Моё 9 МАЯ

  Утром, конечно, ровно в 10.00, - парад по ТВ. Созвоны. Ну, и договорились с моей,
более молодой подругой "рвануть" в Центр.
  Подождала пока она в душ слетает, а потом на заправку сгоняет на своей
машинке цвета ярко рыжего кирпича.
  Я, конечно, тоже порешАла, что одеть в эту погоду, - сошлась на курточке,
раз в машину. Но, сережки мои любимые, - капельки из жёлто-белого янтаря, и
шарфик цвета свежей зелени.
  Было уже около пяти. И неожиданно, подруга оказалась передо мной в
лимонного цвета полупальто, и с красивейшим разлетом чёлки.
  Она довольно высокая и стройная, в отличае от меня, но, думаю, мы смотрелись в паре.

  Настроение было замечательным, день ощущался особенным, хотя Торжества,
Парад, и мощный Бессмертный полк прошли без нас. Фото же наших погибших дедов,
и прадедов, участников ВОВ, у нас дома все почитают.

  Решили погулять в парке, хотя припарковаться оказалось делом чудовищно
трудным, - народу, вроде, уже не много, зато машин по обочинам столько, что
они будто держались друг с другом за ручки, стоя у тротуаров.
  Подруга купила машину лет 10 назад. И она до сих пор получает огромное
наслаждение от вождения своей любимицы. Но, мы, всё таки, припарковались.

  Приближаясь к парку, я обратила внимание на не старого совсем мужчину
невдалеке, который пытался встать со скамейки, держась одной дрожащей рукой
за её спинку, а другой за алюминиевую трех-опорную трость, на которую никак
не удавалось перенести вес в сторону протеза.
  Так и хотелось поддержать его, оторвав от спинки скамейки. Но, мы его
уже прошли. Я обернулась. Никто не придержал его, он снова сел, потирая
протезную ногу. Подруга тоже обернулась, сказав, что он пьяный. И мы
завернули за церковь.

  В парке встретили её друзей с работы, которые приличной компанией
"горячились" чем-то у скамейки, задорно пели самые победные песни, и
танцевали. Лично мне было приятно смотреть на них.

  Приближался закат. На фоне тёмного неба с одной стороны, и жёлто-розового
заката с другой, необыкновенно сияли золотые кресты на соборе. А его стены
были так освещены, так ярко, монументально и холодно, что "затмИли" своей
белизной всё вокруг.

   Народа было не много, и мы пошли в машину погреться, так как подруга
замерзла совершенно.
   Завернув за церковь, у её входа, мы вдруг снова наткнулись на этого
"месьё" с чуднОй палкой. Он стоял, прислонившись к дверям закрытой церкви,
на одной ноге, обмочившийся, и, конечно, пьяный.
   Подругу, естествонно, как волной отнесло от ступеньки к входу. Я
посмотрела на него, - ужас. Он, вдруг, протянул руку. Я сгребла немного
мелочи на дне сумочки, и положила денюшки. Одна упала, и я машинально быстро
подняла её, положив в ладони, увидев их наконец. - Это было что-то с чем-то!
 Он, или не имел дома горячей воды, или перемещался часто на руках. - Они
были совершенно не способны к мелкой моторике. Лапы.
   "Месьё" сказал на чисто русском: - "Спасибо", будто его выручали эти
копейки. Порылась, и нашла ещё два десярика.

   Догнала подругу, и мы пошли дальше, сплетничая потихоньку. Потом зашли к
Вечному огню с целым валом красных гвоздик, и к оглушительной концертной
площадке с гуляющими людьми.
   Снова вернулись к машине. Согрелись. Был с собой кофе, и немного холодных
своих вареников с вишней.
   Меня доставили до дома, и я ещё с огромным удовольствием посмотрела
в тепле ЗАМЕЧАТЕЛЬНУЮ прямую трансляцию парада в Минске. Он заканчивался
салютом, и показался мне каким-то уютным. На площади море народа. Много
деток стояло в первых рядах, и удивительно, что никто не переступал простую
линию на асфальте.


   Наутро, первая, совершенно не прОшенная мысль была: - "У тебя была пачечка
"соток", и тебе ничего не стоило дать в этот день, этому пропащему человеку,
хотябы одну бумажку..."