Органичность власти и вээнуитэ...

     Он всегда восхищался историософским высказыванием о том, что произойти после чего-то - это ещё не значит, что последующее произошло вследствие предшествующего.

     Кроме этого высказывания, однажды он увидел историософский смысл в сравнении двух чисел: шестидесяти девяти лет существования Советского Союза и семидесяти шести лет осуществления, с некоторыми изменениями, советской власти в России.

     То, что советская власть в России существовала на семь лет больше, чем прожил Советский Союз, натолкнуло его на мысль, что русскому и другим российским народам советская власть могла быть более естественной, более органичной, чем, например, народам Элали (Эстонии, Латвии, Литвы).

      Естественность или органичность власти народу, он это понял сразу, понятие не абсолютное. Относительное.  Периоды органичности, "подходимости" власти конкретному народу  могут быть довольно длинными, а могут быть и очень короткими.

     И хотя он не является ни профессиональным философом, ни квалифицированным историософом, он понял, что здесь в его размышлениях об относительной органичности власти есть неувязочка. 

     Профессиональный историософ рассмотрел бы относительность органичности власти как то, что одним народам вполне подходит, а другим - плохо подходит или не подходит совсем. Может быть, народам Средней Азии подходила, например, советская власть, крайне плохо? Так могли бы подумать те, которые рассматривали бы органичность власти по отношению к конкретным народам. Относительно отдельных народов.  А он вместо такого представления об органичности власти вдруг выявил фактор времени. Понятие "до'льше".

     Советская власть, правда, с некоторыми  изменениями, осуществлялась в русском народе на семь лет больше, чем просуществовал СССР. Значит, советская власть вполне  органична, вполне подходит русскому и другим российским народам?  Вывод, являющийся очень странным, вполне возможно, даже бредовым для квалифицированных историософов и профессиональных философов!

     А ещё он подумал, что советскую власть можно определить не через её отличия, например, от буржуазно-демократической власти, а вот так:

     Советская власть - это итог достижения в русском народе правильного соотношения признания народом значительной роли личности в истории с его, русского народа, участием в историческом творчестве.

     Окончание осуществления советской власти в конце тысяча девятьсот девяносто третьего года означало то, что определённая политическая единичная  личность (Б.Н.Ельцин?) вполне могла оспорить правильность соотношения признания русском народом значительной роли данной личности в истории с участием самого русского народа в историческом творчестве.

      По его мнению, историческое творчество - это создание пэуожэ, которые несколько будущих десятков лет или даже веков будут господствующими (доминирующими).

      Пэуожэ "расшифровывается" так: "порядки упорядоченности общественной жизни".

      И он вспомнил, что зря Александра Сергеевича Пушкина рассматривают только великими поэтом, прозаиком и литературным критиком, по его мнению А.С. Пушкин был ещё и выдающимся историософом, ведь это кажется он выработал такую историософскую формулу, как "народ безмолвствовал".

     Лично он, благодаря историософской формуле А.С. Пушкина, выявил семь вээнуитэ, семь видов народного участия в историческом творчестве. Народ может  участвовать в историческом творчестве: 1) безмолвным, молчаливым и согласным с властью, 2) безмолвным, молчаливым и возражающим, непонятно как, "туманно", власти, 3) безмолвным, молчаливым и действующим против власти,  например, бунтарски, с помощью стихийных восстаний и даже мятежей, 4) безмолвным, молчаливым и  успокоенным властью с помощью осуществления ею, властью, жёсткой реакции, 5) гласным и поддерживающим власть, как в то недолгое время, в девятнадцатом веке, в котором русский народ открыто не возражал против девиза: "Православие. Самодержавие. Народность", 6) гласным и возражающим, что было, например, в Советской России с середины восьмидесятых годов двадцатого века до второй половины августа тысяча девятьсот девяносто первого года, 7)  гласным и действительно действующим, что якобы возможно в так называемых "демократических" государствах.

     Он сам улыбнулся, когда представил то, какими выражениями лиц на эти его "историософские" замечания будут отвечать-реагировать профессиональные мыслители и квалифицированные историософы, особенно марксистские.

      Улыбнувшись, он подумал о том, что в Смутное время начала семнадцатого века в России народ не полностью молчал, - дворяне и даже казаки высказывались, довольно бурно, но, тем не менее, вид участия русского народа в историческом творчестве в Смутное время семнадцатого века нельзя назвать иначе, как безмолвным, молчаливым и возражающим власти.

     Выступление декабристов в 1825 году, по его мнению,  - это итог участия русского народа в историческом творчестве, обозначаемого безмолвным, молчаливым и согласным с властью.

      По его мнению, для любого народа, как сборной исторической личности, самым трудным является переход к гласному и деятельному, действительному участию в историческом творчестве от молчаливого и успокоенного, реакцией власти, участия.

      После того, как власть осуществила жёсткую реакцию в отношении участия народа, как сборной исторической личности, в историческом творчестве, она, власть, может утратить свою естественность, органичность для народа, хотя и будет довольно  много тех, которые гласно, открыто будут выражать с ней, с властью, своё согласие.

     Он вспомнил, что организаторы так называемых "цветных" революций часто умело спекулируют на опыте осуществления властью, в определённых обществах, жёсткой реакции. Организаторы цветных революций даже могут выдумыать жёсткие проявления реакции какой-то властью и использовать провоцирование власти на применение ею жёсткой реакции.

     Конечно, он не может доказать умникам, что выявление им семи видов участия народа, например, русского, как сборной исторической личности, в историческом творчестве, является довольно, достаточно  обоснованным. 

     И хотя он не может ничего доказать и на этом заканчивает свои сегодняшние историософские размышления, ему самому понравились те итоги его "наблюдения", которые он получил, размышляя над органичностью советской власти русскому народу.

     P.S. Автор данного текста, слушая странные или даже бредовые итоги размышлений персонажа о вээнуитэ, о видах народного участия в историческом творчестве,  легко заметил ту обиду, которая есть у персонажа за то, что профессиональные  философы и квалифицированные историософы отказывают ему в наличии у него оснований к историософским размышлениям. Сжалившись над персонажем, автор данного текста сначала записа'л итоги его, персонажа,  историософских размышлений, а потом взял и решил разместить их в разделе философии.