По закону

Сколько же на свете предприимчивых и находчивых людей, особенно среди изобретателей и бизнесменов. Кстати, чтобы считаться предприимчивым и находчивым, вовсе необязательно быть известным предпринимателем или входить в состав КВН, а та история, что последует далее, – ярчайшее этому подтверждение.

Алиса Туманова была моей подругой с детства. Наша дружба складывалась из ряда обстоятельств. Во-первых, наши семьи жили по соседству (в общем доме, подъезде, на одном этаже и даже двери напротив друг друга). Во-вторых, в близких отношениях состояли наши родители: отцы вместе работали, матери – учились. В-третьих, вместе учились и мы, я и Алиса, в одном классе и за одной партой. А ещё у нас были одинаковые увлечения: рисование и чтение. По средам мы пели в школьном хоре, по четвергам – занимались в танцевальной студии. Когда стали старше, записались в бассейн. Ещё были выходные и праздники. Подобно нашим семьям, мы и тогда не расставались. О таких, как я и Алиса, говорят, что не разлей вода или два сапога – пара.

Будучи детьми из семей среднего достатка, мы были обеспечены всем, что полагалось, пусть и без излишеств. Если телефоны, то такие, что и одноклассникам показать не стыдно; не флагманы, конечно, но сфотографировать домашку с доски – самое то. И одежда, красивая, удобная, уместная, но не с последнего показа мод. Если сравнить нас с современными детьми, теми, что на десять-пятнадцать лет младше, то с нами было гораздо проще. Мы никогда не капризничали, не выпрашивали и тем более не ставили условий. Подарки – только по поводу, обновки – только по необходимости. А выгонять во двор нас вообще не требовалось. Вот загнать со двора – это другое дело. Ничего не попишешь: мы были рождены в 1998 году.

Но время шло. Приближалась чудесная пора юности. Нам было уже по шестнадцать, и в тот самый момент произошло что-то такое, что до сих пор нельзя объяснить. То ли мы стали другими, взрослыми, то ли мир вокруг резко изменился. Многолетней дружбе пришёл конец. Так нам казалось тогда. Медленно, но верно Алиса начала отдаляться. Общих интересов становилось всё меньше и меньше: сначала она забросила книги и кисточки, затем – пение и танцы. Дошла очередь и до бассейна. Мы остались просто одноклассницами, что по какой-то нелепой случайности сидят за одной партой. Вскоре прекратилось и наше соседство: её родители ни с того ни с сего переехали в загородный дом. Тогда же у Алисы появились и новые друзья, нахальные юноши и самовлюблённые девушки из богатых семей, избалованные и подлые, когда надо – слабые и инфантильные, когда не надо – не по годам взрослые. Она из кожи вон лезла, заискивала перед ними, липла как банный лист и ходила хвостиком, иными словами, делала всё, что возможно, лишь бы влиться в их компанию и стать своей. Однако эти старания оказались напрасны.

В отличие от неё у меня были старший брат и младшая сестра, но с ними я всегда чувствовала себя чужой: уж слишком мы разные и по характерам, и по интересам. Только Алиса была мне ближе всех: с ней я могла делиться всем, не боясь ни осуждения, ни безразличия. Но после переезда мою подругу словно подменили.

Конечно, со временем жизнь расставила всё по местам, показав, кто и чего стоит. Мы окончили школу, поступили в институты. И Алиса поступила. Только вот учиться не пришлось: беда случилась. Её родители погибли в автокатастрофе на одной из красноярских трасс. Бедная Алиса осталась совсем одна, новоиспечённые друзья, не желая «грузиться её проблемами», отвернулись окончательно, а любимый человек женился на другой, весёлой и счастливой девушке, не имеющей ни трудностей, ни забот.

Тогда я впервые после переезда побывала у неё. Она сидела на лавочке в полном одиночестве возле старого одноэтажного дома площадью в семьдесят квадратных метров. Внутри здания всё так же убого, как и снаружи, во дворе. Бетонные стены были голыми, без обоев, только крашены голубой краской, как в любой больнице или поликлинике, потолки, когда-то беленные извёсткой, теперь были во власти чёрной плесени, особенно по углам. Виднелись огромные паутины. В шкафах водилась сырость, все дверцы открыты нараспашку, вся верхняя одежда, все платья, пиджаки, костюмы – в белых пятнах, считай, на выброс. Мебель старинная и той – по минимуму. В доме нет ни водоснабжения, ни водоотведения. Удобства в виде зелёного домика – на улице. Баня, построенная при прежнем хозяине, покосилась, нагнулась на левый бок и стоит на добром слове. Стайка не лучше. Деревянный забор, на который облокотились хозяйственные постройки, гниёт на глазах. В общем, хозяйство находилось в упадке. И как родители Алисы, люди, образованные и деревенские, могли купить это? Почему за два-три года после переезда ничего не сделали? Неясно, но понятно одно: хрупкая девушка, привыкшая к тёплому полу и расслабляющей ванне, оказалась в холодном средневековом доме. Как же судьба бывает жестока!

Но даже из такой безвыходной ситуации Алиса смогла выбраться. В этом ей помог Антон Олегович, молодой психолог, который спустя несколько сеансов стал просто Антоном и её мужем. К слову, он был добрым и отзывчивым человеком, больше всего в жизни любил свою работу. Её случай показался ему из ряда вон выходящим. Здесь и непринятие себя, и скорбь, и боль, и недоверие к миру, и глубокое отчаяние… Иными словами, целый букет психологических проблем. Для того, чтоб оказать квалифицированную помощь, он решил познакомиться ближе. И как-то всё закрутилось, завертелось. Сама Алиса рассказывала, что через три месяца после знакомства, в некоторой степени судьбоносного, она почувствовала себя другим человеком.

Да, Алиса словно расцвела, причём не только внешне. Снова взялась за книги. Залпом прочитала всего Фрейда и Юнга. Муж стал её проводником в таинственный мир общей и возрастной психологии. Она вернулась к личному дневнику, писала утренние страницы и ежедневно строчила благодарности, а в спальне, напротив кровати, во всю стену висела карта её желаний. Теперь Алиса стала собранной, пунктуальной и целеустремлённой. Такой положительной и идеальной она не была даже в школьные годы. И, как вы уже догадались, новые планы касались и старого дома. Тому требовался капитальный ремонт, но у Антона не было ни денег, ни умений, чтоб сделать его самому. Пожилые соседки говорили, что он «как мужик не состоялся». Поэтому ли или по другой причине Алиса стала к нему остывать, а потом и вовсе развелась, упрекнув в мягкотелости и выбросив чемодан на грязное крыльцо.

В следующий раз я приехала к ней только через месяц. Смотрю: во дворе кипит шумная работа, а во главе её – симпатичный мужчина кавказской наружности с крепкими и сильными руками. Познакомились. Выяснилось, что Арарат работает на местной стройке, а в выходные калымит с друзьями на дачах: кому баню подлатает, кому обои поклеит и т. д. И друзья у него – электрики, сантехники, отделочники… То есть в Алисином хозяйстве дело найдётся для каждого. Здесь они трудились уже третьи выходные. Даже хозяйку вовлекли в процесс. Тут-то и завязался у неё роман с Араратом.

– Думаю, скоро замуж позовёт, – лицо Алисы сияло от счастья. – Какие у него мастерущие руки! Это же мечта любой женщины.

– Да, – отвечала я. Мне вдруг вспомнился комедийный фильм Леонида Гайдая «Не может быть», который мы смотрели в юности, и я решила пошутить. – Тебе нужно было сначала замуж выходить, а потом ремонт затевать. Тогда б эта стройка ничего не стоила.

Мои слова произвели на Алису сильнейшее впечатление. Уже к следующим выходным Арарат сочетался с ней узами законного брака, а я в очередной раз убедилась, что значит сила слова. Ведь словом можно, как известно, и убить, и воскресить. И женить, и выдать замуж тоже можно словом. Проверено опытным путём.

Спустя какое-то время, месяц-два (точно не помню), звонит мне Алиса. Говорит, давно никуда не ходили, предлагает прогуляться до спортзала. Я, ничего не имея иного, кроме сериалов, похожих друг на друга, согласилась. Выяснилось, сюда Алиса ходит целый месяц, даже годовой абонемент купила.

– Какие здесь парни! – с восхищением говорит она, то и дело озираясь по сторонам. – Сейчас мы и тебе кого-нибудь подберём.

– А Арарат как же? – спрашиваю я недоумевая. – Вы же только три месяца женаты.

– Знаешь, он такой скучный и ограниченный. С ним и поговорить не о чем. Но Игорь – другое дело!

– И кто же этот Игорь? – спрашиваю строго.

– Игорь – хоккеист. Он приезжал сюда в отпуск. Мы и познакомились. Теперь хочу себя в форму привести, чтоб соответствовать. Сказал, заберёт в Москву, – хвастается она.

Игорь приехал, как и обещал, ровно через год. Месяц-два они пожили у Алисы, потом, вопреки прежним планам, пошли в местный ЗАГС. После свадьбы отпуск у него кончился, и он стал собираться в Москву, а Алиса осталась в Красноярске: дом всё не хотел продаваться, даже после великолепного ремонта, сделанного бригадой Арарата. Наконец нашёлся и покупатель. На мой взгляд, он предлагал намного больше, чем в объявлении заявлено, но не спешит Алиса дом продавать: всё отговорки ищет да время тянет.

– Разве передумала? – спрашиваю я с любопытством. – Игорь, наверное, тебя уже заждался.

– А вдруг у меня и с Игорем не сложится? Куда тогда вернусь? Ведь у меня нет никого. Может, не продавать его пока? И от родителей память хоть какая-то.

– Как хочешь, – говорю. – А почему ты решила, что ничего не получится?

– Не знаю, – она тяжело вздохнула. – Вот он мне деньги посылает, это хорошо. И никто этого не видит. А заявись я в Москву, все будут видеть меня и думать, что я с ним из-за денег. Я так не хочу, – и плачет.

Как вы догадались, брак с Игорем продлился недолго. Алиса развелась с ним быстро и без сожалений. Спустя неделю или больше после этого узнала она, что, вернувшись в столицу, Игорь забыл её тотчас и стал встречаться с какой-то начинающей актрисой. Получается, он изменял ей, а она, его жена, так «усердно продавала родной дом, чтоб приехать к нему». Ах, Алиса!

При этом должна заметить, что за последнее время, то, когда она была замужем за Араратом и Игорем, её гардероб увеличился в разы. Столько одежды и обуви, сколько теперь было у Алисы, у меня не было за всю жизнь. Но я не завидовала ей, а просто удивлялась: как, не работая ни дня, можно так хорошо одеваться? Значит, ей везёт с мужьями. Счастливая женщина! Хотя нет, несчастливая. Как же сильно она страдала после новостей в Интернете об измене мужа! Тогда в её жизни наступила чёрная полоса, такая же чёрная, как и после смерти родителей. Ничего не радовало, как прежде, на лице лишь нескончаемая скука и полное безразличие к окружающему миру. Я не знала, что мне делать с ней. Выходить из дома Алиса категорически отказывалась: ей думалось, что все знают об её позоре, презирают и насмехаются. Но и дома было не лучше: целыми днями она смотрела в окно или ходила по двору и сквозь узкие щёлочки деревянного забора выглядывала на улицу. Вероятно, ей всё же было интересно, что творится вокруг, как одеваются люди, что делают и о чём они говорят.

После каждой встречи с подругой у меня опускались руки. Что я только не предпринимала: и книги ей привозила, и саженцы, и ноутбук – но ни литература, ни сад, ни Интернет не занимали её. Хорошо, что ремонт вовремя справили. Если бы не та бригада, то сегодня это хозяйство развалилось бы вмиг: ведь Алиса не хотела ничего и боялась любых перемен. Она замкнулась в себе. С тоской и печалью смотрела в настоящее, будущее казалось ей туманным и страшным. Одно было для неё просто и понятно – это прошлое. Алиса могла целыми часами смотреть семейный фотоальбом и выпускные фотографии. Словно там, в детстве и юности, было всё хорошо и замечательно, весело и дружно. Там, на фотографиях были все, кого она любила: дедушки и бабушки, многочисленные дяди и тёти с их многочисленными детьми, родители, я и моя семья, наши одноклассники, соседи по лестничной площадке и подъезду, по даче, коллеги её родителей с их семьями… И много ещё кого. А теперь у неё никого не осталось: одни умерли, другие разъехались, кто куда, с третьими связь разорвана навеки.

В тот самый день, когда я потеряла всякую надежду, Алиса встретила меня с радостью в глазах. Она осознала мою боль, мои переживания за неё, то, как я стараюсь, как день за днём делаю всё, что в моих силах.

– Я так рада, что ты приехала! – она бросилась ко мне в объятия. – Прости меня, я совсем расклеилась. Но ты была со мной и в худшие времена. Поверь, я очень ценю это!

– Я тоже рада, что тебе лучше, – отозвалась я сквозь слёзы.

– В честь наступления белой полосы я приглашаю тебя в ресторан, – заявила Алиса важно.

Мы поехали в ресторан. Я была студенткой со скромной стипендией и потому такие заведения были мне не по карману, но подруга очень хотела, чтоб мы пошли, и отказать ей я не могла. После того вечера в ресторане Алиса снова стала весёлой и беззаботной, такой, какой была с рождения. Кстати, она опять вышла замуж. Да-да, за шеф-повара Романа. Вкусная еда стала её слабостью. И, конечно, не всякий сможет устоять перед соблазном. И Алиса тоже не смогла. Она ела и ела, ела и ела, ела и ела… В итоге девушка была сыта и любима, желудок её полон, а сердце пусто.

Нужно ли говорить, что после развода с шеф-поваром, моя подруга стала ходить на фитнес и влюбилась в тренера? Теперь безупречная фигура и бесплатный спорт были ей обеспечены. Она боготворила Данила и восторгалась им. Одно плохо: тренер по фитнесу был заядлым городским жителем и не переносил загородную жизнь. Её дом был ему не по душе. Стали они ругаться из-за дома. Да так, что муж стал распускать руки. Алиса не привыкла к такому обращению. В конце концов, это он пришёл в её дом, а не наоборот. Потому, как в случае с Антоном, она просто выбросила его чемодан на то же грязное крыльцо.

Потом вышла замуж за риэлтора Михаила. От старого дома не было никакой радости, одна она не могла в нём управиться да и, честно говоря, никогда не любила огородные дела. А Михаил был хозяйственным и домовитым человеком. Он помогал ей по дому, носил её на руках. Только одно огорчало его: жена досталась никудышная, безрукая и ленивая. Еда не приготовлена, одежда не постирана, пыль не вытерта... Оказывается, что любовь тоже требует порядка, а если кругом грязь и хаос, то и любовь исчезает бесследно. День изо дня стали они ругаться. Риэлтор всегда находил повод для ссоры, и каждый раз – новый. Михаил хоть кулаками не машет, а слова такие обидные говорит, что и пересказать стыдно. Устала от него Алиса и подала на развод. Развелись они быстро. Жаль, что дом опять не продался.

Следующим мужем стал бизнесмен Сергей. Он жил неподалёку от Алисы, тоже в посёлке. С ним она была счастлива безмерно. Сразу же переехала к нему в коттедж, а там все домашние дела выполняют горничные, ничего и делать не надо. Только ходи по магазинам и приобретай всё, о чём мечтаешь. Но был у Сергея один недостаток – жадность. Когда конфетно-букетный период прошёл, он стал проверять её траты и иногда даже отчитывал. А ещё Сергей страшно ревновал её к первому встречному. Сам он был немолод, ему уже слегка за сорок, и потому измена мерещилась повсюду. Тогда муж стал запирать её. «Если нельзя и на улицу выйти, и купить ничего нельзя, то зачем оставаться?!» – подумала она и решилась на очередной развод. Сергей разводиться не хотел, он желал оставить её ни с чем, и Алиса пошла в суд.

Конечно, в документах она ничего не понимала, потому и обратилась в юридическую фирму. Юрист Олег проникся к Алисе такими нежными чувствами, что через некоторое время после её развода сделал предложение. Признаюсь, из всех мужей он был лучшим. У него не имелось дурных привычек и он, в отличие от прочих, мирился с характером жены и принимал её такой, какая она есть. Вместе они даже ездили за границу, знакомились с его родителями.

Но и с ним почему-то не сложилось. Все окончили институты, завели свои семьи, стали родителями. Только Алиса до сих пор одна. Официально она всё ещё состоит в браке, уже восьмом по счёту. Но счастлива ли она? Наверное, нет. И в какой же миг её жизнь стала такой бессмысленной и ужасной? Я думала, что после смерти родителей, однако на днях она призналась мне, что гораздо раньше:

– Помню, как-то летом шла с отцом по улице. Он никогда не брал меня с собой в магазин, вероятно, боялся, что начну что-то выпрашивать, хотя я никогда не позволяла себе подобного. В тот день он почему-то не мог оставить меня одну: то ли было жарко, то ли шёл дождь – и мы пошли в супермаркет вместе. У входа стояла большая пирамида из арбузов, таких больших и маленьких, сочных, целых и разрезанных. В нашей семье арбузы покупались каждое лето, хоть один, хоть маленький, но покупался. Тем летом же мы не купили ещё ни одного. Потому я потянула его за руку и тихо прошептала: «Папа, давай купим арбуз! Вон тот маленький», – и указала на тот, что был на вершине арбузной горы. Отец весь сжался, сморщился. Будто я просила его не купить, а украсть этот несчастный арбуз. Потом он всё же собрался с мыслями и ответил: «Дочка, это же не арбуз. Это мячик в виде арбуза», – он со всей силы сжал мою маленькую ладонь и потащил меня прочь из магазина. В тот раз мы ушли ни с чем. Я вспоминаю этот день с щемящей болью в сердце: никогда ничего не просила у него до того дня и уже никогда после него. Я была его единственным ребёнком. Неужели он пожалел для меня один несчастный арбуз? Мне и достался бы всего кусочек. Разве много ребёнку надо? Значит, он не любил меня. А если самые близкие и родные люди не любят, как могут полюбить чужие? С тех пор я думала, что недостойна любви.

– Я знала, что твой отец строгий, но чтобы настолько, – я сильно удивилась.

– По правде сказать, я стала такой жадной и скупой не сразу, но постепенно. Ребёнок, как губка впитывает всё, что видит вокруг. Как и отец, я хотела извлечь из всего выгоду и из всех. Тогда это казалось мне нормальным. Я даже не задумывалась о том, правильно поступаю или нет. А сейчас, как только оглянусь в прошлое, так перед собой становится стыдно, не то, что перед людьми. Хотя в мире, где всё продаётся и всё покупается, истинные чувства – роскошь, доступная не всем, но всё же. Я не смогла ужиться ни с одним из мужей: они мне и то, и это предлагали, а я – ничего, только пользовалась их услугами в виде психолога, повара и т. д. Но отношения требуют и взаимности, и компромиссов, к которым я не была готова.

– Ещё не поздно всё исправить, – я взяла её за руку. – Кажется, Олег любит тебя, и ты тоже его любишь. Я не знала и не знаю ни одного человека, который подходил бы тебе так, как он.

– Теперь, когда думаю о нём, мне становится так хорошо! Знаешь, я готова на всё, только бы он был со мной: только бы видеть его, говорить с ним, идти под руку. Каждый сам выбирает, по какому закону жить: по закону государства, по закону морали. Только один закон мы выбрать не можем – закон подлости; он сам выбирает тех, кто не может определиться или недостоин этого. Прежде я жила только по закону государства, теперь же буду жить ещё и по закону морали. Я снова выбираю Олега, но не потому что он будет мне полезен, а потому что его требует моё сердце. Я люблю его.

05.05.2025