Фафа и патриоты - короткая проза

Патриоты улицы, на которой с самого своего рождения проживала Фафа, неоднократно
выговаривали ей претензии по поводу того, что она асоциальная личность: на выборы
не ходит, национальный «триколор» в дни главных праздников Отечества на флагштоке
не поднимает…

И что?.. Фафа не ходит на митинги протеста, не борется с наркомафией, пассивна в
отношении экономической преступности, лояльна к нелегальной проституции…

Жила наша Феломена Августовна по принципу «моя хата с краю, ничего не знаю». И
это соответствовало факту: дом Фафы был как раз на углу, в широком переулке, как
бы с краю окраины, через пять улиц от которой начиналась ''железка'', куцая линия
РЖД, по которой ни до Парижа, ни до Нью-Йорка не дотарахтишь.

Двор большой с садом и огородом, виноградник около веранды, благоухающий на
всю округу розарий, георгины, хризантемы, астры, гладиолусы, анютины глазки…

А в сумерках источала дивный аромат ночная фиалка – это ж невозможно было
равнодушно пройти мимо и не остановиться хотя бы на мгновение!..

Витя Метёлкин, что жил с Фафой по соседству, был добросовестным кляузником –
просто не мог, чтобы хоть денёк не посплетничать да не ''прижучить'' кого-либо из тех,
кто лучше живёт.

Так Метёлкин считал: раз у него нет машины или двухэтажной дачи, как, предположим,
у Лямкина или Симкина, то они наверняка причастны к разворорыванию общественной
казны! И насылал на антинародных «буржуев» то санинспекцию, то пожарный надзор.

– Вот же ты, Витёк-стукачЁк зловредный! – не раз ехидно выговаривала Фафа Метёлкину.
Хотя тот на неё в органы ничего не стучал. А мог бы… У Фафы же , получалось, огромная
усадьба по метражу! Хоть и домишко неказистый…

А сад…  Вон какой пространный! Яблони ценных сортов, груши с абрикосами, какие
даже в южных краях редкость, вишня да черешня… А ещё крыжовник и малинник. И
огород внушительный.

– А шо такое?.. Разве ж я со зла… Я токмо заради добра! – горделиво приосанивался,
балакая на непутёвом ''суржике'', Метёлкин, ухарски жонглируя своим антимусорным
орудием человеческого труда пролетариата и землепашца-копателя. 

– Могу тебе, Фафа, боярские угодья твоей частной собственности  за'раз подместь. Вот
и вся моя месть! И боле ниШто в отношении твоей приятной особы мене беспокоить
никак не могёт…

– Ой, стыдоба'… За каким лешим, Викто'р,  ты современный русский язык выкорячиваешь…
Изъясняйся цивилизованно, по Москве! Как гламурные диктора' столичной говорильни
с радио. А интернет свой сраный и телек меньше смотри – там диктора' все испохабились,
за ''базаром'' не следят…

Словом, сторонилась Фафа ''органов'', в которые, ежели подхалимски не ''постучишь'',
так и совесть уснуть не даст…  И ''стукачей'' Фафа не переносила. Они о себе возомнили,
что главнее Бога, который и без их стараний всё видит, но только грамотно, любя.

Местные ура-патриоты ''достали'' уже всех, кто по совести живёт и без них! Совесть --  она 
у всякого имеется, только у каждого – на осо'бинку. Какой человек – такая и совесть у него.
У порядочного человека совесть словно драгоценный бриллиант. А у подлеца совесть
изворотливая, эгоистичная, пакостная…

Патриоты – они бывают только по названию патриотами… А копнёшь поглубже – рванёт
вонючий фонтан дерьма! Копаться да пачкаться в людском говне Фафе было противно,
мерзко… Это занятие как раз для Витька' Метёлкина.

Вот он, лёгок на поми'не… Опять гадёныш ''се'мки'' щёлкает! А потом – метёт. Метёт и снова
щёлкает… Мусорный тип.