Шишка, леденец, финики, орехи... Часть 2. Леденец

Ближе к обеду уже, по воскресной нашей с папой традиции, мы выдвигаемся на прогулку...
Видя, как снегоочистительная машина на улице, уважительно к труду его, -как я решаю, -квартал наш, ему на облегчение, объезжает…
И обойдя любимые наши книжные в центре, проезжаем с ним ещё мы, до Бородинки.
В картинную там галерею. 
Где громко заявленная, проходит в выходные эти, благотворительная выставка. В помощь сбора средств, на строительство нового здания для художественной школы.
Разрекламированная в городской нашей газете, как махинация, внимания сознательных самых граждан достойная. И с экспозицией вступительных «произведений» самих, юных, в основном халтурщиков… Учеников в смысле, тираспольской художки.
Присутствием своим которую, и я тоже, по мнению родителя моего, уважить пренепременно должна. Раз именно мне, в новом здании школы, как он надеется, доучиваться в ней на художницу, и придётся.
Меценаты, в представлении советских сограждан- лица достойные. Посему осознанность свою, будучи в галерейных будуарах, выражают сейчас скорбным, как минимум лицом.
Единственного, до моего прихода на мероприятие, ребенка, мать его ещё с улицы, весьма громко и унизительно, поучает внутри выставки помалкивать. И вести себя, не в пример ей самой сейчас получается, культурно…
Быть вольным слушателем, затянувшейся её воспитательной лекции, в ожидании, удалившегося за билетами отца, невольно вовлекаюсь, как свидетельница, и я.
-Слыы-шала??? Тебя тоО-же касается! -удачно папа подходит, как раз к концу её тирады. -Знал бы, Оксан, что 2 билета мне в 15 рублей обойдутся, пережил бы, как-нибудь, чтоб ты, и в старом здании художки доучивалась. -Этический настой его поубавился пропорционально издержкам…
И мы уже входим в цитадель культуры. С развешанной там, по стенам вокруг, абсолютно несуразной, примитивной, даже для детской, мазнёй. Как будто специально провоцируемой учредителями галереи, испытывать на прочность, изображаемую пришедшими, почтенной своею мимикою, заинтересованность.
-Папа, ты знаешь, как можно «говно» культурно сказать?
Шепот мой, эхом резонирует на весь выставочный зал. В соблюдаемую тут посетителями, высоконравственную, в их представлении, тишину… Дабы в ценность ущерба карману ощутимую, поверить себя заставить.
Спасение утопающих, дабы креативность сия размножалась, и пострадали не одни они- дело рук их самих... Необдуманно так, потративших на «культуру», свой предпраздничный, а значит, должный быть отданным, как минимум за мандаринами очереди, выходной.
-Фекалии. -давит улыбку, согласный в общем-то, и с моим вариантом, отец.
-Где фекалия, папа? -забыв в моменте об эхе, я уточняю громче. И начинаю оглядываться по сторонам, в поисках аквариума. По звучанию слова решив, что говорит он об аквариумной рыбке.
-Говно, Оксан, культурно так называют. -поясняет отец, еле сдерживая свой ржач. От оборачивающихся на нас активно, тоже вокруг согласных.
-Эх… -не ограничиваясь уже, комментирует он, вовлечённым в спектакль наш по сторонам лицам. -Я тАк на выставку моторов пойти хотел!.. Подумал тебе, Оксан, там не понравится.
-Авиацио-ооонных, что ли?!!... С пропеллером? Да, папа? -возбуждаюсь я. -Давай в следующий раз, лучше туда пойдём!
-Последний день сегодня…, -он выдыхает. -Cельскохозяйственных думаю. Откуда у нас самолёты?.. …
-Жа-аааль… Идём, тогда в «Лакомку»? -предлагаю ему соседнее кафе. -Я пирожное-корзинку хочу…
-Нет, Оксан! Такое уж с мамой, пожалуйста… Как кто-О, я буду с детьми там сидеть?..
-Ну, знаешь!..… На эти фекалии, папа, -раз слово культурное, то я теперь не шепчу. А плавным, эффектным и продолжительным жестом, указывая на стены, рукою обвожу воздух. -я три раза в неделю в художке смотрю... Полтора года уже! Как кто-О я там с детьма, папа, сижу?.. Бездарными такими… -в надежде уйти скорее, я спешу в следующий зал...
И оглядевшись наспех по кругу, считая, что на этом можно заканчивать, тяну отца под локоть на выход. Не теряя надежды, склонить его всё же, к куда более квалифицированному творчеству мастеров-кондитеров «Лакомки».
-Поо-дожди!.. -одёргивается он. -Смотри, вон!.. Тут куда лучше художество... -С интересом папа направляется в сторону небольшой толпы, из скопившихся смотрящих.
У красиво освещённой, рассеянным из окна светом, работы в стенном выступе. Не случайно выделенной так, очевидно, сотрудниками галереи. И читает оттуда мне вслух название: «Олимпийская богиня весны Персефона» Работа учащейся Оксаны Малышевой…
Тво-оОя, Оксан? -он поворачивается, как в замедленном кадре, -что ли??? -сам опешив, и привлекая ко мне общее внимание, расступающейся с признанием, передо мною теперь аудитории. Открывая взору моему, забытую давно, большую акварель- экзаменационной моей, при поступлении в художественную школу работы… Впервые тогда, и впечатлённой мною этим весьма, событием, написанную за настоящим взрослым мольбертом…
Позади распускающихся, на тонких веточках пушочках вербы, на которой… По тающему уже снегу, в распахнутом настежь на заднем плане окне… Освещённая мартовскою восходящей зарницей, миловидная парит в атмосфере девочка.
И предлинным, насиженным белыми голубками шлейфом, от платьица юной Флоры, заполняется простор перспективы. Осыпаясь лепестками по снегу, с него же подснежников.               
Опутывая, овивая, обвивая, овеивая, обволакивая, окантовывая, обвешивая, охватывая, обступая и околдовывая жизни дорожками, все просторы природной стихии- владения её, в горизонт. Прорастающих в талых прогалинах, деликатно тонких окрасов, самых первых весенних и нежнейших цветков.
Никак не решаясь теперь уже, покинуть галерею, я принимаю хвалебные оды. А девушка Ирина- репортёр газеты «Днестровская правда», только прибывшая на событие, обращается к папе с вопросом. Согласна ли я, с его позволения, дать ей аудио экспресс-интервью… Из чего я лично, не понимаю ни слова.
-Ответить на вопросы в микрофон, -поясняет она, -Для Кишинёвского -уточняет ещё, -радио, и статьи по выставке в Тираспольской, так же, прессе… От лица представителей учащихся художественной школы… Дабы побольше привлечь внимания. К важному такому, для культурного развития города, событию…
И просит нас подождать минут 15, ожидаемого ею для записи, технического сотрудника.
-Папа, ты можешь спросить у неё, пожалуйста? От лица всех воО-бще учащихся художественной школы? С 1964-го года открытия её, и до конца существования?.. Это несколько тысяч людей, по всему миру которые, жить будут… Мне страшно очень, папа! Что у меня голова разорвётся, если я всех их слышать начну!  -так именно, десятилетняя я, представление, о предстоящей мне процедуре себе воображаю . -Или только от числа тех, которые сейчас в ней учатся?.. Их, конечно, тоже много…
От образа этого, внутри меня поднимается настоящая самая паника. -Спроси её, пожалуйста?.. -мой голос дрожит. -Можно я только от тех, кто в моём классе в художке учится, аудио это -я пытаюсь точно повторить, как сказала та девушка, - …экспресс-интервью… делать буду?
-Да-А, можно Оксана! -не понимая, на что толкает, отец смеётся с такого ответственного моего подхода…
-У нас 17 человек в моём классе… Одна девочка почти не ходит, я не буду её, папа, учитывать… Можно?
-Раз не ходит, то не учитывай, конечно… -он стебётся дальше…
-Хорошо, спасибо!.. А-то, она в план мой не вписывается… Я думаю, если я с 4-мя представителями учащихся в минуту настроюсь на связь. -планирую я… -Для 16-ти человек, папа, мне 4 минуты понадобится!..
И начиная, с симпатизирующих более мне по классу приятелей, я открываю поля сознания первой из них четвёрки… Что по началу меня, даже весьма увлекает. Напоминая, как будто, игру в телефон...
-Это, папа, как по рации во дворце пионеров, когда мы говорим! Там тоже шумит, когда голос слышно. -Я вслушиваюсь в мысли, всех их в моменте…
С разных сторон и дистанций, с небольшим, как из трубы гулом, ко мне доносятся мысли. Из путаницы голосов и эмоций, как самих их хозяев… Так, и тех, с кем могут они сейчас общаться...
Я слышу, как подруга моя по художке Олеся Олейник, бойкотирует домашним своим, есть приготовленный её матерью борщ… Раз та отказывается, купить ей щеночка белой болонки. От соседской, родившей недавно собаки.
Все доводы Олеськи, что он пушистый, как игрушечный, славный совсем такой, и остался уже последний, маман её игнорирует. Обороняясь убеждениями своими, что убирать за ним, всё равно придётся в итоге ей.
-Какой классненький! -абсолютно соглашаюсь я с подругой. На, картинками идущие мне, образы воспоминания её, игры с собакеном этим только, что во дворе.
Но тому, как расстроилась отказу матери она, сочувствую я, правду признать, не особо… Если у меня собаки нет, то и ей она, считаю, что не нужна… А-то, будет мне потом ещё, ею хвастаться!..
-Что происходит??? Почему я слышу Оксанин голос?.. -ловлю я, сменившиеся теперь, думы Олеси… -Оксана, ты что меня тоже, так слышишь?.. Почему я вижу тебя в галерее?.. Мне страА-шно!!!... Что всё это такое??? Я, что с ума, что ли, сошла? -напрягается очень она.
-Мы будем на вопросы для радио вместе так, Олеся, отвечать… Через меня. Ты будешь слышать, что репортёрка меня спрашивает. И сможешь ей передать через меня, что захочешь сказать… Привет! -знать, что думают другие, находящиеся во взаимодействии с моим полем, люди, я привычно могла от рождения. И даже не заморачивалась поэтому, как оно происходит… Но использовать, интересную такую моего сознания функцию, как трансляцию мыслей моих кому-то, сознательно, до сих пор, я ещё не пробовала… И с радостью сейчас, что работает, отвечаю вопрошающей, тут же обратно.
А затем сразу, слышу, и гораздо более близкие ко мне по расстоянию, мысли приятеля нашего Курлатого Димы… Прослушавшего уже, с Олеськой наш разговор. И быстро, по-пацански, рассудившего в моменте, что мозгами своими, он попытается на всякий случай помалкивать…
Я же, рассуждаю, что знаю, что учится Дима в 17-й школе. От художественной галереи, которая, кварталом всего расположена ниже… А следовательно, и живёт он тут, совсем где-то, значит близко… Вон, из того дома, где магазин «Спорт-Туризм», я слышу его.
А мысли другой одноклассницы нашей, из Новые Анены-села за городом, напротив, совсем тихие и далеко…
Г`овора в голове моей, постепенно становится слишком уж много. А голоса при настройке, на ещё четверых одногруппников, сопровождаются уже сильным гулом… Таким, что мне от него тяжело… Совсем бесщадный теперь, в голове моей хор. Какой бывает из окон открытых, у музучилища летом.
И от сложности удерживать контактируемых, я начинаю плакать… -папа, я сейчас, кажется, сознание потеряю… -Можно я не буду от лица школы вообще, пожалуйста, выступать???
-Хорошо, Оксана! -пугается за меня родитель. Усаживая меня поскорей на скамью. -Я скажу ей, что не хочешь!.. Не переживай ты!.. Вообще не думал, что ты разволнуешься, из-за этого так.
-Я хооО-чу, папа!.. Но только от моего одного лица! Можно так?..
-Ты уверенна??? -он ничего не понимает... -Можно, как ты хочешь, Оксана! Только сознание пожалуйста не теряй… Я же не представляю, что делать тогда с тобой... Рядом же просто упаду!
-Фф-уууУУУУ, папа!... -протяжно выдыхая, с облегчением отключаюсь я от чужих мыслеформ. И чувствую, какое же это блаженство, оказывается, внутренняя тишина…
Пока приехавший, наконец-то, техник, расставляет штативы. А посетителей, дабы запись интервью была качественной, и без постороннего шума, ненадолго, призывают иметь почтение, освободить зал…
В тоже время и заведующая галереи, просит отца моего, пройти с нею в кассу... Для возврата оплаты ему за мой билет… Поскольку взымать её с выставляющихся, по правилам галерея не имеет права.
Таким образом, я остаюсь в зале с репортёрами, один на один…
Они фотографируют меня сперва для газеты. Потом объясняют на каком расстоянии, от большого весьма микрофона, мне нужно будет в него отвечать… И после представления уже нас в него, при начале записи, журналистка переходит непосредственно к беседе со мной. По наспех наброшенному ею, плану вопросов в блокноте:
-На сколько интересной, Оксана, находишь ты выставку работ твоих сотоварищей? -начинает она.
-Ээ-тот зал мне о-Очень нравится! Интересная моя тут работа!
А в первом там… -я морщу носик, -скучно прямо скажем… Фекалии эти смотреть… -правдиво, раз спрашивают, и признаюсь… Напрягающейся от незапланированной откровенности моей такой, журналистке.
-А что бы, Оксана, с твоего взгляда, как ребенка, могло сделать экспозицию в другом зале интересней? -пытается вырулить она запись, надеясь, что лишнее сможет вырезать.
-Ммм-мм... -я не долго думаю, -Аквариум можно поставить! С вуалехвостами и скаляриями… Для детей будет намного интересней!.. Только гуппи и мечехвостов не нужно заводить. Как-то не очень они мне...
-Ты думаешь мы сможем, кое-что вырезать при монтаже? -шепчет девушка, старающемуся сдерживать прущуюся с меня лыбу, оператору… И на кивок его, продолжает:
-Оксана, твоя работа посвящена олимпийской богине Персефоне… Ты увлекаешься греческой мифологией? Скажи пожалуйста, каких ещё, ты знаешь богов Олимпа?
-Морфологией... -правильно говорить, -поправляю я её. Интерпретируя улыбки техника, как меня одобряющие, -Мы только русского языка морфологию проходим. Разбор предложений делаем... Греческий нам не преподавали пока… … А из олимпийских богов сейчас, я знаю маму, Илью, и Майю- мою одноклассницу… То есть, Илья только бог. А остальные две, богини получается.
Растерянно взглянувшая на оператора журналистка, мне представляется, в знаниях моих недостаточных разочарованной… Поэтому, я дополняю: -Виктор Гушан, который мой папа в другой жизни, тоже с Олимпа ещё! Только он не бог, он там титан Кронос. Папа Зевса, который тут Илья Казмалы.
-Должно быть, эти люди очень красивые?.. Поэтому, ты сравниваешь их с богами, Оксана?.. А мама твоя с одноклассницей, на кого на Олимпе тебе кажутся похожими? -девушка рассматривает возможность, перевести контент свой, в направлении богатой фантазии юных дарований...
-Если их сравнивать с богами, то они скорее властные, я бы сказала… Майя Скрипник на Олимпе -богиня Афина. Она последняя к нам в класс пришла, и командовать сразу стала. Будто, до неё у нас, богинь прямо не было!.. -я возмущаюсь, -А мама моя, и там тоже мама. Деметра её зовут.
-То есть, ты получается, тоже с Олимпа?
-Да, я же Персефона! -я показываю на свою акварель.
-Ах!.. Значит работа твоя -это автопортрет?
-Можно, и так сказать… Если с уровня души в целом смотреть. Персефона- моё тело, воплощения уровня монадой выше земного... Пятого духовного измерения. Плана архангелов и Олимпийских богов... Высшее Я, еще можно сказать.
-Твои родители, Оксана, верующие? -тема Ирина думает щепетильная… Не подготовленная она в общем, к ней. -Ты в религиозной воспитываешься семье?
-Не-ееет!.. Маме в горкоме партии не разрешают верить… А папа, когда я его спросила, верит ли он в Бога? Сказал, что ему бы в себя поверить, хотя бы. Как в человека, Землю топтать достойного… Чтобы не краснеть там, на небесах, если рай всё же тот есть…
Я сказала, что это и значит, папа, в Бога верить!
-А как же ты, Оксана, в таком случае, духовностью увлеклась? Под чьим влиянием складывалось, твое мировоззрение?.. -я слышу, как девушка думает, что за репортаж такой, Гена ей устроит разнос… И понимаю, что он её начальник, на кишинёвском радио… Где как студентка, Ирина проходит сейчас преддипломную практику.
-Под влиянием меня из Будущего. Я сама в себя взрослую, для знаний хожу…
-А как ты это делаешь? -она продолжает уже просто из интереса. Куда далее диалог этот её ещё занесёт.
-Я ясновидящая… Вам не надо, Ирина, молдавский язык учить! Не возьмёт вас Гена этот, на работу… Он про вас думает: -Способная очень девочка! Пососёт леденец мой пару месяцев, и восвояси пойдёт… Ко мне богатых дочку -сокурсницу её, на это место приводили уже…
И пока внутри девушки наворачивается эмоциональный тайфун. С поражениями, откуда я могу знать такое, продолжаю, -Вы через полтора года замуж выйдите, за другого мужчину. А в 92м году, тут война будет, и вы в Россию навсегда уедите… У вас дочка там родится… А мальчик в следующем году не родиться.
-Я, что беременна от него? -думает онемевшая теперь в шоке Ирина. -Аборт, что ли буду делать?
-Я не знаю, что это!.. Но вы не беременная… Вас ваш ангел хранитель ко мне послал, сказать, чтобы вы Гене не верили. И ребеночка не нужного ему не родили... А-то вы тогда, с вашим мужем будущим не встретитесь.
-Спасибо, Оксана... -молча, она теперь размышляет, что практику, как раз вовремя закончила.
-Не верьте вы этому Гене! Нет у него никакого леденца!.. Он вообще сладкое не покупает никогда!..
Я сейчас ему скажу, чтобы он вам самых лучших конфет купил!.. Я сегодня научилась уже, передавать мысли в чужие мозги… -абсолютно легко, я открываю сознание молодого мужчины в Кишинёве. И рассчитывая, что он далеко, и может плохо слышать, ору ему прямо в мозг: -Купишь Ирине конфет самых лучших! -проговаривая так же это, и вслух…
-Да, он мне на день рождения цветочка не подарил, Оксана. -думает она. -Конфет от него, я и ждать не мечтаю.
-Кто это???!!! Что так громко?.. Каких ещё конфет?!! -начинаю я слушать ошарашенные мысли её руководителя...
-Это Оксана!!! -раз мужик не знает до сих пор, что такое конфеты… Я тут же переношу его сознание в Кишинёвский ЦУМ. Где бывала с мамой летом... Восхищаясь тогда застеленными там, коврами залами. И особенно выбором всевозможных сладостей, в большом кондитерском его отделе. -Вот этих!.. -я нахожу там на полке «Птичье молоко» и «Грильяж»… -Этих не надо! Пропускаю, раздражающий меня, почему-то, в том же ряду «Метеорит».., -И эти трюфеля ещё! Самые дорогие!.. Не по цене… -добавляю, -Сравнив её на ценнике там, с «Метеоритом»... Для меня они самые дорогие! Они мне жизнь спасли… -я вижу красную фольгу, конфет, которые в последний день в садике принёс Максим.
-Вы зефир в шоколаде любите? -уточняю я, у перепуганной Ирины. Которой теперь тоже, демонстрирую в её третий глаз, картину выбора в кишинёвском ЦУМе.
-Ира?!! Это что за херня??? -вместе слышим мы, до ужаса напуганного Гену.
-Это преддипломная практика, Геннадий! В Институте «Космос Женского Счастья» в будущем моём! -отвечаю ему я… -Ах, чуть не забыла!.. Леденцы у нас тут, Самые Лучшие, для очень способных девочек, где?.. -шлю я вопрос и в голову, замеченной мною в отделе продавщицы…
Решив, что спросил её покупатель, которая, направляется к красиво упакованным в ветрине, на длинных палочках там, разноцветным петушкам и зайцам… Но повернувшись, не может теперь понять, кто же из покупателей к ней обращался…
Ого-оооО! -я в полном восторге. И думая, что и Ирина, должна быть восхищена не меньше, поглядываю на неё потрясённую!  -Ка-А-ки-ииие!.. Мне, Гена, вон тот, на полосатой палочке, салатовый петушок завтра во вторую школу привезёшь! Я в 4 «Д» учусь.... И не опаздывай мне!!!
Если Майя не увидит… Я тебе тогда, вообще, мозг навсегда открытым для всех оставлю! В дурдом заберут! Будешь, как над Ириной насмехаться знать!..
Всё, я отключаюсь!!! -завершаю я, для убедительности совсем дерзко. Когда, тяжело выдыхая, Ирина оглядывается назад... Проверить мог ли слышать это, кто-то ещё. Поскольку о стоящем за спиной её, с направителем микрофона, операторе в шоке происходящего, она просто позабыла.
-Ты, что, Игорь, пишешь?!! -журналистка совсем в недоумении... -Отрежешь, вообще всё!!! Сразу, как в редакцию приедешь!.. -умоляюще, и надеясь на понимание, она внимает расплывающемуся в 32 зуба, всем довольному парню. -Не хватало, чтобы это где-нибудь в эфир, с другим материалом случайно сунули. – думает она.
Что тот, решил оставить такое изумительное достижение его карьеры себе на память, решаю я девушку в известность не ставить… Дома у оператора, я вижу, уже скопилась небольшая пока, но он надеется, что в будущем будет достойная, коллекция под названием «Пи…тые обрезки». Тщательно сложенных и подписанных материалов. В коробке из-под выпускных его туфель, фабрики «Заря». На которой он очень надеется, однажды сорвёт шантажом при случае, хороший денежный куш…
Сомневаясь в порядочности оператора теперь, как и во всех мужиках в целом, Ирина, идёт искать далее моего отца. Оставшегося за ограждением от посетителей, в другом зале…
Чтобы, и ему донести, что девочка я крайне интересная!
И с увлечением она пообщалась бы со мной ещё. Тет-а тет!.. … Что информация интервью, получилась невероятно полезною. Но только, от темы строительства новой художественной школы, она совсем немного ускользает... Что сомневается Ирина, что у неё получится данный материал, по недостаточной ещё опытности смонтировать…
-Да, построят ту школу, Ирина! Не переживайте вы из-за этого, так! -комментирую я ей, и близ стоящим к нам посетителям. -На скворечник будет похожа… Сплетничать все будут, что архитектор пьяным её рисовал… Ты, папа, первый смеяться будешь, на что ты пожертвовал тут сегодня…
Ирина договаривается с нами, что фото моё с работой, в газете разместят обязательно. А интервью она заменит, с нашего позволения, обзорной по галерее статьёй.
……