Метрдотель

На набережной движение перекрыли, но машину пропустили. Уча, служебный водитель, худой, лысоватый, был доволен произведенным на Анечку впечатлением.
 
— По знакомству. Весь город стоит. Сегодня ночью в районе Вера ураган дома сносил. И зоопарк ливнем смыло. Утром директор зоопарка по телевидению объявил, что все под контролем, животные хоть и напуганы, но все посчитаны. Как бы не так. Вчера вечером на Барнова видели черную пантеру, говорят, она съела продавца мороженого.
 
Анечка по первым своим командировкам хорошо знала, что любые истории в этом городе надо делить на 10, что никакой пантеры нет, и ее даже не было в самом зоопарке.
 
Утром в серных банях, где Анечка обычно омолаживалась в день приезда, кассирша по имени Мадонна, с плечами атланта и крупным мужским носом, рассказывала те же сказки:
 
— Мои соседи открыли окно кухни, чтобы покурить, а на кондиционере висит медведь. А сегодня во дворе моей золовки люди видели крокодилов, Манана говорит, под машинами лежали, а на бензозаправке наш Рустам из бани N5 заметил бегемота, специальная служба 15 минут крутилась вокруг него, пытаясь усыпить.
 
— Кого, Рустама? — спросила Анечка.
— Бегемота! Рустам уже в бане, очень хорошо, кстати, делает косточкам [пенний] массаж, хочешь?
 
После бани Анечка забежала к своей подруге, которая жила рядом, на Асатиани. Квартира была закрыта. Удивительно, в этом городе дверей никто не запирал. Анечка достала из кармана мобильный и позвонила Лилиане:
 
— Что-то случилось? Я перед твоей дверью…
 
Раздался щелчок замка.
 
— Заходи, сейчас такое расскажу.
 
И пока варился фирменный кофе в турке, с кусочком сахара и зернышком кардамона, раскрасневшаяся Лилиана вещала:
 
— Мои утренние пробежки по Ботаническому саду пришлось прекратить. По городу бродят волки, слышен их вой. Лучше пока вообще никуда не выходить. Ираклий ночью выглянул в окно, а с улицы на него смотрели светящиеся звериные глаза, и над ними колыхалась грива, а утром по телевидению объявили, что полицейские застрелили льва.
 
— Совсем все с ума посходили, — подумала Анечка.
 
Вечером устраивали ромашковую вечеринку. Кети жила за городом, высоко у Лисьего озера. Переливчатый звонок ее новой квартиры, белая мебель, высокие зеленые свечи на кремовой кружевной скатерти длинного стола, ромашки в бокалах, звуки рояля и женский смех вернули Анечке равновесие. С балкона открывался вид на старый город, и казалось, что там, внизу, в вечернем мареве огней, люди счастливы и спокойны.
 
Наступила ночь — пришло время возвращаться в отель. Очень кстати за одной из подруг заехал муж. Анечка отметила, что ход шин новенькой спортивной Субару Давида и Нино по извилистой дороге под гору был ровный, низкая посадка сидений убаюкивала. Вечер, кажется, удался.
 
Утром у отеля Анечку ждал служебный автомобиль. Рядом с Учей сидел финансовый директор Гоча, очень симпатичный, но с животом.
 
— Говорят, поток дождя во время урагана смыл пингвина, и он по Куре доплыл до Азербайджана, — бодро начал Гоча.
— И как ему только было не лень, — сказал Уча и включил правый поворотник в сторону офиса.
— Что не лень, кацо, его течение несло!
 
В этот день Анечка задержалась на работе допоздна — к завтрашней встрече надо было проверить тексты и выстроить слайды презентации дизайн-проекта сети кафе «Мраморный лев».
 
— Будьте осторожны, — сказал ей охранник на проходной, — по городу бегают дикие звери!
— Спасибо, — ответила Анечка, — я знаю.
 
Мерцали вечерние огни набережной Куры, а в глинистых водах, казалось, кто-то плыл, и у «него» были звериные уши и длинный полосатый хвост.
 
— Довели, — подумала Анечка, — и свернула к Дому Юстиции.

По горбатому мостику с узкими ступеньками она перешла к площади Орбелиани. В вечернем сквере Национальной галереи было пустынно. Брезентовая растяжка с жирафом на фасаде здания неизменно приглашала на выставку Пиросмани. Анечка на мгновение остановилась размять кантик правой балетки, который натирал пятку, как вдруг ей в спину врезалась какая-то ужасная сила, во много раз превышающая человеческую, и повалила ничком. От страха сковало руки и ноги. И там, в новой реальности: то ли потерянного сознания, то ли сна, сквозь звериные хрипы и шипение послышался лай собак. Возня, визг, прыжки, колыхание и отскок могучей энергии.

Анечка открыла глаза, встала на ноги и, постепенно разгоняя шаг, побежала по проспекту Руставели. На всём пути, как дельфин водолаза, её сопровождала собака.

Дверь-вертушка холла «Марриотта» отбросила Анечку на диван, его мягкая бежевая кожа поглотила тело. Очень хотелось спать. Когда шок прошёл, тяжёлыми шагами, как будто не принадлежавших ей ног, в разорванной блузке с пятнами крови, с садиной на щеке, она направилась к стеклянной стойке администрации, где её уже давно с любопытством рассматривали.

— Собака, — произнесла помертвевшими губами Анечка, — ваша собака…
— Курша? Да вот он, на своём месте, — ответили ей за стойкой.

Она оглянулась — возле камина как ни в чём не бывало лежал тот самый пёс-победитель, пегий, с большими ушами и пушистым белым хвостом. Анечка бросилась к нему и рухнула рядом. За стойкой шептались:

— Чокнутая…

На следующий день, в 9:30, Уча, лукаво улыбаясь, забрал преобразившуюся Анечку — в синем брючном костюме, в чёрных лакированных лодочках на каблуках, с мастерски припудренной царапиной на щеке — у входа в отель.

— Говорят, ты вчера рядом с Ушастым у камина лежала…
— С каким ушастым?
— С Куршей, отельным псом.
— На меня напали — он мне со своей стаей жизнь спас.
— Кто напал?
— Дикий зверь… Тигр.
— Вах, витязь в тигровой шкуре! — раздался бархатный баритон Гочи.

P.S. Основано на реальных событиях, произошедших в 2015 году в Тбилиси.