Сансара Глава 2 Внезапное падение в Италию

 
  Я пролетала над Италией, уже месяц я летала, конечно делая перерывы. Полёт был прекрасен! Быть птицей прекрасно, думала я летя. Я редко «стояла» на лапках, я старалась только летать. Я видела людей, и молодых и старых, и здоровых и больных. 
Я планировала прилететь к дому через два месяца. Потом буду прилетать к ним домой каждый день. Надеюсь они поймут, что это я, может быть когда-нибудь я увижу внука и скажу ему что все это время он видел меня у окна. Каждый день. 

Но я ошибалась тогда. Я не прилетала к окну дома к внуку. Я не прилетела спустя два месяца к дому, и я не застала смерть сына, потом внука, потом правнука. Я упала в младенца. Никогда я не падала в младенца. В только что ушедшего на тот свет старика-да, в муравья-да. В подростка, совершившего суицид-да. Играя роль старика я проиграла ее всего один день, ведь тот был на столько старый. В теле подростка пффф один час, я не могла ни пошевелиться, ничего. Только боль, кровоточащие раны. Видимо тогда это было наказание. Но это уже прошло.
 Я падала в тело старухи у который был несчастный случай, в итоге я просидела десять лет в коляске. ДЕСЯТЬ ЛЕТ в коляске. Для меня это было не такое наказание, ведь я была старой и сил у меня было не много. Но в младенца! В только что родившегося младенца который покинул этот мир сразу как родился и на его место приперлась я! Я! Что я могла делать? Ничего. Меня ждала семья, вернее только «сын» да, на самом деле он был сыном той старухи, которая десять лет назад умерла, и в ее тело пришла я. Лишь одному человеку я рассказала об этом, ее сыну. Он будет ждать меня, а я не приду даже через четыре года. Ласточка живет четыре года, даже если бы я покинула тело, то… нет я не покинула тело. Я слишком быстро умерла, слишком рано. Видимо это было от того что я летела два месяца. И теперь из-за этой ошибки, из-за слов «сына», который направил меня в эту чертову Италию, так далеко! Теперь меня ждёт еще одна полноценная жизнь. Да это прекрасно, но все же, я хотела попрощаться с «сыном», «внуком», но я не смогла ничего поделать. Я уже орала как могла, дабы врач понял, что я здорова, и счастлива. Я продолжала орать, глядя на мою новую мать. Стройная женщина, карие глаза, женщина была молодой, черные волосы-каре. Заплаканные глаза, испачканные тушью. Но улыбка. Улыбка, которая была искренней, мать радовалась. Около моей новой матери сидел мужчина с белыми волосами короткими белыми волосами. Мужчина был в халате и шапке. Он держал мою «мать» оба пытались поцеловать друг друга дабы «отметить» рождение ребенка, но они лишь пытались, я видела какую боль испытывала моя новая мать. Но она уже не кричала, она радовалась. 
А меня тем временем закутывали в теплые пеленки, зачем положили в кровать, хотя кроватью это нельзя было назвать, это скорее был таз в который положили пеленки. Я была на столько слабой, что уснула в ту же минуту, как врач сказал: она здорова. Орать это не так легко. 
 
Проживать жизнь младенца очень легко, он еще в не сознании поэтому ты как будто просыпаешься в пять лет, и ничего не помнишь, зато начинаешь все запоминать. В десять лет приходят обрывки воспоминаний, которые твой мозг сохранил, когда тебе было три года. С пяти до семи я жила с мамой и папой. Отдыхала. В моем сознании не было знаний которые я получила раньше в прошлой жизни других. Мне сказали, что эти знания появятся в двадцать два. 
Я жила в Италии, но потом мои родители решили переехать в Германию. И вот в семь лет я: скромная девочка с коричневыми волосами цвета каштана, чуть выше обычной семилетки, с голубыми глазами, говоря на итальянском прилетела в Германию. Родители устроили меня в школу, и мне пришлось туда ходить. В Германии на итальянском говорят лишь шестьсот двенадцать тысяч человек, поэтому я начала учить Английский, этот язык знала моя семья, немецкий я учить не хотела. Вскоре я пошла в школу, конечно я завела себе подруг, говоря с ними на ломаном Английском, те к счастью пытались меня понять, они узнали, что я из Италии и частенько пользовались переводчиком чтобы сказать мне что-то на итальянском. 
Так прошло два года. Английский я уже знала хорошо, настолько хорошо, что могла говорить свободно. У меня было много подруг, ну точнее три: Сара, Моника и Катрина. Все они увлекались фотографией.
С ними я говорила на Английском, но Сара была, как и я из Италии, поэтому с ней я могла говорить на итальянском не напрягаясь. 
Я прекрасно ладила с родителями. Мама меня всегда называла ragazza - подруга, а не по имени. Месяц назад я пришла домой, и родители сообщили мне одну новость, которую услышав ее не каждый останется со спокойным лицом. Ragazza, noi abbiamo regalo per tu! (Подруга, у нас есть для тебя подарок.) Какой? Спросила я., и мама постояв минуту наконец сказала: через девять месяцев у тебя появится брат или сестра! - папа сзади хлопнул в хлопушку, а я чуть не упала от удивления и испуга. Наконец простояв пять минут я сказала: ура, у меня будет брат или сестра! Я назову его…а как я его назову? Я буду с ним или с ней играть! Веселиться! Ура. Я побежала к себе в комнату рассказывать это своим игрушкам, хоть мне было уже девять, но я все еще играла в игрушки и спала с мишкой, и для меня это было нормально. 
Я любила играть в игрушки и могла делать это сколько угодно, пока у меня не появился брат. 
С появлением брата моя жизнь кардинально поменялась. Он отбирал все мои игрушки, царапал меня своими ногтями, а когда я пыталась просто успокоить его он начинал орать как сумасшедший, сразу приходила мама и не разбираясь ругала меня за то, что я не разрешаю своему брату игрушки. Больше я не хотела играть, разговаривать с Люцифером. Да, моего брата назвали Люцифером, я слышала, что это имя, имя дьявола. Как только мне сказали имя брата я была просто в не себе, как они могли назвать его Люцифером, когда меня зовут Анжела? Я тогда уже знала, что все это значит. Борьба между ангелом и демоном. Все так и происходило. Он меня доставал, а я его. Когда мне стукнуло четырнадцать лет произошла ситуация из-за которой я рассталась с парнем. 
Брату было пять или шесть лет. Он начал активно бесить меня зная, что у меня были слабые нервы тогда. Он начал подкладывать мне водные бомбы перед тем как я сяду на стул. А я была слепой курицей и редко замечала их, буквально через секунду моя пятая точка и я были все мокрые насквозь. И это происходило не раз и не два. Еще мой «любимый» братик один раз опозорил меня перед всем классом. Вот как было. Мне тогда было четырнадцать, а брату пять с половиной. И он уже много знал об отношениях и всем этом. Еще он знал, что я встречаюсь с двумя парнями: Лоренцо и Стефано. У нас тогда была экскурсия с параллельным классом в котором был Стефано. Мама меня приводила к классу с братом, как только я увидела Лоренцо я сразу обняла его, и он чмокнул меня в лоб. Увидев это Люцифер громко прокричал: фу! Изменщица! Как ты можешь любить двух парней? Да это же не красиво! Фу фу! Я вся покраснела, а Лоренцо хмуро посмотрел на меня. Но я сразу очнулась от гнева и сказала: Люцифер что ты говоришь, я люблю только Лоренцо и никого больше. Но Люцифер закричал: нет! Не правда! Ты любишь Стефана, и он тебя любит, а вот ты похоже нет.

 Если встречаешься с Лоренцо. Кстати он тоже тебя не любит. Мне его сестра в садике рассказала, что Лоренцо встречается с Карлой. Тут пришла очередь краснеть Лоренцо. Он сразу чуть оттолкнул меня и убежал я заплаканная прижалась к брату. И сказала ему: Я тебя не навожу и люблю. Брат чуть при обнял меня. Мама защелкала телефоном. Видимо это был первый раз как мы обнялись.