Уважая Агату Кристи

Уважаю, уважаю Агату Кристи! С её запутанными, непредсказуемыми  ходами и событиями, лютыми злодеями и отпетыми негодяями под благородной личиной – даже ведь не подумаешь на них! И вот уже почти на склоне своих лет довелось и мне поневоле стать участником настоящего детектива, случившегося  близ  Фолклендских островов.

Наше торговое рефрижераторное судно уже несколько недель загружалось мороженой рыбой с рыбопромысловых судёнышек, что швартовались  почти каждый день. Оставленный теперь без стюарда, что на время выгрузки ушел помогать товарищам в морозный трюм, я разворачивался в одиночку не только на камбузе в своих поварских хлопотах, но и в салоне команды выполняя  его обязанности. Что были, в общем, не хитры, но требовали дополнительного внимания и времени, соответственно.

Вот, каким-то хмурым утром, когда одна партия отработавших в трюме моряков  отправилась спать, а другая спустилась в трюм им на смену, наскоро убирал я салон команды после завтрака. И всеохватным, хоть и достаточно беглым,  взглядом увидел, что кофе в золотой банке Nescafe gold осталось на самом дне – на палец толщиной.

Надо сказать, что эта марка кофе на судне пользовалась особым спросом – можно даже сказать, ажиотажем. Кофе в обычных банках использовался в последнюю, а то и крайнюю,  очередь (признаться, у меня тоже неоднократно случалась после него изжога после пары – тройки кружечек, выпитых подряд), а вот «Голд» был в чести. И в ограниченном, как всегда в таких случаях, количестве. Его стюард выставлял по воскресеньям и праздникам. Но,  так как благодаря моей хозяйской экономии создался некоторый золотой запас, то  - в условиях повышенной нагрузки -  решено было баловать им моряков пока каждый день.

Итак, около половины восьмого утра по Гринвичу ( что соответствовало половине десятого утра по времени судовому), судовой кок – ваш покорный слуга – цепким взглядом углядел почти пустую банку дорогого кофе за барной стойкой. Справедливости ради надо сказать, что сиюминутная  лень (мол, после сменю – новую поставлю) тотчас принялась бороться со здравым смыслом: ведь,  сходить в провизионную кладовую, взять, принести и поставить всё равно придётся, и лучше это сделать тотчас, а не потом, впопыхах.  Следует признать, что на сей раз разум победил отговорки  почти сразу : «А то потом забегаешься, забудешь, на фиг – как обычно! – пока мордой уже не ткнут».

И вот тут - важнейший для дальнейшего расследования момент!

Тотчас подхватив почти пустую банку, кок прошел на камбуз и положил её в ящик своего стола. Вернувшись из провизионной кладовой с полной, непочатой банкой долгую минут размышлял – стоит ли открыть, и отсыпать половину – на всякий случай. И то было бы разумно – как говорят англичане: «Не держи все яйца в одной корзине». Но, в данном случае, невесть почему самоличным решением решено было выставить новую банку полной, а когда она чуть опустеет – досыпать щепотку оставшегося кофе из банки почти пустой.

Эх, добрый я! И в людей до сих пор верю.

Так что, повертев в руках, я опять опускаю пустую, со жменей только кофе, банку в ящик стола. А новую, сверкающую позолотой крышки и этикеток, от щедрот  выставляю народу на стойку.

Последующие полтора часа, что прошли в привычной хлопотах готовки обеда и чуждых заботах уборки и подготовки к обеду салона, никто не побеспокоил, никто не явился с какой-то дурацкой, отвлекающей кока от его важнейшей работы, просьбой – типа, «насыпать сахарочку», или  узнать, нет ли у нас приснившегося вдруг кокосового молока. И  в пылу уже последних предобеденных приготовлений выбежал я в очередной раз в салон и мимолётным взглядом скользнув по стойке, замер:  кофе в банке Nescafe gold оставалось всё на тот же мизинец…

Не знаю, как у вас от прочтения этих правдивых  строк, но у меня от увиденного в тот момент мороз пошел по шкуре. Ужели я так состарился и оглупел, что только в помыслах и планах своих – только в уме! – сходил в провизионку и сменил банку. А в своём ли я вообще уме?

Поспешив на камбуз, открыл ящик стола. Леденя душу, с глухим стуком под крен ко мне выкатилась та банка, в которой оставалась лишь щепотка кофе.

Нет, со мной было всё в порядке – это лыжи не ехали…

Я добросовестно сменил банку. Но какой-то неведомый похититель умыкнул её – выпить бы столько чашек кофе –за эти полтора часа невозможно было всей командой. Получается злоумышленник, увидав наконец полную, непочатую банку – которую грешно пить, но в самый раз в чемодан   упрятать, - сменил её на свою, что умыкнул, должно быть, из салона в прошлый раз.

Но – какое хладнокровие! Проделать всё это под страхом того, что в любой момент могу появиться  из распахнутых настежь дверей камбуза я… Да ведь, в эти открытые двери и раздаточную амбразуру и без того  видны были мне постоянно три четверти салона. И только изрядно пригнувшись, да крадучись можно было остаться незамеченным в той мертвой зоне у стойки. И как же тихо, как профессионально надо было действовать!.. Со слов незабвенного рок-певца:  «Ни звонков, ни шагов, ни звона ключей».

А и хитрость какая – воровская чисто: не просто приделал банке ноги – подменил на другую, да еще и с кофе на дне. Следы, значит, замести: пусть шеф сам кумекает – или он дурак, или лыжи не едут.

И лёгонькая издёвка в этом напоследок в мой адрес – в твёрдом уверении, что верно приму я первый вариант – по логике вещей.

Да ведь, подумать – грешить не на кого! Все судовые злодеи и негодяи,  которые могли сподобиться на это преступление, все клещи и хлысты, что канючили по банке – другой золотой домой, как на подбор были сейчас в трюме – грузили короба с замороженной рыбой безвылазно.  И если бы кто-то из них и забежал в малюсенький, как клочок неба из трюма, перекурчик хлебнуть горячего чаю, или кофе, слышно было бы торопыгу еще с трапа. Да, и разве организуешь тонкое такое дело впопыхах, да в ватнике! Тогда  как, лучшие мои друзья и приятели – те, что не раз помогали и  словом и делом, частенько становясь и плечом рядом, были сейчас свободны.

Ну, а что – и тут всё по Агате Кристи!

Дилемма! С которой мне не помогли ни капитан – коему, захлёбываясь от восторга пред безвестным виртуозом, демонстрировал я вещдок из ящика своего стола, - ни кто бы то ни было еще.

Виновного в конце концов  я вычисли сам – по законам жанра. Нам туманный Альбион  в мозги туману не напустит, с толку не собьёт!  Жизнь наша такая во всём виновата – вот что!  Она, она же нас такими сделала – кто еще?

Да, к Агате Кристи не ходи!

Это она – жизнь наша – до сих пор никак не может отучить нас тянуть то, что плохо лежит, да что под руку попадается. Разыграв, если надо, при том целый детектив. Пущай, давно уже есть всё в магазинах,  и – слава Богу! – есть, на что купить, но на дармовщинку – оно вдвойне  ценней и лучше.

Но,  как гласит английская поговорка: «Каждая грозовая туча серебром оторочена».  Выводы я себе сделал верные, и больше уж с полными банками позолоченными не горячился. Открыв очередную, добросовестно отсыпал, вредный,  две трети кофе в другую, что уликой оставалась на камбузе, а порядком опустевшую выставлял на стойку: «Всё уже украдено до нас».

 Ну, и  себе, по такому-то случаю,  пару банок в чемодан уложил: как компенсацию душевных разочарований в человечестве Теперь душевней, если что, Агата Кристи под него перечитываться будет.