Украденный Смех

В одной деревушке, что приютилась у самого края дремучего леса, приключилась беда невиданная. В одночасье пропал из деревни весь смех. Вот улыбаются люди друг дружке, радуются солнышку или доброму урожаю, а засмеяться не могут – будто кто-то невидимый звук самый весёлый у них из груди вынул. И сразу мир вокруг поблёк, стал серым да скучным. Даже птицы, казалось, тише петь стали, а ребятишки перестали затевать шумные игры.
Поговаривали старики, что это Лесной Молчун, дух старого леса, смех у деревни забрал. Обиделся, видно, на что-то: то ли на громкие песни, то ли на то, что дров слишком много рубят. Боялись его люди, стороной обходили его владения. Никто не решался пойти к нему да спросить, в чём дело.
Только девочка Алёнка, самая тихая да незаметная в деревне, не испугалась. Жалко ей стало и маму с папой, и соседей, и даже себя – так тоскливо стало жить без простого, звонкого смеха. Собрала она в лукошко горсть спелой земляники, что на опушке нашла, да и пошла прямиком в лесную чащу, где, по слухам, жил Молчун.
Долго шла Алёнка, пока не вышла на поляну, где стоял старый, замшелый дуб, а под ним сидел и сам Лесной Молчун – седой, как лунь, с лицом, будто из коры вырезанным. Увидел он Алёнку, нахмурился ещё больше, но ничего не сказал. Алёнка подошла, поклонилась и протянула ему лукошко: «Вот, дедушка Лесной, угощайся. Это тебе от нас, деревенских».
Молчун молча взял лукошко. Алёнка присела рядышком и стала тихонько рассказывать, как без смеха в деревне плохо стало: как дети не играют, как взрослые ходят понурые, как даже солнце светит не так ярко. Говорила она просто, от всего сердца. Лесной Молчун слушал, не перебивая, и морщины на его лице, казалось, стали чуть мягче. Сам-то он так давно жил один в лесу, что и позабыл совсем, каково это – смеяться. От одиночества и тишины сердце его будто окаменело.
И тут Алёнка, потянувшись за ягодкой, неловко задела лукошко. Оно наклонилось, и все оставшиеся ягоды – красные, сочные – весело покатились по траве во все стороны. Такая вышла нелепица, что Алёнка, забыв про страх и про Молчуна, не выдержала и тихонько хихикнула – чисто, как колокольчик.
И вдруг Лесной Молчун, глядя на рассыпанные ягоды и на смеющуюся Алёнку, издал странный, давно забытый им звук – сначала будто кашлянул, а потом из груди его вырвался короткий, немного скрипучий, но самый настоящий смешок! Он сам удивился этому звуку. А потом посмотрел на Алёнку, и оба они уже смеялись – Алёнка звонко, а Молчун – поначалу робко, а потом всё громче и свободнее, будто лёд в его сердце таял.
«Вот оно что, – проговорил он, отсмеявшись. – Я и забыл, как это – смеяться. Спасибо тебе, девочка. Забрал я ваш смех не со зла, а от тоски. Держите его обратно!»
И в тот же миг по всей деревне разнёсся радостный, многоголосый смех. Люди смеялись, обнимались, и мир снова заиграл яркими красками. А Алёнка с тех пор часто ходила в лес к Лесному Молчуну, носила ему ягоды да рассказывала весёлые истории, чтобы он больше никогда не забывал, как это – смеяться.