23. Бронзовая Европа

23. БРОНЗОВАЯ ЕВРОПА. Всю первую половину 2 тысячелетия до н. э. «эрбинское» население Европы по-прежнему безуспешно пыталось противостоять стихийному бедствию, имя которому - индоевропейцы. Волна за волной иноземцы накатывались на владения «эрбинов», уже успевших за прошедшие века стать аборигенами, поглощая одно племя за другим. Не желавшие покоряться отступали к побережью Атлантики и Средиземного моря или по примеру басков уходили в горы. Больше всех повезло тем, кто жил на островах, куда индоевропейской реконкисте было не добраться. На Сардинии, например, каннибалы с каменными топорами в руках еще несколько столетий ждали прибытия своего капитана Кука с тем, чтобы умять его за обе щеки. Таким же недоступным оставался и Крит. Людей там, правда, давно уже не ели, но человеческими жертвоприношениями по-прежнему не гнушались.

На Крите в начале 2 тысячелетия до н. э. прочно обосновался народ, сумевший построить на маленьком клочке суши передовую для своего времени цивилизацию. Многие исследователи отмечают ее сходство с трипольской культурой. На острове никогда не строили высоких стен вокруг городов, ибо все враги остались за морем, и бояться было некого, зато там очень любили возводить великолепные дворцы и спускали на воду первоклассные корабли. Мощный флот, уничтожавший любого неприятеля еще на подступах к острову, был лучшей гарантией безопасности для его обитателей. В 18 – 17 веках до н.э. на Крит нахлынула самая мощная волна беженцев из Европы. Именно тогда возможно и появились среди критян легендарные цари Минос и Радаманф, имена которых отечественные исследователи предпочитают произносить на славянский манер - Мина и Родамант. По имени первого из них цивилизация на Крите получила название минойской. С его же именем связывают объединение всего острова под властью одного монарха. Не имея возможности отбить свои прежние владения на континенте, островитяне завладели поверхностью Средиземного моря. Все побережье, включая поселения ахейцев, платило критянам дань. Своими внезапными свирепыми набегами минойские пираты держали в страхе юг Европы, север Африки и Ближний Восток. Пиратство на море и сбор откупа с «сухопутных крыс» - излюбленная тактика викингов за три тысячелетия до их появления. Материковые европейцы ничего не могли поделать с этой напастью. Им оставалось только ждать своего часа. Ждать, правда, пришлось не очень долго.

Час Минойской цивилизации пробил 3600 лет назад,  когда на острове Тера в Эгейском, как мы с вами уже знаем, произошло грандиозное извержение вулкана. Иногда в научном мире пишут сразу о двух мощных извержениях и, даже, указывают конкретные «даты» - 1520 и 1460 года до н. э. Первое извержение было особенно сильным. «Прекраснейшая Фера» была уничтожена взрывом почти полностью. На морское дно ушли леса, реки, богатые густонаселенные города. От большого некогда острова остался лишь островок размером 11 км. Цунами, порожденное взрывом, достигало 30 метров в высоту. Вулканический пепел огромным облаком накрыл и погрузил во тьму все Восточное Средиземноморье. Куски пемзы долетали аж до Египта. Страшно даже представить, что довелось пережить обитателям Крита, находившегося всего в 120 километрах от Феры. Для них эта катастрофа оказалась глобальной. Их маленький цветущий мир в одночасье превратился в руины. Флот, державший в страхе все Средиземное море, битву со стихией проиграл. Потери были невосполнимыми. Минойская цивилизация еще продолжала бороться за свое существование и даже сумела отстроить заново дворцы и города, но отныне ее гибель стала лишь вопросом времени. Минойцы начали большими массами покидать остров. Одни подались в Северную Африку, другие перебрались в Палестину, где встретились с встречным потоком переселяющихся туда же иудеев, третьи нашли себе приют в Италии и на Сицилии. Каннибалы Сардинии так же дождались, наконец, гостей из новой Европы.

Более чем вероятно, что именно эти катаклизмы нашли позже свое отражение в ветхозаветной истории о «карах египетских» и стали причиной «исхода евреев» с берегов Нила. Следует отметить, что на гранитной стелле, ныне широко известной как «стелла Мернепта», названной в честь фараона Мернепта, сына Рамзеса II, и воздвигнутой в 1207 году до н.э., написано слово «Израиль», причём с сопутствующим иероглифом, обозначающим не город или страну, а народ, или, по меньше мере, «группа людей». Период с 1650 по 1500 лет до н.э. совпадает с эпохой наивысшего расцвета Палестины, который оборвался к 1475 до н.э., когда в Палестине были разрушены практически все поселения. Возможно, это связано с нашествием семитских племён под предводительством библейского Иисуса Навина, войска которого, как описано в Библии, взяли множество городов и уничтожили в них «всё дышащее», а может, и здесь всему виной была стихия. По иронии судьбы, евреи и арабы, включая и многострадальных арабов палестинских, являются не только потомками рода «J», но и его ответвления «J1». Они - близкие ДНК-генеалогические родственники. Видимо, и в те времена «бей своих, чтоб чужие боялись» - было главным постулатом человеческих взаимоотношений. Потомки другой ветви - «J2» встречаются среди жителей Средиземноморья - греков, итальянцев, а также многих евреев, выходцев с Ближнего Востока. Немало их и в Индии.

На Европейском континенте меж тем заканчивался «исход» арийцев. На западе индоевропейцы продолжали упорно продвигаться к атлантическому побережью, отвоевывая у местных племен все новые земли, или, правильнее будет сказать, подчиняя их себе вместе со всем населением, так как тамошние «эрбины» генетически так и останутся «эрбинами», сменив лишь язык общения. В Центральной и Восточной Европе носители индоевропейских языков уже успели прочно обосноваться на новых местах, обзавелись хозяйством, завели себе друзей и нажили врагов. От Балтики до Дуная начался бурный рост ремесленного производства. Тесные связи с крито-микенской цивилизацией послужили мощным толчком для развития металлургии на Среднем Дунае. Паннония превратилась в крупный центр по производству бронзовых изделий. Самым востребованным изделием стало оружие. Бывшим сородичам теперь было что делить, память же об общих предках с каждым новым поколением таяла, уходила куда-то в область легенд. Начались междоусобные войны. Быстро растущие поселения начали опоясываться оборонительными укреплениями. Как и на Ближнем Востоке в Европе сложились первые военные племенные союзы – прообраз государств. Самые удачливые в воинском промысле вожди делали стремительную карьеру, добиваясь абсолютной власти над соплеменниками. Их соратники обогащались вместе с ними и потому делали все для того, чтобы вожак как можно дольше оставался у руля. Общество разделилось на три составляющие - знать, которая отдавала приказы всем остальным; воинов, которые кормились из рук знати; и «всех остальных», которые из страха перед войском выполняли приказы знати. Особенно заметен этот процесс был на юге Европы в землях, граничащих с цивилизациями Средиземноморья и Ближнего Востока.

Прижатые ахейцами к побережью пеласги к тому времени умели уже многое – умели, к примеру, возводить гигантские сооружения из громадных каменных блоков, не сцепленных цементом. Это именно они 3500 лет назад выстроили первую крепость на Афинском акрополе, срубив ради этого вершину холма, окружив получившуюся площадь стенами, и достроив на западной стороне, для защиты входа в крепость, сильное наружное укрепление с девятью воротами, расположенными одни  за другими. Они же соорудили на правом берегу Илисса колодец с девятью трубами для снабжения жителей города чистой питьевой водой.

3500 лет назад на территории, ограниченной с востока Верховьями Горыни, с запада бассейном Одера, а с севера Карпатами, «шнуровики» и «курганники» смастерили еще одну сваю в фундамент древнего славянства – «Тшинецкую культуру». Считается, что именно тогда началось выделение праславянского языка из общей массы индоевропейских языков. Генетики подтверждают существование как минимум 9 славянских племен рода «R1a», предки-прародители которых появились на свет в разное время. Первый из них родился примерно 3700 лет назад, то есть, во времена Аркаима.

В эпоху средней бронзы в Южнорусских степях накопившиеся различия в образе жизни сородичей и бывших соплеменников стали всё чаще выплескиваться наружу. Дошло дело и до рукоприкладства. Ярости степняков земледельцы противопоставили опыт войн, полученный ими в Центральной Европе. Берега Дона ощетинились каменными цитаделями, каких в Восточной Европе еще не видывали. Пробить этот рубеж скотоводам южнорусских степей было не под силу. Откатившись к Волге, они затаились на целых три столетия. В северном Причерноморье установилось хрупкое равновесие.