Тварь 7. Явление

...Я боялась идти к тебе. После всего, что случилось, разве можно было меня простить? Хотя в чем я виновата… В том, что поддавшись отчаянию позволила твоему брату напоить себя? Что пошла с ним в клуб? Что поверила и не смогла защититься?

Я очнулась тогда от боли в руке, голая, а он лежал на полу и храпел. У меня на локте темнел след от укола, голова жутко болела, и я сразу все поняла. Надеялась только, что это не героин, что последствий не будет. Ноги не слушались, и мне пришлось дождаться, пока Матвей проснется и отведет меня домой. К нам с тобой. Я все еще считала ту квартиру нашим домом. Ждала тебя… Боролась. Терпела, стиснув зубы… Но я не смогла, прости. Не смогла! И пошла к Матвею. За дозой. Я не хочу вспоминать о том, что мне пришлось делать, чтобы он продолжал снабжать меня наркотиками. Но после этого я, конечно, уже не могла к тебе вернуться. Слишком грязной стала. У меня под кожей завелись черви — такая вот новая я. Отвратительная, испорченная, сгнившая изнутри.

Однажды я тебя видела. С каким-то красивым парнем, кажется, его звали Игорь… Вы искали Матвея. Мы с ним тогда пересекались редко. Он опустился на самое дно, как и я, и уже не мог делиться со мной героином. Мне приходилось добывать его самостоятельно. Я смотрела на тебя украдкой, из-за угла, но мне показалось, что на миг наши глаза встретились! Но в твоих не промелькнуло ни тени узнавания. Ну да, узнать меня тогда уже было сложно, я больше не была красивой, не была девушкой твоей мечты, да? Я решила, что ничего тебе не расскажу, если однажды мы встретимся. Для чего? Зачем тебе страдать из-за меня, переживать, ведь у тебя не было никакой возможности меня спасти от Матвея и от всего того, что произошло потом. Но как же я хочу еще раз тебя увидеть… Я ведь тебя так люблю… Все еще…

***

— Б...дь!!! — вопит Матвей страшным голосом.

Через несколько секунд мои глаза адаптируются к полумраку, я недоуменно поднимаю взгляд вверх и все понимаю: размахнувшись доской, этот дуралей не учел ее длины и снес висящую под потолком лампочку.

Матвей застывает на месте. Час поздний и в полумраке я вижу его довольно смутно. Как назло, небо сегодня почти полностью закрыто облаками, так что даже лунный свет не освещает комнату.

— Женька, — сдавленно бормочет Матвей, — который час, а?

В его голосе я слышу отголоски паники. Ясно, решил, что по его душу опять явится «панночка».

— Не знаю, телефон где-то валяется, — огрызаюсь я и встаю на ноги.

Спина и ребра сильно болят — хорошо же меня приложило…

— Не ссы, братик, сейчас заменим лампочку…

С этими словами я делаю шаг к двери в гостиную, но тут Матвей молнией бросается ко мне и останавливает, одновременно приложив палец к губам и указывая подбородком в сторону коридора.

Я вырываюсь и собираюсь послать его подальше, но вдруг… тоже чувствую «это»!

Мы стоим у незримой линии, разделяющей гостиную и спальню, откуда отлично просматривается все пространство огромной комнаты и выход в коридор. Проем на фоне светлых стен кажется черным бесконечным туннелем, что довольно жутко выглядит и при тусклом электрическом свете, но в темноте он особенно страшен. А сейчас я никакой черноты не вижу.

Потому что в проеме стоит фигура.

Белая. Тощая. Ростом под потолок. Ноздреватая мертвенно-бледная кожа, под которой что-то перекатывается, ползает, пульсирует. В тусклом мерцании лунного света я смутно вижу, как из широких пор на теле мерзкого существа высовывается что-то склизкое и тут же прячется обратно. К горлу подкатывает тошнота. Я не хочу знать, что там лезет из этого полуразложившегося трупа, и отвожу взгляд.

С тихими матерками Матвей накрывает голову руками.

Тварь делает шаг вперед.