Бондарь

Часть первая.

Бондарь.

На дворе стоял апрель месяц. Зелёная травка начинала уже пробиваться маленькими прогалинами, несмотря на то, что кое-где ещё оставались островки снега. Повсюду слышалось щебетание птиц. В воздухе пахло талой водой, просыпающимися деревьями и приятными воспоминаниями. Весна входила в свои права.

Через небольшое окно в старой деревянной раме сквозь ветки сирени с чуть набухшими почками струился полуденный солнечный свет, выделяя трещины и потёртости на многократно перекрашенных половых досках. В углу стояла небольшая кирпичная печка, всё ещё отдавая тепло от ночной протопки. Низкий потолок нависал неотёсанными досками. Грубо обработанные брёвна стен дышали новизной, их только что помыли. В старой времянке, оставшейся в наследство от староверов, стоял аромат ладана, словно в храме. В углу располагался алтарь, на полке лежало Священное Писание, горела свеча. В центре времянки на коврике сидел человек, своей позой олицетворяя внутренний покой и умиротворение.

В тишине и безмятежности маленькой избушки наш герой погрузился в воспоминания о своей жизни. Он вспомнил время детства и юности в Купчино в своём родном Санкт-Петербурге. Вспомнил, как они с супругой переезжали сначала в село Журавлёво, а потом в эту таёжную сибирскую деревню, со звучным названием, достойным города, Жаровск, где нет электричества, где до ближайшей остановки 12 километров, от которой автобус ходит раз в сутки в райцентр, расположенный в 102 километрах. Где течёт горная река, беря своё начало в снежных вершинах хребтов Восточного Саяна, с которой можно пить чистейшую воду, где он прогуливался по лесу, который начинается сразу за участком, собирал свои любимые грибы.
Как будто бы из прошлой жизни выдёргивались пласты воспоминаний и, архивируясь в мгновенья, проносились молниеносно в сознании.

В памяти всплывали воспоминания о том, как в Журавлёво на огороде выкопал уторник — специфический инструмент бондаря, будто своеобразный знак о том, каким ремеслом заняться в деревне. Как неделю он ходил смотрел на работу местного мастера-бондаря Петра Ивановича Сковороду. Потом и сам начал пробовать. Как это было очень даже непросто, особенно при отсутствии навыков работы с каким-либо инструментом, кроме лопаты. Средств не было, но с Божьей помощью потихоньку как-то появлялся неказистый, но всё же материал для работы, инструмент подбирался, книжка хорошая, подробная. Много было приложено усилий, нервов. Пробовались разные идеи, способы работы, оттачивались навыки. Как уже в Жаровске начал делать, кроме традиционных бондарных изделий — бочек, кадок, ушатов, ещё и кедровые ванны, сначала небольшие, а потом весьма приличные, на полтонны воды. Как он многим передавал своё мастерство, обеспечивая благодаря ему свою семью хоть и небольшими средствами, но достаточными к существованию в сельской местности.

Нашего героя зовут Игорь. Но в этой, ему уже ставшей родной, небольшой таёжной деревеньке ,все его знали под именем Раннар.

 Взяв с женой сказочные имена Лунный Огонь и Звезда Странница, в переводе на эльфийский — Раннар и Раэнэль, они также дали своим сыновьям необычные имена Орнальд и Дилирион. Богатая фантазия пронизывала волшебством повседневную жизнь и прорывалась наружу чудным творческим выражением в виде прозы в жанре фэнтези и хоррор-литературы, в виде лирических стихов и песен, в виде всевозможных игр в семье и с соседями. И в маленькой сибирской деревеньке своей сказочной жизнью засияли Огонёк и Звёздочка, уменьшительно-ласкательно — Нара и Эле. 
Добряк по натуре, Раннар был принципиален к себе и к людям. Идеалист и романтик, тонко чувствовавший природу и ранимый в отношениях с людьми. Некий такой в хорошем смысле фарисей-законник. Порой был категоричен в своих взглядах. Досконально, даже дотошно пытавшийся разобраться во всём, будь то профессиональное мастерство или личные отношения.
 
Так что же делал наш герой в этой маленькой времянке.

 14 апреля люди, приехавшие так же, как и Раннар, на эти земли и расселившиеся по близлежащим деревням от строящегося города Солнца, отмечали организованный праздник весны. И в этот день зажигали священный огонь в этом необычном городе. А потом разносили его по деревням, где он и хранился какое-то время. В той деревне, где жил Раннар, не было ещё на тот момент ни храма, ни даже часовенки. Приспособили времянку староверов. Её-то и использовали для хранения священного огня. 

Задумчиво, вспоминательно, мечтательно, размышлятельно сидел наш герой в этой старой времянке. Как вдруг раздался треск, как гром среди ясного неба, пол начал уходить из-под ног. Раннар на мгновенье ощутил себя в невесомости, будто разверзлась земля. Но через секунду всё закончилось. Очнувшись от первого шока, по боли в коленках и по пыли в помещении, а в большей степени по тому, что окно стало почему-то гораздо выше, Раннар понял, что под ним провалился пол. Старая балка уже была трухлявая и, не выдержав веса человеческого тела, именно в минуты глубоких воспоминаний переломилась пополам. Пол резко опустился на полметра ниже, чем был. Свеча упала и погасла.

Кашлянув от поднявшейся пыли, он осознал, что не сохранил священный огонь, ему доверенный. Первая мысль Раннара была: «Я настолько грешен, что и огонь у меня потух таким способом». Какие только мысли самобичевания не лезли в голову. Но, успокоившись, он пошёл искать хозяина времянки, чтобы сказать неприятное известие. Конечно, потом каждый житель деревни задумался, что он не так сделал, что стало причиной погасшей свечи. Такое вот бывает. Случилось неизбежное. Возможно был просто знак, чтоб все жители деревни были более внимательнее на избранном пути. Ну что ж, как говорится, бывает, попал именно он в то время и в то место. Это не единственный курьёзный провал в жизни нашего героя. Другой случай достоин отдельного рассказа, но это чуть позже.


Часть вторая.

О грибах.

В лесу стояла утренняя прохлада. Солнце еле пробивалось сквозь густой лапник ёлок и пихт. Аромат хвои перемешивался с запахами от старых пней, покрытых мхом и лишайниками. Только хруст веток под сапогами двоих грибников нарушал тишину девственной тайги. «Папа, папа, смотри, что я нашёл!» — закричал восторженно сын своему отцу. Подойдя к находке, Нара со своим сыном Орликом разглядывал ничем не примечательный гриб. Другие бы грибники прошли мимо, может, кто-то и сковырнул бы его невзначай, как поганку, но только не наш герой. Из пня торчал на тонкой ножке с увенчанной пиалообразной шляпкой чёрный гриб с еле выраженном фиолетовым оттенком. Кто бы мог подумать что эта находка вызовет сенсацию в учёном сообществе микологов.

Наверное, мало кто знает, что такое микология. А что такое грибы, знают все. Микология — это наука о грибах. Наш герой был не просто заядлый грибник. А он ещё в условиях сибирской деревушки смог стать учёным-самоучкой, микологом. Обзаведясь микроскопом, фотоаппаратом, всякими реактивами для исследования, он энергично вторгся в спокойную не особо активную среду учёных микологов, оживил это сообщество своим присутствием и неугомонными публикациями фотографий и комментариев на форумах в интернете. Находка, которую они нашли с сыном , произвела фурор в этом учёном сообществе — они открыли новый вид гриба Donadinia sibirica. Что в последствии подтвердили в лабораториях Испании и Италии. Второй такой гриб был найден в Тюменской области два года спустя. Авторство описания этого гриба принадлежит Игорю Крому (нашему герою), и он занесён в Красную книгу РФ Красноярского края. 

Вклад в сохранение уникальной природы предгорья Восточных Саян он внёс ещё тем , что благодаря его усилиям был создан микрозаказник в Курагинском районе Красноярского края. Надо сказать что вся деревня ходила к нему за консультациями по поводу  непонятных грибов.

В общем, лес для нашего героя был родным домом. Раннар умел с ним общаться, как будто он был неким духом этой стихии. И сам был похож на какого-то упитанного доброго гномика с большими глазами и широкой улыбкой. Таким он мне и запомнился, добродушный сосед и надёжный товарищ Нара.

Однажды в очередной раз он пошёл в лес по своим заветным грибным местам. Там он и ушёл из этой жизни. В возрасте пятидесяти одного года у него остановилось сердце. Именно так, наверное, он и мечтал уйти.

Заявки на его бондарные изделия приходили ещё год после его ухода. В последнее время ему было интересно делать мебель в бондарной технике: табуретки, пуфы, тумбочки, столы. Это был реальный эксклюзив, которого не делали в России, а может, и в мире, на тот момент. Может, и сейчас не делают.

Памяти Игоря Крома (Раннара), жившему в Жаровске с 1997 по 2020 гг., поэту и сказочнику, бондарю и учёному-самоучке, посвящается.