Том 2 глава 7 Начало торжества

В день перед Карнавалом алой луны на улицах Санте-Мари невозможно встретить нечисть. Каждое из не1людских созданий запирается дома, прячась от солнечного света, который в это время становится для них невыносимо сильным.

Обычные люди этого никогда не замечали, могли только пожать плечами, если их "друг", или "приятель", наотрез отказывались выходить из дома, прикрываясь разными причинами. Были и те, кому нужно было на работу, такие особы в этот день старались попасть на свое место не позже восхода солнца.

Однако с заходом небесного светила всё менялось. Люди засыпали сладким сном, а луна, окрашенная в кроваво-красный цвет, позволяла каждому созданию выйти наружу и разгуляться. В эту ночь силы нечисти были особенно сильны, но сам Карнавал был далеко не каждый год, а примерно раз в столетие, а бывало что и в два-три столетия.
— Боже... Терпеть не могу такие дни! — выпалила Милли, с силой поставив чашку на стол. — Из комнаты практически не выйти, шторы все зашторены... Я что, больная?!
Рядом с малышкой сидел её хозяин и спокойно читал при свете масляной лампы. На столике также были чашка чая, заваренного по всем правилам, и сладости.

Для Генриха подобный день был сродни самому желанному выходному после которого будет самый тяжёлый рабочий день, вернее, ночь, поэтому выпить вина он не мог: в нетрезвом виде будет слишком тяжело контролировать всю нечисть столицы, а особенно Хронометриста, которая уж точно появится этой ночью на кладбище.

Милли же совсем не любила этот день: сначала сидеть нужно тихо, а потом выполнять множество поручений своего хозяина. В эти моменты она искренне не понимала, почему все считают, что она живет намного лучше других фамильяров, но вторые всё ещё могли только завидовать всей той свободе, которую предоставил ей эльф.
— Поиграй со мной. — потребовала девочка, встав на пол. — Мне жутко скучно!
— Лучше бы обратилась в леди повзрослее, пока кто-нибудь не вошёл. — заметил Генрих. — Я не могу долго пудрить всем мозги и менять их восприятие тебя, Милли.
— Но что поделать, я ведь не расту! — выпалила она.
— Ну-ну, чего сразу так критично? — недовольно покачал головой Генрих, но от книги не оторвался. — Ты растешь, и тебе уже больше пяти столетий.
— Я не про возраст. — тут же надулась малышка. — Я не расту как другие дети! Тебе это не кажется странным?
— С чего бы? — пожал плечами мужчина. — Если ты и не растешь, то на это воля судьбы. Я же тоже не старею, прошу заметить.
После этих слов маленький фамильяр немного успокоился, однако играть всё ещё хотела.
— Давай играть? — недовольно спросила Милли, забравшись на софу к хозяину. — Ты же мой папочка.
Она обняла его и посмотрела большими голубыми глазами в его рубиново-красные. Они всегда напоминали два драгоценных камня, особенно когда в них отражался свет луны.

Не только люди, но и каждая нечисть боялась этих глаз. Их появление всегда сопровождалось раскрытием правды общественности и давлением авторитета. Никто не мог себе позволить выступить против них их страха, а баек о герцоге-чудовище и его маленьком помощнике среди нечисти и вовсе несчисть.

Сама Милли была единственной, кто никогда не боялся его взгляда с самой первой встречи. Впрочем, взгляд самой смерти наверняка отпечатался в детском рассудке и не шёл ни в какое сравнение со взглядом хозяина.
— Ты используешь эти слова только когда чего-то хочешь. — вздохнул герцог и отложил свою книгу. — В остальных случаях я почему-то для тебя никто.
— Да? Когда я такое говорила? — якобы удивленно сказала девочка и встала. — Впрочем, неважно. Ты ведь уже согласился на игру.
Полукровка тут же встала и убрала руки за спину, а эльф поправил очки, встав с софы.
— Милли, ты просто ужасна. — заметил названый отец.
— Вся в тебя, папочка. — хитро расхихикалась она, махнув хвостиком. — А играть мы будем... В прятки. Ты первый ищешь.
Генрих на это только мог вздохнуть и закрыть глаза, начав отсчёт. Этот день обещал быть длинным.

***

Хронометрист сделала очередной глоток чая, сидя напротив точно такой же фигуры женщины.
— Тебе вообще нормально, что ты не живая? — нахально спросила она другую себя.
— Почему мне должно быть не всё равно на это? — спросила в ответ мисс Таймкипер.
— Ну... Твои мысли — не твои, даже те, которые говорят, что они не твои. — начала объяснять женщина, но в итоге поняла, что ничегошеньки от этого не добьётся.
Хронометрист никогда не могла терпеть безразличия своего другого "я". Само существование второй Ренаты ставило её в тупик. Откуда взялась эта особа? Почему живёт в этой квартире? И вообще, откуда взялся этот двойник? Ну, или наоборот...

Всё, что знали они друг о друге, так это то, что одна из них смирилась со смертью дочери, а другая — совершенно нет. Обе не знали, откуда именно взялись, и почему две.
— Ты нарушаешь правила любого повествования. — вздохнула Рената, поставив свою чашку чая. — Мы не должны говорить о таком.
— Мне всё равно. — вздохнула блондинка, закинув ноги на чайный столик. — Понимаешь ли... Человечество порой доходит до абсурда в своей толерантности, твердит, что всем нужно личное пространство... Но откуда оно будет у меня, если за мной вечно следит... Этот текст?! — выкрикнула она.
— Не нарушай правила. — попросила Рената снова. — Ты же знаешь, что подобное будет... Не особо приятно читать.
— Не особо приятно — воскрешать человека из раза в раз и всегда отыгрывать роль самой злой-презлой злодейки, которая всё сделает ради своей цели. — сказала Хронометрист, закрыв одной рукой свое лицо. — Это раздражает, знаете ли. Ровно, как и твоё существование.
Мисс Таймкипер на это тяжело вздохнула. Хронометрист никогда не признавала её, даже сейчас, когда сидит в единственном месте, где можно было бы спрятаться от этих лучей солнца.
— Помолчи, хотя бы не при них. — тихо попросила женщина и встала.
Она поглядела куда-то в никуда. А потом вышла из комнаты, оставив Хронометриста наедине с собой.

А та только с облегчением вздохнула и подошла к зашторенному окну. Женщина и подумать не могла, что тоже ослабнет при свете дня.
— Это было немного нечестно, знаете ли... — вздохнула она, а потом легонько отодвинула шторку. Солнечный свет тут же дал о себе знать лёгкой покалывающей болью в теле. — Мф... И всё равно солнце прекрасно.
Ещё не скоро будет закат, а потому Хронометрист могла разве что зашторить окно обратно и сесть на место. Масляная лампа уже скоро, наверное, потухнет, погрузив во мрак всю комнату, а вместе с тем и женщину, которая вовсе не против этого. Даже так её будет видно всем.

***

Брат с сестрой занимались своими обыденными делами. Они оба являлись людьми, которым не страшен подобный свет, только Аква спряталась под кроватью своего хозяина.
— Сестренка! — выпалил учёный, войдя в комнату Либербеллы.
Это место всегда поражало его своим контрастом: тёмные шторы, в углу секира, где-то мягкая игрушка, а где-то части от фарфоровых кукол.

Девушка обернулась на него и холодно наклонила голову. Без демона, который овладевает её телом, девушка была совсем холодной. Однако Лоуренс всегда верил в то, что в глубине души его сестренка всё же испытывает хоть какие-то эмоции, но показывать их не может.
— Будь аккуратен. — напомнила ему брюнетка, возясь с очередной куклой. — То, что демоны в этот день не способны овладеть мной, не значит, что ты можешь так бесцеремонно врываться в мою комнату.

От подобной реакции Лоуренс не мог сдерживать свою радость: его самая дорогая сестра выражает свое мнение! Пускай даже и так... Он знал, что Либербелла из тех, кому нужно личное пространство, однако всё равно сделал несколько шагов в его сторону и встал прямо над ней.
— Я стараюсь. — сказал юноша, глядя на кропотливый труд девушки. — Что мастеришь?
— Куклу для ещё одного демона. — сказала она, оторвавшись от своего творения. Либербелла подняла незаконченную игрушку, чтобы старший брат разглядел её поближе.
— Ему обязательно понравится. — кивнул Лоуренс, а потом потрепал прямые волосы сестры. — Ты такая талантливая, Либер.
— Спасибо. — холодно сказала брюнетка, решив продолжить свою работу.
Подобное зрелище всегда радовало глаз юноши. Она не голодна, не в холоде, может заниматься своим делом спокойно и ничего не бояться. В детстве он мог только мечтать о подобном. От этого Лоуренс спокойно выдохнул, расплывшись в милой улыбке.
— Надеюсь, госпожа Хронометрист достигнет своей цели. — сказал юноша, уже решившись пойти к себе. — Я пойду, пожалуй. Надо готовиться к ритуалу пока этого не может наставница. Пожелай нам удачи.
— Желаю вам удачи. — холодно сказала кукольница даже не взглянув на брата.
— Ты как всегда. — усмехнулся Лоуренс.
Он вышел из комнаты любимой сестры и закрыл за собой дверь, чтобы не мешаться. Ноги сами быстро унесли его в лабораторию, где всё уже было готово для ритуала. Оставалось только принести на кладбище и правильно расставить. С этим Лоуренс точно справится.

Странные свечки, коробочка с металлическим порошком, баночка человеческой крови, кисточка и спички были наспех положены в старую сумку, которая кое-как застегнулась, а после юноша полез по лестнице наверх. Под ним она страшно скрипела, напоминая о том, что скоро время возьмёт свое, и она рухнет с кем-то на себе. Учёный давно привык игнорировать этот скрип и продолжать свою работу как ни в чем не бывало.

Выйдя из кукольного магазинчика он недолго петлял по улицам города, желая обойти все людные места, там был шанс, что предметы для ритуала обнаружат, а это не сулило ему ничего хорошего.

На улицах ещё не до конца растаял снег, тепло ещё не прогрело всё вокруг. Потому скоро Лоуренс осознал, что выйти на улицу без пальто было плохой идеей даже с его стойкостью.

На кладбище он пришёл уже будучи замерзшим. Охранник не был для него проблемой: просто перелез металлическую изгородь и спрыгнул, как оказалось в итоге, в неглубокую лужу. От этого Лоуренс едва не вскрикнул, сдержала его лишь прикусанная губа. Найти нужную могилку тоже оказалось не так уж и просто: кладбище просто было далеко не таким уж маленьким.

Однако это завершилось удачей. Учёный начал приготовления к ритуалу: очистил место, начинал расставлять вещи. К сожалению, воспользоваться магией он мог только после заката солнца.