О глобализации банных веников

Тёма Зверюкин работал в модном информационном «Центре коммуникации и глобализации банных веников».

Периодически сотрудников отправляли повышать квалификацию в учебно-консультационном центре. Сегодня туда зарядили Тёму. Кадровик велел внимательно слушать лекторов, жадно впитывать знания, а в конце получить сертификат слушателя курсов.

Тёма явился в учебный центр. Народу в фойе было битком – такие же клерки, направленные на разные симпозиумы со всех концов области. Здание вмещало в себя бесчисленное множество аудиторий. Все суетились, бегали, орали в телефоны и пили дохлорастворимый кофе из автоматов.

Многие аудитории не имели номеров. Зверюкин долго искал свой зал в ряду других таких же залов. Спикером-коучем оказался безлико-жизнерадостный дядька с пластиковой табличкой на груди. Он показывал схемы, тряс графиками и излагал что-то вроде:

- …обратив внимание сюда, мы видим, что ввиду индексации барабучести и мазафакости нано-гречки…

«Ботва конкретная», - подумал Зверюкин. Однако парень он был исполнительный, поэтому решил героически вытерпеть день до конца.

- И наряду с огугленностью массовой дикошарости, - радостно вещал спикер. – Мы понимаем, что табеляция квазимордости не генерируется с популяцией микки-маусов…

«Бла-бла-бла…», - поддержал его Тёма.

Наконец был объявлен перерыв. Почёсывая уши после слуховой пытки, участники высыпали в вестибюль – набивать животы платными гамбургерами и бесплатными кофе-помоями. В фойе снова стало людно.

Подкрепившись, Зверюкин взглянул на часы. Увидел, что пауза кончается, и поплыл сквозь человеческий круговорот занимать своё место в конференц-зале.

Потолкавшись, все расселись по креслам. Вышел спикер, монотонная речь продолжилась, но Тёма вдруг испытал беспокойство.

«А в ту ли аудиторию я сел, что и утром? – спросил себя Зверюкин. – По-моему, до перерыва я был в другом зале. Или нет? Вроде бы в том ламинат был светлее?... А кондиционеров висело два или три? Чёрт, тут все помещения похожи, как близнецы».

Вертел Тёма кумполом, но зацепки не находил. Его окружали такие же клерки (молодые и не очень), по сцене расхаживал белозубый спикер с табличкой на груди и молол непонятную чушь… или прежний спикер был повыше ростом?

«Инкубатор какой-то!» - подумал Зверюкин и прислушался к монологу спикера.

- …как я уже говорил, обратив внимание сюда, мы видим, что ввиду индексации барабучести и мазафакости нано-гречки…

«Он! – обрадовался Тёма. – До обеда тоже было про нано-гречку и барабучесть!»

- Мужчина, чего вертите кумполом? – недовольно прошипела девушка сзади. – Не мешайте впитывать прогрессивные знания.

- Прошу неимоверного пардону, - сказал шёпотом Тёма. – Я слегка запутался – в этой ли аудитории я сидел до обеда, или в другой? Здесь всё так однотипно, и лекции какие-то схожие…

Девушка (её звали Нелли) присмотрелась к Зверюкину внимательнее.

- До обеда я вас не видела, - сказала она. – Какая у вас тема занятия? Откуда вы?

- Из центра коммуникации банных веников, - сказал Тёма.

- Вы ошиблись дверью, - заявила Нелли. – Здесь идёт практическая конференция по стандартизации алюминиевых подгузников.

- Вот засада, - огорчился Зверюкин. – Но убегать из зала на середине лекции как-то неловко…

Он снова пригляделся к спикеру.

- А может, вы ошибаетесь, Нелли? Вроде бы до обеда лектор был тот же самый. Вот прислушайтесь!...

- …И наряду с огугленностью массовой дикошарости, - радостно вещал спикер. – Мы понимаем, что табеляция квазимордости не генерируется с популяцией микки-маусов…

- Один в один говорит, что и раньше! – обрадовался Тёма. – И табличка на груди, и улыбка в тридцать семь голливудских зубов…

- Они тут все такие, - флегматично сказал слушатель слева. – Я тыкался в шесть залов – лекторы везде на одно лицо, как горошины в стручке. Будто на принтере их штамповали…

- Вы откуда? – уточнил Тёма.

- Из центра глаголизации дверных ручек. И тоже не пойму – здесь ли я сидел утром?

- Молодые люди, хватит разводить базар! – вмешалась четвёртая курсистка. – Не за тем я мчалась сюда из самого Чугуевска, чтобы мне мешали получать знания из уст профи!

- А какая ваша тема? – спросила Нелли.

- Самая актуальная! – подбоченилась чугуевская жительница. – Я из Центра паспортизации пятиразовых носков.

Тёма и Нелли погрузились в замешательство, граничащее с умственной отсталостью.

- Как интересно, - заметил Зверюкин. – Нас уже четверо – и все приехали на разные занятия. Похоже, не один я перепутал кабинеты.

- Но главное – «тра-та-та» везде на один манер, - сказал человек из центра дверных ручек. – Не расстраивайтесь, коллеги. В конце дня всем выдадут сертификаты – и оттуда мы узнаем, что за лекцию прослушали! Делайте ставки, господа.

- На что спорим? – спросил Тёма у Нелли. – Давай на ужин вдвоём?

- Давай, - сказала Нелли. – Всё равно продуешь, банный веник.

***

- Заканчивает, - сказала Нелли на ухо Тёме. – Сейчас мы узнаем, о чём нам рассказывали.

- …на сегодня всё! – оповестил спикер с голливудским ртом, когда время вышло. – Вопросы есть? Напоминаю: вы слушали лекцию о программизации скобления никелевых писсуаров!

Массовый вздох прокатился по залу. Многие были изумлены, а оставшиеся – просто в осадке.

- Ни хрена себе… - сказал кто-то. – Я весь день был уверен, что конспектирую бред о локализации пластмассовых мыльниц!

Выйдя из центра, Нелли и Тёма развернули полученные сертификаты.

- Ничего не понимаю! – пробормотала Нелли, изучая бумажку на свет. – Эти балбесы в суматохе всучили мне сертификат о прослушивании курса патологии оранжевых расчёсок! В честь чего расчёски? Что за ересь? Откуда?

Зверюкин ухмыльнулся и развернул свой лист.

- А у меня сертификат правильный! – сказал он. – Полюбуйся: «такой-то такой-то прослушал курс о глобализации банных веников». Ну? И кто проиграл, о чём была лекция? Ха-ха, идём на ужин!

Вздохнув, Нелли покорно пошла со Зверюкиным. Правда, хитрый Тёма не сказал, что выменял этот сертификат у слушателя этажом ниже…