. Зато он любил кино. И собственный образ мушкетера порой ему даже снился. Однажды сон был настолько реалистичным, что по пробуждении он вскочил и распахнул дверцу плательного шкафа. Внутри не было ни доспехов, ни дукатов. Только пустой кожаный футляр для скрипки. Корзинкин хранил в нем паспорт, диплом, сберегательную книжку и другие важные документы. Футляр был единственным наследством, доставшимся от отца, не считая красоты лица и аристократичного лордоза.

Отца Корзинкин почти не помнил. Родители расстались, когда он был маленьким. По эмоциональной версии матери, ушел отец ночью, не прощаясь, с зубной щёткой и скрипкой без футляра. Какое-то время мать хранила в нем нехитрые украшения и деньги. Когда она снова вышла замуж и родила младших, по одному в год, футляр незаметно перекочевал к Корзинкину.

– Здорово были! – на мгновение Анатолич остановился в дверях ординаторской. – Ну, наконец-то... Ожидал тебя гораздо раньше.

Пожав смущенному Корзинкину руку, он совершенно спокойно прошел к своему столу. Не сговариваясь, Евгеша с Палычем цепью двинулись на Анатолича.

– Это что же получается? Ты все знал? И нам ничегошеньки не говорил? – угрожающе начал Палыч.
– Ничего я не знал. Отстаньте.
– В жизни не поверю, что ты бы так спокойно отреагировал, если бы не знал заранее! Евгеша! Пари держу, что он знал!
– Правда, Анатолич, колись! Знал ведь? – вторил Евгеша.
– Знал, не знал – какая разница?! Я говорил вам с самого начала, что он долго там не протянет?! Говорил! Ну вот, пожалуйста! – парировал Анатолич. – Получилось немного быстрее.
– Одно дело – предполагать! Другое – знать и не говорить сослуживцам! – горячился Палыч. – Я в бане ещё подметил, что он как-то странно себя ведет...

Пользуясь тем, что временно от него отстали, Корзинкин уже инспектировал холодильник.


Жора действительно оказался хорошим парнем и решил вопрос с обратным билетом. Корзинкин прилетел накануне вечером и переночевал на даче у Анатолича. Под словами «гораздо раньше» Анатолич подразумевал: явиться к планерке и поговорить с главным врачом о трудоустройстве.

Обратный билет оказался самым простым вопросом. Предстояло найти жилье, работу и разобраться с личным.