Случай в офисе 39

-   Знаете, Тамара Евгеньевна. – обратился к ней Алексей Николаевич. – Я хоть раз хочу быть честным. Про себя я вас называю по кличке, которую вам дал.

-   Что вы говорите? – с недовольством произнесла Тамара Евгеньевна. – И кто же я, в ваших бредовых фантазиях?

-   Разве не ясно?

-   Нет, уточните, уж будьте так любезны. – голос её становился всё громче, приобретая холодные оттенки.

-   Циклоп. – весело произнёс Алексей Николаевич, казалось, он вот-вот скорчит рожицу.

-   Теперь моя очередь признаться, что я тоже давно дала вам кличку.

-   Не думал, что сей факт меня сможет заинтересовать, но скажу честно – заинтриговали. – улыбка сразу стёрлась с лица Алексея Николаевича. Ему нравилось кого-то оскорблять, а когда его обзывали, он этого на дух не переносил.

-   Меня не надо уговаривать, я сразу скажу, я называю вас Дуршлаг.

-   Дуршлаг? Почему именно он, эта кухонная утварь?

-   У него корень, как у дурака.

-   Ложь! У дуршлага корень дуршлаг.

-   Но начинается одинаково на «дур», поэтому продолжение не требуется. Но не поэтому вы Дуршлаг.

-   А почему? – голос Алексея Николаевича становился неуправляемо визгливым.

-   Он в дырочках и с него всё течёт, ничего не задерживаясь. А ещё яснее – вы сплетник и вам ничего нельзя сказать, всё вытечет наружу из ваших дырок. Помните, я вам призналась, что я хотела отравить соседского кота, который запрыгивал ко мне в форточку и воровал сосиски?! Вы тут же написали статью в жёлтую газету, как я заморила голодом несчастное животное. А котяра-то не мой, почему я должна была его кормить? И это несмотря на то, что вы лично выгнали своих питомцев, я о коте и попугае. Да я, как вспомню, так и вздрогну, как потом меня по всем инстанциям таскали защитники природы, пока не выяснилось, что зверюга, всё-таки, не моя. Вы низкий человек, потому и Дуршлаг.

-   Но вы разве забыли, что это наша профессия – оскорблять, издеваться, унижать, насмехаться, мучить, потешаться, глумиться, выставлять в непристойном виде, изводить, измываться…

-   Достаточно! – громко сказала Ира. – Достали своими разборками, мешаете работать.

Когда Тамара Евгеньевна была зла на Алексея Николаевича, она иногда обращалась за поддержкой к девочкам. Вот, как сейчас:

-   Вы видите, каков наглец?! Сам раздаёт прозвища, а ему не по душе правда в глаза.

-   Что удивительного? – весело проговорила Люда. – Я, по его словам, вместе с Македонским в поход ходила, и что теперь?

-   Но я же своя! – возмущалась Тамара Евгеньевна.

-   Люда, пусть завидуют, что у тебя был такой мужчина, как Македонский. Удивляться, в принципе, нечему, бывают подлые люди, им наплевать, свой-чужой, они только за свою шкуру переживают и стараются использовать окружение в своих целях, под видом дружбы. А вообще, я в шоке с человеческой глупости, если мне припишут, ещё лет сто к моим годам, то что изменится? Этот век никогда не прибавится к моему возрасту, тогда смысл всего этого? Ну поржали наши враги и что дальше? Они ведь понимают, что сами придумали и на самом деле всё не так. Мои года останутся у меня, а они не волшебники их увеличить. – сказала Ира.

-   Так, потому и бесятся, Ира, они понимают, что ты моложе. Зависть – страшная штука.

Вдруг в дверь постучали и на пороге показался мальчик, которому на вид лет десять-двенадцать. Он осмотрел всех по очереди, а, увидев Тамару Евгеньевну, обратился к ней:

-   Бабушка, в ванной плавал маленький крокодильчик, мне его родители, как ты знаешь, подарили на день Рождения. Ты вчера долго им любовалась, куда он потом делся?

-   Не знаю, Ромик, он мне не докладывал о своих похождениях.

Мальчик грустно посмотрел на Тамару Евгеньевну, постоял ещё с минуту, после развернулся молча и ушёл, а Алексей Николаевич тут же набросился на Тамару Евгеньевну.

-   Циклоп, вы сожрали подарок своего внука? Да как вы могли?

-   Дуршлаг, вам не дано рассуждать логически. Лучше я съем крокодильчика, нежели он подрастёт и сожрёт моего внука. Логично?

-   Циклоп, вы хотя бы замену ему купили, игрушечного крокодильчика.

-   Дуршлаг, не суйте свой нос в чужую семью.

-   И правда, зачем мне это надо? Нашёл из-за чего переживать.

-   Вот так-то лучше. Вы на глазах исправляетесь, Дуршлаг.