Примитивный значит живучий

Есть воины в русских селеньях
В селах люди знали друг про друга почти все аж до десятого колена. Там всегда жили общинно, где от каждого человека что-то зависело во всей общине. И если кто-то замарал себя нехорошим делом или поступком, то пятно позора оставалось навсегда на его роду. Особенно это касалось предательства в тяжелые для страны времена. И когда возникали ссоры между соседями, начиналась словесная война между дворами, то в ход шли аргументы чуть ли не столетней давности. Одна соседка кричала другой, с которой не поделила межу на огороде, какой паршивый был их дед, что он вытворял в селе, чем опозорил свой род. Но особенно обострила отношения между селянами война. Она резко поделила людей на своих и чужих. С приходом оккупантов некоторые тут же пошли к ним на службу, стали полицаями и терроризировали своих односельчан, сводили с ними счеты за прошлые обиды. Кто-то из призванных на войну сразу же сдался в плен, чтобы выжить, и всю войну работал на врага в его тылу, строя укрепления против Красной армии, ремонтируя немецкую военную технику, а то и воюя с оружием в руках в немецких воинских частях. На Брянщине таких немцы использовали для борьбы с партизанами. И зверствовали эти «слуги дьявола» так, что некоторых убивали сами немцы, видя недопустимые для человека зверства. Так они поступили с полицаями Каминского из «Локотской республики», когда те дорвались до польского населения в Варшаве при подавлении Варшавского восстания. Но прошли годы, ушли из жизни многие ветераны, знавшие заслуги каждого односельчанина, или бывшие полицаи обосновались в местах, где их не знают. И вот уже вчерашние предатели и военнопленные, просидевшие всю войну в немецком тылу, стали ветеранами ВОВ, а их дети ходят в колоннах «Бессмертного полка» с Георгиевскими бантами, портретами своих предков, уклонившихся от войны, украшенных Георгиевскими и черными лентами и на которых написано «Спасибо деду за Победу». Некоторые «деды» даже добились себе ветеранских льгот, обвешались наградами, которыми их никто не награждал и награждать не мог. Подразвели их разными значками и уже выглядят, как герои чуть ли не всех войн. В одном семейном видео, размещенном в сетях, такой дед показан в окружении детей и внуков, и жена говорит ему: «Дед, ну ты уже не скромничай, одень свой китель, одень, пусть внуки увидят, какой ты был.» И дед удаляется за дверь и через несколько минут входит в пиджаке, который провисает под тяжестью орденов и медалей, которые он явно где- то скупил или нашел, а может и снял с трупов в концлагере, где он был главным по бараку. По улице ходить в таком обличье не решается, там его быстро односельчане выведут на чистую воду и сдадут куда надо, а внукам приятно видеть деда в героях. Или где -нибудь в отдаленной школе предстать перед учениками, да еще извлечь из кармана платочек со «Сталинградской землей». Он копнул на огороде земельки, завязал ее в носовой платок и теперь показывает любопытным детям «со слезами на глазах», как он эту «Сталинградскую землю» поливал своей кровью при обороне славного города. Хотя сам поднял руки вверх при первом появлении немецкого танка и все годы провел в лагере на немецкой земле в качестве смотрящего по бараку, капо. Обычно дети таких «защитников» очень активны в продвижении по карьерной лестнице. И, видимо для того, чтобы предотвратить копание в их биографии, они чаще всего идут туда, где сами могут копаться в чужих биографиях, пролезают в партию, поступают в органы прокуратуры, внутренних дел и там «трудятся» так энергично, так «преданы порученному им делу», так инициативны, что не заметить их начальство просто не может. Активны, партийны, патриотичны- они делают вполне успешную карьеру, поднимаясь на самые верхние ступеньки этой карьеры. А потом, а потом приходит их час, и страна окунается в безвременье и разруху.