Гуще воды, рассказ о Хэшнайфе Хартли

Автор: У. К. Таттл.
***
АВТОРСКИЕ ПРАВА, 1927 года, ОСТАВЛЕНЫ УИЛБУРУ К. ТАТТЛУ.
У. К. Таттл (11 ноября 1883 — 6 июня 1969) был американским писателем, опубликовавшим более 1000 рассказов в журналах и десятки романов, почти все из которых были вестернами. Биография.
***
I. Туз пик  II. Салун "Орел"  III. Отъезд Лайлы  IV. Чаквалла совершает ошибку  Против отца и сына  VI. Лила  VII. Побеждает Рэнс VIII. Сухопутный делает неожиданную остановку IX. У круга лопатой X. Скотти по уши в грязи XI. Торговля лошадьми  XII. Полупоклон R XIII. Двое подозреваемых XIV. Признание Рэнса XV. Побег XVI. Потерял... Шляпу XVII. Малыш Гловер XVIII. Кухонный нож за работой  XIX. Часть правды XX. Огонь XXI. Финиш на JML XXII. Снова в пути.
***
ГЛУБЖЕ, ЧЕМ ВОДА


 ГЛАВА I — ТУЗ ПИК

 Двое мужчин сидели друг напротив друга за маленьким столиком в гостиной
дома на ранчо «Круглая лопата» при свете единственной масляной лампы.
Младшим из двух мужчин был Джек Маккой, известный как “Ангел”, а другим
был Рэнс Маккой, его отец и владелец ранчо Серкл Спейд.

Ангел Маккой был довольно высокого роста, с хорошо развитой мускулатурой, с функциями, как ясный как
Камея. Его кожа была почти белой, как молоко, волосы, черные, как струи,
и он носил их длинными, доходящими до ушей, — вьющиеся, чернильно-чёрные
кудри на фоне белых щёк. У него были карие глаза, затенённые густыми бровями.
 Нельзя было отрицать, что он был красив.

 Сейчас на нём была белая шёлковая рубашка с красным платком, завязанным
на шее, чёрные брюки, заправленные в высокие сапоги на
каблуках, и от него пахло духами.

Внешность Рэнса Маккоя не имела ничего общего с внешностью его сына. Ему было
около пятидесяти лет, он был седым, с суровым лицом и кожей цвета
вяленая оленина. У него были серые глаза, а на лице виднелись шрамы,
которые были светлее остальной кожи; шрамы от многих сражений.
Рэнс Маккой в своё время был бойцом. Были и другие шрамы,
которые не были видны, там, где его снова и снова ранило горячим свинцом.

Он был крепким, этот Рэнс Маккой; старый стрелок, ничего не боявшийся —
даже своего красавца-сына.

“Ну, все, что я могу сказать, что у тебя какие-нибудь странные идеи”, - сказал
Ангел медленно.

“Mebby у меня есть”, - сказал старик.

“Никаких ”может быть", - насмешливо сказал Энджел. “Лайла совершеннолетняя, а я
возраст. Если я хочу жениться на ней, это не твое дело.

“ Ты думаешь, что нет? Что ж, каждый имеет право на свое мнение. Я рассказал тебе
обо мне, Ангел.

“Да, и я о тебе невысокого мнения”.

Энджел поднялся на ноги и стоял там, глядя сверху вниз на своего отца.

“ Я с самого начала знал, что Лайла не моя сестра, ” медленно произнес он.

Старик поднял руку, чтобы заслонить глаза от света, и посмотрел на сына.

— Билли Дюмонд рассказал тебе, Энджел?

— Десять лет назад. Он сказал, что ты убил её отца, а потом удочерил её.

— Этот пьяница-вор! — пробормотал старик.

— Кто — отец Лайлы?

“Нет, Билли Дюмон”.

“Я ничего не знаю об этой части дела”, - сказал Энджел. “Он просто
сказал мне, что она не моя сестра. Ты ведь не отрицаешь этого, да?

“ Нет, я этого не отрицаю.

Энджел медленно скручивал сигарету, наблюдая за лицом старика.

“Может быть, ты думаешь, что я недостаточно хорош для нее, а? Поэтому ты был готов отдать мне мою долю скота и позволить выкупить «Орла»?
Хотел избавиться от меня, да?

Энджел хрипло рассмеялся и закурил сигарету, не вынимая ее из мундштука.


— Не было и речи о том, чтобы избавиться от тебя, — сказал Рэнс Маккой.
медленно. “ Это было твое собственное предложение. Ты хотел управлять салуном и быть
игроком; поэтому я отдал тебе твою долю скота. Я отослал Лайлу в
школу. Мне стоило немалых денег дать ей образование, Энджел.

- Я в этом не сомневаюсь.

Энджел выпустил облако дыма через свои изящные ноздри.

— Но что касается женитьбы на Лайле — этого не будет, — решительно заявил Рэнс Маккой. — Я вырастил вас обоих и знаю вас обоих. Я слышал, что ты жульничаешь в картах, Энджел. Мужчины не намекают на такие вещи, если в них нет правды. Жульничаешь в картах, жульничаешь во всём.

Энджел Маккой дернулся вперед, его темные глаза сверкнули в желтом свете.


“ Я нечестный, да? - он резко рассмеялся. “ Ни один мужчина не осмелится сказать это мне в лицо.
Они приходят и жалуются тебе, не так ли? И ты веришь в подобные вещи о
твоем собственном сыне! Вот почему ты не разрешаешь мне жениться на Лайле, да? Хорошо;
Я скажу Лайле, что она тебе не дочь. Я скажу ей, что ты убил её отца. Я скажу…

— Если ты это сделаешь, — старое лицо Рэнса Маккоя резко исказилось, и он наклонился вперёд, ударившись правым плечом о стол, — если ты это сделаешь, Ангел, я убью тебя. Ты давно перестал быть моим сыном. О,
йух тебе даже сломать. Я никогда не убивал человека, не дает ему
даже сломать”.

“Даже сломать!” - воскликнул Ангел. “То, что человек никогда не был даже перерыв с
вы? Я видел, как ты рисуешь и стреляешь, старик.

Старик невесело рассмеялся. Немногие мужчины могли рисовать и стрелять так, как Рэнс
Маккой.

“Ты всегда терял самообладание во время выяснения отношений”, - сказал он.

“Я никогда не сдали нервы,” - прорычал Ангел. “Но это не выстрелит.
предложение”.

Старик изучал его на несколько минут.

“ Энджел, ” медленно произнес он, “ что Лайла знает об этом? Она бы никогда
не вышла замуж за собственного брата. Что ты ей сказал?

Энджел криво улыбнулся и поставил локти на стол.

«Ну, если тебе нужно знать — она знает».

«Она знает?»

«Я сказал ей сегодня вечером».

«Ты сказал ей сегодня вечером?»

«Что ты не её отец — да. Нет, я никогда не просил её выйти за меня замуж — пока что. Но, клянусь Богом, я собираюсь сделать ей предложение!»

Старик медленно поднялся на ноги, и стало видно, что у него в кобуре пистолет. У Ангела тоже был пистолет, и перламутровый
рукоятку сверкнул, как опал, в жёлтом свете. Пошевелив левой рукой, старик выдвинул ящик стола и достал старую колоду
игральных карт.

Он бросил их на стол и пристально посмотрел на Энджела, который с любопытством наблюдал за ним.

«Перетасуй их», — приказал старик.

«В чём дело?»

«Я даю тебе шанс, Энджел. Ты игрок, и я даю тебе шанс игрока. Перетасуй карты и дай мне их разрезать. Ты можешь сдавать». Тот, кому достанется туз пик, стреляет первым.

“ Ты имеешь в виду... ” Энджел заколебался.

“ Ты знаешь, что я имею в виду, твой маленький щенок.

Энджел быстро покраснел и потянулся за картами. Его длинные пальцы
перебирали карты с механической точностью. Раз за разом он разбивал
колода, пока не показалось, что он пытается истощить колоду.
Острые глаза старика следили за его руками, и на его губах играла полуулыбка.

«Достаточно, — протянул он. — Позвольте мне раздать».

Энджелу показалось, что старик довольно внимательно изучил колоду,
прежде чем раздать карты.

— Тот, у кого будет пиковый туз, стреляет первым, да? — сказал Энджел, и
казалось, что его голос дрожит.

Старик кивнул.

— Давай, сдавай.

Энджел колебался.

— Это глупость, старик. Если я тебя пристрелю, меня повесят за
убийство. Лайла наверху.

“Она не знает, что ты здесь”.

“Но выстрел разбудил бы ее”.

“Как ты думаешь, сколько времени тебе понадобится, чтобы уйти? Ты говоришь так, как будто
у тебя уже был пиковый туз. Я рискну. Давай,
сдавай.

Энджел слегка вздрогнула. Все это было так нелепо, эта идея сдавать карты
для первого выстрела. Но старик, казалось, не возражал. В его скрюченной руке, лежавшей на старой столешнице, не было ни
тени дрожи.

«Давай, сдавай, трус», — холодно сказал он.

Щелкнув пальцами, игрок бросил первые две карты — туз и
Червовый валет, бубновый туз. В колоде оставалось еще пятьдесят карт.

Король, валет. Это был пиковый король.

— Близко, — сказал старик.

Энджел облизнул губы и медленно сдал следующие две карты — десятку и двойку.

— Сколько до первого выстрела? — хрипло спросил он.

— Ширина комнаты. Не промахнешься. Сдавай. Дама, двойка.

«У тебя мало карт», — заметил старик.

Энджел снова облизнул губы, и его правая рука задрожала, когда он сдал себе тройку на второго короля Рэнса.

«Почему бы тебе не покончить с этим, Энджел?» — поддразнил его старик. «Теряешь
самообладание?»

Но Ангел не ответил. Его глаза уставились на карты, как они
упал. Палуба была уже худая. Не более десятка карт. Он был
сложно его проглотить. Масло в светильник, и он
начал курить немного.

Шесть карт. Бубновый туз, семерка червей. Только четыре осталось. Его
руки чувствовал себя тяжелым, как свинец. Он хотел что-то сказать, но во рту у него было
слишком сухо. Сверхусилием ему удалось сдать следующие две карты - две
двойки.

В его руке осталось всего две карты; две старые, с загнутыми углами, которые
в них была заключена его судьба. Он уставился на них, словно завороженный. Он посмотрел через стол на своего отца, который смеялся над ним.
Его правая рука медленно поднялась к губам — рука, которая дрожала, как в лихорадке, — и, сдавленно вскрикнув, он уронил две карты на пол, развернулся на каблуках и, спотыкаясь, направился к двери. Он распахнул дверь, и через мгновение послышался дробный стук копыт его лошади, когда он быстро поскакал прочь от ранчо.

 Старик всё ещё стоял у стола с полуулыбкой на губах.
он посмотрел на карты. Затем обошёл стол и взял последние две карты — шестерку червей и джокера. Потом он сгрёб все карты и открыл ящик стола. На дне ящика на него смотрел пиковый туз. Он остался там, когда колоду вынимали.

 «Не выдержал», — прошептал старик. «К счастью, этот старый шутник
был достаточно сговорчив, чтобы поднять колоду и дать мне возможность
срезать её снизу. И всё же я не думал, что у него хватит наглости
сдать пятьдесят таких колод — у меня бы точно не хватило».


ГЛАВА II — САЛОН «ИГЛ»

Энджел Маккой возвращался в Ред-Эрроу, испытывая смешанные чувства.
Хотя это причиняло ему сильную боль, он был вынужден признать, что отец переиграл его. Он пытался убедить себя, что всё это было грандиозной мелодрамой и что он боялся получить пикового туза. Он был хорошим стрелком. Он почти не сомневался, что его первый выстрел положит конец спору, и его заклеймят как убийцу.

 Между ним и отцом никогда не было любви.
Их характеры всегда были противоположны. Но Энджел, даже с его хладнокровием, не хотел, чтобы его заклеймили как отцеубийцу. Теперь всё это казалось таким нелепым. Лайла уехала в школу на пять лет и вернулась прекрасной молодой леди, способной вскружить голову любому мужчине в стране. Она не была его сестрой, и он не видел причин, по которым не мог бы жениться на ней — если бы она согласилась. Теперь она знала, что Рэнс
Маккой не был её отцом, и, будучи совершеннолетней, она могла поступать так, как ей вздумается.

Энджел подъехал к своей конюшне, расположенной позади салуна «Орёл», и
Он привязал лошадь и вошел в салун через заднюю дверь.
 «Орел» был довольно большим заведением для западного городка, представляя собой продолговатое помещение длиной около шестидесяти футов и шириной около тридцати футов.  Справа располагалась длинная барная стойка, а часть центра и вся левая сторона были заняты столами и игровыми принадлежностями.

В задней части салуна были две отдельные комнаты, одна из которых использовалась
Ангелом в качестве спальни. В течение недели в «Орле» было малолюдно, но по субботам и воскресеньям, когда в город приезжали ковбои из «Красной стрелы», там было полно народу.

Первым человеком, которого Энджел Маккой встретил, войдя в заведение, был Билли
Дюмонд, такой же старый, как Рэнс Маккой, сутулый, небритый, слегка пьяный. Он
работал ковбоем в «Хаф-Бокс Р», принадлежавшей «Батчу»
Реймеру. Энджел знал Дюмонда много лет.

— Привет, Энджел, — по-совиному проворковал Дюмонд.

— Привет, Билли. Я вроде как надеялся, что увижу тебя.

Энджел отвёл Дюмонда в сторону и понизил голос.

«Я только что столкнулся со стариком, Билли. Он знает, что ты рассказал мне о
Лиле, так что тебе лучше держаться от него подальше».

Дюмонд вытер рот тыльной стороной ладони и сухо сглотнул.

— Давай проясним, Энджел. Ты сказал ему, что это я сказал?

— Да, что он убил отца Лайлы, а потом удочерил её. Ты рассказывал мне об этом десять лет назад, помнишь?

— Угу. Ну что ж, — Дюмонд сдвинул свою бесформенную шляпу на ухо и уставился на Энджела, — ну и зачем ты меня в это втянул? Я не хочу никаких проблем.

— Человек не попадает в неприятности, если говорит правду.

 — Чёрт возьми, не попадает! Я знал конокрада, который говорил правду, — и его повесили. А ты сказал старому Рэнсу Маккою, что я сказал... я... Ангел, я очень сожалею, что сказал это.

 — Ты его боишься, Билли?

“Ну, ей-богу!” - фыркнул Дюмон, сдвигая шляпу на противоположную сторону.
его голова. “Всякий раз, когда у меня гаснет искра жизни, кто собирается
снова зажечь ее? Разве ты не понимаешь, что твой старик принадлежит дейнджеру?,
Он выстрелит.

Энджел коротко рассмеялся.

“Я думаю, ты прав, Билли; мне жаль”.

— Горе мне не поможет.

 — Ты знал отца Лайлы?

 — Нет!  Я ничего не знаю!  Я даже не помню, чтобы что-то тебе рассказывал.
 Десять лет назад!  Должно быть, я был пьян.  О какой Лайле ты говоришь, Ангел?

— Да пошёл ты к чёрту! — фыркнул Энджел и направился к бару, где
познакомился с Бутчем Реймером и Деллом Блэквеллом, одним из ковбоев Реймера. Бутч
Реймер был среднего роста, с широкими плечами и лицом, которое вполне могло бы
принадлежать боксеру-призеру старой школы рукопашного боя.
Несколько лет до этого Бутч был изгнан площади в
лицо острым-подковал коня. В то время не было пластических хирургов,
поэтому лицо Бутча просто зажило, оставив кривой нос, искривлённый
рот и неправильно расположенную бровь, не говоря уже о многочисленных
вмятинах, которые природа не предусмотрела даже в своём самом снисходительном настроении.

Делл Блэквелл был гибким, смуглым, черноволосым ковбоем;
заядлым игроком, наездником на мустангах и, по общему мнению, человеком, с которым лучше не связываться.

«Меня только что обчистили на сотню в игре в карты», — прорычал Бутч.
«Выпали четверка и пятерка, но дилер сдал туз».

«У Бутча была система», — улыбнулся Блэквелл. “Всегда выигрывал свою первую ставку, да"
знаешь; поэтому он поставил сотню в качестве первой ставки. Что нового, Ангел?

“Ни черта подобного, Делл”.

“ Выпей, ” проворчал Бутч. “ Я слышал” Лайла дома.

“ Да, ” коротко ответил Энджел.

“ Сильно повзрослел?

“ Конечно.

— Ты сегодня разговорчивый. Где ты был — навещал старика?

 Энджел угрюмо кивнул.

 — Я так и думал, — ухмыльнулся Бутч, наполняя свой стакан. Он знал, что
 Энджел и его отец обычно ссорились.

 — С чего ты взял? — спросил Энджел.

 — По твоим поступкам. О, я тебя не виню. Он сделал то же самое, что сказал
мне держаться подальше от его дома на прошлой неделе. И я тоже собираюсь держаться подальше. Спроси
Делла почему.

“Подпруга”, - засмеялся Делл. “Я зашел туда пару недель назад и застал
старик практиковался. Я говорю тебе, он стрелял по банкам из-под перца с
изгородь загона на высоте шестидесяти футов. Воткнул шесть штук в ряд, примерно в двух футах друг от друга,
и ударил по каждому повешенному. Ты просто попробуй бить по трехдюймовым квадратам
каждый раз с шестидесяти футов с сорока пяти.

“Я могу попасть в шляпу с такого расстояния, ” ухмыльнулся Бутч, “ и я ношу самую
широкую вещь, которую делает Стетсон”.

“И ты стреляешь достаточно хорошо, чтобы выиграть мои деньги”, - засмеялся Блэкуэлл.

— Кто-нибудь прикончит его в один из этих дней, — сказал Энджел.

 — Да, отправь ему бомбу экспресс-почтой. Давай выпьем ещё.


 ГЛАВА III. ОТЪЕЗД ЛИЛЫ

 Утром в «Круге Спейда» Рэнс Маккой всё ещё сидел, ссутулившись, в своём кресле
рядом со столом в старой гостиной. Лампа давно перегорела дотла.
и дымоход был в разводах сажи. “Чаквалла Айк” Хейзен,
старый повар, был на кухне, сражаясь с кухонными принадлежностями.
Чаквалла Айк был такого же возраста, как Рэнс Маккой, старый, обветренный повар из пустыни
ноги у него были кривые из-за того, что в юности он плохо ездил на лошадях, а его
левый локоть слегка отклонен от линии, чтобы остановить пулю.

У Чакваллы были длинные печальные усы, а голова была лысой, как
бейсбольная площадка. У него был широкий нос, а одна щека постоянно была
пропахший табаком. Он был одет в майку без рукавов, комбинезон
и мокасины, когда заглянул в гостиную к Рэнсу Маккою.

“До-то ты рановато не йух, Рэнс?” протянул он.

“Я был ... э-э ... я думаю, что лучше посадить меня на рубашке. Аж забыла, что у нас есть
леди среди нас. Скажи, что с тобой случилось? Выглядишь как чёрт с утра.

 — Я в порядке, — хрипло сказал Рэнс.

 — Это не так.  Тебе не одурачить Чакваллу.  Во сколько королева Шебера приходит к нам на обед?

 — Не знаю, — устало ответил он.

 — Ну, наверное, не придёт.

Чаквалла почесал плечо о косяк двери.

«Она выросла красавицей, да, Рэнс?» Пять лет назад она была светловолосой девчонкой с длинными ногами и веснушками, и она кричала на меня: «Чаквалла Айк, иди на хрен», а теперь она протягивает мне руку и говорит: «Мистер Хейзен, как поживаете?» С возрастом улучшается только одно — выпивка.

 — Они взрослеют, — медленно сказал Рэнс.

 — Разве? Что ж, думаю, мне лучше принести пачку печенья. Она
всегда их любила. Может, мне лучше надеть рубашку. Ей может не понравиться
«Повариха в посудомойке, как говорится. И моя линджи тоже какая-то унылая.
И, может, ты скажешь Монти Адамсу и Стиву Уинчеллу, чтобы они перестали
присылать мне свои непристойные приветствия этим утром. Что касается человеческого голоса, то этот дом на ранчо протекает, как решето».

Рэнс Маккой повернул голову и с любопытством посмотрел на старину Чакваллу.

«Ты слышал, что было сказано прошлой ночью?»

«Меня это не беспокоит», — быстро сказал Чаквалла. «Но мне было чертовски любопытно узнать, кто получил того чёрного туза и уволился с работы».

«Я получил его», — тихо сказал Рэнс, глядя на лестницу.

— Угу, — Чаквалла широко раскрыл рот, моргнул и попятился к плите, где развернулся и начал раздувать огонь.
Рэнс вышел на крыльцо, а старый повар посмотрел ему вслед с недоумением в глазах.

«Рэнс, — сказал он себе, — ты добавляешь ложь к остальным своим грехам».

Рэнс Маккой сел на ступеньки старого дома на ранчо, в котором прожил восемнадцать лет. Во дворе росло несколько чахлых розовых кустов. Рядом с домом рос корявый тополь.
забор из колючей проволоки местами сильно провис, а сорняки росли нетронутыми.
Слева от него была длинная низкая конюшня, а за ней - ряд
загонов с шестами. На холме за конюшней паслось стадо крупного рогатого скота.
вдали от водопоя на ранчо, в ивняке. Несколько миль
далеко на юге он разглядел шлейфом черного дыма из поезда,
направляясь к красной стрелкой, к северо-западу от ранчо.

«Круглая лопата» никогда не была крупным скотоводческим хозяйством. У Рэнса Маккоя работали только два ковбоя. Его никогда не любили в Ред-Ривер
Страна стрел. Стрелков обычно уважают, но редко любят. Они оставляют
старину Рэнса в покое, когда он приезжает в город и напивается, что он делал с редкими интервалами
, но никогда в стельку не напивался.

Он слышал, как Монти Адамс и Стив Уинчелл, два ковбоя, шумно
умывались на старом умывальном столике у кухонной двери и
шутили с Чакваллой Айком. Послышались шаги на крыльце, и он обернулся, чтобы
увидеть Лайлу. Она была высокой, стройной девушкой с высоко поднятой головой и
роскошными золотисто-светлыми волосами, одетой в бледно-голубое платье.

Ее глаза были слегка покрасневшими, как будто она плакала. Она наклонилась
Она прислонилась к левой стороне дверного проёма и посмотрела на мужчину, которого всегда считала своим отцом.

— Как спалось, Лайла? — спросил он.

Она медленно покачала головой.

— Не очень хорошо.

— Угу.

Его плечи ссутулились под грубой синей рубашкой, и он отвернулся от неё.

— Ну, давай, — медленно сказал он. — Нечего ходить вокруг да около. Вчера вечером Ангел
много чего тебе наговорил, не так ли?

— Да.

— Ну и что ты об этом думаешь?

— О, я не знаю, что и думать. Он сказал, что ты убил моего отца.

 Старый Рэнс поднял голову и посмотрел вдаль, на холмы, держа левую руку
поглаживая его заросший щетиной подбородок.

“Да, он сказал мне то же самое, Лайла”.

“Я слышал, что было сказано”.

“Диджа? Что ты слышала?”

“Ты... ты заставил его сдать эти карты”.

Рэнс резко рассмеялся.

“Я подействовал ему на нервы, не так ли?”

“А ты? Как вы думаете, он бы выстрелил в вас, если бы вытянул эту
карту?

— Надеюсь, что да; я ненавижу трусов.

— Но вы же его отец!

— Для Энджела это никогда ничего не значило.

— Вы бы выстрелили в него?

— Если бы вытянул этого пикового туза — конечно.

Она не знала, что пиковый туз остался в ящике.

“ Где похоронен мой отец? ” тихо спросила Лайла.

Рэнс Маккой покачал головой.

«Я не могу тебе сказать, Лайла».

«А Билли Дюмонд знает?»

«Он ничего об этом не знает, кроме того, что слышал».

Чаквалла Айк подошёл к двери и крикнул:

«Вы, ребята, готовы поесть?»

«Лучше иди поешь, Лайла», — сказал Рэнс.

Но Лайла покачала головой и, бросив острый взгляд на Рэнса Маккоя,,
Чакуолла вернулся на кухню, жалуясь самому себе.

“Где моя мама?” - спросила Лайла.

“Твоя мать?” Рэнс сильно нахмурился. “О, да ... твоя мать. Ну, я
не знаю, Лайла”.

“Разве мой отец тебе не сказал?”

“Нет-о-о, он не сказал”.

“Но ты убил его”.

Рэнс Маккой беспомощно пожал плечами.

“Давай мы с тобой не будем говорить об этом, Лайла. Все прошло и забыто
сейчас. Ты была моей маленькой девочкой с тех пор, как тебе не было по колено.
ты все еще моя маленькая девочка.

Голос старика звучал не очень уверенно, и он не смотрел на нее.

“ Это не забыто, ” с горечью сказала Лайла. — Почему ты не сказал мне об этом давным-давно? У меня нет права... я тебе не дочь. У тебя ведь нет документов об усыновлении, да?

Рэнс печально покачал головой.

— Ничего подобного, Лайла. Я не хотел, чтобы ты знала. Я
жаль, что я не убил Билли Дюмона до того, как он рассказал Энджелу. Пьяный бродяга
вряд ли годится для того, чтобы висеть на острие пули. Энджел хочет
жениться на тебе, Лайла. Mebby йух слышали, что он сказал прошлой ночью. Но не делайте
это.”

“Это не имеет ничего общего с делом”, - сказала Лайла равномерно. “Ты знаешь, что я
не могу больше оставаться здесь”.

Старый Рэнс повернулся и пристально посмотрел на нее.

“Ты... э-э ... ты не можешь остаться здесь?” он запнулся.

“Разве ты не видишь, каково это?” беспомощно. “Мне здесь не место. Я... я попытаюсь
и верну тебе то, чего я тебе стоил. Я не знаю, как это можно сделать
, но я попытаюсь. Ты был добр ко мне.

Лайла резко повернулась на каблуках и пошла обратно в дом. Старик
опустился чуть ниже на ступеньку, когда услышал, как она говорит Чаквалле
она не хочет завтракать. Она разговаривала с двумя ковбоями, но
Рэнс не слышал, о чем шла речь.

Через несколько минут к нему вышел Монти Адамс. Он был старательно
ковыряя в зубах и пытаясь выглядеть непринужденно. Монти был светловолосым,
с довольно плоским лицом и среднего роста.

«Лайла попросила меня запрячь повозку и отвезти ее в город», — сказал
Монти. «Все в порядке, Рэнс?»

«Конечно».

Рэнс резко откашлялся, но не оглянулся. Когда Монти
вернулся в дом, Рэнс встал и пошёл в конюшню, где сел на перевёрнутый ящик и мрачно посмотрел на дом. Он видел, как Монти и Стив запрягли старую телегу, и
как Чаквалла вынес чемодан Лайлы на крыльцо дома.

 Никто не попрощался. Лайла спустилась вниз, и Стив помог ей сесть в
машину. Она пожала руку Чаквалле и уехала с Монти.
 Стив неторопливо направился к бараку, а за ним погнался щенок колли, который
во рту у него был кусок доски, в то время как Чаквалла уселся на крыльце
и свернул сигарету.

Он вопросительно взглянул на Рэнса, когда тот подошел к крыльцу, но владелец
"Серкл Спейд" ничего не сказал. Возможно, минут пять они сидели там
вместе, ничего не говоря. Чаквалла первым нарушил молчание.

“Виммин”, - сказал он торжественно, - “проваливай ко всем чертям”.

“Мужчины тоже”, - печально сказал Рэнс.

“Да, это верно, Рэнс; они должны это делать. На твоем месте я бы дал Билли пощечину
Доведи до вершины” а затем сбрось с нее.

Рэнс Маккой горько улыбнулся.

“Что ты этим выиграешь, Чаквалла?”

— Я не знаю. Может, он того не стоит, Рэнс. О, ты можешь сидеть там и делать вид, что тебе всё равно, Рэнс Маккой. Но я тебя знаю. Я знаю, что ты чувствуешь к Лайле. Это всё равно что взять щипцы и вырвать себе ногти. Может, у меня и не слишком много мозгов, но я не дурак.

— Она не проявляет никакого здравого смысла, говорю тебе. Боже мой, ты сделал для неё всё. Что, если ты ей не отец? Ты был с ней добр, старина. Даже если ты убил её настоящего отца. Я ничего об этом не знаю и не хочу знать. Я был с тобой почти восемь лет,
Рэнс, и ее собственный отец не был лучше ее. Это та школа
она была. Они сделали ей дать топ-тяжелые мысли, вот что.”

“Я знаю”, - тихо сказал Рэнс. “Но не вини ее слишком сильно. Для нее это был
шок, Чаквалла”.

“Узнать, что ты убил ее отца? Черт возьми, что это? Она знала его не лучше, чем я знал генерала Кастера, а я не держу зла на индейцев. Вот почему я всегда говорю, что женщины лучше ада. В моей жизни никогда не было женщин, Рэнс. А в молодости я был неплохим парнем. Многие девушки поглядывали на меня.

— А теперь ты просто повар в коровнике, — серьёзно сказал Рэнс.

 — Да-а-а-а, а кто ты? Владелец коровника, изводишь себя из-за девушки, которая этого не заслуживает; отец сына, которому нужно дать пинка под зад и показать, что он заблуждается. У тебя нет передо мной преимуществ, Рэнс. Я скажу тебе, что бы я хотел сделать. Сколько у меня будет денег?

— Около восьмидесяти долларов, Чаквалла.

— Много. Я хочу пойти к Рэду Арреру и напиться так, чтобы все мои предыдущие возлияния показались утренним завтраком.
телёнок. Я не пил с тех пор, как они перестали называть реку Платт
Ни-брат-ка. Вот что делает нас старыми, Рэнс. Клянусь Богом, скоро
мы с тобой будем такими старыми, что будем проповедовать воздержание».

 Старый Рэнс печально покачал головой.

 «Я бы побоялся, Чаквалла. Если бы у меня под кожей было шесть выпитых порций, я бы
кого-нибудь убил».

«Ну, не будь таким привередливым. Заходи и съешь немного ветчины с
яйцами. Да, сэр, я думаю, нам с вами пора выпустить пар. Восемьдесят долларов, да? Для меня это как манна небесная. Просто забудь об этом
маленькая леди со странными идеями. Если она выйдет замуж за этого твоего тупоголового сына
, она все еще будет в семье.

Монти Адамс отвез Лайлу в Ред Эрроу , и она сняла комнату в отеле " Вэлли "
Гостиница. Ей почти нечего было сказать Монти по дороге в город, за исключением того, что
она, вероятно, останется в Ред Эрроу, пока не получит вестей от друзей
на Востоке. Ангел видел, как они подъехали к гостинице, и, не теряя времени в
присоединиться к ним. Увидев багаж Лилы, он понял, что она покинула «Серкл»
«Спейд», и втайне обрадовался. Монти отвез команду в «Игл»
«Салун», оставив Лилу и Энджела наедине.

“Я приехал”, - сказала она просто.

“Вот что я думал, Лайла. Ну, я предполагаю, что это было лучшее, что можно
делать. Что оны планы?”

“У меня их нет, Энджел. Я просто мыслю кругами. Но прежде всего я хочу
поговорить с Билли Дюмоном”.

“Боюсь, ты не сможешь”, - улыбнулся Энджел. “Билл боится за свою жизнь. Я сказал ему, что старик знает то, что он сказал мне. Он боится Рэнса
МакКоя, и я его не виню.

— Не после того, что случилось прошлой ночью, — сказала Лайла.

 Лицо Энджела вспыхнуло.

 — Ты слышала, Лайла?

 — Слышала.

 — Прости за это. Но, полагаю, это не имеет значения. Я потерял
— Нервы, Лайла. Это была одна из самых хладнокровных игр, о которых я когда-либо слышала. Но это было в его духе. У этого человека нет ни совести, ни нервов. Он прирождённый убийца. Дружба для него ничего не значит.

— Интересно, так ли это, — вздохнула Лайла.

— Ничто в мире. Он не знает значения слова «дружба». О, мне всё равно, кто он мне. Я достаточно взрослая, чтобы понимать
некоторые вещи. Он был добр ко мне по-своему. Но мы никогда не сходились во мнениях.
 Прошлой ночью всё было кончено. Если бы он вытянул того пикового туза, он бы
меня убил.

— Думаю, да, — сказала Лайла. — Во всяком случае, он так сказал.

“И был рад шанс”, - проворчал Ангел. “Ну, я все через
с ним. Я вам кого-то, чтобы помочь положить оны багажник в гостинице, Лайла.
Ты просто останешься здесь, пока не решишь, чем хочешь заниматься, и
не беспокойся о деньгах. Владелец этого отеля задолжал мне
солидный счет за азартные игры, и это будет хорошим способом его получить ”.


ГЛАВА IV — ЧАКВАЛЛА ДОПУСКАЕТ ОШИБКУ

Несмотря на то, что город Ред-Эрроу находился на трансконтинентальной железной дороге и имел все преимущества административного центра округа, он так и не разросся за пределы своего первоначального поселения ковбоев. Возможно, это было связано с тем, что
это было потому, что Красная Стрела никого не интересовала, кроме тех, кто жил здесь
до того, как железная дорога прошла через долину. Это не было разделительной точкой
, и многие поезда останавливались только на флажке.

Долина красная стрелка был шириной около десяти миль в этот момент, с маленьким
Дымный круг и на Западе, и на старых слоев лавы на востоке. Долина
текла на юго-восток, и река Ред Эрроу неторопливо текла вниз по ней.
долина часто изгибалась.

Ближайшим к Ред-Эрроу городом был Уэлком, расположенный в пятнадцати милях к юго-востоку. Между Ред-Эрроу и Уэлком находился Керлью-Спур, где
загоны для погрузки уже давно были установлены для удобства скотоводов
к югу от Ред Эрроу.

Ранчо Серкл Спейд находилось примерно в шести милях к юго-востоку от
Ред Эрроу. Прямо на юг, и примерно на таком же расстоянии от города, находился
На северо-востоке Бутча Реймера, в пяти милях от города, находилась компания JML
, принадлежащая Джиму Лэнгли, примерно в трех милях к северу от города, на
«Койот-Крик» — это отряд из 77 лошадей, принадлежавший Генри Кейву.

 В городе Ред-Эрроу был деловой район, который на самом деле представлял собой всего один длинный квартал в длину и короткий квартал в ширину. Все здания были
из побитой непогодой каркасной конструкции, без краски. Отель "Вэлли" и
здание суда были двухэтажными, но самым большим сооружением была
конюшня. Улицы были трех видов - пыльные, снежные или
грязные, в зависимости от времени года.

Длинную руку закона представляли Слим Колдуэлл, шериф, и
два помощника шерифа, “Чак” Ринг и “Скотти” Маккей. Прежде чем стать гражданином Ред-Эрроу и быть избранным шерифом округа, Колдуэлл был техасским рейнджером. Скотти Маккей чуть не стал членом знаменитой Королевской Северо-Западной конной полиции. Единственное, что его остановило, —
Дело было в том, что он не смог пройти отбор. Скотти был маленьким шотландцем с кривыми ногами, вздёрнутым носом, густой копной рыжих волос и завышенным мнением о Скотти Маккее.

 Чак Ринг был огромным мужчиной с голосом, как у быка, огромной копной чёрных волос и таким же мягким, как игривый гризли. Чак был склонен к грубым преувеличениям. По словам Чака, одна гремучая змея превратилась в «миллион этих проклятых тварей». Иногда его воображение воспаряло до таких высот, что он удивлял даже Колдуэлла, который сам был первоклассным лжецом.

Ближе к середине дня Рэнс Маккой и
Чаквалла Айк приехали в Ред-Эрроу. Они привязали своих лошадей к стойке «Игл»
и перешли через дорогу к банку скотоводов, где
Рэнс Маккой снял достаточно денег, чтобы кассир сильно удивился.

«Ты снимаешь довольно много, не так ли?» — спросил Чаквалла, довольно
удивлённый поведением Рэнса.

“Почему нет?” - мрачно спросил Рэнс. “Для меня это ничего не стоит - сейчас”.

Чаквалла понял. Старина Рэнс копил для Лайлы. Он отдал Энджелу
его долю в Круговой лопате; так что теперь не осталось никакого стимула для
чтобы он заработал или скопил денег. Он дал Чаквалле восемьдесят долларов, и они
вернулись на улицу, где встали на краю деревянного
тротуара и изучили ситуацию.

“Что ты хочешь сделать?” - спросил Рэнс.

“Напейся, мерзавец”, - сказал Чаквалла. “О-о-о-о, есть земля ко-о-о-орн
и ви-и-и-ине, и все ее богатства поистине ми-и-и-ине”.

“Не петь”.

“Я забыл, Рэнс”.

Они сошли с тротуара и направился по диагонали через дорогу и
до салуна "Красная стрела". Рэнс ни разу не был в салуне "Игл"
с тех пор, как Энджел купил его.

Бутч Раймер стоял у стойки, разговаривая с барменом, когда
Вошли Рэнс и Чаквалла. Бутч был довольно сильно пьян, и
его язык заметно заплетался.

“Ха, Рэнс”, - сказал он, широко улыбаясь. “Ну, если это не старина"
Чаквалла Айк! Что ты делаешь - празднуешь день рождения?”

— Можно и так сказать, — согласился Чаквалла, сильно дернув себя за ус. — Что ты там поглощаешь, Бутч?

 — Сок, — протянул Бутч. — Послушай, Рэнс, я слышал, ты искал Билли Дюмонда.

 Старый Рэнс бросил на него косой взгляд.

 — Ты слышал?

 — Да.

Они жадно выпили и зазвенели стаканами по стойке.

«Чёрт возьми!» — фыркнул Чаквалла. «Либо у меня ужасно болит шея,
либо они добавляют в выпивку динамит. Я только что заработал волдырь
от горла до живота. Ух-ты-ы-ы!»

«Этой выпивке двадцать лет», — заявил бармен.

— Да, у него точно все зубы на месте».

«Ты стареешь», — со смехом заявил Бутч.

«Чёрт, да я и есть старик!» — вспылил Чаквалла. «Когда я уезжал из Джил-Флэтс, я был лучшим в радиусе пятидесяти миль, и с каждым днём я становился всё лучше. Я никогда не бегал и никогда не проигрывал. Дай мне ещё
этот яд».

Больше часа они стояли, прислонившись к стойке, и пили то, что
обычно называют «гнилым нутром». Чаквалла расслабился, но это, похоже, не
повлияло на старину Рэнса. Он стал чуть более серьёзным, чуть более вежливым.
Несколько раз он поправлял кобуру, чтобы она сидела удобнее, и
Буч задумчиво моргал.

«Ты говорил о Билли Дюмонде», — напомнил ему Рэнс.

“Да, это так”, - признал Бутч.

“Он все еще с тобой, не так ли?”

“О, конечно”.

“Да”.

Это было все. Старина Рэнс невозмутимо пил. Чаквалла пел отрывки из
песни, используя одну и ту же мелодию для всех них. Бутч подумал, не стоит ли ему
предупредить Билли Дюмонда, чтобы тот держался подальше от Красной
Стрелы. Но Бутч был довольно пьян, и его дружба с
Дюмондом с каждой выпитой рюмкой становилась всё менее значимой.

 Наконец старый Рэнс глубоко вздохнул и объявил, что собирается в
салун «Орёл».

 «Хорошая идея», — согласился Чаквалла. — «Давай немного развлечёмся.
Пойдём».

Они спустились по улице к «Орлу» и вошли внутрь. Энджел играл в покер и с любопытством посмотрел на отца и двух его явно
пьяные компаньоны. Он чувствовал, что его отец выпил столько же, сколько и двое других.

Они выпили. Старый Рэнс положил локти на барную стойку и оглядел заведение своего сына. Он впервые оказался здесь с тех пор, как Энджел стал его владельцем. Энджел, по-видимому, поглощённый своей игрой, следил за стариком, который уверенно подошёл к столу для блэкджека, где один из ковбоев делал ставки по два цента, и бросил на стол двадцатидолларовую купюру.

 На его двух картах были туз и валет — нат, — и дилер заплатил
Он поставил ему тридцать долларов. Старик Рэнс оставил пятьдесят на столе. Он выиграл на следующей раздаче и поставил сто долларов. Дилер с любопытством посмотрел на старика с суровым лицом. Ставки по сто долларов в блэкджеке были редкостью.

 Старику пришли еще туз и валет, и дилер отсчитал сто пятьдесят долларов. Осталось сто долларов, и старик снова выиграл. Теперь перед стариной Рэнсом лежало пятьсот.

“Вы играете на общую сумму?” спросил крупье.

Старина Рэнс кивнул. На его двух картах было два короля. Через мгновение после
Он достал из кармана пачку банкнот, отсчитал ещё пятьсот, разделил между собой двух королей и показал, что сделает двойную ставку. Следующими двумя картами ему пришли туз и дама, что дало ему двадцать один и двадцать. Дилер мог сделать максимум восемнадцать.

Он медленно отсчитал деньги старому Рэнсу — тысячу долларов.
Теперь на столе лежало две тысячи. Дилер облизнул губы и
уставился на старика. Он перевел взгляд на Энджела, который встал из-за стола с покером и подошел к столу с блэкджеком.

— Сделка, — сказал старик. Дилер посмотрел на Энджела в поисках какого-нибудь
сигнала.

— Ставка в две тысячи долларов, — нервно сказал дилер.

— Сто долларов — это предел, — тихо сказал Энджел.

Старый Рэнс холодно посмотрел на сына.

— Я думал, ты управляешь игорным домом, — сказал он. — Ты можешь играть на
сто долларов в казармах.

— У меня в банке шестьдесят долларов, — сказал дилер.

— Забирай свои деньги и иди домой, — сказал Энджел.

— Не хватает смелости, да?

— Мне не нужны твои деньги.

— Ты лжец — ты просто боишься.

Энджел покраснел и оттолкнул дилера в сторону, подбирая колоду.
он повернулся к картам и начал их тасовать. Игроки в покер прервали игру и подошли к столу.

«Две тысячи долларов за то, что у вас будет пиковый туз», — тихо сказал старый Рэнс.

Энджел не отрывал взгляда от карт и сказал:

«Это блэкджек; делайте ставки».

«Две тысячи», — сказал старый Рэнс.

Энджел быстро сдал, и на руках у старого Рэнса оказались шестерка и двойка.
Он быстро прикрыл карты, показывая, что не будет брать. Энджел
перевернул короля и пятерку. Он задумчиво изучил их. Он не
думал, что есть хоть один шанс из тысячи, что его отец останется в игре
меньше семнадцати. Затем он взял свою карту — семёрку — и у него стало
двадцать две.

 Щелкнув пальцами, он перевернул карты старика — шестерку и
двойку, всего восемь. Несколько мгновений он смотрел на отца. Если бы он
остался при своих первоначальных пятнадцати, то выиграл бы деньги.

 — Может, в следующей раздаче мне повезёт, — сказал старик. — Отдай мне мои две
тысячи и разбей на кучку.

— Четыре тысячи? — неуверенно прошептал Энджел.

— Берег. Прирожденный игрок выиграл бы мне шесть тысяч.

Энджел колебался. Четыре тысячи долларов были больше, чем мог дать Орел
позволить себе проиграть. Тем не менее, он мог выиграть. Это противоречило закону средних чисел
для старика продолжать выигрывать. Он выиграл уже шесть раз подряд
.

“Сдавай их”, - проворчал старик.

Ангел медленно сдал четыре карты. Старина Рэнс перевернул две свои карты
рубашкой вверх на столе - десятку и пятерку.

“Бей их”, - сказал он.

Энджел перевернул карту на стол. Это была шестерка, и у старого Рэнса
оставалось двадцать одна карта. Энджел перевернул свои карты, показав валета и
семерку, и у него осталось семнадцать карт. Если бы старый Рэнс не открыл
свою руку, Энджел не стал бы делать ничью. Но теперь он был вынужден сделать
ничью. Его
Первой картой была двойка. Энджел тяжело сглотнул и перевернул следующую карту. Это был туз. На его руке было двадцать карт. Еще один туз уравнял бы его со стариком.

  Вытянув обе руки с колодой, он быстро снял карту и перевернул ее. Это был пиковый туз. Несколько мгновений никто не произносил ни слова.

  — Дом забирает половину всех ничьих, — холодно сказал Энджел.

«У тебя есть твоя половина, — глухо сказал старый Рэнс. — Ты так и не отдал свои две
тысячи. Пересдай их снова».

 Энджел тщательно перетасовал их, не торопясь, и когда старик
мужчина сдал карты, и никто, казалось, не заметил, что Энджел подменил карту, и
карты вернулись на свои места, как и до подмены.

Старый Рэнс взял даму и тройкуВ то же время на руках у Энджела были туз и валет — чистые карты. Он выиграл две тысячи, и на его губах появилась насмешливая улыбка. Старик долго смотрел на зелёную поверхность стола. Он глубоко вздохнул и полез в карман за деньгами, которые получил в банке. Там было девятнадцатьсот восемьдесят долларов — всё, что осталось от его двадцати пяти сотен. Он разложил банкноты
на столе.

“По рукам”, - тихо сказал он.

“Одна ставка?” - спросила Энджел.

“Всего одна”.

“ Тебе придется сдавать, Рэнс, ” сказал Чаквалла.

Энджел быстро взглянула на старого повара.

— А ты-то тут при чём? — спросил он.

— Да всё так же, я думаю, что он должен раздавать.

— О, ладно.

Энджел передал колоду старому Рэнсу, который тщательно её перетасовал
и раздал себе по шестнадцать карт.

— Ты сдаёшь первым, — сказал Энджел. — Ты играешь против заведения.

— Я готов. Сколько тебе нужно?

«Я плачу восемнадцать», — хрипло сказал Энджел, показывая, что у него семнадцать.

Старый Рэнс печально покачал головой и отвернулся от стола. Энджел
улыбнулся и поискал глазами колоду карт, чтобы забрать деньги, но
колода исчезла. На столе остались только две карты
У всех по две карты, и только у старого Рэнса две карты лежат рубашкой вверх.

— Кто взял эту колоду? — быстро спросил Энджел.

Но никто, похоже, не знал. Старый Рэнс и Чаквалла уже вышли из заведения.

— Чертовски забавно! — презрительно фыркнул Энджел.

— Тебе чертовски хорошо за это заплатили, — рассмеялся один из мужчин.

— Да? Энджел собрал деньги и отошёл в дальний конец комнаты.
Потеря этой колоды, похоже, его раздражала. Он вернулся и подошёл к
окну, выходившему на улицу, и выглянул наружу. Старый Рэнс ушёл в
«Шанхайское кафе», но Чаквалла сидел на тротуаре и просматривал
похоже, это была колода карт.

Старина Чаквалла был нетороплив, как пьяный. Он перебирал разные масти
, держа их между колен. Подошли Чак Ринг и Скотти Маккей
и остановились, чтобы посмотреть на старого повара.

“Ты что, собираешься кого-то тр-р-ободрить?” - спросил Скотти.

“ Клянусь жизнью, ” проворчал Чаквалла.

“Ты пьян, Чаквалла”, - прогремел Чак Ринг. “Дай-ка я починю твою колоду.
Я, конечно, могу приготовить холодную колоду, если у меня будет достаточно времени”.

“Оставь их в покое”, - серьезно сказал Чаквалла. Он собрал все костюмы
, нетвердо поднялся на ноги и зашел в кафе, где он
Он увидел старого Рэнса, сидящего за столом. Чаквалла тяжело опустился на стул
напротив и оперся на локти.

«Рэнс, — торжественно сказал он, — ты дурак».

Старый Рэнс болезненно прищурился, глядя на Чакваллу, но ничего не ответил.

«Если я правильно помню, ты даже не видел семнадцать, которые были у Ангела
в последней раздаче».

Рэнс медленно покачал головой.

«У тебя был король треф и шестерка червей, Рэнс. Посмотри на это».

Чаквалла достал из кармана колоду и разложил ее по мастям.
На ней не хватало короля и шестерки. Рэнс поднял голову.
Он поднял глаза и вопросительно посмотрел на Чакваллу, который разложил две другие масти. Десятка бубен, тройка пик и туз пик
отсутствовали.

«В последней раздаче у него были десятка бубен и тройка пик», —
сердито сказал Чаквалла.

«А что насчёт туза пик?» — спросил старый Рэнс.

«Он его придержал, чёртов дурак!» — взорвался Чаквалла. — Он украл этого
пикового туза, чтобы не дать тебе выиграть у него четыре тысячи долларов,
и украл его снова, на случай, если он ему понадобится.

 Старый Рэнс задумчиво прищурился.

— На твоём месте я бы вернулся и убил его, Рэнс, — заявил Чаквалла.
— Сын или нет, но он вор.

Старый Рэнс снова посмотрел на Чакваллу.

— Он не крал тот последний котелок, Чаквалла. Он ошибся в подсчёте карт. Я
должен был посмотреть на них.

— Он украл у тебя пикового туза.

— Ты видел, как он его украл?

— Нет, но он это сделал.

— Ты не можешь этого доказать, Чаквалла.

— Я не могу доказать, что он это сделал, — нет! Но его нет в колоде, так что он, должно быть,
снова его украл.

— И это твоё единственное доказательство того, что он жульничал?

— Чего ещё ты хочешь?

Старый Рэнс медленно сунул руку в карман и достал пикового туза.

«Пиковый туз — моя любимая карта, — медленно сказал он. — И я не люблю, когда люди используют её против меня. Что ты будешь есть,
Чаквалла?»

Старый повар оторвал взгляд от пикового туза и посмотрел на китайца с бесстрастным лицом, который ждал, чтобы принять их заказ.

— У тебя есть ворона, Чарли?

— Ворон? Китаец моргнул.

— Большая черная птица, Чарли.

— О, да, я знаю, что такое ворон. У меня его нет. Тебе нравится ворон?

— Иногда мне приходится его есть, Чарли. Лучше принеси мне ветчины и
яиц.


Глава V. Отец и сын

Тем временем Чак Ринг и Скотти Маккей отправились в «Орёл», где
узнали, что Энджел выиграл двадцать пять сотен долларов у старого
Рэнса Маккоя.

«Это большие деньги», — заявил Чак, принимая выпивку за счёт заведения.
«Я видел, как старый Чаквалла раскладывал колоду карт на тротуаре, и
подумал, кому он пытается заморочить голову. Вот как, джентльмены».

— Разделили костюмы, да? — задумчиво сказал Энджел.

 — Держу пари, это была ваша колода, — сказал один из мужчин.  — Но что он
имел в виду под разделением костюмов, интересно?

— Наверное, пытается понять, полная ли это колода, — рассмеялся бармен.

 — Ну, он должен знать, что это не так.  На столе осталось четыре карты.  Я видел, как Энджел порвал их и бросил в пепельницу.  Старый
Чаквалла Айк пьян.

 Энджел медленно и задумчиво кивнул. Он знал — и в глубине души от всего сердца проклинал старого Чакваллу, когда отвернулся от бара и пошёл обратно в свою комнату.

«Странная сделка», — сказал один из мужчин. «Это не моё дело, но никто не видел карт Энджела в той последней сделке. Он просто сказал, что заплатит восемнадцать, что означало, что у него было семнадцать. Но так ли это было?»
Он что? Старик вышел, а Энджел порвал те четыре карты.

— Он бы не стал обманывать собственного отца, правда? — спросил Чак.

— Я не говорил, что он это сделал. Но с одной стороны, он вытянул двойку, туз, туз, чтобы сравнять
с двадцатью одним у старика.

— Это ни-че-го не доказывает, — сказал Скотти.

— Не доказывает. Но если бы это был кто-то другой, а не туз, он бы прикончил
Орла».

«Дьявол присматривает за своими — может быть», — ухмыльнулся Скотти.

«С небольшой личной помощью», — рассмеялся Чак. «Но нам-то что. Лично мне нравится Энджел. Старик — суровый тип. Но как
Что касается этого, то ни у кого из нас не растут крылья».

Позже вечером в город приехал Билли Дюмонд, и Энджел отвёл его в отель, чтобы он
повидался с Лайлой. Дюмонд не хотел идти. Он заранее
выяснил, что Рэнса Маккоя в городе нет, и не хотел ничего говорить. Но Энджел настоял на том, чтобы он рассказал
Лайле всё, что знал.

Они поднялись в комнату Лайлы, и Билли Дюмонд, ссутулившись, сел на край жёсткого стула, нервно сжимая в руках свою старую шляпу.

«Как я и сказал Энджел, я ничего не знаю, — сказал он Лайле. — Я просто слышал».
Это было очень давно, и я… я, наверное, был пьян, когда рассказал Энджелу о том, что сделал.

— Что ты рассказал Энджелу? — спросила Лайла.

Дюмонд ещё несколько раз повертел шляпу в руках.

— Ну, я не знаю, насколько это правда. Один парень давно сказал мне, что ты
не была девушкой Рэнса Маккоя. Он сказал, что тебя звали Стивенс, и что тот старик
Рансе убитого некогда отца в артиллерийский бой. Ты был маленьким ребенком, я
думаю, и там не было никакого места, чтобы положить йух. Мама просто ангел умер
хотя до этого, и почему-то старый Рэнсом слегка принял на йух.”

“И это все, что вы знаете об этом?”

“ Да, мэм. Я не хочу, чтобы меня втягивали в это, мэм. Это не мое
дело.

“ А моего отца звали Стивенс?

“Это название”.

“И где все это произошло?”

“Я не совсем уверен”, - сказал Дюмон. “Мне кажется, что это было в районе
Извилистой реки. Парень, который рассказал мне об этом, упомянул
городок под названием Лекарственное Дерево. Знаешь, это было очень давно; и я
могу ошибаться.

“Большое вам спасибо”, - сказала Лайла.

“О, не за что, мэм”.

Дюмон поднялся на ноги, радуясь, что интервью закончилось.

“ Я ... я надеюсь, ты ничего не скажешь Рэнсу Маккою.

“Не обращай на него внимания”, - быстро сказала Энджел.

“Ничего страшного, что ты говоришь”, - кисло усмехнулся Дюмон.

После того, как Билли Дюмон вышел из комнаты, Энджел спросил Лайлу, что она собирается делать.


“Ты слышала, что я сказал старику прошлой ночью, Лайла. Когда я сказала, что
хочу выйти за тебя замуж, я сказала правду.

“Но я не хочу ни за кого выходить замуж - пока”, - сказала Лайла. «Я совсем растерялась и не знаю, что делать. Энджел, я хотела спросить, не наняли ли они уже учителя на следующий учебный год? Думаю, я могла бы подойти на эту роль».

«Мы можем это выяснить, Лайла. Я знаю попечителей. Но я бы предпочла, чтобы
выходи за меня замуж. Я зарабатываю хорошие деньги.

“Пока нет, Ангел”.

“Ну, ладно”, - неохотно. “Я узнаю насчет школы. Но ты
знаешь, что я сказал старику, Лайла. Когда-нибудь ты выйдешь за меня замуж.
Как у тебя с деньгами?”

“У меня их будет достаточно - если я получу эту школу”.

— Что ж, если тебе что-нибудь понадобится, просто крикни.

Лайла пообещала, что так и сделает, и Ангел вернулся к своим делам.

Но, несмотря на то, что Ангела хорошо знали скотоводы в округе Ред-Эрроу, в последующие дни его торговля сильно упала.
Там, где раньше он мог нанять четырёх торговцев, теперь он мог справиться только с одним.
его игры проводились всего с двумя мужчинами. В следующий день выплаты жалованья салун "Красная стрела" выиграл
крупную игру.

Ничего не было сказано, но Энджел знал, что, выиграв две с половиной тысячи долларов
у своего отца, он вызвал у кого-то глубокое, мрачное подозрение
что в игре было что-то нечестное. И это подозрение
была озвучена достаточно, чтобы вызвать азартные игры публичных добиваться их
игры в другом месте.

Ангел не предприняла никаких усилий, чтобы увидеть школьных попечителей по имени Лила.
Он не хотел, чтобы она преподавала в школе. Это было слишком приятно
независимость — а Энджел не хотел, чтобы Лайла была независимой. Он не знал, что она видела их и получила должность, потому что она не упоминала об этом, пока всё не уладилось.

 Старый Рэнс Маккой воспринял новость с мрачной улыбкой.

 «Это значит, что она не собирается выходить замуж за твоего непутёвого сына, Рэнс», — с благодарностью заметил старый Чаквалла.

“Ты не знаешь, что он мошенник”, - возразил Рэнс.

“Возможно, нет; но все его игры полетели к чертям”.

“Ты имеешь в виду, что банда бросила его, Чаквалла?”

“Продолжай, Рэнс. Красный стрелок выполняет основную часть работы по отделению. Тот
дурак со своими деньгами в наши дни и близко не подойдет к ”Орлу".

“ Чаквалла, ты кому-нибудь рассказывал об этой колоде?

“ Носсир. В этом не было необходимости, Рэнс. За тем столиком были и другие мужчины, и
у них были глаза на макушке. Говорю тебе, Энджел совершил большую ошибку ”.

“Четыре тысячи долларов разорили бы его на куски”.

— Никто не ненавидит честного игрока, который разоряется.

 — Думаешь, они говорят, что Энджел обманом выманил у меня эти
двадцать пять сотен?

 — Может, и не говорят, Рэнс.

 — Но верят в это.

 — Что-то вроде того.

 Я жду, что Энджел быстро продаст или закроет
дело.— Всё, чем он владеет, привязано к «Орлу».

 — Владеет! — фыркнул Чаквалла. — Он ничем не владеет. Ты был достаточно глуп, чтобы отдать ему треть акций «Круга пик». Он ничего не заслужил. Ты платил ему как грузчику, пока он был достаточно здоров, чтобы работать, а потом отдал ему часть акций. Ты дурак, Рэнс.

“ Мебби.

“ Мебби! Меня от тебя тошнит. Я полагаю, ты продашь половину акций.
у тебя осталось, а деньги отдашь Лайле.

“Она бы не согласилась”.

“Нет, я не думаю, что она согласилась бы. Она всегда была независимой маленькой
тварь. Но Энджел — ну, он брал всё, что не было прибито гвоздями. И
ты вроде как благоволил ему, Рэнс. Я раньше задавался вопросом, почему так было, но
с тех пор, как я услышал, что я сделал той ночью, я всё понял. Кровь
гуще воды, в конце концов, что сделано, то сделано».

 Старый Рэнс повернулся и с тоской посмотрел на Чакваллу.

 «Разве я плохо обращался с Лилой?»

“ Хороший? Каким ты был. Но ты вроде как предпочитал Энджела.

“ Я старался быть добрым к ним обоим, Чаквалла.

“Я знаю, что ты это сделал, Рэнс. Черт возьми, не обращай на меня внимания”.

“Да, сэр, я пытался”, - устало. “Это было довольно грубо с их стороны
дни, когда умерла моя жена. Она оставила меня с ребенком. Я ничего не знал
о детях, Чаквалла. Но я узнал о них.

Старый Рэнс мягко улыбнулся.

“О, я их выучил. В той стране было не так уж много вимминов, а
у тех, кто был здесь, было полно дел и без помощи моих. С шестизарядным ружьём в одной руке и подгузником в другой. А потом я взял ещё одного,
Чакваллу. Они были почти ровесниками. Они даже не говорили
по-английски. Энджел говорил на чём-то похожем на язык кри, а Лайла
была близка к языку навахо. Я мог понимать их обоих. Это было не
Боже мой, я стал дояркой. Факт. У меня есть корова. — Старый Рэнс глубоко вздохнул и покачал головой. — Она была хорошей коровой.

 — И ты чертовски усердно трудилась, чтобы вырастить её — ради этого.

 — Да. Ну, я не это имела в виду, Чаквалла.

 — Что ж, я думаю, всё будет хорошо, Рэнс. Ты играл в игру
честно с детьми. Но ты прошел через все. У тебя отобрали игру
”.

Чаквалла поднялся со ступенек и направился к дому, но
остановился. Энджел въезжал в старые ворота ранчо. Он
спешился у крыльца и встал одной ногой на нижнюю ступеньку. Старый
Рэнс взглянул из-под полей своего сомбреро.

“Привет, Энджел”, - сказал он.

“Хорошо”, - задумчиво ответил Энджел, глядя на Чакуоллу. “ Ты
можешь остаться, Чаквалла. Я хочу поговорить с вами обоими.

Чаквалла вернулся и прислонился к столбу крыльца.

“ Я сразу перехожу к главному, ” холодно сказал Энджел. — Что вы
говорили обо мне после той игры на днях?

 Старый Рэнс Маккой несколько мгновений изучал лицо сына.

 — Что ты имеешь в виду, Энджел?

 — Чакволла стащил колоду карт, — медленно сказал Энджел.

— Так и было! — отрезал Чаквалла. — И я нашёл…

 — Подождите-ка! — хрипло воскликнул Рэнс. — Это я должен говорить, Чаквалла. А что насчёт колоды, Энджел?

 — Вот что я хочу знать, — сердито сказал Энджел. — С того дня я
ни разу не играл на своём месте. Мне пришлось сократить штат до одного человека, не считая бармена, и если так пойдёт и дальше, мне придётся закрыть заведение. Я хочу знать, что вы двое говорили обо мне?

 Старый Рэнс медленно покачал головой.

 «Ты ошибаешься, Энджел, мы никому ничего не говорили. В твоих сделках было что-то нечистое?»

“Ничего не сказал, да?” Энджел проигнорировал вопрос.

“За столом были и другие мужчины”, - напомнил Чаквалла. “Они
не были слепыми, молодой человек”.

“Держи свой язык за зубами!” - рявкнул Энджел. “Ты взял эту колоду
вон там, на тротуаре, и... и...”

“И что?” - потребовал ответа Чаквалла. “ Ты знаешь, что я с этим сделал, Ангел.
Не начинай со мной грубить, или я повешу твою шкуру на заборе.

“ Чаквалла, - мягко сказал Рэнс, - я бы хотел поговорить с Энджелом наедине.

“Береговая штука”.

Чаквалла пошел в дом и начал готовить еду.

“Ну, давай, говори”, - нетерпеливо сказал Энджел.

“Говори ты. Тебе это интересно больше, чем мне”.

“Я уверен, что достаточно заинтересован”, - согласился Энджел. “Ты думаешь, я заключил
нечестную сделку против тебя?”

“Я наблюдал довольно внимательно, Энджел”.

“Ты бы так и сделал”, - усмехнулся Энджел. “Ты никогда особо мне не доверял”.

“ Слишком далеко, мэбби. Но об этом не может быть и речи. Что бы ни думали мы с
Чакваллой - мы не двигались, Энджел.

“Ну, кто-то проболтался”, - проворчал Энджел. “Мой бизнес рухнул - и это...
все произошло в тот день. С тех пор я не сдавал карты в своем заведении. Я знаю
что они говорят. Я не дурак. Они думают, что я обманул тебя с этими деньгами. Они говорят, что Энджел Маккой был таким мошенником, что обманул собственного отца. Они говорят, что ты знал, что я тебя обманул. О, я слышал это. Нет, я не слышал, как это было сказано, но я слышал, что это было сказано».

«Это не очень хорошая репутация, да, Энджел?»

“К черту репутацию! Мой бизнес...”

“Стоит больше, чем твоя репутация, Ангел?”

“Деньги решают”.

“Для некоторых людей это имеет значение”.

“Не говори мне о репутации”, - горячо сказала Энджел. “Твоя собственная не выдержит".
ты же знаешь.

Старый Рэнс медленно моргнул, но черты его старого лица не изменились.
Возможно, его взгляд на мгновение затуманился, но он не смотрел на Энджела.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — глухо спросил он. — Зачем ты сюда пришёл,
Энджел?

— Я хотел узнать, что сказали ты или Чаквалла.

— Мы ничего не говорили.

— Угу.

Было очевидно, что Энджел не поверила.

«Ты слышала, что Лайла собирается преподавать в школе?» Старый Рэнс кивнул.

«Да, я слышал об этом».

«Я написала в «Лечебное дерево», чтобы узнать больше о её отце — о Джиме
Стивенсе».

Старый Рэнс медленно повернулся и посмотрел на Энджела своими жёсткими, как кремень, глазами.

«Значит, так, да? И какое тебе до этого дело? Что тебе до него?»

«Лайла хотела узнать о нём побольше».

«Билли Дюмонд ещё что-то рассказал, да?»

«Нет, больше ничего. Он давно рассказал мне всё, что знал». Но это не имеет никакого отношения к моим проблемам. Если так пойдёт и дальше, я разорюсь.
Я должен доказать, что играл с тобой честно.

— Как?

— Будь я проклят, если знаю.

— Ты так и сделал, Энджел?

Несколько мгновений молодой человек смотрел на отца, затем развернулся
и пошёл к своей лошади.

— Полагаю, это правильно — жаловаться на нечестную сделку, когда теряешь несколько долларов, — сказал он, садясь на лошадь.

 Старый Рэнс смотрел, как он уезжает.  Старый Чаквалла вышел на крыльцо с сковородкой в руке и посмотрел на дорогу, где облако пыли указывало на то, что лошадь с всадником быстро проехали мимо.

— И, полагаю, тебе жаль _его_, — сказал Чаквалла.

Рэнс медленно кивнул, но не оглянулся.

— Кровь гораздо гуще воды, но если бы он был моим сыном, я бы так надрал ему задницу, что он бы упал в обморок.

— У тебя ведь никогда не было сына, Чаквалла?

— Нет, слава Богу!

— Аминь, — благочестиво сказал старый Рэнс.

— Это что, остроумное замечание? — спросил Чаквалла.

— Нет, я просто подумал, что это подходит к случаю, Чаквалла. Если у тебя никогда не было сына,
ты не имеешь права осуждать отца.

— Полагаю, в этом замечании много правды. Но я хорошо знаю Энджел, Рэнс. Ей-богу, я рад, что у Лайлы есть работа. Она хорошо зарабатывает. И она не будет требовать долю от твоих денег, старина. Вот это девушка!

— Да, — пробормотал Рэнс. — Она независимая. Но я... я бы хотел, чтобы она осталась здесь и была независимой.


ГЛАВА VI. ЛИЛА

Осенний семестр в школе был почти готов к началу, и Лайле предложили жить в семье Паркеров. Джим Паркер был владельцем универсального магазина «Красная стрела», а также одним из попечителей школы.

 Джим Паркер был крупным, грубоватым, самоуверенным человеком, в то время как миссис
Паркер была маленькой старушкой сорока лет, единственной целью которой в жизни было
заботиться о двух своих детях и обеспечивать Джиму комфорт. Она была рада
Лайле как подруге, а Джим был рад тому, что она могла дать дополнительные наставления
его отпрыскам.

Энджелу не нравилась мысль о том, что Лайла будет жить с семьёй Паркеров,
потому что они с Джимом Паркером никогда не были друзьями. Энджел
никогда не упоминал о женитьбе на Лайле с того дня, как они разговаривали с
Билли Дюмондом. На самом деле он почти не видел её.

 Никто не спрашивал Лайлу, почему она ушла из «Круга пик», и, похоже,
многие думали, что она просто начала искать свой путь в жизни. Она не слышала ни намёка на подозрения в адрес Энджела Маккоя. Она не знала, что Энджел написал шерифу
из «Медикал Три», чтобы узнать, что случилось с Джимом
Стивенсом много лет назад.

Многие ковбои из «Красной стрелы» благосклонно относились к Лайле
Маккой, но ни один из них не набрался смелости, чтобы навестить её в доме
Паркера, кроме Слима Колдуэлла, шерифа. Он знал Лайлу много лет и пришёл поздравить её с новой работой. Ему потребовалось с восьми часов вечера до полуночи, чтобы поздравить их, к большому удовольствию Джима Паркера, который всё это время сидел с ними в гостиной. Слим решил поквитаться с Джимом при первой же возможности.
возможность. И Джим Паркер добавил insultum ad malum, когда рассказал об этом Чаку
Рингу.

 Версия Чака была просто великолепна.

 «И так они сидели всю ночь напролёт: Лайла спала в кресле, а Слим
и Джим смотрели друг на друга примерно до пяти часов утра,
когда Слим пошёл спать. Джим разбудил Лайлу, и она ушла в свою комнату, а
Джим лёг спать. Слим не просыпался, пока миссис Паркер не начинала готовить
завтрак, а потом он ускользал».

Но он пришёл снова, и хотя никто не знал, что произошло, Джим Паркер
оставил Лилу и Слима в покое.

Всё это не очень-то понравилось Энджелу Маккою. Он был в подходящем
настроении, чтобы безоговорочно принять версию Чака. Дела у Энджела шли всё хуже. Он оставил только одного дилера и всерьёз подумывал о том, чтобы исключить его из списка клиентов «Орла».

 И примерно в это время Лайла услышала, как Джим Паркер говорил с другим мужчиной об Энджеле Маккое. Они обсуждали дела в «Орле»,
и Паркер заметил, что Энджелу некого винить, кроме себя.

«Ты же знаешь, что они говорят, — сказал Паркер. — Он взял двадцать пять
в сотне миль от старого Рэнса Маккоя, и некоторые ребята говорят, что это была
нечестная сделка. Я никогда не слышал, чтобы старик говорил об этом, но он бы и не стал.

— Полагаю, это была нечестная сделка, — согласился другой мужчина.
— Похоже, это ни для кого не секрет.

Лайла ушла в свою комнату, чтобы всё обдумать. Ангел — вор! Провел нечестную игру, чтобы обыграть собственного отца! А старый Рэнс Маккой дал ему денег,
чтобы выкупить тот игорный дом. Она спустилась вниз и поговорила с миссис
Паркер, пытаясь выяснить, что ей об этом известно.

«Да, я слышала об этом, — призналась миссис Паркер. — Я не хотела говорить
что-нибудь об этом, Лайла. Энджел нажил из-за этого много врагов и
практически разрушил свой бизнес.

“ Но он, конечно же, не стал бы красть у своего отца, миссис Паркер.

“Милая, игрок не признает отношений. Энджел всегда был педиком.
что-то вроде мальчика - довольно хладнокровного. Мне все равно, даже если он твой.
брат...”

“ Но это не так, ” тихо сказала Лайла. — О, я не думаю, что есть смысл держать это в секрете. Именно поэтому я уехала с ранчо «Круглая лопата». Разве ты не
догадывалась?

— Немного — да. Другие тоже догадывались. Но я думала, что ты просто
хотела сама зарабатывать себе на жизнь.

“Ранс Маккой не мой отец, Миссис Паркер. Он ... он стрелял в моего отца, когда я
был ребенок. Я не знаю, почему, но он усыновил меня и дал мне свое имя.
Ангел и я-никакого отношения. Мой отец был назван Стивенс”.

“Ну, выше небес! Вы можете себе это представить? Милый, это как-то
вы не читали о нем. А-а-а-у, не плачь из-за этого! Ты ничего не можешь с этим поделать, не так ли?
Чушь! Рэнс Маккой тебе рассказал?

Лайла быстро покачала головой, её губы дрожали.

— Э-Энджел мне рассказал. Рэнс Маккой этого не отрицал.

— Ну, — миссис Паркер тщательно всё обдумала. — Ну, я не думаю, что
это так плохо. Рэнс заботился о тебе и дал тебе образование. Ты
должна быть ему за это благодарна.

— О, я благодарна ему. Но я отплачу ему за всё это.

— Если я что-то знаю о Рэнсе Маккои, то он не ждёт платы. И
тебе понадобится очень много времени, чтобы заработать достаточно, чтобы отплатить ему.

На следующий день на некоторых ранчо была зарплата, и, поскольку это была суббота,
почти все скотоводы приехали в город. В салуне «Красная стрела» весь день было полно
одетых в костюмы джентльменов. Некоторые из них заходили в «Орла»,
покупали выпивку и уходили, ни один из них не предлагал
игры.

Джим Лэнгли приехал из Джей-Эм-Эл, привезя с собой Джесса Фола и «Ропера» Бриггса,
двух своих ковбоев. Лэнгли был хорошо сложенным мужчиной с тёмным лицом и седыми волосами. Он не был завсегдатаем и редко приезжал в город.
Чак Ринг клялся, что у Лэнгли было «прошлое».

«Он мало говорит, — мудро заметил Чак. — Много думает». И
он слишком удобно держит свой пистолет для человека, у которого всё в порядке с головой».

 Но в Фоле и Бриггсе не было ничего скрытного. Они были крепкой
парой и хотели, чтобы это понимали. Обоим было меньше тридцати лет.
возраст. Фохл был кривоногим, с типично прусской головой. Бриггс был
с кривой шеей, маленьким подбородком и парой крошечных голубых глаз, которые были такими
круглыми, что создавалось ощущение, что перед нами частичка человеческого
таксидермия, при которой рабочий вставил птичьи глаза в человеческую голову.

Эти трое мужчин выпили в «Орле», с любопытством осмотрели заведение и отправились в «Красную стрелу», чтобы выяснить, почему «Орёл» бойкотируют. И они выяснили. Несколько парней были достаточно пьяны, чтобы открыто говорить об Энджел Маккой. Билли Дюмонд был там,
пить много, но держать глаз на входную дверь, и держа его
оружие наготове.

Светильники уже горели, когда Лэнгли и двое его людей вышли на
"Красная Стрела". Игры были переполнены.

“Ну, это правда, что Эйнджел выманил у старика двадцать пять
сотен?” поинтересовался Лэнгли, разговаривая с теми, кто был в баре.

“Он сделал это!” - решительно заявил Дюмон. — Не то чтобы мне было до этого дело,
понимаешь. Мы со стариной Маккоем уже много лет не дружим, и я
надеюсь, что проживу достаточно долго, чтобы перевернуть его надгробие,
но это была грязная сделка. Энджел — мошенник, каких мало.

Дюмонд постучал стаканом по стойке и показал бармену, что они хотят ещё выпить.

«Старина Рэнс сегодня был в городе», — сказал Эдди Марш, один из 77
игроков. «Я видел его в банке».

«Что?» Дюмонд резко откашлялся. «Может, он знал, что я
приду, и поэтому смылся».

“Ты сумасшедший”, - заявил Бутч Реймер. “Он нашпигует тебя свинцом".
"Прежде чем ты дотянешься до своего пистолета”.

“Черта с два!” - вспыхнул Дюмон. “ Он не такой быстрый. Ты дашь мне шанс сравнять счет
с этим старым псом, и я... я...

Голос Дюмонда растворился в воздухе. Он смотрел в зеркало на задней панели, словно загипнотизированный. Бутч Реймер наклонился вперёд и тоже уставился в зеркало. Прямо за ними стоял старый Рэнс Маккой, и его каменные глаза смотрели на них в зеркале. Дюмонд тихо охнул. Его локти лежали на верхней панели, и казалось, что он не может их поднять.

Лэнгли повернулся и посмотрел на старика.

“Ха, Рэнс”, - сказал он, улыбаясь. “Давненько я тебя не видел”.

Но взгляд старика не дрогнул.

“ Повернись, Дюмон, ” мягко сказал он.

Дюмон скулил глубоко в горло, такой себе задушить. С высшим
он обратил локти со стойки и повернулся, в его руках держал
почти на уровне плеча. Он болезненно моргнул, глядя на старика Маккоя. Старик
упер руки в бока, наклонив голову вперед.

“ Опусти руки, Дюмон.

“ Нет, ” глухо ответил Дюмон. — Я... я... что ты сказал, Маккой?

 — Ты не можешь стрелять оттуда, Дюмон. Опусти руки на пояс. Я дам тебе тот шанс, о котором ты просил.

 — Шанс? Дюмон отвел взгляд и посмотрел на туман.
Он оглядел лица многих мужчин в комнате. Позади Маккоя никого не было. В глазах Дюмонда стояли слёзы, как будто он смотрел на яркий свет.

— Ты хотел честной игры, ты так сказал, — спокойно напомнил старый Рэнс.

— Не я, — напряжённым голосом сказал Дюмонд. — О, не я, Маккой. Я сказал, что...

Дюмонд тяжело сглотнул, но не смог продолжить объяснение. Рэнс Маккой медленно двинулся вперёд, пока не оказался в шаге от съёжившегося Дюмонда. Затем он намеренно ударил Дюмонда по лицу, отбросив его к стойке. Но Дюмонд не выронил свой
Правая рука. Левая медленно поднялась к губам, и он стоял, прислонившись к стойке, плотно прижав тыльную сторону левой руки к губам, словно защищаясь от удара. По его щетинистому подбородку под прикрывающей рукой стекала алая струйка.

— Убирайся отсюда, — скомандовал Рэнс Маккой, указывая на открытую дверь.
— Убирайся отсюда, щенок; я хочу поговорить с мужчинами.

И Дюмонд ушёл, всё ещё держа правую руку высоко поднятой, а левой прикрывая разбитые губы.

Старый Рэнс посмотрел, как он уходит, а затем повернулся к мужчинам, которые
Он видел, как он унизил Билли Дюмонда. Затем он подошёл к стойке и повернулся к ним лицом. Его суровые старые глаза перебегали от одного лица к другому, и он сказал:

«Я знаю, что говорят об Орле. Вы слышали, что Энджел Маккой — жулик и игрок и что он украл у меня много денег. Это чёртова ложь, и тот, кто это говорит, — лжец!»

Никто ему не перечил. Он дал им достаточно времени. Затем —

 «Я играл в карты ещё до того, как многие из вас родились, и я знаю, что такое нечестная
сделка. Не моё дело, где вы теряете свои деньги, но я просто
Я хотел сказать вам, что собираюсь сыграть в «Орле».

 Затем он отошёл от стойки и вышел из бара. В комнате было тихо с того момента, как он заговорил с Билли Дюмондом, и никто не проронил ни слова, пока он не ушёл, но теперь все пытались заговорить одновременно.

Лэнгли и Бутч Реймер вместе вышли из бара и перешли через дорогу.
Почти все мужчины из «Красной стрелы» последовали за ними из любопытства.

Но Энджела Маккоя там не было; он сидел на ступеньках дома Джима
Баркера и пытался убедить Лайлу выйти за него замуж. Но все его доводы были тщетны.

— Ну, ты же не можешь всю жизнь преподавать в школе, — заявил он.

 — Могу, если захочу, Энджел.

 — О, полагаю, можешь.  Может, ты и был глуп, когда бросил старика.  Ты никогда не получишь от него ничего, кроме этого.  Я получил свою долю,  скажу я тебе.  Я получил больше, чем ты когда-либо получишь.

“У меня нет азартной игры, которая могла бы его соблазнить”, - многозначительно сказала Лайла.

Энджел быстро поднялся на ноги.

“Так ты слышал об этой маленькой сделке, да?” сердито. “Вот почему закон йух
так здорово, правда? Что там про то, что беспокою вас, хотел бы я знать?
Кто сказал йух об этом?”

“Похоже, это не какой-то секрет, Ангел”.

“Секрет! Ha, ha, ha, ha, ha! Нет, думаю, что нет.

“ Похоже, это никого не забавляет, кроме тебя, Ангел.

“ Нет? Ангел подошел к ней в темноте. “Йух не вижу ничего, чтобы
смех, а? Ну, я тоже не хочу. Я не смеюсь, потому что это
смешно. Все мои деньги вложены в этот салун. И эти лицемеры
объявили мне бойкот. Они не знают, что это была мошенническая сделка. Старый Рэнс
Маккой пришёл туда, чтобы обыграть меня. Он взял в банке двадцать пять сотен,
чтобы попытаться меня разорить. Но у него не вышло. Я знаю свою игру. Я не для того
занимаюсь этим бизнесом, чтобы позволить кому-то меня разорить. Я занялся этим, чтобы жить на широкую ногу
— деньги».

«Но он же твой отец, Энджел».

«И что с того? Думаешь, кровь гуще воды, да? Не в моём случае. Всё, что попадает на мою мельницу, — это жёрнов. Они думают, что я мошенник, да? Я продам здесь всё и уеду в другое место. Ты поедешь со мной, и я позабочусь о том, чтобы ты носила бриллианты, Лайла. Я могу заработать больше, чем
йух-либо видел. Подумайте над этим. Вы не родились учителем, или жениться
сорок в месяц штамповщик”.

“Спасибо, Ангел”.

“Зачем? Я имею в виду каждое слово. Не позволяй старому Рэнсу Маккою волноваться
ага”.

“Он думает, что ты вел нечестную игру?”

“А что, если он это сделает?”

— Разве ты не хочешь уважения своего отца, Энджел?

— Что мне с этого? Уважение Рэнса Маккоя!

— Ты странный сын, Энджел.

— Да? Что ж, я такой, какой есть, и меня это устраивает.

— Устраивает, что тебя считают мошенником?

Энджел сердито рассмеялся.

— Какая разница? Никто не докажет, что я его обманул».

«Ты можешь, Энджел, и у тебя должна быть совесть».

«Ни черта подобного! Такого в семье Маккой не было, так откуда мне это унаследовать? Я не против сказать тебе, что если бы я играл честно, то сейчас был бы на мели. Это ведь не признание, не так ли?
Ха-ха-ха-ха-ха-ха! Что ж, подумай об этом, Лайла. Это разница между тем, чтобы носить бриллианты, и... и тем, что ты собираешься сделать.

 Энджел отошёл от неё, и она услышала, как заскрипели ржавые петли старых ворот. Она слегка вздрогнула и плотнее закуталась в бледно-голубую шаль. Она не видела Рэнса Маккоя с тех пор, как покинула ранчо, и, несмотря на предубеждение, в её сердце была боль из-за старика, который вырастил её. Он был так рад видеть её, когда она вернулась с Востока после пяти лет учёбы. Он
Он почти ничего не сказал, но она видела удовольствие и радость в его
глазах, когда он держал её на расстоянии вытянутой руки и осматривал.

 И она была рада видеть Энджела. Каким-то образом она забыла, что Энджела прозвали так же, как толстого ковбоя обычно называют «Слим». Теперь он был красивым мужчиной, самым красивым из всех, кого она когда-либо встречала, и он сказал ей, что любит её, почти сразу после того, как сказал, что она ему не сестра. От его стремительных действий у неё перехватило дыхание, и она не могла вспомнить, что именно сказала ему.

Но он был все тем же Энджелом Маккоем, хладнокровным, своевольным,
саркастичным. Она вспомнила одно воскресенье, когда Рэнс повел их в воскресную школу
в Ред Эрроу. Энджелу было около десяти лет. Урок произвел на него
сильное впечатление, и ближе к вечеру один из ковбоев
застал его за конюшней, когда он распинал кошку на углу
ограды загона.

Старый Рэнс не стал его пороть. Лайла не могла припомнить, чтобы Рэнс когда-либо
бил Энджел. Он бил её. Каким-то образом она теперь держала это против него. Он не стал бы бить собственного ребёнка. Он никогда не бил её сильно
Это было тяжело, но больше всего она страдала от унижения, а не от боли.

Она вспомнила, как старый Рэнс выпорол ковбоя, который ударил
Ангела. Это было почти как перестрелка. Ангел срезал все ремни с
седла ковбоя и сделал из них плеть для себя.
Старый Рэнс выпорол ковбоя, а затем заплатил шорнику, чтобы тот снова
приделал ремни к седлу.

Он всегда защищал Ангела. Однажды она услышала, как Ангел ответил ему
на что-то, и старый Рэнс сказал:

«Хорошо, сынок. Когда-нибудь тебе исполнится двадцать один. А до тех пор ты
ребёнок. Когда тебе исполнится двадцать один, ты станешь мужчиной, и я бы застрелил мужчину за то, что он
сказал мне то, что ты только что сказал. Я не ссорюсь с детьми, но просто
помни, что я сказал».

 И она видела, как Рэнс Маккой убил человека. Лиле тогда было двенадцать. Она
помнила, что это было из-за сделки по брендингу. Все мужчины стояли у ворот загона, и она наполовину взобралась на забор рядом с ними. Она вспомнила, что один из мужчин стоял в стороне от остальных, и его лицо было очень бледным. Затем она услышала, как он сказал:

«Маккой, ты лжец!»

Раздалось два выстрела с интервалом меньше секунды, и она увидела, как этот человек пошатнулся и упал лицом вниз. Она была так потрясена, что чуть не упала с забора. Затем кто-то снял её с забора, и она повернула голову и увидела, что это был Рэнс Маккой. Он сказал мужчинам:

«Вы всё видели и слышали, ребята. Лучше позовите шерифа и расскажите ему об этом».

Потом он отнёс её в дом и велел бежать играть.
 Это был первый раз, когда он взял её на руки, сколько она себя помнила.  И ей это не понравилось, потому что ей было двенадцать лет.

На крыльце становилось прохладно, поэтому она вошла в дом и села читать. Миссис Паркер была занята наверху, а Джим Паркер ещё не вернулся из магазина.


 ГЛАВА VII — Рэнс побеждает

 Энджел Маккой сразу же вернулся в «Орёл». На крыльце салуна были люди, и он удивился их количеству. Запыхавшись, он протиснулся внутрь и огляделся. В салуне было по меньшей мере тридцать человек, и многие из них толпились вокруг стола для блэкджека. Ни за одним из столов не было игроков.
за другими столами, потому что там не было крупье. Бармен работал на пределе
возможностей.

 Удивленный Энджел пробрался к столу для блэкджека и
остановился у стены. Старый Рэнс Маккой и еще трое мужчин
играли. В конце стола стоял Чаквалла Айк, усердно
пыхтя старой сигарой и внимательно наблюдая за крупье.

Старый Рэнс ставил на кон стодолларовые купюры, и пока Энджел наблюдал за ним, он проиграл пять штук подряд. В левой руке он сжимал огромный рулон банкнот, от которого отрывал купюру за купюрой.

“Давай сделаем так, чтобы игра стоила свеч”, - сказал старина Рэнс.

“Вот тебе пятьсот”.

Энджел наблюдал, как старик выиграл пари. Глаза крупье быстро блеснули
обежав толпу, он увидел Ангела.

“Пусть играет”, - сказал старик. “Почему бы кому-нибудь из вас не купить эту
игру? Я не хочу забирать все это себе ”.

Несколько скотоводов сделали небольшие ставки, пока Энджел ходил за
дилером.

«Лимит — сто долларов, джентльмены», — непринуждённо сказал Энджел.

Старый Рэнс вопросительно посмотрел на Энджела.

«Сто долларов, да?» — переспросил он. «Это слишком медленно».

«Для меня это слишком много», — рассмеялся Джим Лэнгли. «Я ограничен
ставлю сам на пять долларов. Рэнс - единственный миллионер в округе.

Старина Рэнс медленно положил деньги в карман, предварительно бросив на стол сотню долларов
, и сделка состоялась. Энджел попятился и подошел к
столу для стад-покера, где он выложил фишки и открыл новую
колоду карт. Стол заполнился за несколько мгновений. В более крупных заведениях
есть крупье, который просто раздаёт карты и следит за тем, чтобы
выручка шла в пользу заведения, но в таком месте, как «Орёл», крупье
принимает активное участие в игре, каждый раз передавая бакс, чтобы
указать, кому из игроков следует раздать карты первым.

В игре на деньги не было ограничений. Фишки различались по цвету, от
двадцати пяти центов до десяти долларов. Ковбои играли осторожно.
Сорокадолларовый чек не продержался бы долго в такой игре, если бы
игрок не полагался на удачу или здравый смысл.

 Старый Рэнс постоянно выигрывал. Сотня за сотней пополняли пачку
банкнот в его кармане. Остальные игроки просто шли по кругу,
не вызывая у крупье особого беспокойства. «Рэнс — тысяча в пользу добра», —
объявил ковбой, который пришёл из блэкджека посмотреть на игру в покер.

Энджел прикусил губу и уставился на свои карты. Он не мог позволить себе проиграть тысячу и знал, что старик делает крупные ставки. Через десять минут к нему подошёл дилер и тихо сказал:

«Восемнадцать сотен на кон, Энджел, а у меня закончились деньги».

«Завершите игру», — резко сказал Энджел.

Игрок в покер вышел из игры, и его место занял старый Рэнс. Он
бросил Энджелу стодолларовую купюру.

«Ставки, Энджел?» — спросил он.

«Ставки», — прорычал Энджел, имея в виду, что игрок может поставить только ту сумму, которая лежит перед ним.

Старик достал свой огромный рулон денег и положил его рядом с фишками. Энджел внимательно посмотрел на рулон. В нём были тысячи.
Он не знал, что старик Рэнс снял все деньги, которые были у него на
депозите в банке, — в общей сложности семьдесят пять сотен.

Первой открытой картой старика Рэнса был пиковый туз. Он посмотрел на неё и
рассмеялся, глядя на Энджела через стол. Это была лучшая карта из всех, что были на виду, и
старик бросил в банк десять жёлтых фишек — на сто долларов.

Игроки сразу же сбросили карты.  Никому из них не хотелось рисковать.
даже при том, что в каждой руке было сдано всего по две карты. Энджел открыто усмехнулся и
закрыл ставку. Он понял, что старик нацелил ставку на него.
У Энджела был похоронен ферзь и виднелась десятка.

На следующих двух картах король был у Рэнса, а еще одна десятка у Энджела.

“Пара десяток ставила сотню”, - сказал Энджел.

“Пусть будет двести”, - ответил Рэнс, вынимая деньги из своей пачки.
Энджел согласился, подумав о том, чтобы сделать ещё один рейз.

Следующие две карты показали ещё одного туза у Рэнса и даму у Энджела.
Это дало Рэнсу двух тузов на виду и туза в прикупе, в то время как у Энджела
две десятки и дама в поле зрения дали ему дам и десятки. Рэнс тут же
поставил сто долларов, и Энджел так же быстро увеличил ставку на сто.

Рэнсом задумался, и после раздумий он поднял ставку
еще сто. Ангел называется. Вздох поднялся, когда Ранс привлек другой
туза, а Ангел десять.

“ Ставки на три туза, ” протянул Энджел.

Старый Рэнс сделал движение, словно собираясь перевернуть свою спрятанную карту, но
поколебался и пересчитал ставки. Энджел поставил двести долларов — двадцать
желтых фишек.

Рэнс тихо рассмеялся, глядя на три десятки и даму Энджела.

“До трехсот”, - сказал он мягко, когда он сознательно еще снимают
счета.

Настала очередь Ангела, чтобы быть продуманным. У него было десять-вся в Королев. Эти
Три туза беспокоили его, но он был слишком глубоко в банке, чтобы сейчас останавливаться.
Он медленно отсчитал пятьдесят желтых фишек, осторожно перебирая их пальцами.
Затем он подтолкнул их к центру стола.

— Добавлю двести, — холодно сказал он.

 Старый Рэнс холодно посмотрел на Энджела, отсчитал сумму надбавки
и бросил ее в центр стола.  Он отсчитал еще триста и добавил
их к огромной куче денег и желтых фишек.

“Еще триста?” - хрипло спросил Энджел.

Старина Рэнс не ответил; в этом не было необходимости. Рука Энджела дрожала, когда он
отсчитывал требуемую сумму фишками.

“Просто звонишь мне?” переспросил Рэнс.

“Похоже на то, не так ли?” проворчал Энджел.

Старина Рэнс перевернул своего четвертого туза. Он выиграл тысячу восемьсот
долларов в одну раздачу. Энджел тупо посмотрел на него, возвращая деньги в свой рулон и складывая стопки жёлтых фишек. Старый Рэнс уже выиграл у Энджела тридцать шестьсот долларов. Но вечер был в самом разгаре.

  Энджел обратился к крупье, стоявшему позади него:

— Принеси мне несколько жёлтых фишек.

И когда мужчина принёс фишки, он сказал ему:

«Открой игру в блэкджек, приятель; похоже, сегодня будет жаркая ночь».

Энджел был в игре.  У него не было достаточно наличных, чтобы выкупить эти жёлтые фишки.
У него было чуть больше трёх тысяч наличными, чтобы начать вечернюю игру, и в банке у него оставалось меньше тысячи долларов. Но Энджел был игроком и не собирался
позволять старику уйти со всеми этими деньгами.

В следующей раздаче не было ничего особенного. Рэнс выбыл из игры
после второй карты, и Джим Лэнгли выиграл банк. Но на следующей раздаче
старый Рэнс принял ставку в пять долларов от Джесса Фола и увеличил ее до
ста.

«Пытаешься выбить всех из игры?» — спросил Фол.

«В этой игре нет места для проигравших, Джесс».

Он посмотрел прямо на Энджела, который покраснел и принял ставку. Остальные игроки вышли из игры. Фол выругался из-за потери денег.
У него была пара семерок подряд, и он не хотел сбрасывать, но
сотня была для него слишком большой суммой.

У Рэнса на виду была шестерка, а у Энджела — пятерка. Энджел рассудил, что
Рэнс должен был иметь шестерку в прикупе, чтобы повысить ставку. Рэнс взял туза, а Энджел взял девятку. Энджелу это стоило еще сто долларов,
но он не повысил ставку.

 В следующий раз Энджел взял шестерку, а Рэнс взял тройку. Рэнс сделал ставку,
но сбросил ее Энджелу, который тут же поставил сто долларов, а Рэнс
просто уравнял ставку. Следующие две карты показывали девять Ранс и с
четыре Ангела.

Ни один из игроков не было и в помине.

“Туз, ставлю девятку”, - бубнил Энджел, и Рэнс тут же поставил обычную сотню
долларов, и Энджел сдал. Он перевернул спрятанного им туза и
сердито поджал губы, когда старина Рэнс раскрыл двойку треф. Эйнджелс
туз, девятка, шестерка, пятерка побили бы туза, девятку, шестерку, трея Рэнса.

“Все это проклятый дурак ее и ставлю!” воскликнул Chuckwalla, кто был еще
пытаюсь курить, определившими-из сигары. “Выиграл более трехсот
долларов на ”Эйс Хай".

“Нерв”, - легко поправил старину Рэнс.

“Наглость!” - усмехнулся Энджел. “Ты увеличил ту первую ставку с двойкой на лузе
и шестеркой на кону. Ты сумасшедший”.

“Просто наглость”, - холодно сказал Рэнс. “ Кое-чего, чего у тебя нет.

- Ты думаешь, у меня нет?

Старина Рэнс перегнулся через стол, пристально глядя на сына.

— Сколько у тебя смелости, Энджел?

— У меня её достаточно.

— Интересно, хватит ли у тебя. У меня их около тридцати девяти сотен«Отдай мне свои деньги
прямо сейчас, Энджел. Хватит ли у тебя смелости поставить мне ещё
тридцать девять сотен, чтобы я не взял первого туза с колоды?»

 Энджел уставился на него, полуприкрыв глаза. Ещё тридцать девять сотен.
 И всё же на этот раз удача могла быть на его стороне. Это был шанс отыграть всё, что он проиграл.

 «Никто из нас не будет сдавать», — тихо сказал Рэнс. — Мы позволим Джиму Лэнгли
раздать нам карты, а потом решим, кто получит первую карту.

 — Хорошо, — сказал Энджел, стараясь говорить спокойно.

 Рэнс выиграл в жеребьёвке и равнодушно откинулся на спинку стула, пока Джим Лэнгли
Энджел перетасовал колоду. Энджел первым сдал карты, и когда Лэнгли передал их Рэнсу, тот отказался от права сдавать.

«Вы все готовы?» — нервно спросил Лэнгли.

«Сдавай», — сказал Энджел.

«Боже, туз!» — воскликнул Чакволла.

Это была первая карта, выпавшая из колоды, — пиковый туз. Джим Лэнгли
медленно положил колоду на стол и отошёл назад. Энджел уставился на
карту, облизнул пересохшие губы и наконец пожал плечами.
 Семьдесят восемьсот долларов! Он посмотрел на отца, который, опершись
локтём о стол, спокойно пересчитывал жёлтые фишки.

— У тебя хватит? — хрипло спросил Энджел.

 — Да, — ответил Рэнс.  Он сложил фишки и подвинул их Энджелу,
который машинально пересчитал их, прежде чем положить в стойку.

 — Игра продолжается? — спросил Лэнгли.

 — Через несколько минут, — ответил Энджел.  Он посмотрел на отца, вставая на ноги.

 — Пойдём, я тебя обналичу, — сказал он. Старик кивнул, и они прошли в заднюю часть салуна, в личный кабинет Энджела.

Энджел закрыл дверь и прислонился к ней спиной, а старик встал в центре комнаты и посмотрел на него.

— Ты разорен, да? — холодно спросил Рэнс.

“Да, я нарушил”, - признался Ангел. “У меня недостаточно денег, чтобы мой
игры открытыми. У меня есть около девяти сотен в банке”.

“И ты должен мне около шести тысяч долларов”, - сказал Рэнс.

“Да”.

Старина Рэнс несколько мгновений изучал лицо своего сына.

“На днях ты украл туза, Ангел”.

“Ну?” Энджел не стал этого отрицать.

— Все это знают, — тихо сказал Рэнс. — Это погубило ваш бизнес. Я
вернул вам бизнес, а теперь у вас не хватает денег, чтобы его поддерживать. Вот!

 Он достал пачку банкнот, отсчитал восемнадцать сотенных.
выиграл в блэкджек и отдал его удивлённому Ангелу.

«А теперь, — холодно сказал Рэнс, — дай мне расписку на все семьдесят восемь сотен».

Глаза Ангела быстро загорелись.

«Ты хочешь сказать, что возьмёшь мою расписку за это…»

«Я всегда был дураком, — с горечью сказал старик. — Давай, пиши».

Энджел сел за свой стол и быстро написал долговую расписку, которую старик
принял.

«Возвращайся к своим играм, — сказал старый Рэнс. — И посмотрим, сможешь ли ты
справедливо играть».

Они вернулись в салун, и Энджел снова начал играть в покер.
Старина Рэнс пошел в бар с Чакваллой и выпил. Старик
уже несколько раз выпивал перед игрой, и теперь налил себе еще.
еще. Чаквалла держал дымящуюся сигару в скрюченных пальцах и
опрокидывал глоток за глотком.

Игра в блэкджек сошла на нет, и дилер закрыл ее.
игра продолжалась до тех пор, пока не появилось несколько клиентов. Тем временем он перешёл
улицу и поднялся на угол к почтовому отделению.

 Старый Рэнс вышел из бара и подошёл к покерному столу; не с намерением снова
сыграть, а просто привлечённый очарованием игры.
Игра. Через несколько минут продавец вернулся, протягивая Энджел письмо, когда
проходил мимо стола. Энджел взглянул на почтовый штемпель на письме. Оно
было от Medicine Tree.

Джим Лэнгли выбыл из игры, и старина Рэнс занял его место. Он
Покачал головой, показывая, что не желает играть. Энджел
показал дилеру, чтобы тот занял его место, и как только замена была
произведена, он отошёл в конец бара, вскрыл конверт и начал читать письмо.

 Джим Паркер закрыл свой магазин в девять часов и пошёл домой. Он слышал
что Рэнс Маккой сорвал банк в «Орле», сделав крупную ставку в блэкджек. Но Паркер слишком устал, чтобы пойти и посмотреть, что там происходит.

 Лайла сидела в своей комнате, примыкавшей к спальне Паркеров, и читала, когда
 Джим Паркер и его жена поднялись в спальню, и она услышала, как они обсуждают
то, что услышал Паркер.

 «О, «Орел» переполнен, как мне сказали», — сказал Паркер. — Я не заходил. Один из парней сказал, что у старого Рэнса была пачка денег, от которой лошадь бы захлебнулась, и он поставил на кон всё, что у него было. То, что Ангел с ним сделает, будет достаточным наказанием.

“Неужели у Рэнса совсем нет здравого смысла?” - спросила миссис Паркер.

“О, я не знаю”, - сонно ответил Паркер. “Может быть, он не знает, что
Энджел - мошенник. Он же не ожидает, что его собственный сын станет воровать у него.
Правда? Я рада, что завтра воскресенье.

“ Кто-нибудь должен предупредить старину Рэнса, ” сказала миссис Паркер.

— Ну, не пытайся, моя дорогая. Это не наше дело. Если он хочет
выступить против нечестной сделки — пусть выступает.

 — Как ты думаешь, сколько денег он потеряет, Джим?

 — Кто — Рэнс? Всё, что у него есть. Нет, я не шучу. Рэнс — игрок, и
он будет делать ставки, пока у него есть хоть цент.

Лайла встала и взяла в руки бледно-голубую шаль. Она могла спуститься по лестнице, не проходя мимо комнаты Паркеров, поэтому она тихо спустилась на цыпочках, вышла через парадную дверь, которая никогда не запиралась, и быстро вышла на улицу.

 Ей не потребовалось много времени, чтобы добраться до салуна «Орёл». Несколько ковбоев уставились на неё, когда она вошла в освещённое помещение, но она не обратила на них внимания. Ковбой стоял у бара и пьяным тенором напевал жалобную мелодию.
Вокруг стоял гомон голосов и звон покерных фишек.

Энджел снова включилась в игру.  Она видела спину Рэнса.
Седая голова Маккоя, его сомбреро, сдвинутое на лоб, чтобы прикрыть глаза. В комнате было полно табачного дыма. Чаквалла Айк увидел её первым.
Он глупо заморгал и, спотыкаясь, направился к ней, пытаясь сказать, чтобы она уходила, но она ускользнула от него и подошла к старому Рэнсу, положив руку ему на плечо.

Энджел сдавал карты, но быстро остановился. Все в комнате смотрели на неё. Старый Рэнс повернул голову и посмотрел на её бледное лицо.
В его глазах читалось недоумение.

«Чего ты хочешь, Лайла?» — спросил он.

«Не играй против него, — хрипло сказала она, указывая на Ангела. — Пожалуйста».
не делай этого. Он признался, что поступил с тобой нечестно. Он мошенник. Он... он
сказал мне, что сделал.

В комнате повисла тишина. Лицо Энджела вспыхнуло, и он вскочил на ноги.
ноги отшвырнули стул.

“Это ложь!” - бросил он ей. “Я никогда не говорил тебе ничего подобного.
Ты убирайся отсюда! Это не место для тебя.

Лила с вызовом посмотрела на него.

“ Я пришла рассказать Рэнсу Маккою, что ты с ним сделал, Ангел. Если он хочет
играть сейчас - ладно.

“ Ты пришел предупредить его, да? - усмехнулся Энджел. “ Играешь в политику, да?
Пытаюсь поладить со стариком. Позволь мне рассказать тебе кое-что о
Сам посуди. Я только сегодня вечером получил письмо. Твой отец был вором —
грабителем банков! Его убили…

 Старый Рэнс вскочил со стула и наклонился через стол к
Энджелу.

 — Заткнись, грязный щенок! — процедил он. — Отдай мне это письмо!

 — А если не отдам? — огрызнулся Энджел.

 — Тогда я сниму его с твоей мёртвой туши.

Старик покачнулся в сторону, слегка согнув правую руку.
Мужчины позади Энджела быстро отступили.

— Оно в кармане твоего плаща, — предупредил Рэнс.

Энджел медленно сунул руку в карман, достал письмо и швырнул его
на глазах у отца. Старик быстро разорвал его на мелкие кусочки.
отшвырнув их в сторону движением запястья.

Мужчины уставились на старину Рэнса, гадая, что все это значит. Они
не знали, что Энджел знал о происхождении Лайлы, и, насколько они понимали
, они думали, что Энджел обвиняет старину Рэнса в том, что он был таким
.

Старина Рэнс потянулся назад и взял Лайлу за руку.

“Все в порядке”, - сказал он прерывисто. “Ты не можешь ожидать, что это всегда будет получаться".
"Все правильно". Давай, Лайла.”

Они вышли вместе, толпа смотрела им вслед. Лицо Энджел было
Он немного побледнел, когда откинулся на спинку стула, готовый
продолжить игру. Но игроки забрали свои фишки и ушли,
пока в зале не осталось никого, кроме Энджела, другого крупье и
бармена.

Рэнс дошёл с Лайлой до ворот дома Паркеров. Они
ничего не говорили, пока не подошли к воротам, и тогда Лайла сказала:

«О, мне жаль, что так вышло». Я просто должна была сказать тебе. Но я… наверное, я
забыла, что он твой родной сын».

«Всё в порядке, Лайла; это было очень мило с твоей стороны — подумать обо мне».

“ Но то письмо... ” запинаясь, начала Лайла. “ Что это было за письмо?

- Я не знаю, - медленно проговорила она. - Забудь об этом.

“ Но он... он сказал, что мой отец был вором и грабителем банков.

Старина Рэнс несколько мгновений молчал.

“Я не думаю, что Энджел поняла суть дела”, - мягко сказал он. “Ты
забудь об этом, Лайла. Спокойной ночи”.

Он развернулся и растворился в темноте, возвращаясь на главную улицу.
Большая часть толпы вернулась в «Красную стрелу», и там было много разговоров о том, что произошло в «Орле».

Старый Чаквалла Айк вернулся туда вместе с толпой и пил
огромное количество неразбавленного спиртного. Один из мужчин спросил его, что имел в виду Энджел
, рассказывая девушке о том, что он сделал. Но Чаквалла поклялся, что он
не знал.

“Ангел сумасшествие”, - заявил он. “Ни ума. Никогда не имел
ощущение, что Бог дал гусей в Ирландии”.

“Ну, он берег у отделкой”, - заявил Джим Лэнгли. “Подумай о том, чтобы сдать
первый туз на пять тысяч! Я полагаю, старина Рэнс выиграл у Ангела около
восьми тысяч; и если Ангел сможет расплатиться с ним, я эскимос
из Флориды ”.

“Старина Рэнс прямо сейчас владеет "Иглом", - заявил другой. “Он заплатил Шору
Энджелу за его нечестную сделку”.

Старый Чаквалла сильно напился перед тем, как покинуть «Красную стрелу» и отправиться на поиски старого Рэнса. В «Орле» было темно. Чаквалле удалось пробраться вдоль повозки и найти свою лошадь. Только после нескольких попыток он смог забраться в седло. Один раз он упал с лошади, но сохранил присутствие духа и вцепился в поводья.

«Старею, наверное, — сказал он себе, пытаясь вытащить ногу из шляпы. — Не так уж много мужчин моего возраста могут перепрыгнуть через лошадь в темноте».

В конце концов он сел в седло и поехал из города, покачиваясь в седле и пытаясь петь. Было около одиннадцати часов, когда он добрался до «Круга»
«Спейд». К этому времени он уже достаточно протрезвел, чтобы расседлать лошадь, отпустить её в загон и подняться в дом, где он лёг спать.
 Его лошадь подцепила маленький камешек на правую переднюю ногу и сильно хромала, но Чаквалла этого не знал.


Глава VIII. Поезд «Оверленд» делает неожиданную остановку

Было около полуночи, когда поезд «Оверленд», следовавший на север, прибыл в
Курлью-Спур. «Оверленд» не останавливался ни в Курлью-Спур, ни в Ред-Эрроу, за исключением случаев, когда там был флаг, но в ту ночь рядом с путями в Курлью-Спур мигал крошечный красный огонёк.

 Ни один машинист не мог его не заметить. Большой пассажирский поезд, с рёвом мчавшийся по долине Ред-Эрроу, внезапно сбавил скорость, и машинист мысленно выругался, увидев сигнал, из-за которого он выбивался из графика.

Поезд остановился, машинист прошёл мимо
красного фонаря, который стоял на деревянном бруске. В вагоне никого не было.
В поле зрения. Справа от поезда виднелась тёмная громада погрузочных платформ. С другой стороны не было ничего, кроме открытой местности. Здесь путь шёл прямо почти милю, и насколько хватало света мощного прожектора, освещавшего ночь, путь был свободен.

 . Машинист спрыгнул с подножки и подошёл к фонарю, где через несколько минут к нему присоединились кондуктор и один из стрелочников. Это был обычный фонарь, обёрнутый старым красным платком-банданой.


— В чём дело? — сердито спросил кондуктор. Он был грузным мужчиной.
человек, склонный тяжело дышать.

“Я не знаю”, - проворчал машинист. “Вы видите это, не так ли?”

Кондуктор взял фонарь, медленно поворачивая его в руках.

“Какой-то умник решил пошутить”, - решил кондуктор. “Может быть, какой-нибудь бандит".
остановил нас, чтобы подвезти”.

“Я бы хотел добраться до него своими руками!” - рявкнул инженер.

Машинист повернулся к кондуктору:

 «Ты иди по этой стороне, а я — по другой. Если он не наверху,
мы его найдём».

 Машинист обошёл паровоз и пошёл по другой стороне поезда, светя фонарём под вагонами, но
без всякого успеха. Он и дородная проводница встретила на правой руке
стороны поезда.

“Никого не видно”, - сказал кондуктор устало. “Возможно, также мяч,
Чарли”.

Инженер забрался в его кабину, и он увидел одного из мужчин
сигналом ему идти вперед. Его немного модернизировали, и отрывистое "
выхлоп эхом разносился по холмам, когда большие водители разворачивались перед песчаным потоком
. Затем водители крепко сжали рукоятки, и машина рванула вперёд.


Они проехали около ста ярдов, когда пожарный, оглянувшись,
Он посмотрел назад и заметил, что огни хвостового вагона
с каждой секундой становились всё дальше.

Он быстро повернулся и крикнул машинисту:

«Эй! Мы разваливаемся на части, Фрэнк!»

Но прежде чем машинист успел осознать смысл его слов, позади них на
платформе появился человек с тяжёлым шестизарядным револьвером. Его лицо было закрыто чёрной тканью, которая закрывала всю голову и шею. Машинист начал сбрасывать обороты.

«Открой её!» — рявкнул человек в маске. «Возвращайся на своё место
и смотри вперёд».

Пожарный повиновался. Больше ему ничего не оставалось. Примерно
полторы мили инженер бежал со скоростью около двадцати пяти миль в час.

«Сбавь скорость», — приказал человек в маске. Они въехали в глубокую выемку,
где дорога резко поворачивала налево.

«Сбавь скорость и остановись здесь, в конце выемки».

Человек был деловит и не тратил слов впустую. Двигатель замедлил ход
и остановился, и машинист стал ждать следующего приказа.

«Вы оба спускайтесь впереди меня. Никаких шуток. Я не собираюсь рисковать».

Машинистская бригада спустилась, а за ними по пятам следовал человек в маске.
Именно тогда они поняли, что экспресс-вагон все еще прикреплен
к двигателю.

“Марш обратно в экспресс-вагон - гуськом. Помните, что он достаточно легкий
для хорошей стрельбы ”.

Они пошли обратно по дороге, спотыкаясь о камни и перекладины,
пока не оказались у двери вагона.

“Вы знаете этого посыльного?” - спросил бандит.

“Я не знаю”, - сказал инженер.

— Хорошо. Постучите в дверь, скажите ему, кто вы, и что, если он не откроет дверь, я её выбью. Я дам ему всего пять секунд, чтобы он принял решение. Я готов выполнить свою работу как следует.

Инженер громко постучал в дверь, и ему тут же ответили. Дверь распахнулась, и на них уставился сонный посыльный. Он смотрел на дуло тяжёлого револьвера.

 

«Вытащи свой пистолет и брось его», — приказал он. Посыльный достал пистолет и бросил его на пол вагона. Бандит жестом велел инженеру и пожарному забраться в вагон, но прежде чем они оба оказались внутри, бандит запрыгнул с другой стороны и оказался лицом к ним.

«Я... я спал, — запнулся посыльный. — Думал, мы остановились на
«Красной стреле».

“Повезло, что ты это сделал”, - проворчал бандит. “Открой свой сейф”.

Посыльный покачал головой.

“Я не могу его открыть”.

“Хорошо”.

Бандит пинком отправил револьвер посыльного в дальний конец машины
.

“ Трое из вас займитесь этим багажником, - приказал он. После того, как они уселись
вместе на ящик для образцов, он подошел к сквозному сейфу и
приступил к установке взрывчатки. Свет был у него за спиной; так что они
не могли видеть, как именно он готовил заряд. Он был готов через
двадцать секунд.

“ Спрячьтесь за теми сундуками, - сказал он, и они, не теряя времени, двинулись дальше.

На стене рядом с ним висело укороченное помповое ружьё посыльного, и он снял его со стены, вытряхнул патроны и отбросил ружьё в сторону, прежде чем поджечь короткий фитиль и отступить к стене.

От взрыва машину сильно тряхнуло, и в сторону открытой двери потянуло дымом. Прежде чем трое мужчин осмелились поднять головы,
бандит уже сидел на корточках у разбитого сейфа, лицом к ним, и
вынимал из него пакеты и холщовые мешки. Он засовывал пакеты в
карман и под рубашку, пока трое мужчин задыхались от
паров нитроглицерина.

Затем бандит быстро поднялся на ноги и шагнул к двери. На
мгновение он оглянулся на троих мужчин, прежде чем упасть на
землю.

«Ты можешь это сделать?» — задыхаясь, спросил посыльный. «Чертовски дерзко!» Он
закашлялся от дыма, быстро наклонился и подобрал свой револьвер.
Подбежав к двери машины, он высунулся наружу.

Из темноты вырвалась струя пламени, и пуля ударила в противоположную сторону дверного проёма. Как можно быстрее посыльный выстрелил шесть раз в темноту.

 Но бандит не ответил. Прошла целая минута, прежде чем кто-то
никто из них не осмелился бы подойти к открытой двери. Но всё было спокойно.

«Сколько там было в сейфе?» — спросил машинист.

«Не знаю — много. Пойдём».

Они как можно быстрее вернулись на запасной путь, где подождали
остальной поезд. Хриплый кондуктор был почти невменяем, он вел себя так,
будто машинист был лично виноват в том, что поезд ушел без него.

Им не нужен был флаг, чтобы остановить их на «Красной стреле». Сонный телеграфист проснулся и чуть не спалил провода, а другой
мужчина побежал вниз по улице к офису шерифа, где он забил на
дверь.

“Убирайся отсюда, ты, д-р-р-сбежавший бродяга!” - завыл сонный голос
Скотти Маккея. “Разве ты не узнаешь тюрьму, когда видишь ее?”

“Сухопутный поезд только что задержали!” - крикнул мужчина снаружи.

“ Ага, у моста Красной Стрелы, ” проворчал Скотти, который считал себя умным.
ковбой пытался пошутить. - Убирайся вон из той двери, пока я...

“Я не шучу, Скотти! Это Дэн Шипли. Я говорю тебе, что здесь
произошла задержка”.

“Чак! Просыпайся, спящий ангел! Ты что, не слышишь, как этот человек орет
новости? Поднимайся и найди Слима, а?

— Что, чёрт возьми, с тобой не так, болотный прыгун в килте?
— сонно спросил Чак Ринг. — Оставь меня в покое.

— Где мне найти Слима Колдуэлла? — с тревогой спросил Шипли.

— Слюнки текут в салуне «Красная стрела», — проворчал Скотти. — Когда я уходил от него, он был на мели, —
сказал Чак.

Мужчина побежал по деревянному тротуару, а Скотти откинулся на
подушки.

— Ограбление, да? — хмыкнул Чак. — Держу пари, у них миллион долларов.
«Оверленд» перевозит миллионы.

— Миллионы! — фыркнул Скотти. — Их не так много.

“О, да, есть. Который по Суше перевозит ...”

“Куда? Ты думаешь, миллионеры тратят свои деньги на поездку?
Может, нам лучше поторопиться, а?

“ В какую сторону они пошли, Скотти?

“ В какую сторону кто пошел?

“ Грабители.

“ Откуда, черт возьми, мне знать?

“Ты не должен был упускать из виду такие мелочи”.

“Ты меня утомляешь, Чак”.

“Хо-о-о... хум-м-м-м-м! Надеюсь, Слим решает подождать до утра. Йух
ничего не смогут сделать в темноте, все равно”.

И это было только то, что тонкий Калдвелл решили делать. Он отправился в депо
и поговорил с поездной бригадой и посыльным, выяснив все детали по мере необходимости.
они увидели их, а потом вернулись.

Поезд продолжил путь, опоздав всего на час.

У Слимса не было ни малейшей надежды поймать одинокого бандита, у которого было больше половины ночи, чтобы скрыться. К востоку от
путей, всего в паре миль, простиралась лавовая страна, земля из
обломков лавы, где мало что росло и где человек мог прятаться
бесконечно долго.

Мужчина работал один, что усложняло задачу
ещё больше, чем если бы это сделала банда. Описание, данное тремя
люди могут покрыть половина мужчин в долине. Там не было ничего
бросающийся в глаза о действиях человека или одежды. На нем была большая черная шляпа
, темная рубашка, комбинезон заправлен в голенища ботинок.

“Отличный шанс найти этого козодоя”, - вздохнул Слим. “Половина мужчин в
долина платье в ту сторону, и они все носятся с пистолетами.”

“Искать мужчину, надел черную маску”, - предположил Чак.

— И с миллионом долларов в кармане, — ухмыльнулся Скотти. — Сколько он получил,
Слим?

 — Никто не знает. Посыльный мало говорил, но инженер рассказал мне
что за человек была нагружена вещами ... и они не грузим чугуна
ни картошки, в который через безопасный”.

“Я говорю йух они перевозят миллионы в сейфе”, - сказал Чак.

“О, иди спать”, - сказал Слим. “Мы выйдем на песок при свете дня, и мы будем
долго на коне”.


ГЛАВА IX - В "СЕРКЛ СПЕЙД".

Чаквалла Айк проснулся вскоре после рассвета. У него болела голова, а во рту стоял
тёмно-коричневый привкус, из-за чего его длинные усы
загибались вниз. Он пролил на пол тесто для пирога и порезался,
нарезая бекон.

Монти Адамс и Стив Уинчелл не были в городе накануне вечером по той простой причине, что в «Круге пик» не было выплат, и потому что они оба были на мели. Они пошутили с Чакваллой, который был не в настроении шутить, и позавтракали.

«Старик напился?» — спросил Стив, вытирая тарелку куском хлеба.

«Насколько я знаю, нет. Я проиграл его в начале игры». Но я напился, если
кто-нибудь остановится, чтобы спросить тебя. Но с меня хватит. Парень дурак, если пьет.
- Кто-нибудь играл в игры в ”Игле"? - спросил я.

- Кто-нибудь играл в игры в ”Игле"? - переспросил Монти.

— Все. Рэнс выиграл — чёрт, я не знаю, сколько. Они с Энджелом разыграли первого туза на пять тысяч, и Рэнс выиграл. Первая карта из колоды была тузом. Раздавал Джим Лэнгли. И я видел, как Рэнс выиграл восемь ставок по сто долларов в блэкджек. Он сорвал игру. Факт. А потом он сел играть в стад и выиграл тринадцать сотен на одной руке. У него был туз в прикупе и ещё три на виду, в то время как у Энджела
на руках были десять королей и дамы».

«Святые угодники! И он ушёл со всеми этими деньгами?»

«Полагаю, да, Монти. Если Энджел не обанкротился, то он точно на мели».

“ Рэнс еще не встал, да?

Чаквалла медленно покачал головой.

“ Я не видел его ни разу с тех пор, как он покинул "Орел", но думаю, что
он в постели наверху.

“Ну вот, мы на берегу пропустил добрый вечер”, - вздохнул Стив, толкая от
таблица. Они спустились к загону, и Чаквалла сел, чтобы
выпить чашку черного кофе. Это было единственным, что обратился
его аппетит только сейчас.

Послышались шаги в дверях, обернулся и увидел старого Ранс. Старик
был без ботинок, волосы растрепаны, на правом виске красовался синяк.
шишка почти такой же большой, как яйцо. Его глаза были налиты кровью, и он, казалось,
нестационарные.

“Что ж, Ф, Р, Бога ради!” ляпнул Chuckwalla.

“Рэнс, ты в беспорядке!”

“Да”, - устало кивнул Рэнс. “Беспорядок”.

Он подошел к столу и опустился на стул, нежно ощупывая шишку на голове.
Чаквалла серьезно оглядел его.

“Должно быть, кто-то ’а’ приласкал тебя с умом”, - был его вердикт. “Я подогрею
немного воды и посмотрю, не снимет ли это набухание с
вершины”.

Он поспешил обратно к плите и наполнил чайник.

— Я потерял тебя прошлой ночью, Рэнс. Ты перелез через моего коня, просто пытаясь
забраться на него. Мама, я точно был пьян! Парень моего возраста должен быть
более осторожным. Ты приехал сюда раньше меня?

— Не знаю, Чаквалла.

— Ну, я тоже не знаю. Кто тебя ударил, Рэнс?

Рэнс медленно моргнул, сосредоточив взгляд на клеёнке, покрывающей стол.

«Не знаю».

«Нет? Ты, должно быть, сам был сильно пьян. Я собираюсь добавить в эту воду немного уксуса. Говорят, это помогает снять отёки. Больно, да? Угу. Похоже, это могло быть вызвано выстрелом из шестизарядного револьвера»
бар’л. Я как-то раз ударил парня пистолетом, и он отрубился.
 Подумав, что его нормальная кожа — это уровень моря, я точно дал ему высоту.

 — Теплая вода — это хорошо, Чаквалла.

 — Тебя, должно быть, сильно ударили, Рэнс.

 — Почему?

 — Ты ни разу не выругался.

 — Наверное, я старею.

«Мы оба слишком стары, чтобы быть дураками. Я искал тебя, чтобы убить Билли
Дюмонда».

«Я не убивал. Он трус, Чаквалла. Раньше я был стрелком. Но теперь я стар. Они не понимают, что я стар. Почти любой мужчина в долине мог бы обогнать меня с ружьём, но они этого не знают».

— Думаешь, это слишком больно, чтобы мазать лошадиным бальзамом? Может, и так.
 Кожа содрана. Забавно, что Лайла пришла тебя предупредить, Рэнс.

 

 — Забавно? — Я имею в виду, странно.

 — Странно — да.

 — Жаль, что ты не сохранил то письмо, Рэнс.

 — Да. Не дави на опухоль.

Раздался топот копыт по утрамбованной земле во дворе ранчо. Чаквалла подошел к двери и выглянул наружу.

Слим Колдуэлл, шериф, Чак Ринг и Скотти Маккей спешивались у кухонной двери. Чаквалла повернул голову и быстро взглянул на
Рэнса, который прижимал к виску мокрый компресс.

“ У нас гости, ” тихо сказал Чаквалла. “ Официально.

Старина Рэнс не поднимал глаз, пока трое полицейских не оказались в дверях.
Слим Колдуэлл с любопытством посмотрел на старину Рэнса.

“Что ты с собой делал, Рэнс?” спросил он.

Коротко: “Получил удар”.

“Похоже на берег”.

— Вы, ребята, должно быть, встали до завтрака, — сказал Чаквалла, ухмыляясь.


— Вы угадали, — кивнул Маккей, принюхиваясь к запаху кофе.
Чаквалла понял, что это было согласие на его невысказанное приглашение, и
продолжил наливать кофе и нарезать бекон.

Старый Рэнс вытер лицо полотенцем, бросил компресс в умывальник и устало откинулся на спинку стула. Трое офицеров сели за стол и закурили, пока Чаквалла готовил завтрак.

 «Ну и ночка, не так ли?» — пробасил Чак Ринг. «В последний раз, когда я видел Чакваллу, он изображал козла с завязанными глазами».

— Я немного пошатывался, — ухмыльнулся Чаквалла.

— Ты ведь не много выпил, Рэнс? — спросил Колдуэлл.

Рэнс покачал головой. — Я никогда не пью, Слим.

— Я никогда не видел тебя пьяным.

— Пить — это глупость, Слим.

“О, тебе не нужно читать проповедь”, - быстро сказал Чаквалла, отпрянув назад
от взрывоопасных брызг яйца в горячем жире.

“Я не проповедую”, - сказал Рэнс. “Некоторые люди не могут нести свою выпивку”.

“Это я так, - засмеялся Чаквалла. “Как тебе старые сигареты, Слим?”

“Свежие”.

“Хорошо, шериф. Но предупреждаю, они безвкусные. Поставь на стол, ладно? В банке есть молоко. Послушай, я надеюсь, что когда-нибудь буду
работать на скотоводческой ферме, где есть коровье молоко. Я всю жизнь был ковбоем,
и всё молоко, которое я когда-либо видел, было в банках. А это масло было
доставлено из Небраски. Иногда мы случайно едим говядину собственного производства.”

За завтраком было много добродушных подшучиваний, за исключением
старого Рэнса, который курил свою трубку и время от времени бросал вопросительные
взгляды на шерифа. Это было необычно для всего отряда офицеров
ехать вместе в такое время утром.

Они закончили свой завтрак и отодвинулись от стола, чтобы насладиться
своими сигаретами. Старый Чаквалла собрал посуду и вытер
стол влажной тряпкой. Он знал, что что-то не так.

 — Где Монти и Стив? — спросил Слим.

— Ушли на работу, — сказал Чаквалла.

— Вчера вечером их не было в городе, не так ли?

— Они разорены.

— Хорошая и достаточная причина, — ухмыльнулся Чак Ринг. — Сегодня утром многие ковбои разорены.

 Старый Рэнс выбил трубку, сунул её в карман и наклонился вперёд, глядя на шерифа.

— Что случилось, Слим? — резко спросил он.

— Случилось? Слим задумчиво потёр нос.

— Вы трое едете не ради своего здоровья.

— Ну-у-у, не совсем, Рэнс. Прошлой ночью, около полуночи,
«Оверленд» остановили у Кёрлью-Спёр. Остановили с помощью красного
фонарь, отцепил экспресс-вагон и паровоз, добежал до конца большого разреза у моста и взорвал экспресс-вагон. Работа для одного человека. Думаю, он знал, как это сделать. Мы были там при свете дня, осматривали место и решили, что заскочим к вам на завтрак.

— Взорвал экспресс-вагон, да? — фыркнул Чаквалла. “Ну, сэр, я часто
задумывались, почему кто-то----”

Chuckwalla пожал плечами и повернулся, чтобы блюдо-кастрюлю.

“Один человек”, - сказал он задумчиво. “Для такой работы нужны нервы"
Рэнс.

“Сколько они получили, Слим?”

— Мы пока не знаем. Посыльный говорит, что в сейфе было много вещей, но он не знает, сколько они стоили.

 — Наверное, ему хорошо заплатили за работу на несколько минут, — сказал Чак Ринг.
 — Так и нужно выполнять работу — в одиночку.

 — Самый безопасный способ, — кивнул старый Рэнс.  — Ни с кем не делиться и держать рот на замке.

“Не стоит repeatin’”, - сказал Слим. “Было бы покрыть половину мужчин в
Долина”.

“Никто не пострадал, да?” под сомнение старые Ранс.

“Не то, что мы знаем об этом. Посыльный достал свой пистолет и разрядил его, после того как
грабитель вышел из машины, и они сказали, что грабитель выстрелил в него пару раз.
в ответ. Просто стрелял в темноте.”

“Это делал не гр-р-ренхорн”, - заявил Скотти. “Ту работу выполнил
человек, который знал, что делать; человек, у которого было достаточно мужества”.

“Награды пока нет, не так ли?” - спросил Чаквалла.

“Слишком рано”, - сказал Слим. “Но она будет. У меня есть предчувствие, что это был
крупный улов».

«По железной дороге перевозят миллионы в день», — серьёзно сказал Чак.

«Пойдёмте», — предложил Скотти, поднимаясь на ноги. «Однажды воображение
Чакка возьмёт над ним верх».

“ Я думаю, мы можем продолжать путь, ” согласился шериф. “ Премного
благодарны за завтрак, ребята.

“Вам всегда рады”, - сказал старина Рэнс, провожая их до двери,
откуда он смотрел, как они садятся на лошадей и уезжают.


ГЛАВА X - СКОТТИ ПОЛУЧАЕТ ПО УШАМ ГРЯЗИ.

Трех офицеров поскакал обратно в сторону красной стрелкой, езда колено к колену вместе
на пыльной дороге.

— Ну, что ты думаешь, Слим? — спросил Чак после долгой
тихой поездки.

Шериф медленно покачал головой, не отрывая взгляда от
подпрыгивающих ушей своего скакуна.

— Выглядит плохо, — серьёзно сказал он. — Та шишка на его голове могла быть
вызвано падением с лошади.

“ Именно об этом я и думал, Слим. Но, ей-богу, он классный. На его лице
ничего не отразилось, когда ты ему сказал. Я смотрел, как он близко.”

Тонкий составил коня и оглянулся, брови сдвигаются в
задумчивый хмурый взгляд. Тогда--

“Скотти, ты возвращайся к концу этого разреза и разбей лагерь там, где сможешь
наблюдать за происходящим. Если старина Рэнс узнает, что его оседланная лошадь лежит мертвой недалеко от
конца этого разреза, все еще в седле, он, вероятно, попытается увести ее
подальше.

“Это тот шанс, которым мы не хотим рисковать”, - согласился Скотти. “Если он придет,
что мне делать, Слим?”

“Останови его, Скотти”.

«Правильнее было бы арестовать его на основании имеющихся у нас улик», — сказал Чак.

 «Может, ты и прав», — согласился Слим.  «Но есть два взгляда на это.  Если он получил один из тех миллионов, о которых ты говоришь, арест не вернёт их.  Он не сбежит и не покинет своё ранчо, так что нам не нужно торопиться».

“Это разумно”, - согласился Скотти. “Увидимся позже”.

Он повернул лошадь и поехал обратно на юг, в то время как Слим Колдуэлл
и Чак Ринг продолжили путь к Красной Стреле.

Скотти Маккею не понравилась идея провести там весь день,
Он стоял на страже у тела мёртвой лошади, но понимал, что нужно защищать их главную ценность. Он повернул назад, не доезжая до старого моста через реку Ред-Эрроу, и направился обратно к
Кёрлью-Спур. Дорога через поросшие кустарником холмы была очень трудной, но
Скотти не спешил.

Он был примерно в пятистах ярдах от конца большого перевала, держась довольно близко к ограде, когда пуля просвистела так близко от его уха, что он чуть не упал с лошади. Холмы эхом отразили звук.
гремя доклад винтовка, но нет никаких сомнений в виду, Скотти
как и в каком направлении прилетела пуля. Он быстро соскользнул с
седла, выхватил из багажника винтовку и низко пригнулся в зарослях
кустарника. Лошадь развернулась и потрусила обратно вдоль забора, зацепила
поводья за корягу и резко остановилась.

Скотти присел на корточки и задумчиво задумался.

“Не более чем в двухстах ярдах отсюда”, - решил он. “Выстрелов было достаточно,
их было слышно”.

Он надел шляпу на ствол винтовки и поднял ее над головой.
Он поводил стволом из стороны в сторону. Но выстрелов не было. Он
надел шляпу обратно на голову и задумчиво почесал подбородок. Скотти не был
безрассудным глупцом. Он понимал, что может всё потерять и ничего не
приобрести, если будет высовываться.

  Он тщательно обдумывал свой следующий шаг. Слева от него простиралась широкая
полоса небольших оврагов, поросших кустарником, где он мог бы найти укрытие. На самом деле, он был так хорошо укрыт, что сам ничего не видел. Справа от него был забор, крутой склон и
железнодорожные пути.

Проползти через этот забор и спуститься по склону было бы проще простого. А оказавшись на открытом пространстве железнодорожной насыпи, другой человек мог бы легко пристрелить его. Но, рассудил Скотти, другой человек мог думать так же и не ожидать, что он рискнёт.

Он прополз под нижней проволокой и выбрался на край выемки, где высунулся наружу, насколько осмелился, и оглядел берег вдоль путей. Насколько он мог видеть, вокруг никого не было. Поразмыслив с минуту, он развернулся и спустил ноги с крутого берега.

Он медленно спустился вниз, цепляясь за край берега локтями. Он почти вытянулся во весь рост на берегу, упираясь коленями в мягкую землю, готовый сорваться и скатиться вниз, когда...

Бах!

 Пуля ударила в землю прямо под его правым бедром.

Шлёп!

Другой врезался в землю выше и засыпал его правое ухо
гравием. Скотти растянулся так сильно, что какое-то время не мог
быстро двигаться, но когда он пришел в себя, то перекатился под
забором, оставив на спине большую рваную рану.
из-под рубашки.

«Уф!»

Он сел и стряхнул грязь с уха, прежде чем потянуться за винтовкой. Его нос покрылся капельками пота, а рука, потянувшаяся за сигаретной бумагой, сильно дрожала.

«На мгновение я стал тем, кого страховой агент назвал бы плохим р-риском, — пробормотал он вслух. — Каким же дураком может быть человек! И всё же всё, что я получил, — это
грязное ухо и страх за свою молодую жизнь».

 Он положил винтовку на колени, закурил сигарету и глубоко затянулся.

 «Если я вам нужен, — мягко улыбнулся он, — вы знаете, где меня найти».

Почти пятнадцать минут Скотти Маккей оставался неподвижным.
Он услышал, как локомотив со свистом подъехал к Керлью-Спур, и через несколько минут мимо, скрипя и стоная, проехал товарный поезд. Одинокий паровоз с трудом тянул длинный состав вверх по склону.  Скотти загасил окурок второй сигареты, потянулся, взял винтовку и прокрался сквозь заросли.

Бездействие угнетало его, и он собирался выяснить, кто
в него стрелял. Он медленно продвигался вперёд, большую часть времени на четвереньках.
на руках и коленях. Ему потребовалось по меньшей мере тридцать минут, чтобы преодолеть сотню
ярдов, где он оказался на вершине небольшого холма, высоко заваленного
валунами.

С этой выгодной точки ему открывался хороший вид на окрестности.
местность. Насколько он мог видеть, все было безмятежно. Дальше впереди
и справа было открытое болото с железнодорожным ограждением поперек
его верхний конец. По другую сторону забора заканчивался большой
выгон, а сразу за ним, в кустах, лежала мёртвая лошадь Рэнса Маккоя. Пуля пробила ей голову.

Скотти не мог видеть лошадь, но он знал, где он был, и он был в
состоянии увидеть, если кто-нибудь подходил, чтобы приставать к ней. Он прищурился на солнце,
прикинул, что пройдет некоторое время, прежде чем Слим или Чак придут его сменить.
устроился поудобнее, насколько это было возможно, и приготовился
наблюдать.

Слим Колдуэлл и Чак Ринг сразу вернулись в "Ред Эрроу" и
спешились на вокзале, где телеграфист вручил Слиму
телеграмму следующего содержания:

 БУДЬТЕ ОСТОРОЖНЫ, ПЯТЬ ТЫСЯЧ ЗА ВОЗВРАЩЕНИЕ
 УКРАДЕННЫХ ПОСЫЛОК ОТПРАВЬТЕ ОПЕРАТИВНО И С ДЕТАЛЯМИ
 УЭЛЛС ФАРГО

«Разве я тебе не говорил? — сказал Чак. — Я с самого начала говорил, что нам нужно быть осторожными. Они хотят вернуть эти посылки. Готов поспорить на что угодно, что они унесли с собой миллион».

«Учитывая твой опыт, я удивляюсь, что ты до сих пор ничего не добился», — прорычал Слим. «Они так и не получили миллион долларов, но
получили достаточно, чтобы курьерская служба посоветовала им быть осторожнее».

 Они сели на лошадей и поехали обратно в здание суда, где Слим
посовещался с Альбертом Мерклем, прокурором. Меркль
Он был круглым, как бочка, с лицом, похожим на полную луну, и занимал свой первый пост окружного прокурора, очень серьёзно относясь к своей должности.

Меркл прочитал телеграмму, внимательно выслушал то, что хотел сказать ему Слим,
а затем мудро заметил:

«Эти улики долго не продержатся, если мы не примем меры по их защите, Слим.
Пройдёт пара ночей, и койоты испортят их для нас».

— Ну, мы не можем оставить его в моём кабинете, — возразил Слим.

 — Нет, это правда.  Я пойду с тобой и посмотрю на него.

 Они взяли лошадь для Меркла в платной конюшне и направились обратно
в сторону места ограбления. Меркл хотел немедленно арестовать Рэнса Маккоя, но Слим возразил.

«Подожди, пока мы выясним, что он взял, Эл. Это была работа одного человека, и если он
взял много, то спрятал это. Он никогда не признается и не
скажет, где спрятано».

«Меня интересует только обвинительный приговор, Слим».

«В вашем деле нас интересует только справедливость», — поправил Чак
Ринг. «Не будь таким цивилизованным, Эл».

«Полагаю, ты прав», — рассмеялся Меркл. «Легко упустить этот аспект».

Они не пытались прятаться, но въехали в нижний конец болота
. Скотти увидел их и встал среди камней, окликая их;
после чего он продрался сквозь кустарник к поляне.

“Где твоя лошадь?” - спросил Слим.

“Ах, он снова вдоль железной дороги забором. В любом случае, вот где он был
последний раз я видел его”.

Скотти как можно быстрее рассказал им, что с ним случилось.

“Они пытались убить тебя, Маккей?” - спросил Меркл.

“Ну, я не знаю, что было у них на уме в тот момент”, - сказал Скотти.
серьезно. “У него были все признаки намерения убить, Мер-р-ркл”.

— И ты никого не видел, да? — с тревогой спросил Слим.

 — Не видел. Ты упустил шанс, который выпадает раз в жизни. Говорю тебе, я висел на локтях, не имея никакой опоры, и так быстро перевалился через берег и под проволоку, что сам себе удивился. Посмотри на мою рубашку сзади, ладно?

Слим задумчиво почесал подбородок и оглядел окрестности,
а Меркл беспокойно заёрзал в седле.

«Мы могли бы взглянуть на улики», — сказал Слим.

«Да, давайте покончим с этим», — сердечно согласился Меркл.

Они подъехали к ограде в сопровождении пешего Скотти и привязали своих
лошадей. Слим повел их туда, где в
низком кустарнике лежала лошадь.

“Ради всего святого!” - взорвался Слим. “Посмотри на это!”

Седло отсутствовало, а на перевернутом крупе, который был
украшен клеймом Circle Spade, было содрано пятно площадью около двенадцати
дюймов. На плече была ещё одна рваная рана, одно ухо было
отрезано почти у самой головы, а левая передняя нога была
обездвижена от колена до путового сустава.

«И подковы были сорваны!» — фыркнул Скотти. «Я это помню
животное было подковано.

“И вот вам старые улики”, - печально сказал Чак.

Слим немузыкально присвистнул сквозь зубы.

“Они держали меня подальше, пока уничтожали улики”, - сказал Скотти.

“Такова была идея”, - печально признался Слим. Он повернул шею и посмотрел
в сторону ранчо Серкл Спейд.

“Но даже при этом вы трое видели животное”, - сказал прокурор.
“Ты можешь поклясться, что это была лошадь Серкл-Спейд; верховая лошадь Рэнса"
Маккой.

“Конечно”, - быстро кивнул Слим. “Мы видели это, Эл. И не только это, но и то, что мы
узнали седло старика.

“ Что это было за седло?

Слим быстро взглянул на Чака, который почесал нос и посмотрел на
Скотти.

«Я не могу тебе сказать, — сказал Скотти. — Я тоже это видел».

«Чушь!» — фыркнул Слим. «Мы все это видели, Эл, но ни один из нас, черт возьми, не может это описать. Я мог бы его узнать, но не могу описать».

«Не очень убедительные доказательства», — признал адвокат. “Может быть, нам лучше пойти
обратно в город”.

“Да-а-а”, - протянул тонкий. “Иди ты на мустангах, Скотти”.


ГЛАВА XI-ЛОШАДИ ТОРГОВЛЯ

В городе Добро Пожаловать было раннее утро; холодный серый рассвет
осеннее утро, с резким бризом, который вызвал дежурного конюха
яростно хлопал себя ладонями по бедрам, когда поил упряжку
лошадей из корыта перед конюшней.

На грубом крыльце салуна болотник смел скопление
игральных карт, окурков и другого мусора игорного дома и
салуна. Карточки разлетелись на ветру, как осенние листья. Из
кузницы доносился мелодичный звон молота по наковальне, пока
кузнец готовился к утренним делам.

Из дверей небольшого отеля вышли два ковбоя и на мгновение
задержались на краю тротуара, прежде чем перейти улицу и направиться в кафе.
Они шли своеобразной раскачивающейся походкой мужчин, которые носят ботинки на высоком каблуке.
их локти были плотно прижаты к бокам, как это принято у мужчин,
которые большую часть своей жизни проводят в седле.

Один ковбой был значительно выше шести футов ростом, худой, угловатый. Черты его лица были
сильно изборождены морщинами, нос довольно крупный, широкий рот и серые глаза. Другой ковбой был ростом меньше шести футов, широкоплечий, с квадратной
мордашкой, из которой сияли голубые глаза, сейчас слегка затуманенные
сном. Его лицо было сморщено от улыбки, а глаза прятались в копне
волос.
Крошечные морщинки, появившиеся из-за склонности их владельца видеть смешную сторону жизни.

Высокий был «Хэшнайф» Хартли, а другой — «Сонни»
Стивенс, чужаки в городе Уэллком.

«Ветер дует, скоро выпадет снег, и что тогда будет делать бедная малиновка?» — ухмыльнулся Сонни.

«Угу, конечно!» — проворчал Хэшнайф. «Она едет далеко на север за летней одеждой».

Они вошли в ресторан и сели. Следом за ними вошёл Билл
Уоррен, бывший дилер Энджела Маккоя в «Красной стреле». Уоррен кивнул им и сел за их столик.

“Был всю ночь трется”, - сказал он бодро. “Некоторые парни никогда не знаешь, когда
бросить играть. Чужие здесь не йух?”

“Приехал вчера поздно вечером”, - сказал Хэшнайф.

“Собираешься остаться?”

“Возможно, нет”.

Они прекратили разговор достаточно надолго, чтобы заказать завтрак.

“Они здесь довольно сильно играют?” - спросила Дрема.

— Ну, довольно неплохо. Приветствие не такое, как в Ред-Эрроу, но здесь с нами довольно честны. Я здесь всего несколько дней. Я из Ред-Эрроу. Это к северо-западу отсюда, меньше чем в двадцати милях. Довольно хорошее место.

 — Хорошо играете, да?

— Не сомневаюсь. Послушайте, ребята, вы, случайно, не ищете, во что бы
вложиться?

 — Всё зависит от обстоятельств, — серьёзно ответил Хэскнайф.

 — Понятно. Что ж, я спросил потому, что в
Красной Стреле есть выгодная сделка. Парень по имени Маккой вроде как
сломал там свой пикап. Владеет салуном «Орёл» и игорным заведением. Вытащил забавно интернет по
его собственный отец, и скинула его на большую сумму денег. Queered свой
игры. Факт. Я слышал, что он имел, чтобы закрыть место. И он, несомненно, сыграл по-крупному
.

“ А дешево он продавался бы? ” спросил Хэшнайф, набрасываясь на яичницу с ветчиной.

“Держу пари, он бы так и сделал. В некотором роде дурак, этот Маккой. Его отец -
старый крутой боевик, и они никогда не ладили. О, это соленое место наверху.
там. Какой-то волк-одиночка прошлой ночью ограбил поезд и сбежал
прихватив с собой целое состояние.

“ Они это сделали, да?

Хэшнайф замолчал и уставился на Уоррена. Дрема тихо фыркнул, безутешно глядя
на свою тарелку с едой.

«Ещё бы, — сказал Уоррен. — Один человек провернул всё в одиночку. Остановился на
стрелке Керлью, отогнал паровоз и экспресс-вагон подальше от
станции и взорвал сейф. Не знаю, сколько он взял, но говорят, что
много».

“ Возможно, ” кивнул Хэшнайф, помешивая кофе рукояткой своего
ножа.

“ И они его не поймают, ” заявил Уоррен. “ Слишком много мест, чтобы
спрятаться, а один человек не разговаривает, разве что сам с собой.

“ Возможно, нет, ” рассеянно ответил Хэшнайф.

“Но этот салун "Игл" был бы нарасхват, если бы им правильно управляли. Энджел Маккой
все кончено. Все оборудование первоклассное, и я мог бы помочь
вам... вы понимаете, что я имею в виду. Я знаю почти всех там наверху.

 «Мы с Ангелом всегда хорошо ладили. Ему пришлось меня уволить, потому что
дела шли неважно. Не то чтобы я переживал из-за Ангела. Он вредный.
Его старик тоже не пользуется особой любовью. У него дурная репутация. Они с
Энджел никогда не ладили, и есть ещё девушка — сестра Энджел. Её зовут
Лайла. Она только что вернулась из школы, насколько я понимаю. Ей около двадцати
лет. Я никогда не встречал эту леди, но могу сказать, что она очень
красивая. Я слышал слухи, что она не сестра Энджела и что
она только что узнала, что старый Рэнс ей не отец. В любом случае, она ушла с
ранчо и жила в городе, когда я уезжал оттуда. Говорят, Энджел
влюблён в неё, но она была бы дурой, если бы вышла за него замуж. Он мошенник, и
в этом городе не платят за то, чтобы играть нечестно. Эти скотоводы знают толк в покере, и
они точно объявят на тебя охоту, как только ты сбежишь.

— Скоро осень, не так ли? — спросил Хэскнайф.

— Конечно. Если поедешь туда, присмотрись к этому предложению. Готов поспорить, ты
можешь выкупить Энджела за бесценок. Он уже не нужен в этой стране.

Они закончили завтракать и вышли на главную улицу
Добро пожаловать.

«Что ж, думаю, мы можем начать», — уныло сказал Сони.

«Начать с чего?»

«Не шути, Хэшнайф. Твоя шея вытянулась на целый фут, когда он
упоминал о том ограблении.

“О, да”.

“О, да”, - передразнила Дрема. “Только не говори мне, что тебя интересует
их осенняя облава”.

“С двадцатью долларами на двоих ... я должен был бы”.

“И ты говоришь о вложении денег в салун”.

“Я этого не делал. Он спросил меня, осматриваем ли мы место, и я намекнул, что мы достаточно заинтересованы, чтобы вложить имеющиеся у нас средства в прибыльное дело.
Ему не нужно было знать, что у нас всего двадцать долларов, не так ли? И вы узнаете гораздо больше об условиях, если они думают, что у вас есть деньги.

— Может, это и так, но я всё равно не вижу веской причины, почему
Нам нужно ехать в Ред-Эрроу. Это всего лишь небольшое ранчо, Хэшнайф. Пройдёт совсем немного времени, и
старый снег покроет всю эту страну, и
он точно заметёт двух недостойных ковбоев с тощими задницами,
если эти два ковбоя ничего не предпримут. Мы направлялись в Аризону, если
ты помнишь. Там сейчас лето, ковбой. Я хочу почитать о своём снеге этой зимой. А что касается ограбления поезда, то никто не пострадал.

Хэшнайф прислонился к столбу и свернул сигарету, полуулыбка тронула его тонкие губы, когда он взглянул на серьёзное лицо Сонного Стивенса.

“Дрема, на этот раз я собираюсь последовать за тобой. Ты всегда следила за моими ставками.
и впервые в нашей жизни я собираюсь последовать за тобой. Направляйся в
Аризона, ковбой; и я потру тебе коленки. Давай.

“Боже мой!" - воскликнула Дрема. “Держу пари, ты болен. Ты не чувствуешь себя
вроде как в обмороке? Перед глазами не двоится? Всё тело болит? Нет?

— Я чувствую себя нормально, — ухмыльнулся Хэскнайф.

— Ты точно не притворяешься. Ха! Ну, может, я сплю. Через какое-то время я
проснусь и обнаружу, что в меня стреляет кто-то, за кем ты следишь. Пойдём, пока у тебя не случился рецидив.

Они спустились в платную конюшню, где их встретил неопрятный конюх с заспанными глазами
. Он покосился на Хэшнайфа, яростно сплюнул и
оглянулся на ряд прилавков.

“Мы сворачиваем”, - сказал Хэшнайф. “Какой у нас счет?”

“ О, насчет пяти кусочков. Послушайте, — он прищурился, глядя на Хэскнайфа, — один из вас, ребята,
ездил верхом на высоком сером жеребце, не так ли?

— Я ездил на нём, — сказал Хэскнайф.

— Угу. Что ж, я, конечно, задавался этим вопросом. Мне показалось, что я помню, что вы
ездили на нём, но я не был уверен. Я не люблю говорить слишком много, но я чертовски
напуган тем, что кто-то сегодня утром ослеп на один глаз».

— Что ты имеешь в виду? — быстро спросил Хэскнайф.

 — Иди сюда и посмотри.

Он повел их дальше по конюшне и остановился позади гнедого мерина Сони.
 Слева было пустое стойло, а справа стояла грубая на вид темно-гнедая лошадь с одним подрезанным ухом и головой-молотком.

 Она повернулась и посмотрела на мужчин, и в ее глазах вспыхнул злой огонек.— Вот где стоял ваш серый, — заявил конюх. — Я поставил ваших
лошадей рядом. Сегодня утром я слышал, как кто-то подъехал и поставил
лошадь. Я не вставал. Обычно люди сами ухаживают за своими лошадьми
в тот раз утром. Но когда я встал, я не нашел здесь никакой лишней лошади
а когда я пошел покормить их, то заметил, что старая лошадь
совсем покраснела ”.

“Это не моя лошадь”, - сказал Хэшнайф.

“Шор, это не так. И к тому же она хромает. Подобрал камень. Я выкопал его некоторое время назад и смазал axle-grease.

— Что за клеймо на нём?

— Half-Box R.

— Кому принадлежит это клеймо?

— Парню по имени Реймер — Бутч Реймер. Его ранчо примерно в восьми милях отсюда, между нами и Ред-Аррером. Конечно, сейчас не скажешь, кому принадлежит эта лошадь.

— Он, наверное, знает, кому она принадлежит, — сказал Сонный.

— Может, и знает.

— Что за парень? — спросил Хэшнайф.

— Нос у него с горбинкой, и он нанимает таких же. Насколько я знаю, он честный. И это не такое уж плохое животное. Держу пари, он бы многое мог.

“Могу поспорить, что он бы дорого дал, тоже”, - улыбнулась Hashknife. “Он слишком слаб, чтобы
путешествовать?”

“Может быть. Все будет хорошо Т'morrow”.

Хэшнайф и Дрема вышли на улицу, сели на тротуар и
обдумали ситуацию. В то время как Хэшнайф не жаловался, Слипи
знал, что высокий ковбой пойдет сквозь огонь, чтобы вернуть этого серого коня
обратно.

“ Мы подождем, пока этот бронк сможет передвигаться, Дрема. Еще один день
нас не спасет.

- Ты хочешь сказать, что уедешь и оставишь какого-то обреченного вора на произвол судьбы.
Призрак?

“ Ну, с этим... с этим ничего не поделаешь, Дрема. Потребовалось бы много времени, чтобы выследить
конокрада в этой стране. Мы отдохнем до завтра, а затем
отправимся в Аризону ”.

“Нам понравится, черт возьми! Мы отправимся на ранчо Half-Box R и выясним, кому
принадлежит эта приманка”.

Хэшнайф задумчиво улыбнулся Дреме. “Вы не просто Tryin’, чтобы играть
игры на меня, ты?”

“Ни капельки”.

— Что ж, я очень рад, Сони. Пора бы нам перестать дурачиться. Мы стареем, я и ты, становимся мягче. Ещё несколько лет назад я бы пошёл за этим конокрадом пешком. Но я сбавляю обороты, говорю тебе.

 — Да-а-а, держу пари. Ты, наверное, поцелуешь его, когда мы его найдём. Дедушка, поменяй свой пистолет на трость. Пойдём выпьем чего-нибудь.

Уэлком был меньше, чем Ред-Эрроу, и конюху не потребовалось много времени, чтобы распространить новость о том, что кто-то украл лошадь у одного из странных ковбоев.

Несколько человек спустились посмотреть на лошадь Халф-Бокс Р, но никто не подошёл.
Никто из них, похоже, не мог сказать, кому оно принадлежало. Бутч Реймер был хорошо известен в Уэллкомбе, и, насколько Хэшнайф смог выяснить, у него была довольно хорошая репутация скотовода.

 Вор был достаточно предусмотрителен, чтобы взять с собой собственное седло, за что Хэшнайф был ему благодарен, так как его седло было сделано на заказ. Больше никаких новостей об ограблении не было, хотя в течение дня они слышали, как несколько человек обсуждали его.

Они провели день, играя в бильярд, что было их любимым развлечением. Во время одной из игр Сонный погрузился в раздумья, что было
ему несвойственны.

“Я думал о том, что большой грабеж”, - сказал он, когда они были в
номер в тот вечер. “Они должны были бы хорошо заплатить за возвращение
такой суммы денег”.

Безразличие Хэшнайфа задело Дрему.

“О, ... ладно!” - фыркнул он. “Хоть раз в нашей запутанной жизни, давай
проявим немного здравого смысла”.

— Я с тобой, если никогда не увижу свою шею с затылка.

 — Тогда ты изменился, — заявил Сонный.

 — Старею, наверное.

 Хэшнайф устало потянулся, но его тонкие губы улыбались, когда он
снимал свою тонкую, много раз стиранную синюю рубашку, обнажая худое тело.
мускулистый торс. У него были длинные руки, большие ладони, и его мышцы перекатывались под загорелой кожей, когда он резко выбрасывал руки вперёд и назад, нанося короткие удары, от которых человек упал бы на землю.

У него была узкая талия, длинные и стройные бёдра, и без ботинок на высоком каблуке он двигался с грацией кошки.

Сонный восхищённо наблюдал за ним.

«Жаль, что ты не занялся боями без правил, Хэшнайф».

— Да, наверное, — улыбнулся Хэскнайф. — А ты как думаешь?

— Я не настолько быстро соображаю.

— И я бы, наверное, сел и подумал во время драки.

— Держу пари, что сел бы. Если бы кто-нибудь упомянул тайну, ты бы точно сел.
забудь, что ты делал, Кухонный нож.

“ Я полагаю, это неудача. Хо-о-о-гум! Нам лучше лечь спать, если мы
уже рано”.

И сонный знал, что это не была работа в Раундап звонка
Hashknife. В тот момент, когда игрок упомянул ограбление поезда, Дрема
знала, что произойдет. Он был напарником Хэскнайфа достаточно долго, чтобы
знать, как работает этот длинный ковбойский ум, и он знал, что упоминание об этом ограблении для Хэскнайфа было как шпора для мустанга.

 Это означало возможность бросить вызов преступлению и преступникам; не так
Не столько из-за того, что он не любил преступников, сколько из-за опасной игры.

 Хэскнайф никогда не изучал психологию и не пытался анализировать преступления. Он родился в бедной семье — его отец был странствующим священником в районе Милк-Ривер в Монтане — и получил мало образования. В раннем возрасте он начал пробивать себе дорогу в жизни, работая ковбоем — единственной известной ему профессией.

Но у него был восприимчивый ум, и в последующие годы он
получил разностороннее образование, впитывая в себя то, что часто
незамеченный другими мужчинами, более удачливый в ранние годы; изучающий
человеческую природу, но всегда анализирующий вещи. Он хотел знать, почему
все.

Однажды заехав на ранчо, название которого дало ему прозвище,
он встретил Дейва Стивенса, еще одного странствующего ковбоя, который стал “Сонным”
потому что он, казалось, всегда бодрствовал, и эти двое сели на своих лошадей
однажды, пристегнув свои боевые сумки и скатанные постели, они отправились в путь, чтобы
посмотреть на другую сторону холма.

И с того дня они повидали много хребтов и другую сторону многих
холмы; но впереди всегда были новые прерии — новые холмы, которые нужно было пересечь.
Это не было прибыльным партнёрством с точки зрения денег.
Сейчас у них было меньше денег, чем в тот день, когда они покинули старое ранчо
Хэшнайф; но за ними были воспоминания, которые нельзя купить за деньги;
воспоминания о людях, которые молились о том, чтобы однажды эти двое ковбоев вернулись
и помогли им насладиться счастьем, которое принёс их труд.

Жизнь сделала их фаталистами. Смерть много раз наносила им удары, но
промахивалась. Иногда она была совсем близко. На них обоих были шрамы от сражений,
и они в полной мере осознавали опасность своей работы; осознавали, что однажды маятник судьбы может качнуться в другую сторону.

Во многих местах они были под подозрением.  Их репутация была хорошо известна, и среди тех, кто работал вне закона, о них говорили как о людях, которых следует избегать. Ни один из них не был стрелком-профессионалом,
и они не были меткими стрелками, но много раз выходили невредимыми из порохового дыма, в то время как стрелков выносили ногами вперёд.


Глава XII. Половина ящика

— Сто тридцать две тысячи долларов! — взорвался Чак Ринг.
— Разве я тебе не говорил, Слим? Разве я тебе не говорил? Клянусь, я знал, о чём говорю, не так ли?

— Ты сказал миллион, — напомнил Скотти Маккей.

— Какая разница? Почти миллион, не так ли? Держу пари, ты бы не заметил разницы, если бы увидел эти две суммы вместе. Только
подумайте о ста тридцати двух тысячах! Вы даже представить себе не можете!

«Это требует ума», — серьёзно признал Скотти.

Представитель курьерской компании серьёзно кивнул,
крепко сжимая в зубах сигару. Он сидел в кабинете шерифа, занимая
Слим Колдуэлл откинулся на спинку стула, скрестив ноги на столе, и нахмурился.

«Вот к чему это сводится, — сказал сотрудник «Уэллс Фарго». — Там
вознаграждение в пять тысяч долларов».

— И кто, чёрт возьми, — раздражённо сказал Чак, — будет настолько глуп, чтобы
променять сто тридцать две тысячи долларов на пять тысяч?

— Всё зависит от точки зрения.

— Что ж, я знаю, какой была бы моя.

— Вы говорили о ценных посылках, — сказал Слим.

— Да, я так и сделал. Там есть две упаковки, в каждой из которых по пятьдесят огранённых бриллиантов.
Эти упаковки стоят по двадцать пять тысяч каждая. Есть одна маленькая упаковка с одним бриллиантовым кольцом стоимостью десять тысяч долларов.
В другой упаковке пять платиновых часов с бриллиантами стоимостью семь тысяч. Упаковка с валютой на тридцать пять тысяч, холщовый мешок с золотом на десять тысяч и упаковка с оборотными облигациями на двадцать тысяч. Всего было семь упаковок.

— Боже правый! — фыркнул Чак. — Некоторым парням чертовски везёт. Если
Если бы я остановил этот поезд, то, наверное, получил бы каталог по почте».

«Вы говорите, что вы не детектив», — сказал Слим.

«Я не детектив, я просто представляю компанию. Я не знаю, что хорошего детектив мог бы сделать в таком деле. Это просто случай, когда одинокий бандит остановил поезд и сбежал. Его поимка — это скорее вопрос удачи, чем чего-то ещё». Как вы и сказали, описание грабителя подходит половине мужчин в Долине. И, насколько это касается дела, любой мужчина в Долине мог бы справиться с этой работой.

— И он был бы дураком, если бы вернул его, — заявил Чак.

«Мы не ожидаем, что он вернёт их. Но тому, кто сможет вернуть эти деньги — или, скорее, пакеты, — мы заплатим пять тысяч долларов».

 Слим не рассказал представителю «Уэллс Фарго» о своих подозрениях в отношении Рэнса Маккоя, но Меркл, прокурор, рассказал, и этот человек сразу же вернулся к Слиму.

 «При наличии всех этих доказательств почему вы не арестуете его, шериф?»

— Я могу, — сказал Слим. — Но ты никогда не вернёшь свои вещи. Старина Рэнс
Маккой скорее отправит тебя и твою компанию в ад, чем издаст хоть звук. Если ты
хочешь заплатить сто тридцать две тысячи долларов, чтобы отправить его в
тюрьма - это ваши деньги. И если Меркл не перестанет болтать о том, что он
знает, мы никогда их не получим ”.

“Прокурор, конечно, хочет обвинительного приговора ”.

“И вы хотите вернуть деньги”, - сухо сказал Слим. “Может быть, вам лучше сказать
Мерклу, чтобы он держал рот на замке, а?”

“Возможно, это хорошая идея, шериф”.

“Лучший в мире”.

Слим Колдуэлл оставил Чака и Скотти в офисе, оседлал лошадь и
ускакал прочь. Он думал о том, чтобы спуститься в «Круглую лопату» и
поговорить по душам со стариной Рэнсом, и уже почти добрался до
ранчо, когда решил отложить это на время.

И вместо того, чтобы пойти к старику Рэнсу, он свернул направо и
спустился к большому оврагу вдоль железной дороги. Койоты и сороки
потрудились над тушей их экспоната А, и от неё мало что осталось.
Под большим оврагом, возле Кёрлью-Спур, был переезд, где Слим
пересёк пути и направился к «Полубочке Р». До ранчо Бутча Реймера было не больше двух миль, и Слим застал Бутча дома с Билли
Дюмондом. Остальные члены команды работали.

Бутч довольно любезно поздоровался с шерифом, но в его маленьких глазках читалось
определенное любопытство по поводу визита шерифа. Дюмон не был в Реде.
Эрроу с тех пор, как Рэнсом Маккой практически выгнал его из города, и Слим
подумал, что он вел себя немного застенчиво по этому поводу, хотя ничего не было сказано
об инциденте.

“ Что нового по ограблению? ” спросил Бутч.

“ Ничего особенного, Бутч. Он получил на сумму сто тридцать две тысячи долларов
.

— Что ты об этом знаешь! Боже, за этим стоило погнаться, Слим.

— Так и было.

— Кого мы здесь видим? — проворчал Дюмонд.

Хэшнайф и Сони въехали в большие ворота, направляясь
прямо к дому на ранчо.

“ Я никогда раньше не видел этих двоих .— Привет, — сказал Дюмонд.

— Привет, — поздоровался Бутч, поднимаясь на ноги.

Двое ковбоев спешились и подвели своих лошадей к крыльцу.

— Привет, ребята, — улыбнулся Хэскнайф. — Это «Хэлф-Бокс Р»?

— Она самая, — кивнул Бутч.

— Отлично. Взгляни на эту гнедую и вспомни, кому она принадлежала
в последний раз.

Бутч спустился по ступенькам и осмотрел животное. Слим тоже спустился и
осмотрел животное.

«На нём мой знак, — задумчиво сказал Бутч. — Я не просто так запомнил это
животное. Что с ним, незнакомец?»

«Это животное, — медленно сказал Хэскнайф, — оставили вместо
моя лошадь, позапрошлой ночью, в «Добро пожаловать».

«Да-а-а-а? Ну, будь я проклят!»

«И я подумал, что вы, может быть, знаете, кому принадлежало это животное».

«Нет-о-о-о-о, не могу сказать, что знаю. Странно, что он оставил эту лошадь и забрал вашу.
У этой была больная нога».

«У этой была больная нога». Вот почему мы опоздали на день в лад
что вороватые генеалогическое древо джиггер это”.

БУЧ Реймер тихо засмеялся и посмотрел на Hashknife. Тонкий не улыбнулся.
Он внимательно осмотрел лошадь и повернулся к Хэшнайфу.

“ Я шериф этого округа, - сказал он. - Меня зовут Слим Колдуэлл.

Хэшнайф быстро протянул руку.

“Рад познакомиться с вами, шериф. Меня зовут Хартли. Познакомьтесь с моим напарником,
Стивенс”.

Слим представил их Реймеру и Дюмону.

“Собираешься побыть здесь какое-то время, Хартли?” - спросил Бутч.

“Достаточно долго, чтобы посмотреть, кому достался мой бронк”.

“О, да. Если ты ищешь работу, то ее будет предостаточно. Через неделю или около того начнётся сезон сбора урожая, а в этой стране не так много ковбоев.

 — Мы направляемся в Аризону, — объяснил Хэскнайф.

 — Едем туда, где жарко, да?

 — Почему бы тебе просто не оставить себе этого коня? — спросил Дюмонд. — Он хорош, как никто другой.

 — Только если я смогу найти своего, — улыбнулся Хэскнайф.

“Потерянные лошади всегда лучше”, - засмеялся Дюмон.

“Разница не столько в животных”, - сказал Хэшнайф. “Я
люблю сохранять то, что у меня есть”.

“Ну, я никогда особо не ссорился, если получал честный обмен”.

“Ты, наверное, не стал бы”.

Дюмон взял хороший взгляд на серые глаза Hashknife и решил не
поддерживать беседу дальше.

— Вы, ребята, собираетесь в Ред-Эрроу? — спросил Слим.

 — Мы не собирались, — ответил Хэшнайф.  — Жаль, что вы не помните, кому принадлежала эта лошадь, потому что я бы очень хотел найти бывшего владельца и объяснить ему разницу между этим мустангом и тем, которого он у меня забрал.

— Можно было бы взглянуть на город, — предложил Сони. — Мы уже так далеко заехали, так что можно и дальше ехать.

 — Конечно, — сердечно согласился Слим. — Поехали со мной.

 Они покинули «Полубочку Р» и вместе поскакали в сторону Ред-Эрроу. Слим был не очень разговорчив, и Хэскнайф заметил, что он часто поглядывает на гнедую лошадь.

— Не хочу вдаваться в подробности при коротком знакомстве, — улыбнулся Хэскнайф,
— но не знаете ли вы, шериф, кому принадлежала эта лошадь?

 — Не могу поклясться, что знаю, Хартли. Вас могла одурачить гнедая лошадь,
так что лучше мне держать рот на замке. Кража лошадей — это преступление в этом
деревенский, ты знаешь ”.

“Я подумал, что это может быть. Это в нескольких местах, где я был. Внизу, в
Добро пожаловать, я разговаривал с игроком, который раньше сдавал карты в Игл ин Ред.
Эрроу, и он довольно много рассказал мне об этом заведении. Его звали Уоррен.

“О, да, Билл Уоррен. Я слышал, что он был там. "Орел" закрылся
его двери ”.

“Он сказал, что, вероятно, так и будет. Маккой разорился?”

“Более чем вероятно. Его старик выиграл почти восемь тысяч в
ночь перед закрытием.”

“Он заплатил?”

Слим коротко рассмеялся. “Я не знаю. Не понимаю, как он мог. Это много
деньги, Хартли. Помнишь того парня, Дюмона, которого ты только что встретил на ранчо?
Ну, старина Рэнсом Маккой чуть не убил его той ночью. Он заставил
Дюмона ползать.

“Ранс Маккой довольно соленые, а?”

“Девяносто девять процентов”.

Они пересекли реку и оказались почти в городе, когда тонкий Колдуэлл посмотрел
резко Hashknife.

— Вы, случайно, не родственник парню по имени Хартли, который год назад или около того был на хребте Тандер-Ривер, а?

— Не знаю, — ответил Хэскнайф. — Хартли разбросаны по всей стране.

— Не такие Хартли.

— Цветной? — ухмыльнулся Хэскнайф.

 — Насколько я слышал, он был почти белым.

 — Полагаю, это был не кто-то из моих родственников, шериф.

 — Наверное, нет.  Просто мне показалось странным, что двое
 Хартли ошиваются рядом со Стивенсом.

Выражение лица Хэшнайфа не изменилось, и когда шериф посмотрел
на Слипи, в невинных голубых
глазах этого достойного человека было только легкое удивление.

“ Этот берег забавный, ” серьезно сказала Дрема.

“ В мире много странных вещей, ” сказал Хэшнайф. “Это своего рода
нас троих поражает мысль, что должно быть две пары Хартли и
Стивенс разгуливает на свободе. На самом деле, не так уж много людей, которые
поверили бы в это; так что давайте никому больше не рассказывать, шериф.”

Слим поудобнее устроился в седле и коротко кивнул.

“ Я не хочу выставлять себя лжецом, ” серьезно сказал он. “ Насколько
Я знаю, есть только один комплект.

“И это не ложь”, - улыбнулся Хэшнайф.

Они проехали мимо маленькой школы и увидели Лилу и Энджела на крыльце,
разговаривающих друг с другом. Хэскнайф заметил выражение лица Слима,
когда тот увидел Лилу и Энджела, и понял, что шериф раздражён.

“Это были Энджел Маккой и Лайла Стивенс”, - сказала Слим. “По крайней мере, они так говорят".
”ее зовут Стивенс".

“Тассо?” - проворчала Дрема. “Что ты знаешь об этом? Я знал, в
много людей по имени Стивенс, но она первая, кого я когда-либо чувствовал
отношения там шаркают’ до с”.


ГЛАВА XIII-ДВОЕ ПОДОЗРЕВАЕМЫХ

Лайла послала за Энджелом. После того, что случилось в «Орле» той ночью, она чувствовала, что никогда больше не захочет с ним разговаривать, но ей хотелось узнать, что было в том письме. Энджел лишь обронил несколько слов.

 Но он отказался рассказывать ей дальше. Казалось, он винил её во всём случившемся.
невезение, которое было явно несправедливым.

«Почему ты не ушла оттуда?» — спросил он её. «Ты всё испортила. Даже если бы Рэнс Маккой практически разорил мой банк — он
привёл толпу ко мне домой, и я бы вернул всё с процентами. Но если ты так сильно хочешь узнать о себе, я расскажу тебе вот что: твоя мать умерла в психиатрической лечебнице, а твоего отца застрелили за ограбление банка.

Лайла отступила к стене здания, её лицо побледнело, а глаза расширились от ужаса.

— Ангел, это неправда! — выдохнула она. — Ты лжёшь, просто чтобы причинить мне боль.

Он быстро покачал головой.

«Нет, я не вру. Говорю вам, это правда. Рэнс Маккой не может этого отрицать. У меня всё было написано, но он порвал это. О, я могу написать ещё одно письмо.
 Или вы можете написать шерифу в Медикал-Три. Он нашёл для меня эту информацию».

Энджел повернулся и ушёл, оставив её смотреть ему вслед с глазами, полными страдания. Её мать сумасшедшая! Её отец вор! Что за родители!

 Она отпустила учеников на перерыв, и пятнадцать учеников с криками побежали по школьному двору. Когда она шла обратно по улице
Когда она шла к дому Паркера, ей казалось, что все на улице смотрят на неё и говорят о ней.

Вдруг она подняла голову. Перед ней стоял Рэнс Маккой. Он серьёзно смотрел на неё, его губы слегка кривились, как будто он хотел улыбнуться, но боялся.

Несколько мгновений они смотрели друг на друга.

Затем...

— Ты выглядишь так, будто только что увидела привидение, Лайла, — сказал он.

Привидение! Она подумала, не разговаривал ли он с Ангелом.

— Ты не больна, Лайла?

— Больна? — Её голос звучал хрипло. — Я... наверное, да.

 Я сегодня разговаривала с Ангелом.

Старый Рэнс внимательно посмотрел на неё, подойдя ближе.— Ты говорила с Ангелом, да? О чём, Лайла?

— О моих... моих родителях.

— Да-а-а-а? — старик поджал губы и потёр костяшками пальцев правой руки по патронташу.

— Он озлоблен, — сказала она, словно защищая его.

— Озлоблен, да? — Рэнс хрипло рассмеялся. “О, я полагаю, это он - грязный"
сайдвиндер.

“Он твой сын, Рэнс Маккой”.

“Это не мешает ему быть сайдвиндером, не так ли?”

“Возможно, и нет. О, мне жаль, что я пошла в "Игл" той ночью. Полагаю, это
было не мое дело, но он признался мне, что вел дела нечестно
с тобой. Ты уже так много дала ему, ты знаешь.

“ Я рад, что ты пришла, ” медленно произнес он. “Это вроде как показало, что ты ... ты...
не забыл старика. Ангел ненавидит меня. Он всегда ненавидел меня,
Лайла. И я становлюсь таким старым, что мне больно, когда меня ненавидят ”.

“Прости. Я... я не ненавижу тебя. Но было нечестно никогда не сообщать мне,
кто я такой. Ангел клянется, что я пришел разоблачить его той ночью, чтобы
... чтобы получить немного твоих денег ”.

“ Немного моих денег, да? Старина Рэнс горько улыбнулся.

“Он хвастается, сколько их у него есть”.

“Правда? Этим стоит похвастаться, Лайла. Как дела в твоей школе’
как дела?”

“Хорошо. Я люблю свою работу”.

“Что ж, это прекрасно. Это хорошая честная работа, Лайла. Мы скучаем по йух на
Круг лепестковый--меня и Chuckwalla”.

“Я, может, и выйдет какой-то день”, - сказала она.

“Что бы очень хорошо, Лайла.”

Он смотрел, как она идет дальше по улице, а потом подошел к Красному
Банк "Эрроу", где он застал Меркла, прокурора, разговаривающим
с кассиром. Меркл и Рэнс никогда не были друзьями; поэтому они
игнорировали друг друга.

Внизу, в офисе шерифа, Чак Ринг проводил тщательный осмотр
лошади, на которой ездил Хэшнайф, и когда он вернулся в офис
он заявил, что знает владельца лошади.

«Это лошадь, на которой ездил Кид Гловер, — сказал он. — Он сам объездил это животное. На его левом плече шрам от того, что он ударился о столб у салуна «Красная стрела». Если Бутч Реймер говорит, что не знает эту лошадь, он либо ошибается, либо лжёт».

«Ты уверен в этом, Чак?» — спросил Слим.

“Это чертовски верно. Пойди посмотри на это, Скотти”. Скотти Маккей ухмыльнулся
и покачал головой.

“В этом нет необходимости”, - сказал он. “Я узнал животное в тот момент, когда увидел его; но я
не знал, предполагалось ли его узнавать или нет ”.

“А что за джигит такой Кид Гловер?” - спросил Хэшнайф.

“Если ребенок Гловер был в городе, и ты услышал визг собаки, ты знаешь, кто
пнул его”, - сказал Чак кольцо.

Hashknife ухмыльнулся Чак.

“Это точно, даю ему дурную славу, кольцо”.

“Он плохой человек”, - сказал тонкий серьезно. “Перфоратор Аризона, невежественны, как
черт. Он довольно долго держался подальше от неприятностей, но у него есть задатки плохого актёра.

 — Что ж, мы можем вернуться туда и научить его отличать гнедую лошадь от серой, — сказал Сонный.

 — Шериф, как вы думаете, он настолько глуп, чтобы совершить такую сделку?
«Добро пожаловать и возвращайся на ранчо на серой лошади?» — спросил
Хэшнайф.

Слим быстро покачал головой.

«Малыш невежественен, но это не значит, что он дурак. Тебе придётся поискать дальше, чем «Полубокс Р», Хартли».

«Я так и думал».

«Но почему Бутч Реймер отрицает, что знает эту лошадь?» — удивился Скотти
Маккей.

— Ну вот, теперь ты заговорил, — проворчал Чак.

— И это почти всё, — быстро сказал Слим. — Бутч Реймер не настолько беден,
чтобы красть лошадей.

— Что ж, похоже, мне лучше довольствоваться этой сделкой,
— ухмыльнулся Хэскнайф. — Я не знаю, куда мы направляемся, но когда мы доберёмся, я оставлю вам визитку. Этот серый конь весит около тысячи двухсот фунтов, и на его левом плече клеймо «Крест в коробке». Ему пять лет, и он взбрыкивает, когда его что-то беспокоит.

 — Я обязательно присмотрю за ним, Хартли, — сказал Слим. — Если он появится, я приведу его к тебе.

— Спасибо.

Хэшнайф и Сони вышли на улицу к своим лошадям в сопровождении шерифа и его людей.  Хэшнайф сел в седло, но Сони просто отвязал своего коня, с любопытством глядя на Хэшнайфа.

“Ты имеешь в виду, что мы возвращаемся?” - спросила Дрема.

“Конечно”, - серьезно сказал Хэшнайф. - Сегодня мы переночуем в “Добро Пожаловать", а
утром отправимся на юг.

“ Так и сделаем! ” выпалила Дрема. “Что с тобой такое... теряешь былую хватку?
хватка, ковбой? Ты что, собираешься сидеть там и говорить мне, что собираешься
позволить какому-то невежественному ковбою силой выгнать тебя из «Призрака»?

«Ну, это может занять много времени, Сони. Ты очень хотел поехать в Аризону,
и я просто подумал…»

«Ну, мы пока никуда не едем. Аризона ведь не уедет, не так ли? Слезай с этого мустанга,
и давай найдём место для ночлега».

“Ви-и-и-эл, ладно”, - неохотно. “Полагаю, мне придется пройти через это".
жизнь потешается над тобой, парень. Я надеюсь, что в один прекрасный день иметь свой путь
что-то”.

Но Дрема знала истинные чувства Хэшнайфа по этому поводу; знала, что это
разобьет Хэшнайфу сердце, если он уйдет и оставит Призрака в руках
кого-то другого. И он знал, что загадка ограбления поезда
привлекала Хэшнайфа к действию.

 Несмотря на все возражения Слиппера против совместной работы с Хэшнайфом над раскрытием этих
загадок, он так же стремился принять в этом участие, как и Хэшнайф.

Скотти Маккей пошёл с ними в контору и в отель. Когда
они вернулись в контору, то увидели, что Слим разговаривает с Мерклом. После
того, как Меркл ушёл, Слим отозвал Хэшнайфа в сторону.

«Ты слышал, что старый Рэнс Маккой выиграл у «Иглз» почти восемь тысяч?» — спросил Слим.

Хэшнайф ответил, что слышал.

— Что ж, — продолжил Слим, — вот в чём странность. В тот день старик снял в банке семьдесят пять сотен — все, что у него было. Теперь он выиграл почти восемь тысяч, так что его состояние приблизилось к шестнадцати
Тысяча долларов. Сегодня, как сказал мне Меркл, старик занял пятьсот
долларов в банке.

— И ты думаешь, что старик ограбил тот поезд, да?

— Кто тебе это сказал?

— Никто, я просто почувствовал.

— Угу, и я скажу тебе почему, Хартли.

Слим рассказал о том, как нашёл лошадь Рэнса Маккоя неподалёку от места, где был взорван сейф, и о том, что произошло во время взрыва. Он рассказал Хэскнайфу о синяке на голове старика и о выстрелах, которые были сделаны в Скотти, когда он вернулся, чтобы охранять их улики.

— Может, кто-то украл лошадь, — сказал Хэскнайф.

 — Если так, то почему старик ничего не сказал? Он никогда не говорил об этом ни слова. А те, кто стрелял в Скотти, забрали седло, предварительно содрав все клейма и опознавательные знаки.

 — Как так вышло, что вы его не арестовали?

 — Он украл слишком много денег. Сумма превышает сто тысяч, а когда человек крадёт столько, его трудно посадить в тюрьму, пока не найдутся деньги, понимаете.

 — Это хорошо, но как вы собираетесь это выяснить?

 — А вот и вы, — вздохнул Слим.

— Вы говорили о том, что Энджел Маккой разорился. Ограбление было делом рук одного человека.

— Это правда. Говорю вам, Хартли, в этом округе много людей,
которые, вероятно, рискнули бы ради таких денег.

— Вам не обязательно ограничиваться этим округом.

— Полагаю, нет. Я не детектив. Я верю трети того, что я слышу,
и половине того, что я вижу. Я не ближе к разгадке того, кто ограбил тот
поезд, чем был в ту ночь, когда это произошло ”.

“Ковбой может начать бриллианты на шее”, - усмехнулся Hashknife. “Они не
легко распоряжаться в этой стране”.

«Тот, кто их получит, сможет позволить себе подождать, пока не представится возможность превратить их в
деньги, — и ждать он может долго».

 Хэскнайфу нравился Слим Колдуэлл. Казалось, у него было много здравого смысла.
 Но Хэскнайфа больше интересовал старый Рэнс Маккой. Они рассказали
 Хэскнайфу о Чаквалле, и он показался ему довольно интересным. Хотя в ограблении экспресс-сейфа и были некоторые загадочные моменты, Хэскнайф не слишком интересовался этим — по крайней мере, пока.

 Его забавляла мысль о том, что шериф, прокурор и представитель «Уэллс Фарго» считали, что старый Рэнс Маккой ограбил
поезд, однако из-за большого количества денег, они
не решался обвинить его в преступлении.

Он задавался вопросом, почему ребенок Гловер торговали лошадьми с ним. Он выглядел так, как будто
малыш, так быстро, искалеченного коня и был обязан сделать
быстрая торговля. Но почему у него так быстро, что он спрашивает? И
почему Бутч Раймер отрицал, что что-либо знал об этой гнедой лошади, когда Чак
Ринг и Скотти Маккей смогли идентифицировать ее мгновенно? Хэшнайф
решил, что нужно что-то выяснить о Малыше Гловере.


Глава XIV — Исповедь Рэнса

«Из всех раздражающих старых барсуков, которых я когда-либо видел, ты самый худший,
Рэнс».

Чаквалла Айк полоскал рубашку в тазу с мыльной водой и
гневно смотрел на Рэнса Маккоя, который прислонился к кухонной стене,
поджав ноги под себя.

Рэнс не ответил на выпад Чакваллы, и это разозлило Чакваллу. Он яростно дернул себя за длинные усы, намылив их пальцем и большим
пальцем, отчего усы свернулись в мокрую колечку.

«Какого черта ты не пытаешься выяснить, где твоя лошадь и седло?»
— спросил Чаквалла. — Тебе всё равно? Неужели Круглые Лопаты настолько богаты,
что могут время от времени терять лошадь и седло и не скучать по ним?

 Старик продолжал задумчиво изучать старый кухонный пол,
не обращая внимания на вспышку Чакваллы. Наконец он поднял голову и посмотрел на
Чакваллу, который выжимал рубашку.

— Я кое-что слышал об этой лошади, — медленно произнёс он.

 — Да неужели?

 — Угу.  Думаю, мы с тобой — единственные, кто об этом не знает.  Джим Лэнгли сегодня говорил со мной об этом.

Чаквалла повесил рубашку на спинку стула и сел в него, повернувшись лицом к Рэнсу.

 — Да-а-а? — протянул он.  — И теперь я единственный, кто не знает.  Так о чём ты говоришь, Рэнс?

 — О том ограблении, Чаквалла.  Прямо за ограждением железной дороги они нашли мою лошадь и седло утром после ограбления. Лошадь была подстрелена. Ага,
видишь, посыльный сделал несколько выстрелов.

Чаквалла яростно теребил свои усы.

“Для меня это чистый берег”, - сказал он. “ Твоя лошадь и седло? Скажи, Рэнс,
где ты был той ночью?

— Не лайте на шаддеров, — посоветовал Рэнс.

 — Чёрт бы тебя побрал, Рэнс, я не это имел в виду. Ты не можешь доказать, где ты был?

 — Нет. В любом случае, меня никто не спрашивал — пока. Помнишь, как Слим и двое его помощников завтракали с нами тем утром? Они только что нашли лошадь и седло.

— Ну, а почему они тебя не арестовали, Рэнс?

— Потому что они не знают, где я спрятал эти деньги.

— Будь я проклят!

— И пока я не выйду и не скажу, где они, они боятся меня арестовывать. Во всяком случае, так мне сказал Джим Лэнгли, а он узнал это от
Меркла.

Чаквалла подкрутил усы и полуприкрыл глаза, погрузившись в раздумья.


— Что ты думаешь, Чаквалла? — спросил Рэнс.

— Никому не говори, Рэнс.

— Не скажу, — тепло заверил его Рэнс.

— Вот это да. Ты видел Ангела в городе?

— Я его не видел, но он там. «Орёл» закрыт».

«Держу пари. Ты здорово его проучил, Рэнс».

«Правда?»

«И почти восемь тысяч вместе с ним. Снимай рубашку, я её постираю. Кстати, ты не встречал тех двух странных вышибал?»

Старый Рэнс снял рубашку и протянул её Чаквалле.

«Да, я их встречал».

— Я тоже. Этот высокий парень — не дурак. Мы с ним сели на
тротуаре, и не прошло и пяти минут, как я уже рассказывал ему о тебе, Энджеле и Лайле. Факт. Тебе не стоило так долго носить рубашку, Рэнс. Не больше шести недель, самое большее.

 — Я не знаю, зачем этому Хартли так много знать, и он мне не сказал. Он насквозь тебя видит. Трижды я начинал ему врать — и бросал. Он разговаривал с Энджелом. Да, он сказал мне, что разговаривал. Джим Паркер
вроде как проникся симпатией к нему и его напарнику и пригласил их к себе.
ужин. Я слышал, что Стивенс на днях выиграл двести долларов в салуне "Красная стрела"
.

“Я никогда не получу этот шейный платок чистым, Рэнс. Если бы ты время от времени мыл себе шею
---”

“ Что хотел узнать этот Хартли? - перебил Рэнсом.

“ О, только несколько вещей. Например, он хотел знать, как это получается
у тебя есть семьдесят пять сотен долларов, ты выигрываешь почти восемь тысяч
и еще больше - а потом тебе приходится занимать деньги в банке.”

Chuckwalla выплеснулось на рубашку в воду и держали ее в
Длина вытянутой руки, глядя на него критически. Старый Рэнсом посмотрел на Chuckwalla,
его седые брови почти скрывали глаза.

— Он спросил тебя об этом, да? — холодно спросил он.

— Да.

— Что ты сказал?

— Ничего. Что я мог сказать? Я не знал, что ты это сделал, Рэнс.

— Я не знал, что такие вещи кого-то касаются!

“Они становятся такими, когда ты становишься знаменитым, Рэнс”.

“Знаменитым, да?”

“Или печально известным.”

“Это более подходящее слово. Я еду в город, Чаквалла.

“ Тассо? Может, я пойду с тобой.

“ Я думаю, тебе лучше остаться здесь.

“Ты так думаешь, не так ли?” Чакволла вытер мыльные руки о комбинезон
и задумчиво сплюнул.

«Думаю, да», — кивнул Рэнс.

“ Это ты так думаешь, Рэнс. Ты хочешь выставить себя дураком,
старина. О, я могу читать тебя как книгу.

“ Я не собираюсь ничего затевать, Чаквалла.

“ Я знаю. Это просто давным-давно вежливый способ сказать, что йух не стрелять
кто-нибудь сзади. Ты только подожди, пока я выжму эти две пары
носков, и я буду с тобой.

 Хэскнайф, казалось, не прилагал никаких усилий, чтобы узнать больше о Малыше Гловере.  Он
и Сони довольствовались тем, что слонялись по городу, проводя большую часть времени в офисе шерифа.  Они встречались и разговаривали с Лайлой, и
Хэскнайф долго беседовал с Энджелом, который показался ему довольно циничным и саркастичным. Хэскнайф назвал его «плохим парнем». Ему понравилась Лайла.

  Он узнал, что Билли Дюмон был тем, кто начал ссору в семье Маккоев, и попытался разговорить Дюмона, но безуспешно. Дюмон чувствовал, что уже слишком много рассказал ради своего здоровья.

Слим Колдуэлл не продвинулся в расследовании ограбления.
Сотрудник «Уэллс Фарго» все еще был в городе, возможно, ожидая, что что-то
выяснится. Хэшнайф не стал с ним разговаривать. Меркл хотел, чтобы Рэнс
Маккой сидел за стойкой и не скрывал своих намерений.

Бутч Реймер не появлялся в городе с тех пор, как приехали Хэскнайф и Соули, но в то утро, когда старый Рэнс и Чаквалла решили
приехать, Бутч, Дюмонд и Делл Блэквелл приехали в Ред-Эрроу.

Слим Колдуэлл и Хэскнайф были вместе в салуне «Ред-Эрроу», когда
приехали Бутч и двое его людей. Хэскнайф подумал, что Бутч, кажется, немного удивился, встретив его снова. Бутч слегка нахмурил бровь, кивнув Хэскнайфу и Слимсу. Дюмонд и Блэквелл полностью проигнорировали их.

 
 — Как дела, Бутч? — небрежно спросил Слимс.
“ О, ладно, ” проворчал Бутч. “ Думаю, справедливо.

- А где Малыш Гловер? ” спросил Слим.

Бутч слегка нахмурился, но ответил достаточно охотно: “Парень сбежал
несколько дней назад. Я не знаю, куда он подевался”.

“ Хотел бы я знать, ” сказал Хэшнайф, опершись локтем на стойку и глядя
прямо на Бутча.

“ Тассо? ” переспросил Бутч. “ Почему?

“Из-за моей серой лошади”.

“Да-а-а? А как насчет твоей серой лошади, Хартли?”

“Я хочу его, Раймер. Говоришь, ты не знаешь, где Кид Гловер, да?

“ Понятия не имею.

“ И ты не узнал этого гнедого коня, да?

“ Что, черт возьми, это такое - конкурс на угадайку?

“Прямо сейчас это так, Реймер. Это может измениться в любой момент”.

Бутч Реймер медленно, задумчиво моргнул. Он знал, не выдержит
призрачные шансы блеф этот высокий, сероглазый ковбой.

“Так зачем вы отрицать, зная, что гнедая лошадь?” - спросил Hashknife. “ Многие люди
узнали в ней лошадь Кида Гловера.

“ Неужели?

— Это факт, Бутч, — тихо сказал Слим.

 — Угу.

 Бутч резко откашлялся и попытался улыбнуться.

 — Я скажу тебе, почему я ничего не сказал, — объяснил он.  — Я не знал
 Хартли.  Малыш долго был со мной, а ты обычно не бросаешь
дауны, которых ты знаешь, предпочитают незнакомца, Слим. По крайней мере, я этого не делаю.
Я признаю, что животное принадлежит Ребенку. Он уволился с работы и
уехал из страны верхом на этой гнедой лошади. Естественно, я не хотел
ставить его в неловкое положение; поэтому я сказал, что не знаю эту лошадь ”.

Это объяснение не совсем удовлетворило Хэшнайфа.

“Должно быть, он ’а’ торопился”, - сказал Хэшнайф.

“Я ничего не знаю об этом”, - раздраженно сказал Раймер. “Я признался, что я
знаю, что лошадь, что еще ты хочешь?”

“На коне”.

“Ну, я не получил его!”

Бутч оттолкнулся от стойки и в какой - то момент заинтересовался игрой .
Колесо рулетки. Хэскнайф тонко улыбнулся, когда они со Слимом вернулись в
офис, где застали Сонного, Скотти Маккея и Джима Лэнгли,
разговаривающих об ограблении.

«Даже если бы у человека были эти бриллианты, что бы он с ними сделал?» — спросил
Лэнгли. «Их нельзя продать».

«Нельзя?» — рассмеялся Скотти. «Я бы смог, будь уверен». Я бы сел на поезд и
увез их на восток. Ты, Шор, можешь продавать бриллианты в любом большом городе.

“ Ты мог бы это сделать, Скотти.

“Вероятно, их придется сильно сбросить со счетов; но при этом у тебя будет больше
денег, чем ты когда-либо видел прежде”.

Никто из них не заметил, как въехали Рэнс Маккой и Чаквалла Айк. Они привязали своих
лошадей и направились прямо в банк. Майкл Хейл, кассир банка,
вежливо кивнул старому Рэнсу, но в ответ получил хмурый взгляд.

«Ты сказал Мерклу, что я занял денег, Хейл, — обвиняющим тоном
сказал старый Рэнс. — Я не знал, что ты так ведёшь дела».

Хейл тяжело сглотнул. Взгляд старика был твёрдым, как гранит, а шрамы на лице выделялись белым на фоне коричневой, как кожа, кожи.


— Ну, я... я... он спрашивал меня о тебе, — запнулся Хейл. — Он хотел знать
о твоем счете здесь, и я... я сказал ему, что ты закрыл его. Он знал,
ты проиграл две с половиной тысячи, и он знал, что ты снял...

“И ты сказал ему, что я занял денег, не так ли?”

“Я... да, я сказал ему. Он представляет закон, и мы...”

“Все в порядке, Хейл. Я просто хотел сказать вам, что ваш банк никогда не примет деньги, которые я украл в «Уэллс Фарго».

 Старый Рэнс развернулся на каблуках и вышел, а Чаквалла последовал за ним,
оставив Хейла смотреть им вслед с открытым ртом. На тротуаре
Чаквалла яростно повернулся к Рэнсу.

“Ты старый дурак!” - фыркнул он. “Зачем ты это сказал? Сказал ему, что ты
украл эти деньги! Боже мой, Рэнс, ты становишься ребячеством ”.

Но Рэнс не стал оправдываться. Он направился к зданию суда и прямиком направился
в офис Меркла. Офицеры из округа красной стрелкой имела отделение мальчиков,
никаких стенографисток, чтобы преградить ей дорогу, кто хотел войти в их
священные врата.

Представитель «Уэллс Фарго» беседовал с Мерклом, когда вошли Рэнс и
Чаквалла. Меркл бросил взгляд на двух старых скотоводов и
пожелал оказаться где-нибудь в другом месте.

— Эй, адвокат, — прорычал Рэнс, не обращая внимания на другого мужчину. — Понял, о чём ты?
Вы связываете меня с ограблением того поезда. Я здесь, чтобы заставить вас заткнуться. Вы много болтаете о моём бизнесе,
Меркл. Мне сказали, что вы боитесь арестовать меня, потому что боитесь,
что никогда не вернёте деньги. И это тоже правда. Вы посадите меня в тюрьму,
и я никогда не скажу вам, где они.

Меркл с любопытством уставился на старика. Сотрудник «Уэллс Фарго», казалось,
видел в этой ситуации что-то забавное, но ничего не сказал.

«Вы… вы признаёте, что сделали это?» — выдохнул Меркл.

«А зачем мне это делать?» — резко рассмеялся Рэнс.

«Вы подпишете признание?»

“ Я ничего не подпишу, Меркл. Но я выстрелю в тебя, это уж точно.
Черт возьми, если ты не заткнешься насчет меня. Это справедливое предупреждение. Терпи или
заткнись.

“ Ну, я... я не знаю, что сказать, Маккой.

“ Ты сказал уже достаточно. Давай, Чаквалла.

Они вышли из офиса и направились в салун «Красная стрела». Кто-то сказал Билли Дюмонду, что Рэнс уже в пути, и Дюмонд вышел через заднюю дверь. Ему не хотелось снова встречаться с Рэнсом Маккоем.

 А потом старый Рэнс и Чаквалла напились. Старик пил безрассудно, что было для него необычно. Слим Колдуэлл услышал это
двое мужчин из «Круга Пики» сильно напились, и у него также был отчёт от Меркла и Хейла.

Меркл хотел, чтобы Слим немедленно арестовал Рэнса.

«Он признал свою вину, шериф. Независимо от денежной части предложения, я требую его ареста. В любом случае, меня не интересует финансовая сторона дела. Он угрожал мне в моём собственном кабинете, и у меня есть свидетель». Чем скорее он окажется за решёткой, тем лучше будет для всех нас.

 «Что ж, — печально сказал Слим, — думаю, мне больше нечего
делать».

 Джим Лэнгли, Джесс Фол и Ропер Бриггс присоединились к старику Рэнсу и
Чаквалла в баре «Красная стрела». Рэнс в пьяном угаре хвастался.

 «Я их всех одурачил, — сказал он Лэнгли. — Если меня посадят в тюрьму,
 я никогда не скажу, где спрятаны деньги, понимаешь? Нет, сэр, я никогда
не скажу. Наполни их. Сто тридцать две тысячи долларов. Шестьдесят семь
тысяч в драгоценностях и бриллиантах. Ууу-у-у! И я никому не скажу
где это.

“Ты старый дурак", - сказал Чаквалла.

“Почему ты не рассказываешь?”

“За то, что говорил об этом”.

Пятнадцать минут спустя, когда Слим Колдуэлл арестовал Рэнса, старик
пьяно уставился на него, а затем попытался вытащить пистолет. Это было мало
Слим отобрал у него пистолет и повел в сторону тюрьмы. Чаквалла прислонился к стойке, разговаривая сам с собой и пытаясь понять, что произошло.

 Наконец он все осознал, и осознание того, что Рэнс
Маккой в тюрьме, отрезвило его. Он с трудом передвигал ноги и направился в контору, где обнаружил шерифа,
прокурора, представителя «Уэллс Фарго», Хэскнайфа и Сони.

«Я пришёл за ним», — заявил Чакволла, а затем серьёзно добавил:
«И я получаю то, за чем пришёл, джентльмены».

“ Тебе лучше пойти домой, Чаквалла, ” добродушно посоветовал Слим.

“ И оставить Рэнса в тюрьме?

“ Естественно.

“ Ну, ты дурак, если так думаешь, Слим.

“Ну, ты не можешь его вытащить”, - заявил Слим.

“Тассо?” Чаквалла чуть не выдернул усы с одной стороны. “Думаешь,
Я не могу, а? Я покажу йух! Ставлю сорок долларов, которые я выполнить git его. Я
взять его, если я должен dinnymite дамбу тюрьму. Не поймите меня всерьез,
джентльмены.

“ Идите домой и заткнитесь, ” посоветовал Слим.

Хэшнайф взял Чакваллу за руку и повел его прочь, пытаясь объяснить
что сейчас для Рэнса ничего нельзя сделать.

“Но он никогда не задерживал поезда”, - причитал Чакуалла. “Рэнс не такой".
”Добрый".

“Признает это, не так ли?”

“Да-а-а-а! Старый дурак! О, я не знаю, что делать”.

“Тебе лучше пойти домой и все обдумать, Чаквалла”.

“Возможно, я лучше". Послушай, они позаботятся о нем, не так ли?”

“Прекрасно”.

“Угу. Но я собираюсь вытащить его, продолжай в том же духе”.

Чаквалле удалось сесть на свою лошадь, и Хэшнайф дал ему
поводок к лошади Рэнса, объяснив, что нет смысла держать
лошадь в городе.

“Скажи этому Слиму Колдуэллу, что я возвращаюсь”, - сказал Чаквалла.
“ Клянусь Богом, я человек слова.

Джим Лэнгли и двое его людей были в офисе, когда Хэшнайф вернулся,
и было много слухов о том, что мог бы сделать Чаквалла Айк
.

“Он жесткий старый петух”, - улыбнулся Лэнгли. “Йух не может рассказать о
своего рода”.

“Он не сделает ничего”, - заявил Слим. “ И старина Рэнс никогда ничего не расскажет
. Ты можешь осудить его, Меркл, но ты никогда не найдешь этих денег.
В любом случае, его арест — большая ошибка».

«Может быть, но я рискну. Что ещё я могу сделать?»

Позже в тот же день Бутч Реймер столкнулся со Слимом, и они обсудили
арест Рэнса Маккоя.

“Надеюсь, ты не подумал, что я пытаюсь заблокировать колеса правосудия"
когда я не опознал ту лошадь”, - сказал Бутч.

“В данных обстоятельствах все было в порядке”, - сказал Слим. “Я вроде как
задумался, после того как лошадь была идентифицирована”.

“Хартли стал немного соленым, не так ли?”

“ Мебби. Видишь ли, это была его лошадь, Бутч.

“Да, я знаю, что это было. Но разве ты не знаешь, он меня немного разозлил.
Он немного склонен быть дерзким, не так ли, Слим?”

“Я так не думаю. И, возможно, тебе стоило бы знать, что он плохой шутник, Бутч".
”Да?

Откуда ты все это знаешь?“ - спросил я. "Да". "Да". Он тебе сказал?”

Слим быстро покачал головой.

«Он бы сделал это в последнюю очередь, Бутч. Я просто знаю об этом по его репутации».

«Угу. У него есть репутация, да? Стрелка?»

«Нет, не совсем. Но он отправил по следу много стрелков.
Ты заметил его серые глаза? Он смотрит прямо на тебя». Если он когда-нибудь задаст тебе вопрос, лучше дай ему честный ответ, Бутч.
Пожалей Кида Гловера, если он когда-нибудь вернётся сюда снова.

— Думаю, ты прав, — кивнул Бутч. — Как думаешь, старик Рэнс
признается?

— Нет! Ничто не заставит его признаться. И я не понимаю, как Меркл может
осудите его на основании улик. Нет ничего, кроме мёртвой лошади, а это не улика. Конечно, я не знаю, как присяжные отнесутся к тому, что седло было найдено, а клейма содраны с мёртвой лошади. Но они никогда не вернут эти деньги — ни цента.

 — Не думаю, что когда-нибудь вернут, — согласился Бутч.


 Глава XV. Побег

В тот вечер Джим Паркер за ужином казался необычайно серьёзным. Лайла
заметила, что он часто смотрит на неё, и в его глазах было мрачное выражение. Лайла знала, что Рэнса Маккоя арестовали, и ей было интересно,
если это как-то связано с поведением Джима Паркера.

Миссис Паркер тоже это заметила и в конце концов спросила его, хорошо ли он себя чувствует.

— Достаточно хорошо, мама, — медленно ответил он. — Сегодня днём у нас было собрание — попечителей школы.

Лайла быстро подняла голову, и Джим Паркер посмотрел на неё.

— Два против одного, — тяжело сказал он. — Я сделал всё, что мог, Лила,
но они проголосовали против меня. Мне было тяжело говорить тебе об этом, но они просят тебя
уйти с поста директора.

— Уйти с поста директора моей школы? — переспросила Лила, едва веря своим ушам.

Джим Паркер печально кивнул.

— Вот именно, Лила.

— Сама мысль об этом! — воскликнула миссис Паркер. — Почему, Джим?

Паркер покачал головой.

— Они слышали то, что слышали, — сказал он. — Они привлекли к этому Эйджела.
Он повторил то, что было в том письме. Для меня это не имело значения, но
они довольно забавные. И после того, как Рэнса арестовали, они думали, что
изменятся.

“ То письмо о моих... моих отце и матери? ” спросила Лайла с дрожью в голосе.


“ Ага! ” фыркнул Паркер. “ Один из этих старых дураков говорил о наследственности.
Что он знает об этом? О, я сделал все, что мог, Лайла. Ты можешь
оставаться здесь и жить с нами, пока не поймешь, что хочешь делать.
Мы бы очень хотели, чтобы ты была с нами, Лайла».

«Наследственность?» прошептала Лайла. «Он имел в виду, что моя мать была сумасшедшей. О,
вот что он имел в виду».

«Не верь этому, дорогая, — тепло заверила миссис Паркер. — В этом нет ничего
такого. Я бы хотела поговорить с попечителями».

«Я уже поговорил с ними», — сказал Паркер. «Они собираются попросить меня уйти из правления. Я буду рад, и я им так и сказал».

 Лайла встала из-за стола и ушла в свою комнату. Джим Паркер угрюмо набил трубку, и пока миссис Паркер убирала со стола, пришёл Слим Колдуэлл. Он поговорил с одним из попечителей о Лайле, и Слим был в ярости.

Лайла спустилась по лестнице. Слим был почти невменяем от гнева и
боялся, что Лайла обвинит его в аресте Рэнса Маккоя.

«Я тянул время, сколько мог. Я не хотел этого делать, хотя бы ради
тебя, — сказал он ей. — Меркл потребовал его ареста, и я ничего не мог
сделать, Лайла. Сейчас я ищу Энджела. Он разговаривал
с этими попечителями. Ты слышал его, Джим. Ему не нужно было говорить то, что он сказал. То, что старый Рэнс сделал для этого дурака!

— Он его сын, — устало сказала Лайла.

— А кровь гуще воды, — процитировал Паркер.

“О, это не имеет значения”, - сказала Лайла. “Я имею в виду, обо мне. Мне жаль
его. Я не верю, что он когда-либо кого-либо грабил”.

“Он практически признался в этом”, - вздохнул тонкий. “Сказал Хейл, он никогда не ставил
цента в банке.”

“Что же он скажет теперь?” - спросил Паркер.

“ Ничего. О, он теперь трезвый. Он понимает, с чем имеет дело. Меркл
пытался разговорить его, но он смеялся над Мерклом, когда тот сказал ему,
что отпустит его, если он скажет, где спрятаны деньги. Тогда он разозлился и
проклял Меркла на все лады».

«Энджел навещал его?» — спросила миссис Паркер.

— Нет. О, он, наверное, так и сделает — если я ему позволю. Может, и не позволю. Не стоит давить на старика. Через несколько дней у него будет слушание, и его призовут в суд на следующий срок. Меркл говорит, что он осудит
Рэнса».

«Мне сказали, что старина Чаквалла был в ярости», — сказал Паркер.

«Полагаю, так и было!» Клянется, что взорвет тюрьму».

«Что ж, приглядывай за ним, Слим, — серьезно. — Он способен на такое. Что это я слышу о том, что Кид Гловер украл лошадь Хартли в Уэллмиме?»

«Это правда, Джим. Кид ушел из «Полукруга Р» и обменял лошадей в
Уэллмиме. Никто не знает, где он сейчас».

— Хартли ждёт его возвращения?

Слим улыбнулся, сворачивая сигарету.

— Никто не знает, Джим. Этот высокий ковбой всё время слушает, а когда говорит, то только для того, чтобы задавать вопросы. Он довольно человечный, этот
Хэшнайф Хартли. Много думает. Думаю, он обо всём думает.
Что ж, мне пора возвращаться, ребята. Я был так чертовски зол, что мне пришлось прийти и выпустить пар.

— Спасибо, Слим, — сказала Лайла, пытаясь улыбнуться. — Этого было не избежать. Мы все это переживем. Сначала было трудно поверить, но теперь это не так важно.

“Это хороший способ смотреть на это”, - сказал рослый. “Вы знаете, как я отношусь к
это. Если бы у меня была школа в кармане, он твой, Лила”.

“И я ценю это, Слим. Пожалуйста, не говори об этом Рэнсу Маккою. У него
сейчас и так достаточно своих проблем”.

“Я не скажу ему, Лайла. Ведите себя хорошо, ребята.”

Уже почти стемнело, когда Слим открыл ворота. К нему приближался мужчина, и он поднял глаза, чтобы увидеть Энджела Маккоя, который, очевидно, направлялся к дому Паркеров. Они не произнесли ни слова. Энджел потянулся к защёлке ворот, но Слим качнулся вперёд. И без каких-либо предварительных движений
любой, тонкий разбили сквер ангелов на острие подбородка
правым кулаком.

Это был нокаут, все рассчитал и казнен. Ангел просто
сложить и растянулся в пыли. Тонкий смотрел на него в течение нескольких
моменты, повернулся и пошел в сторону своего кабинета, пытаясь стереть
ощущения в его правой костяшки пальцев.

Энджел был “в отключке” больше минуты. Наконец он поднялся на ноги,
прислонился к забору и стал ждать, пока в голове прояснится. Он
собирался поговорить с Лилой, но сейчас у него свело челюсть
наполовину парализован и был какой-то кусок кожи отсутствует его тесно
выбритый подбородок. Как только его ноги позволят безопасного передвижения, он
пошел обратно к главной улице.

Было около девяти часов, когда Чаквалла Айк вернулся в "Ред Эрроу". Он
был трезв как стеклышко и хотел видеть Рэнса Маккоя, но Скотти Маккей, один в
офисе, отклонил его просьбу.

— У меня приказ никого к нему не подпускать, — сказал Скотти. — Ты мог бы прийти
завтра, Чаквалла.

 — Да, мог бы, — согласился Чаквалла и ушёл. Он выпил в
«Красной стреле» и там узнал, что Лайлу пригласили
уйти с поста учителя в школе «Красная стрела».

Чаквалле потребовалось немало времени, чтобы переварить эту информацию, потому что
бармен пытался объяснить наследственность, о которой ни он, ни Чаквалла ничего не знали.

«В любом случае, — заявил бармен, — я слышал, что попечители решили, что она не та женщина, которую они хотели бы видеть в качестве учительницы, поэтому они её уволили».

— Не знаю, какое отношение её предки имеют к тому, что она учит детей, —
грустно сказал Чаквалла.

 — Я тоже. Ещё по одной?

 — Не думаю, приятель. Увидимся позже.

Он вышел из "Красной стрелы" и прошел мимо ресторана, где увидел Слима,
Чака, Хэшнайфа и Дремучего, деловито поглощавших свой ужин. В течение
нескольких мгновений Чаквалла спорил сам с собой, стоит ли войти и
поговорить с ними или нет. Наконец он решил не делать этого и пошел дальше.

Впервые с тех пор, как он оказался в Ред Эрроу, Хэшнайф подробно поговорил
со Слимом Колдуэллом об ограблении. Казалось, не было никаких сомнений в том, что старый Рэнс Маккой справился с работой, но в некоторых аспектах дела Хэшнайф сомневался.

Слим рассказал ему всё и отвечал на вопросы, пока сам не заинтересовался.

«Не знаю, что вы хотите узнать», — заявил он, когда Хэскнайф захотел узнать все подробности азартных игр в ночь ограбления.

Слим вернулся на несколько дней назад и рассказал о том, как старый
Рэнс проиграл в «Орле» двадцать пятьсот долларов.

«Вы же не думаете, что Ангел приложил к этому руку?» — спросил Слим.

— Мне бы не хотелось этого говорить. Но разве не Энджелу нужны были деньги?
 Он же разорился, да?

 — И он до сих пор на мели, Хэшнайф.

 — Ты уверен?

“Ну, он закрыл свое заведение”.

“А старина Рэнс занял денег в банке”.

“Конечно. Но разве это не могло быть блефом? Да ведь мы все знаем, что он снял с банка
семьдесят пять сотен; и он сорвал "Орел". Только не говори
мне, что он разорен.

- Не похоже, чтобы он был разорен. Вы говорите, что курьер взял его пистолет и разрядил в грабителя после того, как тот вышел из машины?

— Да. Конечно, он стрелял наугад в темноте.

— И одна из его пуль убила лошадь, да? Это означало, что грабителю
пришлось бы идти пешком.

— До ранчо Серкл-Спейд не больше двух миль. Мы были там в то утро, и у старого Рэнса была большая шишка на голове. Похоже, его сбросила лошадь. Он мало что мог сказать. Мы не упоминали при нём о лошади, но, похоже, они с Чакваллой загнали её прямо туда и попытались уничтожить улики. В любом случае, кто-то опередил Скотти и чуть не пристрелил его. Они сдерживали его,
пока не содрали клеймо и не сбежали с седлом».

«Похоже, там было двое, да?»

«Наверное».

“Как насчет Чакваллы в ночь ограбления?”

“Изрядно напился; слишком пьян, чтобы что-либо предпринять”.

Они закончили трапезу и побрели в "Красную стрелу". Бизнес
шел не очень оживленно.

“Старина Чакуолла был здесь некоторое время назад”, - предположил бармен.

“Трезвый?” - спросил Слим.

“ Так чертовски трезв, что отказался от второй рюмки.

— Есть что сказать о Рэнсе?

 — Не думаю.

 — Куда он отсюда пошёл?

 — Этого я тоже не знаю.

 Они сели за один из столиков и закурили. Хэшнайф заметил, что правая рука Слима была в синяках и немного опухла, а сам Слим
они старались держаться как можно незаметнее.

Позже они вернулись в офис, который был погружен во тьму.

«Скотти, должно быть, уже лег спать», — сказал Чак.

«Он точно соня».

Дверь была не заперта. Они вошли, и Слим направился к столу,
чтобы зажечь лампу, но споткнулся и растянулся на полу.

— Почему бы тебе не поднять ноги? — рассмеялся Чак.

 — Зажги лампу! — фыркнул Слим, поднимаясь с пола. — Клянусь богом,
я на кого-то упал!

 Хэскнайф быстро чиркнул спичкой и подошёл к столу, где
он зажег масляную лампу. На полу, между столом и дверью, лежал Скотти Маккей, из раны на голове у него сочилась кровь.

  Когда они уставились на него, он застонал и попытался приподняться. Они быстро положили его на койку, и Слим побежал к двери тюрьмы, которая была приоткрыта.

 Камера была пуста — Рэнс Маккой исчез.Слим вернулся и посмотрел на Скотти, который тупо смотрел на них и
пытался ощупать свою голову.

“Рэнс ушел”, - сказал Слим. “Насколько серьезно ты пострадал, Скотти?”

“Что, черт возьми, произошло?” - с болью спросил Скотти.

“Что ты знаешь?” - спросил Слим.

Скотти непонимающе огляделся по сторонам, качая головой.

“ Не знаю, Слим. Я весь в крови! Кто меня ударил?

“ У меня в столе есть немного виски, Чак, ” сказал Слим.

Чак достал бутылку и дал Скотти сделать большой глоток. Это его взбодрило
быстро.

“Я был за столом”, - сказал он им. — Снаружи, у двери, был какой-то шум, и я пошёл посмотреть, в чём дело. А потом, кажется, что-то ударило меня.
Налей-ка ещё, Чак.

Слим вздохнул и вопросительно посмотрел на Хэскнайфа, который сидел на углу стола, задумчиво прищурившись.

— Что ты об этом думаешь, Хэскнайф?

Хэскнайф пожал плечами.

— Чаквалла Айк! — воскликнул Чак. — Клянусь богом, он сдержал своё слово!

 — Похоже на то, — медленно согласился Слим. — Тебе лучше пойти со Скотти к доктору и вправить голову. Ты можешь идти, Скотти?

 — Я не хожу на голове, — возразил Скотти. — Я буду в порядке, Слим. Но, может, стоит проверить.

“Судя по твоей внешности, в это будет легко заглянуть”, - ухмыльнулся Чак.
“Давай, старая размалеванная Рожа”.

“ А когда ты вернешься, оставайся в офисе, ” приказал Слим. “ Я сейчас.
иду в "Серкл Спейд”.

“ И мы пойдем с вами, ” сказал Хэшнайф после того, как двое мужчин удалились.
“Это вызывает у меня любопытство”.

“Я надеялся, что ты пойдешь, Кухонный нож. Мне тоже любопытно”.


ГЛАВА XVI "ПОТЕРЯННАЯ ШЛЯПА".

“Что ты об этом думаешь, Дрема?” - спросил Хэшнайф, когда они седлали
своих лошадей.

“Отлично!” - проворчал Дрема. “Это действие, ковбой. Когда они начнут
сбивать с ног полицейских и громить тюрьму, я почувствую себя лучше».

Они сели на лошадей и поскакали к «Кругу Спейда». В бараке горел свет, но в доме на ранчо его не было. Они спешились
и подкрались к окну барака, заглянули внутрь и увидели, что
Монти Адамс и Стив Уинчелл сидят за столом, склонившись над игрой.
"Севен-ап".

Они вернулись в загон, где они сидели и обсуждали, что
делать. Тонкий не хотел идти на ранчо-дом и сделает поиск. Это
может привести к большим неприятностям, особенно ночью.

И пока они сидели там, под навесом загона, на ранчо подъехали всадник и лошадь, спешились рядом с ними, завели лошадь в загон, отнесли седло в конюшню, а затем пошли в дом. Это был Чаквалла Айк. Он зажег лампу в гостиной и поднялся с ней наверх.

 — Хитрый старый дьявол! — фыркнул Слим. — Он был слишком умен, чтобы привести Рэнса
вот. Как ты думаешь, куда он его отвез? Ни в Half-Box R, ни
в JML. У него не было времени зайти в JML. Держу пари, он
оборудовал убежище в холмах.

“Нет смысла искать его ночью”, - сказала Дрема. “Мы могли бы также пойти
обратно в город и ждать рассвета”.

— Да, и его будет не так-то просто взять снова, — пожаловался Слим. — Старина
Рэнс чертовски меткий стрелок, и он знает каждый дюйм этой местности.

 Они вернулись к своим лошадям и поскакали в город. Скотти лежал в постели в
конторе, сильно страдая от ушиба головы, в которую
Врач наложил три шва. Это означало, что пройдёт несколько дней, прежде чем Скотти снова сможет носить шляпу.

 Осмотр кабинета показал, что ключи от главной двери тюрьмы и от камеры пропали. Слим хранил их в ящике своего стола. К счастью, у Слима был дубликат ключей.

 «Это сделал не чужак, — улыбнулся Хэшнайф. — Тот, кто это сделал, знал, где искать ключи».

“Нет, это сделал мой друг, Хэшнайф”, - засмеялся Чак. “Друг с
железными нервами”.

“И к тому же честный”, - засмеялся Слим. “ Он сдержал свое слово.

Они снова вышли на улицу при дневном свете. Идея Слима заключалась в том, чтобы внимательно следить
за Чакваллой. Он считал, что рано или поздно Чаквалла отправится к старику Рэнсу. Но Слим знал, что старик Чаквалла будет очень осторожен,
особенно если он заподозрит, что офицеры его подозревают.

 Чтобы осмотреть значительную территорию на случай, если старик Рэнс будет прятаться в сельской местности между Круглой Лопатой и Полубочонком
Р, Хэшнайф и Чак направились прямиком в «Полубокс Р», а Слим
и Сони поехали в «Круговую лопату».

 Чак знал о старом месте, наполовину хижине, наполовину землянке, спрятанной в
холмы между двумя ранчо. Когда-то это был зимний дом
волкодава.

“Просто однажды наткнулся на это”, - объяснил Чак. “ Ты никогда не смог бы найти
это, если бы только не знал, где искать. Старина Рэнс мог знать, где это
находится, и это было бы неплохим убежищем.

Они подошли к старому дряхлому мосту через реку, который был едва
достаточно широкие для двух всадников в ряд. На левой стороне моста,
примерно на середине, лежало потрёпанное сомбреро. Хэшнайф
спустился вниз и поднял его.

 Это была не та шляпа, которую обычно выбрасывают, — она была чёрной
Стетсон, топтали более чем носить. Названия не было в нем, за исключением того, что
создателя. Чак осмотрел его критически.

“Полно черных ковбойских шляпах носили здесь”, - сказал он. “ Может, кто-нибудь из Батча?
Панчеры Реймера напились и сорвались.

Хэшнайф спешился и подошел к перилам. Тридцатью футами ниже
под ним была промоина, с кое-где зарослями чахлого кустарника, грудами сугробов
. Дальше справа протекала река, всего около шестидесяти футов
в поперечнике в это время года.

Внезапно Хэшнайф наклонился вперед, глядя почти прямо вниз. Лежа
У одной из старых свай, наполовину скрытое зарослями кустарника и
наносным илом, лежало тело мужчины. Хэскнайф позвал Чака, и они вместе
посмотрели на него.

 С такого расстояния невозможно было его опознать, так как он был частично
прикрыт кустами. Они отвели лошадей обратно к концу моста и привязали их к дереву, после чего спустились к реке.

Чак не любил мертвецов, поэтому он позволил Хэшнайфу вытащить тело
из завала. Это был Билли Дюмонд. В центре его лба зияла круглая синяя дыра
разрез на его лбу показал им, что его смерть не была несчастным случаем. Чак
присел на корточки и разорвал несколько кусочков папиросной бумаги.
пытаясь скрутить сигарету.

“Хит площади между глазами”, - он удивился. “Кому-то здесь это
ты чертовски хорошо стрелял”.

Чак не обратил особого внимания на Хэшнайфа, который осматривал
тело, и он не заметил, что Хэшнайф взял какие-то бумаги из
кармана Дюмона. Там были три конверта с письмами, которые, очевидно,
долгое время носили с собой, и сложенный лист бумаги.

Хэскнайф прошёл дальше под мост, словно в поисках чего-то ещё, и развернул лист бумаги. Это был чернильный почерк,
в котором говорилось:

 Долговая расписка на семьдесят восемьсот долларов.
 (7800,00 долларов)
 Энджел Маккой

 Хэскнайф сунул бумагу в карман и вернулся к Чаку.

 — Что, по-твоему, нам лучше сделать с этим телом? — спросил он.

— Оставь это здесь, — быстро сказал Чак. — Пусть Слим и коронер разберутся с этим.

— Думаешь, нам лучше поехать и рассказать Реймеру?

— Да, наверное, нужно. А потом мы можем пересечь страну и рассказать
Слим. Как ты думаешь, кто убил старину Дюмонда, Хэшнайф?

— Кто-то хорошо постарался, Чак. Кто хотел его убрать?

— Рэнс Маккой.

— Я слышал об этом. Как он ладил с Энджелом?

— О, думаю, нормально. Они, кажется, дружили. Понимаешь, это было
Дюмонд рассказал Энджелу, что Лайла не дочь Рэнса. Думаю,
из-за этого Рэнс разозлился на Дюмонда. Ты ведь слышал, что Лайла потеряла работу, да?


— Да. Это было ужасно.

 Они вернулись к своим лошадям и поехали в «Полубочку Р», где
увидели, как Бутч Реймер и Делл Блэквелл седлают своих лошадей.

— Билли Дюмонд мёртв! — выпалил Чак без предисловий.

Бутч с любопытством уставился на него.

— Мёртв?

— Мрачнее некуда, — резко, хоть и неэлегантно, ответил Чак.

Бутч отложил лассо и подошёл к ним. Дюмонд долгое время был с
Бутчем Реймером.

“Ты мог бы сказать мне об этом, Чак”, - сказал Реймер, глядя Чаке в
Hashknife.

Чак рассказал им, как они нашли Дюмонда и что он был убит выстрелом
прямо между глаз. Бутч был явно взволнован, и, казалось,
Кухонный нож, что в его глазах был страх, который переходил с одного лица на другое
лица.

— Если бы старина Рэнс Маккой не сидел в тюрьме… — сказал он, многозначительно
прерывая свою речь.

 — Ну, он не сидит, — сказал Чак.  — Кто-то помог ему сбежать из тюрьмы прошлой ночью.  Они ударили Скотти по голове.

 Бутч с отвращением фыркнул и засунул большие пальцы за пояс.

 — Это объясняет всё.  Вам не придётся далеко ходить, чтобы найти человека, убившего
 Билли Дюмонда.

— Рэнс Маккой — убийца? — спросил Хэскнайф.

— Что ты имеешь в виду, Хартли?

— Дюмон был убит. Его пистолет всё ещё в кобуре. Человек, который его застрелил, приставил пистолет почти к голове Дюмона. А потом бросил его
тело сбросили с моста, надеясь, что его никто не найдет. Но они
совершили ошибку, оставив шляпу Дюмона на мосту. Вероятно,
не заметили ее в темноте.”

Кухонный нож сунул руку за пазуху и вытащил черный стетсон,
который он протянул Реймеру. Хэшнайф внимательно наблюдал за Раймером, и он
увидел, как его кривые губы дернулись при виде шляпы.

Он медленно расправил ее двумя руками. Блэквелл лишь мельком взглянул на него. Бутч тихо откашлялся.

 — Это шляпа старого Билли, — тихо сказал он. — Бедняга Билл.

“Мы лучше сохранить ее”, - сказал Hashknife. “Шериф хотите сохранить его,
Небось”.

“Что это с ним?” - спросил Бутч.

“О, всего лишь часть личных вещей Дюмона. Если тебе это нужно, Слим
вероятно, отдаст это тебе”.

“Ну, хорошо”, - неохотно. “ Где Слим? - спросил я.

“ Ищу Рэнса Маккоя, ” ответил Чак.

“ Я тоже, ” проворчал Бутч. “ Скажи Слиму, что моя банда в его распоряжении.
Чертовски уверен, что старина Рэнс убил Билли Дюмона. Ты думаешь, он
в ”Серкл Спейд"?

“Ни за что. Он слишком умен для этого. Если вы, ребята, собираетесь в
город, не прикасайся к телу. Нам пришлось вытащить его оттуда, где мы могли бы его осмотреть.
 Как только мы найдем Слима, мы отвезем его в город ”.

Бутч пообещал держаться от этого подальше, и Хэшнайф уехал с Чаком,
направляясь через холмы к Серкл Спейд. Хэшнайф ухмылялся про себя
и Чак почувствовал, что Хэшнайфа это позабавило.

“Что в этом смешного, Хэшнайф?”

«Я просто посмеялся про себя над тем, что Раймер хочет оставить себе шляпу Дюмонда
в качестве сувенира».

«Что в этом смешного?»

«То, что Раймер узнал её, Чак».

— Ну, он же должен узнать шляпу Дюмонда, не так ли?

— Конечно.

— Ну и что в этом смешного?

— Ничего особенного, кроме того, что голова Дюмонда не меньше семи и трёх восьмых дюйма, а эта чёрная шляпа — шесть и семь восьмых дюйма.

— Вы хотите сказать, что это не шляпа Дюмонда?

— Если только эта пуля не сильно расширила его голову.

 — Ну, будь я проклят! — восхищённо воскликнул Чак.  — Слим говорил мне, что ты умный.  Кто бы мог подумать, что ты сравнишь эту шляпу с головой Дюмонда?  Держу пари, Бутч Реймер думает, что это шляпа Дюмонда.  Ха-ха-ха-ха-ха-ха!

“В любом случае, он стал немного сентиментален из-за этого”, - ухмыльнулся Хэшнайф.
“Где находится та землянка, о которой ты упоминал?”

“О, это сейчас к северу от нас. Я подумал, что нам лучше сначала найти Слима и
рассказать ему о Дюмонде.

“ Думаю, да. Эта мертвая лошадь сильно убралась с нашего пути?

“ Не очень. Мы переедем через железную дорогу здесь, у Кёрлью-Спур, а потом
сможем подняться туда, где находится лошадь».

Пятнадцать минут спустя они спешились и посмотрели на то, что осталось от
лошади Спейда. Койоты и сороки практически обглодали кости. Хэскнайф осмотрел череп животного,
был все еще покрыт кожей. Пуля пробила мозг животного
и прошла через череп. Хэшнайф задумчиво осмотрел отверстие от пули
, а затем подошел к забору и посмотрел вниз
на рельсы, которые были по меньшей мере на двадцать футов ниже того места, где они находились
.

“ Что-нибудь понял из этого? ” с любопытством спросил Чак. Он начинал
уважать наблюдательность Хэшнайфа.

— Иногда из мухи можно сделать слона, Чак, — серьёзно ответил
Хэшнайф. — Может, нам лучше пойти и найти Слима.

 Слим сказал им, где найти его и Сони, и они пришли туда.
Они сидели в тени низкорослого тополя, откуда наблюдали за домом на ранчо «Круглая лопата».

«Пока ничего не вышло, — ухмыльнулся Слим. — Видел, как Монти и Стив уезжали;
но Чакволла даже не пошевелился».

«Ты им скажи, Хэшнайф», — сказал Чак, когда они спешились.

Хэскнайф рассказал Слиму, как они обнаружили тело Билли Дюмонда
под мостом, и глаза шерифа расширились. Он давно знал Билли
Дюмонда.

«Рэнс Маккой!» — выдохнул он. «Он охотился на Дюмонда. Клянусь Богом, он вырвался на свободу,
поджидал Билли на том старом мосту — и пристрелил его».

“Расскажи им об этой шляпе”, - настаивал Чак.

Хэшнайф ухмыльнулся, пересказывая разговор между собой и
Бутчем. Он отдал Слиму шляпу. Они смотрели за опознавательные знаки,
но не нашел. Размер был ясно обозначен на наклейке под
пот-группа.

“Я никогда не обращал внимания на размер головы Дюмона”, - сказал Чак.

“Когда твоя жизнь зависит от того, чтобы замечать вещи, у тебя появляется привычка замечать их"
”, - серьезно сказал Хэшнайф. “Кто-нибудь из вас когда-нибудь видел старину Рэнса Маккоя
в такой большой шляпе, как эта?”

Никто из них не видел.

“Это совсем не то, что было у него, когда он сидел в тюрьме”, - заявил Чак.
“Это была ужасная старая развалина”.

“У Билли Дюмона были деньги?” - спросил Хэшнайф.

“На сорока в месяц?” ухмыльнулся Слим.

“ Он и Энджел Маккой были хорошими друзьями?

“ Думаю, всегда были.

Кухонный нож поправил черное сомбреро. Это был не тот тип
шляпа старика бы купить. Это была шляпа размером с «пятигаллонную» и довольно дорогой отделки.

 «Стоила около сорока долларов, — сказал Хэскнайф. — У меня была почти такая же несколько лет назад. Носил её по воскресеньям. Джиггер, которому принадлежала эта шляпа, был своего рода чуваком».

— На каком берегу высадились Рэнс Маккой и Билли Дюмонд, — рассмеялся Слим. — Я
знаю, что Дюмонд не стал бы тратить месячную зарплату на шляпу. Вопрос в том,
получим ли мы что-нибудь, если будем ждать, пока Чаквалла сделает ход?

 Хэскнайф медленно покачал головой, всё ещё глядя на шляпу.

 — Я так не думаю, Слим. За этим стоит нечто большее, чем мы думаем. Это
начинает понемногу накапливаться. Мошенники всегда совершают ошибки. И каждый раз, когда
они пытаются исправить одну, они совершают другую. Не верь тому, что ты видишь,
потому что это может выглядеть так, будто это не так.

Слим пристально прищурился на Хэшнайфа, как будто пытаясь прочесть за ним
эти спокойные серые глаза.

«Хартли, ты напал на след?» — спросил он.

«Нахожу, Слим. Следы пока не такие уж явные, но это всё равно следы. Давай вернёмся в город и раздобудем повозку, чтобы
привезти Дюмонда. Сегодня мы позволим Чаквалле делать всё, что ему вздумается». Если бы старый Рэнс прятался в кустах, он бы не стал навещать его при дневном свете».

«Верно. У нас не так много здравого смысла».

«Не так уж и много, Слим».


Глава XVII. Малыш Гловэр

«Ничего подобного! Вы все сумасшедшие!»

Старина Чаквалла чуть ли не пританцовывал на полу в кабинете шерифа
и его усы сердито встопорщились. Он потряс скрюченным кулаком перед Слимом
Колдуэллом.

«Длинноногая курица!» — взревел он. «Ты обвиняешь меня в том, что я взломал твою
тюремную курятник-курятню, да? Думаешь, я выпустил Рэнса Маккоя, да? Я бы
очень хотел знать, откуда у тебя такая идея».

Это было на следующий день после того, как они нашли тело Дюмонда, и Чаквалле только что сообщили, что Рэнса доставили из тюрьмы. Слим
открыто спросил Чакваллу, куда тот отвёз Рэнса. Конечно, старик был возмущён.

«Ты клялся, что разнесёшь тюрьму», — напомнил Слим.

— Угу. Конечно, я это сделал. Я был зол — и пьян. Но я никогда этого не делал, Слим.
 Честное слово!

 — Тогда где он, чёрт возьми? — спросил Слим. — Если ты его не выносил, то кто? Чаквалла беспомощно развёл руками.

 — Откуда мне знать?

 Слим повернулся и посмотрел на Хэскнайфа, который улыбался старому Чаквалле.

— Что ты об этом думаешь, Хэшнайф?

— О, я не знаю. Ты ведь знаешь, что Билли Дюмонд мёртв, да, Чаквалла?

— Слышал, что он умер. Из-за этого не стоит рвать на себе рубаху. Этой стране было бы лучше, если бы Дюмонда задушили в младенчестве. Обвиняешь в этом Рэнса, да? Конечно, обвиняешь.

Чаквалла возмущённо посмотрел на него и попятился к двери.

«Куда ты идёшь?» — спросил Слим.

«Искать Рэнса Маккоя. Кто-то должен его найти, а в офисе шерифа полно некомпетентных бездельников».

«Где ты собираешься искать?» — спросил Чак.

«Это не твоё дело».

Он пошел по тротуару, тяжело ступая, его шпоры скрипели по истертым доскам
. Слим устало пожал плечами и откинулся на спинку своего
кресла.

“Ну, что ты думаешь, Хэшнайф?”

“Старик казался очень решительным, Слим”.

Хэшнайф подошел к двери и посмотрел на улицу. Он увидел входящую Лайлу.
Магазин Баркера.

«Кажется, мне нужен табак», — сказал он и вышел из кабинета. Слим
посмотрел ему вслед и увидел, как он присоединился к Лайле. Он хотел пойти за ним, но
решил не делать этого.

Он встретил Лайлу у входа в магазин. Она несла какие-то пакеты в
дом Паркера, и он пошёл с ней.

— Дела у тебя идут не очень хорошо, да? — спросил Хэскнайф.

Лайла кивнула.

 Хэскнайфу показалось, что она не хочет об этом говорить.
— Ты слышала о смерти Дюмонда? — спросил он.

 — Да.

 — Думаешь, его убил Рэнс Маккой?

“Нет, если он был убит, как говорят, он был. Рансе Маккой бы
убили его в честном бою”.

“Они думают, что Chuckwalla взял его из тюрьмы”.

“Я знаю, что так оно и есть. Но я в это не верю. Чаквалла много болтает. Он
просто великодушный старик, внешне грубый. Он бы не ударил Скотти.
Маккей, если только это не было в честном бою.

— Тебе не нравится Рэнс Маккой, да?

— Не нравится?

 Лайла отвернулась, но не слишком быстро, чтобы Хэшнайф
увидел слёзы в её глазах.

— Он мне не нравится, — устало сказала она. — Мне было больно и плохо из-за этого
ВСЕ. Это казалось таким несправедливым, что никто не сказал мне, кто я такой - и что я собой представлял
. Вы не знаете, что это значит, мистер Хартли. А теперь у меня отняли
школу ”.

“Да, я слышал об этом, Лайла. Я звоню йух Лила, потому что все
остальное делает”.

“Все в порядке”.

Они остановились у ворот Паркер.

— Я слышала, что Рэнс Маккой и его сын никогда не ладили, —
сказала Хэшнайф.

 — Не очень, — призналась Лайла.  — Они всегда были на ножах,
даже когда Энджел был маленьким.  Рэнс Маккой всегда поддерживал Энджела,
даже когда тот заслуживал сурового наказания, но, похоже, никогда не было
любовь между ними. Даже когда мы с Энджел были маленькими, он вставал на мою сторону.
”Дело в том, что кровь бывает гуще воды, а?" - Спросила я.

“Что, кровь гуще воды?’ О, я не хотел этого говорить
это, Лайла.

“Но это правда”.

“Да, я думаю, что это так”.

“Ты веришь в наследственность?” Теперь Лайла была до боли серьезна. Это был
вопрос, который причинял ей боль.

«Наследственность? Если вы имеете в виду физические формы, цвет кожи, характер — да. Если вы имеете в виду унаследованные пороки, физические недостатки — нет. Кража лошадей не обязательно передаётся по наследству. Сыновья священников обычно не становятся
проповедники. Слепота не передается по наследству; так почему же любое другое физическое заболевание
должно передаваться по наследству? Я знал двух слабых маленьких людей в Монтане, которые вырастили
бойца в тяжелом весе. Но ты можешь создать свою собственную наследственность, Лайла ... Большинство
так делают.

“Ты имеешь в виду... думаешь об этом?” с тревогой.

“Думаешь об этом неправильно”.

“Но ...но что, если другие люди будут думать против тебя?”

Хэскнайф тихо рассмеялся и покачал головой.

«Это идея индейцев, Лайла. Никогда не признавай, что твоё лекарство слабее, чем у другого. Только твой разум может причинить тебе боль».

Лайла вздохнула и пошевелила своими пакетами.

— В любом случае, — сказала она, пытаясь улыбнуться, — над твоей теорией стоит подумать.


— Её стоит использовать, — серьёзно ответил он. — Я знаю, потому что я точно её использовал. Перестань беспокоиться о себе — и вообще о чём бы то ни было. Ты не сделала ничего плохого, а когда ты права, тебе не нужно ни о чём беспокоиться.

— Возможно, ты прав. О, я надеюсь, что всё будет хорошо.
Рэнс Маккой. Ты нравишься Слим Колдуэллу, он сказал мне об этом».

«Что ж, — ухмыльнулся Хэскнайф, — значит, ты нравишься ему, Лайла, потому что
ему не нужно было говорить мне, кто ему нравится ещё».

Лайла быстро покраснела и поспешила к дому. На крыльце она
обернулась и помахала Хэшнайфу, и он понял, что она улыбается.

Он вернулся в кабинет, где доктор перевязывал голову Скотти.
Слим ушёл дальше по улице, но Чак и Сони всё ещё были там.

«Давайте спустимся и посмотрим на хижину, которую мы не видели вчера», —
предложил Хэшнайф.

Чак быстро согласился. Они взяли пару винтовок с оружейного
шкафа шерифа, оседлали лошадей и выехали из города, попросив Скотти передать Слиму, куда они направляются.

Они поехали по дороге, которая вела к «Полубочонку R», пересекли мост, на котором
они нашли тело Дюмонда, а затем свернули налево, следуя вдоль
реки. Местность была очень пересечённой, и повсюду рос кустарник,
то тут, то там виднелись большие участки тополя и отдельные
кусты можжевельника.

 Но Чак знал, где находится спрятанная хижина, и
привёл их прямо к ней. Не было никаких признаков того, что здесь когда-либо существовало какое-либо
жильё. Передняя часть жилища была построена из жердей,
больше похожих на вход в туннель, чем на человеческое жилище.

Старая дверь всё ещё была на месте, но провисла и приоткрылась. Прямо у входа, где они спешились, было около двадцати футов голой земли. Здесь были следы копыт, и Хэскнайф присел на корточки, чтобы внимательно их изучить, пока Сонный и Чак следили за провисшей дверью.

 — Иди сюда, Сонный, — сказал Хэскнайф. Он указал пальцем на след в пыльной земле. На самом деле там было два следа, расположенных близко друг к другу,
по-видимому, оставленные одним и тем же животным, но один след был от гладкой подошвы,
а другой — от подмётки.

“Призрак!” - фыркнула Дрема. “Да, сэр, это он”.

“Ваша серая лошадь?” переспросил Чак.

“Да”, - кивнул Хэшнайф.

“Ты хочешь сказать, что знаешь следы своей лошади",
Нож для разделки мяса?

“Я должен ... я сам подковал его, Чак. Заметил этот след? Это его
левая передняя нога. Если поставить подкову на эту ногу, он будет сильно спотыкаться, поэтому
я всегда подковываю его лёгкими подковами на остальные ноги, а эту оставляю без подковы. Но хуже всего то, что мы не знаем, как давно были оставлены эти следы. След мог выглядеть свежим долгое время время в этой сухой земле».

Практически вся хижина была земляной, и, за исключением входа,
стены были из земли. Пол был земляным. В задней части был небольшой
камин, а ржавая старая печная труба едва возвышалась над
кустарником на склоне холма.

В землянке давно не было огня, и единственным признаком того, что здесь кто-то жил, была пустая банка из-под фасоли, в которой ещё оставалось несколько довольно свежих зёрен, а на земляном полу валялось несколько окурков.
Хэшнайф осмотрел их и решил, что некоторые из них были выкурены совсем недавно.

Они вернулись на солнечный свет и сели на лошадей.

«Кто-то был здесь недавно, — решил Хэскнайф. — И этот человек ел консервированную фасоль, курил сигареты и ездил на моей лошади. Если Малыш Гловер украл мою лошадь и до сих пор на ней ездит, он вернулся из Уэллком-Сити, а не поехал дальше».

«Он, наверное, знает об этой землянке, — сказал Чак. — Малыш был здесь
довольно долго, и многие из Реймерских владений простираются отсюда. Хотел бы я знать, почему он украл твою лошадь, Хэскнайф. Он, наверное, не знает, чья это лошадь, и не думаю, что для него это имеет значение
он так и сделал. На берегу парень-хладнокровный человек, и если он есть
совесть, вообще, я евангелист”.

“ Давай съездим в "Полубокс Р", - предложил Хэшнайф. - Бутч Раймер.
возможно, у него есть что-нибудь о Гловере.

“ Он не отдал бы Ребенка, Хэшнайф. Но мы все равно приедем.
Никогда нельзя сказать наверняка.

Но им не пришлось ехать верхом. Когда они спустились на дорогу под мостом,
они встретили Реймера и Блэквелла, направлявшихся в город.

«Привет, ковбои», — проворчал Бутч. «Что вы знаете?»

«Не так уж много», — улыбнулся Хэскнайф. «Вы не видели Кида Гловера,
да?»

Странное выражение промелькнуло в глазах Бутча, когда он быстро взглянул на
Хэшнайфа.

«Я его не видел, а ты, Хартли?»

«Нет. Но если он едет на моей серой лошади, значит, он был здесь в последнее время».

«Откуда ты знаешь?»

«Нашёл следы моей лошади».

Бутч коротко рассмеялся.

— Ты же не хочешь сказать, что знаешь, где твоя лошадь, Хартли?

— Да. Я сам её подковывал, Бутч.

— О, да.

 Бутч надвинул шляпу пониже на глаза и посмотрел на холмы.

— Забавно, не так ли, что он возвращается?

— Что в этом забавного? — спросил Бутч.

“Это свободная страна”.

“Довольно свободная”, - признал Хэшнайф.

Они собрались вместе и направились обратно в "Ред Эрроу". Hashknife бы
дали много, чтобы знать, что происходит позади маленького глаза Бутча,
который, казалось, заняты сканированием дорога и прилегающие к ней страны. Есть
был небольшой разговор. Хэшнайф и сам немного поразмыслил.
Блэквелл поговорил с Чаком и Дремой, но, казалось, избегал Хэшнайфа.

— Завтра дознание, — сказал Хэскнайф, нарушив долгое молчание между ним и Бутчем.


Бутч коротко кивнул.

«Полагаю, Билли похоронят в городе. Насколько я знаю, у него нет родственников». Я
— Надеюсь, они поймают старину Рэнса.

 — Думаешь, это Рэнс его застрелил?

 — Конечно.  Он был единственным, кто хотел убить старину Дюмонда.

 — Но он хотел убить его честно, не так ли?

 — Если бы у него был шанс.  Билли его боялся.

 — И ты думаешь, что Рэнс Маккой намеренно его убил?

 — Думаю, так скажут присяжные.

— Полагаю, так и будет.

 После нескольких минут раздумий Бутч развернулся в седле и
прямо посмотрел на Хэскнайфа.

 — Что ты об этом думаешь? — спросил он.

 — Не знаю, — уклонился Хэскнайф.

 — Я просто подумал. Ты так много говорил об этом. Я верю в
оставим подобные вещи на усмотрение шерифа и суда, и если остальные
люди поступят так же, нам будет лучше.

“Некоторые люди поступили бы так же”, - многозначительно согласился Хэшнайф.

“Некоторые люди сделали бы что?”

“Так было бы лучше”.

“Мм-м-м-м.”

Бутч пришпорил свою лошадь и встал рядом с Чаком, оставив
Кухонный нож, чтобы поднять заднюю часть. Но высокий ковбой с серыми глазами, похоже, не возражал. Он широко ухмыльнулся и начал сворачивать сигарету.

 На следующий день Хэскнайф и Сони дали показания на дознании, но
вопросы были поверхностными. Не было никаких доказательств, связывающих Рэнса
Маккой был признан виновным в убийстве, поэтому судмедэксперты решили, что Билли Дюмонд
был убит выстрелом из огнестрельного оружия, произведённым неизвестным лицом или лицами. Но они рекомендовали шерифу задержать Рэнса Маккоя.

 Это была довольно нелепая рекомендация, поскольку шериф уже разыскивал Рэнса по обвинению в ограблении компании Wells Fargo Express.
Хэскнайф попросил Слима не показывать чёрное сомбреро, и Слим
уважил желание Хэскнайфа до такой степени, что о шляпе не было сказано ни слова.

Реймер и его команда были там, но никто из них не упомянул о
шляпа. После расследования Бутч Реймер спросил Слима, у кого шляпа, и
ему ответили, что шляпа заперта в сейфе в офисе. Бутч ничего не
сказал по этому поводу и не стал спрашивать, почему шляпа Билли Дюмонда
должна быть заперта в сейфе.

 Тело Билли Дюмонда было должным образом предано земле в тот же день, и
на похоронах не было ни одного скорбящего. Бутч Реймер заплатил священнику и доктору, которые выступали в
качестве гробовщиков, и Билли Дюмон был похоронен на так называемом
«Кладбище Красной Стрелы» — продуваемом ветрами склоне холма,
окружённом тополями.

“Я собираюсь найти человека, который застрелил Билли”, - было слышно, как Бутч Реймер
заявил, и все поняли, что он имеет в виду Рэнса Маккоя.

“Лучше бы тебе не объявить подход былых времен” - усмехнулся Джим Лэнгли, кто пришел
на дознании. “Он один жесткий старый джиггер”.

Лэнгли был Джесс Fohl с ним. Джесс выпил довольно много спиртного перед
похоронами и всю дорогу до города проплакал, а Лэнгли сказал ему, что
отрежет ему уши, если он ещё раз выпьет. Лэнгли спустился и
поговорил со Слимом и Хэскнайфом о старом Рэнсе. Лэнгли, похоже,
не думал, что Рэнс застрелил Дюмонда, но даже не стал бы строить догадки.
к тому, кто его убил.

“Почему ты не думаешь, что это был Рэнс?” переспросил Хэшнайф.

“Дело вот в чем”, - объяснил Лэнгли. “ Рэнс спрятал эти сто
тридцать две тысячи долларов. Чакуолла устроил ему побег из тюрьмы, и
старина Рэнс сбежал из этой страны, прихватив с собой барахло
. Как только все уляжется, старина Чаквалла возьмет себя в руки.
А теперь ты просто понаблюдай и убедись, что я не прав, Слим.

“И ты думаешь, Рэнсу так не терпелось убраться из страны, что он
не остановился бы достаточно надолго, чтобы убить Дюмона, а?” - спросил Хэшнайф.

“Я не думаю, что он бы это сделал”.

“А ты не думаешь, что старый Рэнсом никогда не вернется?”

Лэнгли плотно закрыть его губы на мгновение, как он покачал головой в
отрицательный.

“Нет, ” сказал он, - я почти готов поспорить, что он этого не сделает”.

“Ну, нам лучше подойти к этому с другой стороны, Хэшнайф”, - серьезно сказал
Слим.

“Ты работаешь над этим, Хартли?” - спросил Лэнгли.

— Ну, я вроде как помогаю Слиму, — рассмеялся Хэскнайф.

 Позже в тот же день Лэнгли и Бутч Реймер встретились перед «Красной стрелой»
и обсудили дело. Реймер выпил несколько порций и был склонен к
многословию.

— Нам нужен шериф, который может арестовать и задержать человека, — сказал он.
 — Слим хорош по-своему, но он недостаточно весит.  Ха-ха-ха-ха-ха-ха!

 Лэнгли рассмеялся вместе с ним.

 — У Слима есть помощник, который чуть-чуть худее, чем
 Слим, — рассмеялся Лэнгли.

 — О, этот Хартли. Не очень-то он и похож на детектива, да, Джим? Но позволь мне кое-что тебе рассказать. — Бутч стал очень откровенным. — Слим говорит, что этот парень — просто чудо как детектив. По словам Слима, у этого Хартли нюх, как у ищейки, которая идёт по следу.

— Он что, детектив? — спросил Лэнгли.

— И даже больше, судя по словам Слима.

— Что ж, — серьёзно сказал Лэнгли, — никогда нельзя судить о человеке,
глядя на него со стороны. Но Слиму понадобится нечто большее, чем
худой громила, чтобы разобраться со всем этим бардаком.

— Это правда. Кстати, вы не видели Ангела в последнее время?

— Он работает на меня, — рассмеялся Лэнгли. — Неплохо, да? Ну, он был
не в духе, Бутч, и я просто ради забавы предложил ему работу.
Он говорит, что у него проблемы. Думаю, в тот вечер старик Рэнс обобрал его.
 Он хороший боксёр. По какой-то причине он злится на Слима.

“Из-за этой девчонки”, - сказал Бутч. “Они оба помешаны на ней”.

“Черт возьми!” - воскликнул Лэнгли. “Она была единственной, кто разворотил Ангела
игры в ту ночь. Она поклялась, что он был крив. Он не хотел ее,
Буча”.

“ Возможно, нет; я просто догадывался; но Слим точно знает. Откуда йух
предположим, старый Ранс является прячешься?”

“Он не прячется; он foggin’. Ставлю десять к одному, он никогда не вернется,
Буча”.

“Нет, я бы не стал ставить на это, Джим”.

“Сколько ты хочешь поставить?”

Они быстро повернулись лицом к Хэшнайфу, который подошел к ним сзади
незамеченный.

— Ну, я… я не знаю, — запнулся Лэнгли. — Сколько ты хочешь поставить,
Хартли?

 — От ста до тысячи — один к десяти, Лэнгли. По-моему, это лёгкие деньги.

 У Хэшанайфа в кармане было ровно пятьдесят долларов. Если бы не удача Сонного в «Красной стреле», они оба к этому времени были бы на мели.

Но Лэнгли не стал бы делать ставку, и Хэскнайф был в этом уверен. Он хорошо знал
Лэнгли.

 «В любом случае, — заявил Лэнгли, — это моё личное мнение. Я могу ошибаться,
конечно. Но зачем _тебе_ делать такую ставку, Хартли?»

“Я бы поспорил, что луна сделана из сыра, если бы кто-нибудь дал мне такие шансы"
. И я действительно думаю, что он вернется, Лэнгли ”.

“Ну”, - с сомнением, - “возможно, ты прав. Я думаю, он был бы дураком, если бы вернулся.
Ты не находишь?”

“Мне кажется, что так оно и есть”, - согласился Бутч. “Я бы не стал”.

Лэнгли нужно было сделать кое-какие покупки, поэтому он извинился и спустился вниз
в магазин Паркера, оставив Бутча и Хэшнайф вдвоем.

“Джим только что сказал мне, что Энджел пасет для него коров”, - сказал Бутч.

Хэшнайф улыбнулся. “Интересно, куда он подевался”.

“ Старик поймал его, Хартли. Ей-богу, старик точно вышел из себя.
Эта страна хорошо обеспечена. Он может позволить себе потерять своё ранчо. Будь я проклят, если думаю, что он когда-нибудь вернётся. Я бы не хотел даже ставить десять к одному, что Лэнгли на это поспорит.

 — Что ж, я поставлю, Реймер. И если Малыш Гловер когда-нибудь появится у тебя, дай мне знать. Я хочу эту серую лошадь, и я не буду сильно злиться на Малыша. Он просто обменялся со мной, и я считаю, что он перестал быть дальтоником.

Буч мрачно улыбнулся.

— Я скажу ему, Хартли. Но ты правда думаешь, что он вернулся в эту
страну?

— Я бы узнал эти следы копыт даже в аду. А если он направлялся за
в этой стране он не вернулся бы сюда из Уэллкомба только для того, чтобы оставить следы в пыли».

«Нет, это факт. Но позволь мне сказать тебе кое-что, Хартли: если ты встретишь
Кида Гловера, стреляй быстро. Он плохой человек, и если он узнает, что ты владелец той
лошади, он убьёт тебя при встрече».

“О, я не беспокоюсь об этом, Раймер; но все равно спасибо”.

“Не за что”.

“Он вроде как мстит своим друзьям”, - сказал себе Хэшнайф.
возвращаясь в офис. “Предупреждает, чтобы я стрелял первым, да?”

Слим хотел спуститься за реку и посмотреть на старую землянку, но
Хэскнайфу не нравилось бродить по зарослям ночью, поэтому они решили
заглянуть туда рано утром. Слим разослал телеграммы с описанием старого Рэнса Маккоя,
предупредив полицейских из соседних округов, чтобы они были начеку; но пока никто не
сообщал, что видел его.

 В ту ночь было около полуночи, и Хэскнаф и Сонный сидели в своей
комнате и обсуждали события дня. В городе было очень тихо, когда они услышали, как по улице проскакала лошадь, цокая копытами. Это означало, что всадник, как говорят на ранчо, «поскакал во весь опор».
«Конский хвост» через дорогу от них, в салуне «Красная стрела».

Хэшнайф осторожно задул лампу, прежде чем поднять окно и
штору. Возбуждённые голоса свидетельствовали о том, что их что-то взволновало. В свете из окна салуна он увидел лошадь и нескольких мужчин. Один из них
бежал по улице в сторону офиса шерифа, а другой направлялся в противоположную сторону.

«Нам лучше спуститься и послушать, Сони», — сказал Хэшнайф. Они
надели сапоги и направились в салун. Слим только что прибыл на место
происшествия и натягивал рубашку.

 Делл Блэквелл из «Полукруга R» был всадником.

— А теперь расскажи мне, что случилось, — сказал Слим, слегка задыхаясь.

 — Кто-то застрелил Эдди Корби. Вот как это было. Мы с Бутчем, Джимом
Кендаллом и Эдди играли в покер в бараке. Бутч проигрывал,
и он так разозлился, что порвал карты. Он всегда так делает. Ну, у нас
в бараке не было другой колоды.

«Бутч сказал, что у него на ранчо есть несколько колод, но будь он проклят, если пойдёт за одной из них. Эдди сказал, что принесёт её, и Бутч сказал ему, что она в шкафу в гостиной. Эдди ушёл всего на несколько минут, и мы услышали выстрел.

«Мы выскочили посмотреть, что происходит. Мы все немного нервничали, потому что
в Дюмонда стреляли, понимаете. Но ничего не было видно, потому что
было чертовски темно. В доме горел свет, и мы все пошли туда. Входная дверь была широко открыта, а перед шкафом лежал Эдди, застреленный сзади.

— Я думаю, он мёртв, но Бутч говорит, что нужно вызвать врача. Похоже, в него выстрелили из «тридцать-тридцать», и я не думаю, что у него есть хоть какой-то шанс. И это всё, что мы знаем, Слим.

 — Зачем кому-то стрелять в Эдди Корби? — удивился Слим Колдуэлл.

Корби был безобидным человеком, недостаточно сильным физически, чтобы быть ковбоем, поэтому он работал конюхом и помогал на ранчо.

«Это меня добило», — заявил Блэквелл. «Эдди никогда никому ничего не делал. Да он почти никогда не покидал ранчо. Лично я думаю, что кто-то принял его за Бутча. Они примерно одного роста, и Бутч
— единственный, кто спит в доме на ранчо. Я бы не стал говорить об этом
Бутчу, потому что это напугало бы его до чёртиков.

— Кто бы стал стрелять в Бутча? — быстро спросил Слим.

— Кто знает? У Бутча могут быть враги, Слим.

— Полагаю, что мог бы. Мне лучше оседлать лошадь. Когда появится доктор,
скажи ему, что я уезжаю. Может, я его опережу. Хочешь поехать со мной,
Хэшнайф?

Хэшнайф быстро покачал головой.

— Я тебе не нужен, Слим.

— Я возьму Чака. Я оставил его, когда он пытался вытащить ноги из рукавов
пиджака. Допустил ошибку и схватил свое пальто вместо штанов”.

Кухонный нож и Дрема вернулись в отель.

“Что случилось с этой страной?” - спросил Дрема. “Разве у них нет
_ нет_ уважения к человеческой жизни?

“Не в их духе. С этого момента будь осторожен. Когда они начнут
Играя в эту игру с пулями, никогда не знаешь, когда
ты сам окажешься на месте «жертвы». Мне не нравятся правила, которые они используют.

 — Что ты знаешь? — спросил Сонный.

 — Немного предполагаю, Сонный.

 — Да-а-а? Кто застрелил этого Корби?

 — Это довольно прямолинейный вопрос, ковбой. Нам лучше завалиться на сено и наверстать упущенное
немного поспать.

“Скажи!” - потребовала Дрема. “Почему ты никогда не посвящаешь меня в то, что ты
знаешь?”

“Ничего не знаю. Ты веришь в наследственность?”

“Я уверен, что верю, ты, потомок моллюска”.

На следующее утро после рассвета принесли тело
Эдди Корби, но Hashknife не существует. Он катался подальше от красных
Стрелка за час до рассвета, в одиночку, оставляя сонного смотреть и слушать
все, что случилось в городе.

Сонный протестовали против этого, но Hashknife, как правило, был свой путь в
вопросы такого рода. Он поехал прямо в "Серкл Спейд", где
нашел Чакваллу Айка, который как раз начал готовить завтрак. Старик посмотрел на него.
Хэскнайф вопросительно посмотрел на него, но пригласил его поесть с ними.

«Рано приехал, да?» — спросил он.

«Приятно приехать рано», — улыбнулся Хэскнайф. «Никто не
убьёт тебя рано утром».

— Ты что, Хартли, ждёшь, что тебя пристрелят?

 — Прошлой ночью кто-то убил Эда Корби в «Полукруге».

 Чаквалла нахмурился и погладил усы.

 — Убил Эда Корби?

 — Выстрелил ему в спину. Понимаешь, кто-то выстрелил через открытую дверь. В любом случае, я думаю, он мёртв. Блэквелл принёс новости около полуночи. Он пришел за доктором, но тот сказал, что уверен, что Корби был
мертв ”.

“Будь я проклят! Эд Корби! Я не вижу в этом смысла. Корби
был безобидным джигитом. Был не очень здоров. Будь я проклят!
Вероятно, свалил это на Рэнса Маккоя. ”

Хэскнайф развалился на кухонном стуле и свернул сигарету, в то время как
Чаквалла, бормоча что-то себе под нос, продолжал готовить завтрак.


— Я пришёл поговорить с тобой о Рэнсе Маккое, — сказал Хэскнайф.

Чаквалла быстро повернулся, словно защищаясь.

— О чём?

— Я хочу знать правду.

— Какого чёрта ты хочешь знать!  Ну, теперь...

— Не горячись, — сказал Хэскнайф. — Если ты выпустишь Рэнса Маккоя, я не буду возражать. У меня есть напарник, Чаквалла, и я бы взломал любую тюрьму на свете, чтобы вытащить его. То, что ты мне расскажешь, никуда не уйдёт, но я хочу знать правду.

Чакволла швырнул сковородку на плиту и повернулся лицом к
Хэшнайфу.

«Я не грабил ту тюрьму!» — фыркнул он. «Многие из вас, дураков, не поверят
мне, да? Что ж, не верьте! Я вас и не прошу. Я хочу найти Рэнса Маккоя так же сильно, как и вы, — может, даже сильнее. Что вы об этом думаете?»

— Я поверил тебе с первого раза, Чаквалла. А теперь позволь мне задать тебе вопрос. Зачем Рэнс Маккой взял деньги в банке несколько дней назад?

 — Взял? Он мне не говорил. Зачем, у него были деньги. Разве он не ограбил банк в «Орле»? Чушь, я не верю, что он брал деньги.

“Ты когда-нибудь знал, что у Билли Дюмона много денег?”

“Черт возьми, нет! С тех пор, как я познакомился с ним, он никогда не получал больше сорока в месяц”.

“Когда я нашел его тело”, - сказал Hashknife медленно, “я нашел работу, в его
карман. Это был вексель на семьдесят восемь сто долларов, подписанный
Ангел Маккой”.

“Ха-а-а-ау?” Чаквалла тупо уставился на Хэскнайфа.

«У меня всё ещё есть газета, Чаквалла».

«Чёрт возьми!» Чаквалла яростно дернул себя за ус. «Как Энджел мог занять у Дюмонда семьдесят восемь сотен, если только…»

«Если только что?»

«Если только Дюмонд не ограбил тот поезд».

“Да, он мог бы”, - подумал Хэшнайф. “Это была та же сумма, о которой они говорят".
мне сказали, что Рэнс Маккой выиграл у Ангела”.

“Клянусь Богом, это верно! Мебби Дюмон одолжил ему столько. Но Дюмон
мертв и никогда не сможет вернуть долг. Держу пари, Энджел рад. Он из тех,
кто был бы рад.

“Тебе не очень-то нужен Ангел, а?”

“Щенок! Рэнс Орт сказал, что свернул себе шею, когда был маленьким. Он сказал, что
причинил Рэнсу много горя ”.

“ Что Рэнсом подумал о том, что Лайла ушла от него?

Чакуолла медленно покачал головой и снова отвернулся к плите.

“ Это причинило ему боль, Хартли. Он почти ничего не говорил, но я знаю его довольно хорошо.
Он любил Лайлу. По-моему, она была единственной, кого он любил, а она
отвергла его только потому, что он так и не сказал ей, кто она такая. Она
не должна была этого делать. Странная идея, как мне кажется.

— Что ты знаешь о её родителях? — спросил Хэшнайф.

— Не больше, чем ты. Он никогда ничего мне не рассказывал. Даже после того, как Билли Дюмон
рассказал об этом, старина Рэнс так ничего и не объяснил. Но однажды ночью я увидел слёзы
в его глазах. И этот старый дурак читал книгу вверх ногами.
Не позволяйте никому говорить вам, что у него нет чувств.

— Но кто, по-вашему, устроил ему побег из тюрьмы?

— Наверное, сам сломал. Может, они забыли его запереть. Чертова
полиция! Я бы хотел увидеть одного из старых шерифов.
 Они бы своего человека не упустили, будь я уверен.

 Чаквалла вышел на улицу и энергично застучал по старому треугольнику
куском сверла, вызывая Монти Адамса и Стива Уинчелла на
завтрак.

Двое сонных ковбоев не удивились, увидев за завтраком Хэскнайфа. Чаквалла рассказал им о смерти Эда Корби, и они
очень удивились.

«Что нового у Рэнса?» — спросил Стив. «Мы немного беспокоимся
о старике, Хартли».

Хэскнайф ничего не мог им сказать.

«Вам не нужно беспокоиться о зарплате, — сказал старый Чаквалла. —
«Круглая лопата» того стоит».

«Кто беспокоится?» — вспылил Стив. — «Мы скорее будем работать на наш совет директоров
«Рэнса Маккоя», чем получать прибавку на каком-нибудь другом ранчо».

«Вам стоит — он позволяет вам делать всё, что вы хотите».

“Ты можешь себе представить подобное поведение?” - спросил Монти. “Чаквалла,
тебе следовало бы обзавестись погремушками, как у змеи; у тебя характер
один”.

Старик посмеивался над своими сковородками. Он наслаждался грубым сарказмом.

Нож для оладий ушел сразу после завтрака. Чаквалла вышел к своей лошади.
и пожал руку Хэскнайфу.

«Надеюсь, ты сможешь найти Рэнса, — сказал он. — Говорю тебе, я беспокоюсь о старике».

«Пора бы кому-нибудь начать беспокоиться о нём», — сказал Хэскнайф.

Он вернулся почти к самой реке, а затем повернул на юго-запад, намереваясь ещё раз взглянуть на старую лодку и гадая, сможет ли он найти её снова. Он был уверен, что сможет зайти с противоположной стороны и
найти его.

Хэшнайф двигался медленно и осторожно, пытаясь запомнить некоторые
ориентиры, которые он заметил, когда они были там в прошлый раз. Внизу, среди
ломает он ударил старого скота-след, который он чувствовал, что его приведет
довольно близко к землянке, но он разбит на части старый водоем в
кули кустарником.

В этой части пастбища было много крупного рогатого скота породы Полубокс R.
многие из них были дикими, как олени. Хэшнайф вернулся на вершину
скалистого хребта, где спешился и сделал сигарету. Ветер дул с запада, и прежде чем он успел свернуть сигарету, его нос уловил
странный запах.

Он быстро поднял голову, принюхиваясь к ветру. Это был безошибочно узнаваемый запах жареного бекона. Где-то в этом переплетении холмов
а неподалёку кто-то готовил завтрак.

Хэшнайф привязал свою лошадь за нагромождением гранитных валунов и
медленно двинулся вперёд, часто останавливаясь, чтобы принюхаться к
ветру. Ему приходилось идти зигзагами, огибая выступы гранита, заросли
сосны и шалфея.

Теперь он почувствовал запах древесного дыма, смешанный с ароматом кофе, но было очевидно, что повар использовал очень сухую древесину, которая почти не дымила. Внезапно Хэшнайф остановился и наклонился к
за валуном. Прямо перед ним на небольшой полянке сидел на корточках у
маленького костра мужчина. Он сидел спиной к Хэскнайфу, ел из маленькой
сковородки и пил из консервной банки, которая отражала солнечные
лучи.

 Мужчина был без головного убора. На шее у него был грязно-белый
платок. На нём не было ни пальто, ни жилета поверх выцветшей синей
рубашки, а его широкие, как крылья летучей мыши, штаны казались
довольно новыми. Солнце сверкало на
пулях, торчавших из-за пояса, а из кобуры свисал тяжелый пистолет. На таком расстоянии его волосы казались совсем черными.

За спиной у него был ярко-цветной плед, расстеленный на земле,
и на нем лежала винтовка и несколько мелочей. Наконец он потряс
молотый кофе и заливается жиром со сковороды. Поставив
две посудные принадлежности вместе, он затоптал огонь ударом ноги
, откинулся на одеяло, где начал сворачивать сигарету
.

Хэшнайфу казалось, что этот человек никогда не обернется. Он откинулся на локоть и медленно курил, явно наслаждаясь отдыхом. Сороки
стрекотали над ним с высокого тополя на другой стороне ущелья. Они,
очевидно, учуяли еду.

Внезапно где-то совсем рядом заржала лошадь. Мужчина молниеносно вскочил на ноги, пригнулся и, вертя головой из стороны в сторону, стал осматривать холмы на севере и западе. Затем он развернулся и посмотрел в сторону Хэшнайфа, но Хэшнайф предусмотрительно прижался к скале.

Затем мужчина быстро наклонился, подобрал одеяло, взял свою кухонную утварь и растворился в кустах, словно тень. Но Хэшнайф успел разглядеть его лицо, и он никогда раньше его не видел. Мужчина был смуглым, с худощавым лицом и довольно длинной шеей. Его волосы были очень прямыми.
и казались жёсткими, спускаясь на лоб густыми прядями. Его рост составлял около пяти футов и десяти дюймов, но весил он не больше ста двадцати пяти фунтов.

  После его внезапного исчезновения Хэшнайф расслабился и стал наблюдать за долиной. Возможно, через пять минут он увидел двух всадников, медленно ехавших через заросли примерно в ста ярдах к северу от него. Это были Джим Лэнгли и Энджел Маккой. Насколько Хэшнайф мог судить по их
действиям, они никого не искали.

Они скрылись из виду, направляясь к ранчо Серкл Спейд. Но
Хэскнайф занял позицию и через несколько минут увидел всадника, спускавшегося по склону холма под ним, — мужчину с непокрытой головой, ехавшего на высоком сером коне. Он оглядывался, словно наблюдая за Лэнгли и Энджелом.
Наконец он развернулся и поехал вглубь каньона.

Хэскнайф медленно ухмыльнулся и вернулся к своей лошади.

«Так это Малыш Гловер, да?» — подумал он про себя. — Он крепкий на вид парень, и он всё ещё ездит на Призраке. И он будет торчать здесь, пока я не поменяюсь с ним лошадьми — и у меня не станет на одну лошадь больше, чем сейчас.


 Глава XVIII. Хаскнайф за работой

Хэскнайф доехал до моста и повернул обратно в Ред-Эрроу.
Новость о смерти Эда Корби разлетелась по прерии, и многие пришли посмотреть на него и подивиться, почему кто-то мог застрелить такого безобидного человека, как Корби.

Бутч Реймер был в городе, и Хэскнайф встретил его в офисе шерифа.
Не было никаких сомнений в том, что Бутч нервничал из-за убийства Корби. Он утратил свою обычную браваду. Сони сказал Хэшнайфу, что
Бутч спрашивал о нём, как только приехал в город, и Сони дал ему понять, что Хэшнайф всё ещё в городе.

Сонному больше нечего было сказать. Хэскнайф спросил его, не видел ли он Джима
Лэнгли и Энджела Маккоя, но Сонный не видел. Насколько он знал, в то утро их в городе не было.

 Примерно через час в город приехали Чаквалла, Монти и Стив. Они
хотели узнать больше о стрельбе на ранчо Реймера, а Чаквалла хотел выяснить, есть ли у Рэнса деньги в банке, чтобы расплатиться с парнями. Чаквалле не потребовалось много времени, чтобы выяснить, что банк не
предоставляет никакой информации, а также что любые деньги, снятые в банке,
должны быть оформлены чеком, подписанным Рэнсом Маккоем
сам.

Чаквалла вежливо послал Хейла к черту и покинул банк, ощетинившись
от гнева. Он объяснил ситуацию Монти и Стиву, которые сказали ему
не беспокоиться о них. Хэшнайф поговорил со Слимом и, наконец,
убедил Слима, что Чакуолла не имеет никакого отношения к побегу
Рэнса Маккоя.

Hashknife нашли Буча Реймер в красной стрелкой, и спросил Бутч для
описание ребенок Гловер, которая была добровольно предоставлена. Это очень подвели
ну с человеком Hashknife видел.

“Ты его не видел, да?” - с тревогой спросил Бутч.

“Думаю, да, Реймер. В любом случае, я видел человека с таким описанием верхом на моем
сером коне”.

“Почему ты его не убил?”

“Не подумал об этом вовремя. Мне было интересно, что он здесь делает.
 Когда я это выясню, мне, вероятно, придется его убить.

“Ну, не жди слишком долго. Я говорю тебе, что этот человек - грязная змея.

«Кажется, ты так не думал, когда я впервые пришёл к тебе утром, Реймер».

«Да, не думал, но… он давно со мной. Понимаешь… —
по секрету — я поссорился с ним и сказал, что убью его, если он не уедет из страны. Больше я ничего не могу тебе рассказать». Я
— Полагаю, его лошадь захромала, и он поменялся с вами.

 — А потом вернулся, чтобы забрать вас, да?

 Бутч нервно перевёл взгляд.

 — Будь я проклят, если знаю, Хартли. Но я боюсь, что прошлой ночью он принял Эдди
Корби за меня. У меня нет никаких улик против него, но
кто-то ошибся. У Корби никогда не было здесь врагов. Он никогда
не делал ничего, что могло бы навлечь на него неприятности».

«Должно быть, он сильно на тебя злится, Реймер».

«Ну, я не знал, что всё так плохо. Я буду держать ухо востро, и
тебе лучше сделать то же самое. Я сказал Слайму то же самое, что и тебе. Гловер бы
убей тебя, если он думал, что эта серая лошадь принадлежит тебе. Послушай моего
совета - стреляй первым.

“Ну, я не собираюсь его искать, если ты это имеешь в виду, Раймер”.

Слима заинтересовала история Хэшнайфа о том, как он встречался с Кидом Гловером. Меркл
приходил повидаться с ним, требуя дальнейших действий от офиса шерифа
.

«Либо я кого-нибудь арестую в ближайшее время, либо нанесу удар по
Мерклу и уволюсь», — заявил Слим. «Я даже не знаю, с чего начать. Всё перемешалось».

 Хэскнайф согласился со Слимом. Похоже, не было ничего, над чем можно было бы работать.

“ Ты что, ничего не знаешь? ” взвыл Слим. “ Я признаю, что у меня нет никаких мозгов.
мозговой нож. Единственное, о чем я могу думать, это пострелять во всех подряд
а потом отправиться в длительный отпуск. Я начинаю нервничать, говорю я.
ага.”

Но Хэшнайф не мог предложить никаких зацепок. У него было несколько собственных теорий
на этот счет; но ничего такого, над чем мог бы работать шериф. Чаквалла и
двое его людей уехали из города около полудня, а примерно через два часа Монти
Адамс вернулся и пришёл в офис шерифа.

«Вот забавная история, — сказал он Слиму. — Пока мы все были в городе,
утром кто-то проник в дом на ранчо и перевернул все вверх дном. Я
не знаю, что они искали, но они тщательно обыскали старое место.
Даже сорвал одеяла с кроватей и взломал старый сундук.

Слим устало покачал головой.

“ Тоже грабители, да? Богом, следующая вещь, которую мы знаем, мы Хавин’ наши
карманы подобрали. Зачем кому-то обыскивать «Круговую лопату»?

«Вот что мы хотели бы знать», — ответил Монти. «Чакволла подумал, что тебе это может быть интересно, Слим».

Хэшнайф ухмыльнулся про себя, потому что видел Джима Лэнгли и Энджела
Маккой направился к «Кругу лопаты». Неужели они ожидали, что найдут спрятанное сокровище в доме на ранчо, подумал он? Неужели они думали, что Рэнс
Маккой спрятал добычу из «Уэллс Фарго» в собственном доме?

 Но внезапно улыбка исчезла с его лица. Ему показалось, что он слышит, как Джим Лэнгли
говорит:

 «Бьюсь об заклад, он никогда не вернётся».

Хэскнайф вскочил со стула, выбежал из кабинета и направился
в «Красную стрелу», где, как он знал, найдёт Сони.

«Что случилось с моллюском?» — вслух удивился Скотти Маккей. Скотти всё ещё был
перебинтован, но уже мог передвигаться.

— Ты видел, как он выскочил отсюда, Слим?

Слим устало кивнул.

Хэшнайф направился к «Красной стреле», но передумал и пошёл на почту, где спросил, есть ли почта. Он знал, что её не будет, но хотел поговорить с почтмейстером, старым седобородым мужчиной.

— Ты ведь знаешь Кида Гловера, да? — спросил Хэшнайф.

“Не очень хорошо”, - улыбнулся почтмейстер. “Он редко заходил сюда”.

“Получал мало почты, не так ли?”

“Немного. Он вам еще письмо в то время, когда он работал на
Джим Лэнгли”.

“Как давно это было?”

“О, год или около того. Вы его знаете?”

— Никогда его не встречал.

Хэшнайф пересёкся с Сонным в «Стреле», где тот наблюдал за игрой в покер. Сонный вышел за ним на улицу, и они отправились в конюшню, где оседлали лошадей. Сонный не задавал вопросов, пока они не отъехали на милю от города и не направились на север по дороге JML. Тогда —

«Куда мы едем, Хэшнайф?»

«На ранчо Джима Лэнгли, Сонный».

«Проблемы?»

«Нет, если только кто-нибудь другой не начнёт».

Ни один из них никогда не был в JML, но они знали, что это в конце
дороги.

JML располагался на берегу Лава-Крик, недалеко от того места, где он впадал в
в реку Ред-Эрроу; двухэтажный дом на ранчо, неокрашенный, одноэтажный
спальный корпус, конюшня, которая была больше дома, и многочисленные сараи и
загоны. Это было довольно живописное старое место, расположенное на возвышенности,
с которой открывался вид на длинную гряду холмов на юге. На востоке, всего в нескольких
шагах от них, простиралось изрезанное трещинами плато из древних лавовых
пород.

Хэскнайф и Сони смело подъехали к дому и спешились у
покосившегося крыльца. Вокруг не было никаких признаков жизни, пока
они не подошли к задней двери, где обнаружили Ропера Бриггса и
«Одноглазый» Коннелл, повар из «Джей-Эм-Эл». Они сидели на корточках у двери кухни, но при виде Хэскнайфа и Сонни Бриггс быстро вскочил на ноги. Он знал, кто такие Хэскнайф и Сонни, но молчал, пока Хэскнайф не улыбнулся и не кивнул им обоим.

 «Как дела?» — протянул Бриггс, и Хэскнайфу показалось, что Бриггс бросил взгляд на открытую дверь кухни.

“Просто катаюсь по окрестностям”, - легко ответил Хэшнайф. “Где Лэнгли?”

“Не знаю”.

Бриггс повернул голову и посмотрел в сторону холмов. Одноглазый продолжал
сверкнул оставшейся оптикой, но рта не открыл. Одноглазому было
около шестидесяти лет, его угрюмые старые челюсти были покрыты порослью
серой щетины.

“Его нет дома, а?” - поинтересовался Хэшнайф.

“Его нет”, - категорично ответил Бриггс. “Чего ты хочешь?”

“Ничего особенного. Мы ехали сюда и решили заглянуть и поговорить с Лэнгли».

«Хорошо, я передам ему, что вы заходили».

«Спасибо. Если вы думаете, что он скоро вернётся, мы подождём его, Бриггс».

«О, чёрт, вы не можете знать, когда он вернётся. Может быть, довольно поздно».

«Понятно». Ты здесь уже довольно давно, не так ли?

“Ты имеешь в виду, в JML? О, около трех лет”.

“Ты работал здесь, пока Кид Гловер был здесь?”

“Шор был”.

“Откуда он приехал?”

“Из Монтаны, я полагаю. В любом случае, он довольно много говорил об этом штате”.

“Попал туда по железной дороге”, - предположил Одноглазый. “ Пассажир-тормозщик. Я работал на железной дороге в Г.Н. Если бы я остался, то уже много лет назад у меня был бы паровоз.

 — Он сказал вам, что раньше был кондуктором? — спросил Хэскнайф.

 — Точно.  Мы с ним — эй, а зачем вам это знать?

 — Я просто подумал.  Я знал одного Гловера в восточной части
штата, и мне интересно, не тот ли это парень.

Не знаю; возможно, был. Я знаю, что он долгое время работал в Миссуле; так
он сказал. Я там был.

“Я слышал, он оставил половину бокса R”, - сказал Бриггс.

Хэшнайф кивнул. В ближайшем загоне стояли три лошади, и
Hashknife мог почти поклясться, что двое из них были лошади скакал
в то утро на Лэнгли и Ангел Маккой. Бриггс посмотрел в ту сторону
и бросил быстрый взгляд на Хэскнайфа, который спокойно доставал табак
и бумагу из кармана.

«Что ж, думаю, нам тоже пора идти, Сони», — сказал Хэскнайф. «Нет
смысла ждать Лэнгли».

“Бесполезно, джентльмены”, - согласился Бриггс с явным облегчением. “Он может сильно опоздать".
”Маккой с ним?"

“Да.” - Спросил я. "Он может сильно опоздать".

“Маккой с ним?”

“Ну, в любом случае, премного благодарен. Увидимся позже”.

Бриггс обошел с ними дом, и он все еще был там, когда
Хэшнайф и Дрема скрылись из виду за поросшим кустарником поворотом дороги
.

“Ну, это ничего особенного не значило”, - сказала Дрема.

Хэшнайф тихо рассмеялся.

“Может быть, нет; может быть, да. Все зависит”.

“Что натолкнуло вас на мысль спросить, откуда взялся этот конокрад Гловер
?”

“Просто любопытно”.

“Я даже не знал, что Гловер когда-либо работал на JML”.

— Ты многого не знаешь, ковбой.

 — Ты никогда не встречал Гловеров в восточной Монтане.

 — Думаю, нет, Сони.

 — О, ладно.

 Они вернулись в Ред-Эрроу и поставили лошадей в конюшню, после чего
Хэскнайф пошёл на вокзал и отправил телеграмму в «Уэллс Фарго»,
запросив определённую информацию о Полсене, посыльном, который вёл экспресс-вагон в ночь ограбления.

У Слимса были новости для Хэскнайфа. Делл Блэквелл и «Бумер» Уид
покинули «Полубокс Р». Убийство Эда Корби заставило их уйти.
они были на подходе и теперь находились в Ред Эрроу. Таким образом, на ранчо с Бутчем оставался только Эйнар
Соренсен, высокий, бесцветный швед.

“И я готов поспорить, что Бутч тоже хотел бы уволиться”, - сказал Чак Ринг. “Он
становится нервным”.

“ Ребята что-нибудь говорили о том, что кто-то на них охотился? ” спросил я.
Нож для колбасных изделий.

— Они не сказали, — рассмеялся Чак. — Но они не хотели рисковать.
 Думаю, кто-то сошёл с ума.

 — Похоже на то.

 Позже в тот же день Хэскнайф рассказал Слиму о том, что видел на холмах
этим утром, и описал мужчину как можно точнее.

— Это точно Кид Гловер, — сказал Слим. — Почему ты не забрал свою лошадь, когда у тебя была такая возможность?

 — Это было бы естественно, Слим, но я самый большой любитель поступать неестественно. Та чёрная шляпа, которую мы нашли на мосту этим утром, как раз подошла бы Киду Гловеру.

 — Боже мой! — воскликнул Слим. Он открыл свой сейф и достал чёрное сомбреро.

— Вот где я это видел! — воскликнул он. — Прямо на голове Кида
Гловера! Что ты об этом знаешь? По-твоему, Хашнайф, он как-то связан с убийством Дюмонда?

— Похоже, что да.

— Будь я проклят! Пойдём и схватим его.

— Зачем ему убивать Дюмонда?

— Это не имеет значения. У нас есть его шляпа и…

— Да, у нас есть шляпа. Но нельзя повесить человека за потерю шляпы, не так ли? Это ничего не доказывает.

“Мы поймаем его за кражу лошадей и заставим признаться в остальных своих преступлениях’
. Ведь это мог быть он, кто убил Корби!

“Зачем ему убивать Корби?”

“Принял его за Бутча Реймера”.

“Зачем убивать Бутча Реймера?”

Слим устало пожал плечами. “Ты худший из тех, кто спрашивает "почему", кого я
когда-либо знал”.

— Всему есть причины, Слим. Мужчины не совершают убийств
ради забавы. Только сумасшедший стал бы убивать без причины».

«Да, это правда. Зачем ему убивать Дюмонда и Корби?»

«Я пока не могу ответить на этот вопрос. И я боюсь, что если мы арестуем Кида
Гловера за кражу лошадей, мы никогда не узнаем ответ. Это стоит
того, чтобы подождать, Слим».

— Думаешь, Гловер обчистил «Круговую лопату»?

— Нет.

— Тогда кто это сделал?

— Поживём — увидим, как сказал гробовщик, когда упряжка катафалка
сбежала и разбила гроб. Что такого было у старого Рэнса в доме, что
кому-то здесь могло понадобиться, Слим?

— Награбленное, — быстро ответил он.

— Может, ты и прав.

— Но где же старина Рэнс?

— Не спрашивай меня. Ты будешь здесь сегодня вечером?

— Прямо здесь — а что?

— О, может, я что-нибудь придумаю до темноты, Слим. Увидимся позже. О, да, если тебе придёт телеграмма — о чём-то, чего ты не знаешь, — просто сохрани её, хорошо? Я подписался твоим именем на одном из них, которые я
отправил сегодня».

«Конечно, подпишусь».

Хэшнайф нашёл Сонни в «Красной стреле» с Чаком Рингом, Скотти Маккеем,
Деллом Блэквеллом и Бумером Уидом. Двое мужчин из «Полукруга R»
выпили немало, но не хвастались своей храбростью.

«Я сдался, потому что испугался, — признался Делл. — Может, кто-то принял старого Эда Корби за кого-то другого, но мы не знаем, кто этот другой. Мы со стариной Бумером были не в том настроении, чтобы умирать, так что мы просто попросили дать нам время. Вы же не можете нас винить, правда?»

«Наверное, здесь погибнет несколько сотен человек, прежде чем всё закончится, — сказал Чак. «Такие вещи обычно случаются группами. Эпидемия, как они это называют».

Хэшнайфу удалось увести Делла Блэквелла в сторону от остальной толпы,
и пока Сони пытался затянуть их в песню, Хэшнайф спросил Делла:
о ссоре между Бутчем Реймером и Кидом Гловером.

— Ссоре? — Делл слегка выпучил глаза.

— Да, из-за которой Гловер покинул ранчо.

— Угу.

 Блэквелл задумчиво почесал нос.

— Реймер поклялся, что убьёт Гловера, ну, знаете, — объяснил Хэскнайф. — И
 Гловер удрал из страны.

“Он сделал это, да?” Блэкуэлл по-дурацки ухмыльнулся. “Первый раз, когда я когда-либо слышал
его, Хартли. Что же они ссориться из-за?”

“Бутч не говорил”.

“ И он поклялся, что убьет Гловера, да? Са-а-а-ай! Дай-ка я тебе кое-что скажу,
ковбой; Гловер никого не боится. Он мне совершенно ни к чему
Я сам; но я здесь, чтобы сказать вам, что он не трус. Если Бутч когда-нибудь и напугал
Малыша Гловера, то он... а-а-а-а, он никогда этого не делал!»

«Всё, что я знаю, — это то, что сказал мне Бутч».

«Не верьте ему, Хартли; он вас разыгрывает».

«У Гловера когда-нибудь были проблемы с Дюмондом?»

«Не-а-а-а-а! Единственный человек, с которым у Дюмонда когда-либо были проблемы, был Рэнс
Маккой. Старина Рэнс Шор заставил Билли показать тебе все это. Давай выпьем.”

“Ты знаешь, что Гловер раньше был железнодорожником, не так ли?”

“Да, тормозным мастером. Что ты будешь?”

Хэшнайф выпил с ними и покинул заведение. Он определенно
установил, что Гловер был бывшим тормозчиком, а Реймер - лжецом. Обычно
Хэшнайф не обратил бы внимания на тот факт, что Раймер солгал
ему, но то, что он солгал о причинах ухода Гловера
полбокса R имело большое значение.

Возвращаясь в офис шерифа, он увидел Джима Лэнгли и Энджела.
Маккой ехал с южной окраины города. Лэнгли помахал рукой
Хэскнайф ответил на приветствие. Они подъехали к «Красной стреле»
и вошли в салун.

 Хэскнайф ухмыльнулся, глядя на двух лошадей, которые были не теми, что он видел раньше
Он видел Лэнгли и Маккоя верхом в то утро, но это были не те, кого он
видел в загоне на JML.

Слим лежал на койке в задней части офиса, когда вошёл Хэскнайф.

«Мы готовы выдвигаться, как только стемнеет», — тихо сказал Хэскнайф.
«Возможно, сегодня вечером мы что-нибудь узнаем. Надеюсь, телеграмма придёт до нашего отъезда».

— Я бы хотел кое-что выяснить, — устало согласился Слим. — Сегодня меня
посетили члены окружной комиссии и прокурор. Они сказали, что я
увольняюсь. Мы кое-что обсудили.

— Этот человек из «Уэллс Фарго» долго не задержался, — заметил Хэскнайф.

 — Ну, у нас был заключённый.  Он сказал, что ему нечего делать, пока мы думаем, что у нас есть виновный.  Хэскнайф, чем больше я об этом думаю, тем больше склоняюсь к мысли, что кто-то обыскал «Круглую лопату»,  пытаясь найти тайник старого Рэнса.

 — Я их не виню. Боже мой, это же куча денег. Только подумайте, сто тридцать две тысячи за один раз! Кто бы не попытался их заполучить? И именно поэтому Кид Гловер вернулся. Он хотел получить свою долю. Но я готов поспорить, что старый Рэнс прячется и ждёт
шанс схватить деньги и уехать из страны.

«Он знал, что многие будут его искать, поэтому просто
прячется, пока всё не уляжется. Детективы «Уэллс Фарго»
следят за каждым выездом из этой долины. Он должен быть здесь.
Ему некуда деваться, разве что улететь».

«Что ты думаешь обо всех этих убийствах, Слим?»

— Личная неприязнь. Я думаю, что Дюмонда убил Рэнс Маккой. Чем больше я об этом думаю, тем больше убеждаюсь. Что касается шляпы Кида Гловера, то я в этом не разбираюсь. Я даже не могу предположить, кто стрелял в Корби, кроме как
думаю, это была ошибка. Они могли принять его за Бутча. Делл
Блэквелл не святой. Как и Виид. Это мог быть кто-то из них.
Корби приняли за кого-то из них.”

“Все это очень хорошо”, - согласился Хэшнайф. “Ты думаешь, Кид Гловер вернулся
чтобы попытаться найти деньги, а? Тогда почему он прячется там, внизу?
в расщелинах?

“ Он украл твою лошадь, Хэшнайф.

«Хорошо. Помните, он так быстро уезжал из этой страны, что
не мог ждать, пока подлатают его лошадь. В тот момент он схватил первую попавшуюся лошадь. Разве ему было важно, чья это была лошадь? Ему было всё равно.
знал, в какую сторону мы направлялись. Держу пари, он еще не знает, на чьей лошади.
Он едет верхом. И ты должен помнить, что он вернулся сюда, Слим. Малыш Гловер
там, в ущелье, прячется. Он прячется не потому, что
украл мою лошадь.”

“Это самое худшее из разговоров с тобой”, - вздохнул Слим. “Мне кажется, что
Я вроде как горжусь этим, а тут появляешься ты и проделываешь в нём кучу дыр.
Почему бы тебе не рассказать мне о некоторых из них, чтобы я мог их заштопать?

— Я никогда не выражаю своё мнение, — ухмыльнулся Хэскнайф. — По крайней мере, до тех пор, пока они не будут заштопаны. Может, пойдём поедим? Я чертовски голоден, а уже почти стемнело.

Чак и Сонный стояли перед «Красной стрелой», когда вышли Хэскнайф и Слим. Чак
подошёл к конторе, а Сонный последовал за двумя другими мужчинами в ресторан.

Чак стоял в дверях конторы, когда подъехали Бутч Реймер и
Соренсен. Реймер направил лошадь к конторе шерифа, спешился и вошёл,
где Чак зажигал лампу.

— Я решил остаться в городе на ночь, — сказал Бутч. — Сегодня я потерял двух наёмников, и я немного опасаюсь того, что уже произошло.

“Я тебя не виню”, - ухмыльнулся Чак. “Сядь. Такие вещи вроде как
заставляют тебя нервничать. Я знаю, что сам бы нервничал”.

Пока они разговаривали, вошел мужчина с телеграммой, которую он
вручил Чаку.

“Подумал, что она может понадобиться тебе”, - сказал он, смеясь. “Посмотри, есть ли какой-нибудь ответ".
"Ответ есть”.

Чак вскрыл конверт и достал телеграмму следующего содержания:

 ПОЛСЕН БЫЛ С НАМИ ПОЛТОРА ГОДА
 С N. P. НЕСКОЛЬКО ЛЕТ ИМЕЕТ ХОРОШИЙ ПОСЛУЖНОЙ СПИСОК
 ПРОРАБОТАЛ В МИССУЛЕ ГОД.
 WELLS FARGO EX. CO.

Телеграмма была адресована шерифу Ред Эрроу. Чак нахмурился
по этому поводу. Он не имел ни малейшего представления, о чем идет речь, поэтому сказал
телеграфисту, что Слиму придется ответить самому.

Когда оператор вышел из офиса, Чак показал телеграмму Бутчу
Reimer.

“ Полсен? ” серьезно переспросил Бутч. “ Кто он?

“ Так звали посыльного, которого задержали в том поезде.
ограбление, Бутч.

“О, да, теперь я вспомнил. Где Слим?”

“Ужинает с Хартли и Стивенсом”.

“Думаю, я тоже поем”.

Бутч вышел из офиса, но в ресторан не пошел. По крайней мере, он
Когда трое мужчин ушли, его там не было. Как только они вернулись в
офис, Чак отдал телеграмму Слиму, который передал её Хэшнайфу.

«Должно быть, это ответ на ту, что ты отправил», — сказал он.

«Именно так», — улыбнулся Хэшнайф.

«Бутч Раймер заходил в ресторан?» — спросил Чак.

«Он вернулся в город?» — быстро спросил Хэшнайф.

“ Так и есть. Сказал, что слишком нервничает, чтобы оставаться на ранчо сегодня вечером. Я думал, он
пошел в ресторан.

“ Он случайно не был здесь, когда пришла эта телеграмма?

“ Конечно. Агент сказал мне прочитать это и посмотреть, будет ли там ответ;
так я и сделал. Но я не знал, о чем, черт возьми, все это было.

“Бутч это читал?”

“Да. Я не знал, что это что-то ...”

“Все в порядке”, - сказал Хэшнайф. “Просто немного побегай вокруг, Чак,
и посмотри, здесь ли еще Бутч”.

Чак вернулся через десять минут с информацией, что Бутч Реймер, если он ещё в городе, не появлялся.

«Его лошадь ушла. Соренсен, Блэквелл и Вид все в салуне, но Бутча там нет. И в отеле его нет».

Кто-то шёл по тротуару, и через мгновение вошёл Джим Лэнгли.

“Что нового, Слим?” - спросил он. “Есть новости о старине Рэнсе?”

“Ничего, Джим”, - ответил Слим. “Мы застряли”.

“Тьфу ты. Мы с Энджел были в сельской местности ниже отметки в Полбокса R
весь день, так что я подумал, что стоит остановиться и посмотреть, что новенького.”

Разговаривая со Слимом, он смотрел прямо на Хэшнайфа, но Хэшнайф ничего не сказал
о том, что в тот день был в JML.

“ Кто-то обыскал ранчо Серкл Спейд, пока все были в городе.
этим утром, ” предположил Чак.

- Черт возьми, они это сделали! Как ты думаешь, зачем?

“Какой-то предприимчивый человек пытается найти, где Рэнс спрятал добычу”,
ухмыльнулся Слим.

— Наверное. Но ты всё ещё думаешь, что это дело рук Рэнса?

— А кого ещё?

— Ну, я так это вижу.

— Что Ангел думает об этом, Джим?

— Он мало что говорит. Что ж, нам пора плыть, а до дома ещё далеко, когда ты устал. До свидания, джентльмены.

После того как Лэнгли вышел из кабинета, Хэскнайф написал телеграмму, которую
сложил и передал Чаку Рингу.

«Отнеси это в депо, прежде чем ты поешь, Чак. Уже достаточно темно,
Слим. Седлай свою лошадь и встреть нас в платной конюшне».

Слим не имел ни малейшего представления о том, куда они направляются, но был готов
следить за кем-нибудь, кто может помочь ему выполнить задание. Десять минут
позже они встретились на улице, и Hashknife повел в сторону
Пол-Ящика Р. Было очень темно, без намека на Луну.

“В этом наше спасение”, - сказал Hashknife. “Если бы это был Лунный свет, я никогда не
ездить по этой дороге Сегодня вечером. Двигайся быстро и не двигайся. У нас будет много
времени поговорить позже - если мы сможем.

Казалось, что до «Полукруга Р» очень далеко, они ехали вслепую по старой
грунтовой дороге, полагаясь на своих лошадей. В колонне по одному
они прогрохотали по мосту, на котором Билли Дюмонд лишился жизни,
и довольно хрупкое строение задрожало под грохочущими копытами.

Примерно в четверти мили от ранчо, насколько мог судить Хэшнайф, они перешли на шаг.

— Теперь нужно быть осторожными, — предупредил Хэшнайф. — Не разговаривайте.

— Хотел бы я знать, в чём дело, — прошептал Слим.

— Ты не узнаешь, — ответил Сони. — Когда всё закончится, он тебе расскажет, и ты удивишься, почему не подумал об этом раньше.

 — Не разговаривай, — предупредил Хэскнайф.

 Хэскнайф вспомнил, что прямо перед воротами ранчо был
водосток шириной около четырёх футов.  Как только они пересекли его, он остановил
лошадь.

“Ты останешься здесь, Дрема”, - сказал он. “Перекрой дорогу своей лошадью и
не позволяй никому проехать мимо тебя”.

“Никому?” - спросила Дрема.

“Не дам тело!”

“Меня вполне устраивает. И тебе лучше поговорить приятно, когда ты вернешься,
долго-молодец. Удачи”.

Хэшнайф и Слим исчезли в темноте, ведя за собой своих лошадей.
Хэскнайф обогнул забор и подъехал к загонам, где они привязали своих лошадей.

 — Ты можешь найти конюшню? — прошептал он.

 — Да, — тихо ответил он.

 — Спустись туда, Слим. Может, ты найдёшь чью-нибудь лошадь.
есть. Останавливать кого-то, что приходит, даже если йух согнуть пистолет над его
голова”.

“Кто это будет, Hashknife?”

“У тебя есть шанс на что. Если услышишь выстрел в доме, приходи.
беги.

Слим пролез через ограду загона и растворился в ночи. От
где Hashknife стоял, он мог видеть темную массу ранчо-дом,
без света показывает. Проскользнув через забор, он осторожно пробрался к задней части дома, двигаясь почти бесшумно, как тень, несмотря на сапоги на высоком каблуке. Не было слышно ни звука.
Он не слышал ничего, кроме сонного пения ночной птицы и непрекращающегося стрекота
сверчка.

 Хэскнайф не был знаком с интерьером дома на ранчо, но он
помнил, что там было заднее крыльцо, что было необычно для домов на ранчо. Он бесшумно пробрался к крыльцу, проскользнул под
перила и встал у закрытой задней двери.

Хэскнайф был уверен, что Бутч Раймер вернулся на ранчо,
хотя никаких признаков его присутствия не было. Было так темно, что предметы
на расстоянии нескольких футов были практически невидимы. В доме было тихо, как в могиле.
гробница. Он осторожно попробовал дверь и обнаружил, что она не заперта. В этом не было ничего необычного, так как в стране скотоводов мало кто запирал двери.
 Воров-домушников здесь не было.

 Следующим шагом Хэшнайфа был глупый поступок. Он медленно открыл дверь,
засунул голову и плечи внутрь дома и внимательно прислушался.

И именно тогда его мозг зафиксировал беззвучный взрыв; вспышку пламени, которая не издавала ни звука, — и на какое-то время, по крайней мере, он потерял всякий интерес ко всему, что могло произойти в «Полубоксе R».

 Затем он почувствовал, как к нему вернулось сознание, в котором он был
Он почувствовал сильную тошноту и пульсирующую боль в голове. Он устало открыл глаза и огляделся. Он лежал на полу в комнате,
прислонившись головой и плечами к стене, а рядом с ним на ящике стояла масляная лампа,
наполовину потушенная, чтобы другие предметы в комнате были не так заметны.

  Зрение постепенно прояснилось, и он увидел мужчину, сидящего на корточках в нескольких футах от него и пристально смотрящего на него. Это был Кид Гловер. Его тонкие,
тёмные черты резко выделялись в жёлтом свете лампы, а копна
чёрных волос низко свисала на лоб. В правой руке он держал
шестизарядный револьвер, в котором Хэскнайф сразу же узнал свой.

 Хэскнайф вздохнул и закрыл глаза.

 — Не играй со мной в прятки, — прорычал Гловер. — Какого чёрта ты здесь делаешь, парень?

 Хэскнайфу было очевидно, что Гловер его не знает, и это было
хорошо для Хэскнайфа. Он открыл глаза и устало посмотрел на Гловера.

“Чего я хочу?”, сказал он медленно. “Я просто зашел сюда, думая, что бы сделать
еду”.

“Да?” Гловер не был убежден. “Откуда вы?”

“Милк-Ривер, Монтана”.

“Да. Незнакомец, да?”

“Что со мной случилось?” спросил Хэшнайф, ощупывая голову и
обнаружив шишку, которая по размеру выгодно отличалась от дверной ручки.

«Ты вломился туда, где тебя не ждали, приятель».

«Очевидно. Извини, что доставил тебе столько хлопот».

«Никаких хлопот». Гловер широко ухмыльнулся, явно испытывая
большое удовлетворение. «Я просто ударил тебя по голове и упаковал сюда».

Он поднял с пола верёвку и встал на ноги.

«Я собираюсь связать тебя на какое-то время, — сказал он. — Ты вмешался в то, что тебя совсем не касается, так что я просто свяжу тебя этой верёвкой. Я хочу, чтобы ты немного посидел на месте».

— Что ж, я бы лучше пошёл, — сказал Хэскнайф. — Если бы вы сказали мне, где ближайший город, я бы…

 — Ты не пойдёшь ни в какой город. И если ты сделаешь хоть шаг в сторону, я разнесу тебе башку.

 — О, я ничего не собираюсь делать, — кротко заверил Хэскнайф. — Я нейтрален.

— Лучше бы так и было.

 Он быстро связал Хэскнайфа, который едва сдерживал смех. .
Кид Гловер многого не знал о том, как связывать человека. .
Лёгкое напряжение в ноге, руке, локте ничего не значило для Кида, но
это означало, что Хэскнайф мог расслабиться и почти выскользнуть из верёвок.

.Затем он выхватил грязный носовой платок, заставил Хэшнайфа разжать челюсти
и заткнул ему рот кляпом.

“Я думаю, ты останешься на месте”, - мрачно сказал он. Затем он погасил свет,
пересек комнату, и Хэшнайф услышал, как он тихо спускается по лестнице.

Расслабив мышцы, Хэшнайф начал развязывать веревки. Это было
до смешного легко. Он развязал кляп и растянулся на полу.
От напряжения у него мучительно застучало в висках. Через несколько
минут он начал ползти к лестнице. Как раз перед тем, как он добрался
до лестницы, его руки наткнулись на старый кухонный стул
немалого веса.

Внизу тихо закрылась дверь, и через несколько мгновений Хэшнайф увидел
отблеск лампы. Раздался резкий возглас, тишина; а затем резкий
смех.

“Я думал, ты вернешься, грязный подлец”. Это был голос Кида.
Гловер.

“Держи свои руки смирно, чертов дурак! В этом и идея. Mebby йух лучше
расстегнуть ремень. Просто дайте ему упасть”.

Раздался стук упавшего на пол ремня и пистолета.

— Что тебе нужно? — Голос Бутча Реймера был не очень уверенным.

— Это чертовски хороший вопрос, ты, подлый щенок.

— Я никогда не играл с тобой в подлые игры, — горячо возразил Бутч. —
Боже, ты пытался меня обмануть».

 Кид Гловер насмешливо рассмеялся.

 «Да, и ты знал, что я так и сделаю, Бутч. Но теперь я вернулся и заберу всё
это».

 «Ни хрена ты не заберёшь!»

 «Да, ни хрена я не заберу. Вот увидишь, если я не заберу. Я сказал тебе, что убью тебя, если
ты когда-нибудь будешь играть со мной нечестно, и я собираюсь сдержать свое слово.

“ Ты убил Билли Дюмона.

“ Это я? Попробуй доказать это.

“ И ты убил Эда Корби.

“ Тассо? У меня никогда не было проблем с этим дураком.

“ Ты думал, что это я.

Гловер презрительно рассмеялся.

— Что ж, — сказал он, — ты же знаешь, что я сдержу своё слово. А теперь, где эта штука?

— Ты никогда не узнаешь, — вызывающе ответил он.

 — Не так ли? Бутч, лучше скажи мне. Я пришёл за этим. Ты меня знаешь. Я отрежу тебе уши, если ты не заговоришь.

 — Нет, не отрежешь, Малыш. Единственный способ, которым ты когда-нибудь что-нибудь получишь, — это снова объединиться со мной. Смейся, если хочешь. Ну что ты, дурак,
все знают, что ты вернулся. Ты обменялся лошадьми с человеком из Уэллкомба,
и ты до сих пор ездишь на той лошади. Знаешь, кому принадлежит это животное?


— Да мне плевать, кому оно принадлежит.
— Неправда? Он самый хитрый детектив на Западе. Он
Я следил за тобой, Малыш. Сегодня я видел телеграмму шерифу. Клянусь Богом,
они засекли Полсена! Не спрашивай меня, как они догадались. Они и тебя
достанут. Мы с тобой можем собрать достаточно еды, чтобы продержаться, и
мы можем пробраться через страну лавы. У меня есть припасы, но ты никогда
не узнаешь, где они. Давай, убей меня, если думаешь, что это спасёт твою шею.

 — Как они могли заметить Полсена? Ты лжёшь, чёрт бы тебя побрал! Они никак не могли его заметить. Ты пытаешься отделаться малой кровью, Бутч. Я тебе не доверяю, говорю же. А что насчёт этого детектива? Откуда ты знаешь, что он следил за мной?

“ Сказал мне, что был. О, он тебя знает. Да ведь он видел тебя со своей лошадью, ты,
невежественный дурак. Он держит тебя в бегах прямо сейчас.

“Я ни в каком розыске. Кто он? Как он выглядит?”

Хэшнайф выслушал его описание Бутча, и оно было довольно
точным. Когда Бутч закончил, Малыш Гловер сдавленно рассмеялся.

“БУЧ, ты может быть прав, на что. Я должен доверять йух немного, я
допустим; но сначала криво двигаться йух будет последний йух
когда-нибудь. Позволь мне сказать тебе кое-что, Бутч: твой замечательный детектив сейчас
наверху, туго связанный и с кляпом во рту еще туже. Он пытался прокрасться ко мне
Некоторое время назад я подумал, что это ты, и ударил его по голове пистолетом. Клянусь богом, он заставил меня подумать, что это незнакомец. Ха-ха-ха-ха-ха-ха!

 — Ты хочешь сказать, что у тебя есть…

 — У меня есть человек с такими приметами, Бутч.

 — Боже мой, какая удача! Он охотился за мной и тобой, Малыш. Что будем делать дальше? Если он наверху, то слышит каждое наше слово.

 — Что?в "Какая нам разница”, - бессердечно рассмеялся Гловер. “Никуда он не денется.
Мы быстренько заткнем ему рот, а потом отправимся к слоям лавы
”.

“Ты имеешь в виду... мы прикончим его, Малыш?”

“Почему бы и нет? Дурачок, либо он, либо мы”.

“Возможно, он пришел не один, Малыш. Он работает со Слимом Колдуэллом, и
У Хартли есть напарник. Лучше верни мне мой пистолет. Два пистолета
лучше” чем один.

“Я, наверное, никогда не буду никем, кроме дурака”, - проворчал Малыш, и
Нож догадался, что Гловер отдал Бутчу свой пистолет и пояс.

“Лучше потуши свет”, - сказал Бутч. “Мы можем зажечь лампу наверху.
Лучше подожди, пока я закрою двери. Мы не хотим, чтобы кто-нибудь прокрался внутрь
прямо сейчас.

Хэшнайф услышал, как Бутч возится с дверями, и, наконец, вернулся
к Гловеру. Хэшнайф поднял старый стул, ухватив его за спинку,
опустившись на колени рядом с лестницей. Вокруг
лестницы не было перил, и он увидел черные тела двух мужчин, когда их голова и
плечи оказались выше уровня пола.

В следующее мгновение тяжёлый стул обрушился на них, качнувшись изо всех сил,
на которые были способны руки и плечи Хэшнайфа. Ступеньки
Он выскользнул из-под него, и Хэшнайф резко качнулся в сторону, чтобы не упасть на них, но его руки не за что было ухватить, кроме спинки
кресла.

Он услышал резкий стон, глухой удар падающего тела, удивлённое
проклятие, а затем перебросил себя через край лестницы и приземлился на мягкую массу, которая, как он знал, была телом одного из мужчин.

Когда он лихорадочно потянулся вниз в поисках кобуры, его
рука наткнулась на револьвер, лежавший на ступеньке. Он быстро спустился
по оставшимся ступенькам и вошёл в гостиную дома на ранчо.
когда входная дверь резко распахнулась.

Хэшнайф выстрелил один раз, но был уверен, что промахнулся. Мужчина метнулся вправо, и Хэшнайф выбежал за ним через дверь, перепрыгнул через перила и добежал до задней части дома, где остановился, чтобы прислушаться.

— Хэшнайф! — тихо позвал Слим из конюшни.

— Я здесь, — ответил Хэшнайф, и через мгновение Слим присоединился к нему.
Хэскнайф был рад, что Слим не задавал вопросов.

 «Я взял твою серую лошадь и ещё одну, — прошептал он. — Серую я
нашёл за конюшней, поэтому отогнал её. Потом приехал мужчина и привязал
загон. Я пригнулся, и как только он отошел от лошади, я стащил ее.

“Хороший мальчик! Куда подевался этот парень, Слим?”

“Я слышал, как он убегал, и думаю, он обошел дом”.

“Вокруг дома, да? Ей-богу, держу пари, он вернулся. Присматривай за ним.
Слим.

Они прокрались обратно к крыльцу и обнаружили, что дверь закрыта.
Хэскнайф знал, что, когда он вышел, дверь была широко открыта, и никакого
ветра, который мог бы её закрыть, не было.

Внезапно из дома донёсся приглушённый выстрел.

— Беги к задней двери! — сказал Хэскнайф.

Слим обежал дом, а Хэскнайф вскочил на крыльцо и
Он прижался к стене рядом с дверью. Он услышал, как кто-то в
доме. Звук был такой, будто кто-то ударил по
мебели. Затем он услышал тяжёлые шаги у двери.

 Хэшнайф крепко сжал пистолет и вскинул руку, когда дверь
открылась и из неё выскочил мужчина. Но Хэшнайф не выстрелил в него. Вместо этого
он бросился вперёд, обхватив мужчину своими длинными мускулистыми руками, и
они вместе упали с лестницы на землю.

Мужчина не оказал никакого сопротивления. На самом деле, казалось, что
Хэшнайф схватил манекен. Он быстро вывернул мужчине правую руку
Он завел ему руки за спину, прижал коленями и позвал Слимса,
который прибежал на зов.

«Держи этого придурка, — сказал Хэскнайф. — Я думаю, он уже готов,
но никогда нельзя быть уверенным».

Они поменялись местами, и Хэскнайф вошел в дом. Медленно
возвращаясь к лестнице, он остановился, услышав стон, и чиркнул спичкой.

У подножия лестницы лежал Бутч Реймер, растянувшись на животе,
с раскинутыми руками. Хэшнайф как можно быстрее зажег лампу и
позвал Слима, который вошел, неся безвольное тело Кида Гловера.

Хэшнайф перевернул Бутча. Пуля попала ему в правый глаз, оторвав приличный кусок головы, и от этого места вдоль виска к точке чуть выше уха протянулась отвратительная на вид борозда. Он истекал кровью, и хотя шок вывел его из строя, ничего серьёзного с ним не случилось.

 Кид Гловер был в ужасном состоянии. Насколько Хэшнайф мог судить, Кид принял на себя основной удар тяжёлого стула. Но он, очевидно, достаточно оправился, чтобы застрелить Бутча и, шатаясь, выйти на улицу, пытаясь скрыться.


Глава XIX — Часть правды

Hashknife встал со своего обследования и улыбнулся Слим, не
все же знают, что это такое.

“Откуда берется цифра Буча в этом?” - спросил он. “Он пытался защитить
Гловера?”

Они обернулись на звук и увидели Соню в дверях с пистолетом в руке.

“Я слышал стрельбу”, - просто сказал он и вошел посмотреть на Бутча
и Парня.

— Я прикончил Малыша стулом, — сказал Хэскнайф. — Он первым добрался до меня.
 Сбил меня с ног и связал, но он не очень-то разбирается в верёвках.
Потом они с Бутчем решили объединиться, избавить меня от страданий и
убирайся, но я вырвался и ударил Парня стулом по голове. Я
думаю, Бутч решил вернуться в дом и забрать свой пистолет, и
парень застрелил его в темноте, не зная, кто он такой ”.

Парень моргнул и сел, потирая голову. Он болезненно покосился
на Хэшнайфа, перевел взгляд на Слима и Сонного, а затем
посмотрел на Бутча. Парень не притворялся - он был очень болен.

«Ты выстрелил в Бутча», — сказал Хэскнайф.

Малыш болезненно поморщился, глядя на Хэскнайфа.

«Кажется, я не очень туго тебя связал», — сказал он.

«Недостаточно туго, Гловер. Бутч не сильно пострадал, и как только он
Я думаю, что он расскажет, где спрятаны награбленные вещи».

«Какие награбленные вещи?»

«Те, за которыми ты вернулся. Ты пытался обмануть Реймера и Дюмонда, не так ли? Но они спрятали награбленное и оставили тебе фальшивую посылку, чтобы ты мог сбежать. О, я тебя раскусил, Гловер. К этому времени «Уэллс Фарго» арестовало Полсена». Ты был кондуктором в том же поезде, в котором работал Полсен в Монтане.

«Ты подставил Полсена, себя, Бутча и Дюмонда. Это было просто.
Полсен открыл дверь и впустил Реймера. Ты разделил поезд на две части
Пришпорив Кроншнепа, Реймер справился с работой в одиночку, в то время как Дюмон управлялся с
лошадьми. О, у тебя короткая шерсть ”.

“Докажи это”, - прорычал Малыш. “Ты не можешь, черт возьми!”

Бутч начал издавать странные звуки и пытался сесть. Кухонный нож
толкнул Соню локтем и прошептал:

“ Отведи Гловера на кухню, Соня. Следи за маленькой змеей. Слим Уилл.
зажги для тебя лампу.

Они ушли с Гловером, а Хэшнайф присел на корточки,
наблюдая, как Бутч с трудом приходит в сознание. Бутч потерял
много крови, и удар тяжелой пули оглушил его
сильно. Но он, наконец, открыл глаза, и постепенно на его лице появилось выражение
понимания. Его правая рука, безвольно свисавшая вдоль тела.
сбоку, дернулась к пустой кобуре.

Слим вернулся в гостиную, и Бутч нахмурился на него.

“Парень застрелил тебя, Бутч”, - сказал Хэшнайф.

Бутч начал что-то говорить, но передумал.

— О, мы его взяли, — заверил Хэшнайф. — С тех пор, как мы его связали, он только и делает, что болтает. Кажется, он думал, что мы отпустим его, если он раскроет весь план, но он такой лжец, что мы ему не верим.

 — Что он говорит? — простонал Бутч.

“Он сказал, что это вы с Дюмоном придумали план с участием Паулсена. Я
думаю, что он солгал, потому что он и этот нечестный посыльный раньше
работали вместе. Он сказал, что просто представил тебе Полсена, и
это...

“Он грязный лжец!” - прорычал Бутч.

“Мы так и думали”, - серьезно сказал Хэшнайф.

“ А потом он сказал нам, что ты убил Дюмона, чтобы увеличить свой доход.
размер банка.

Бутч приподнялся на локте.

“Где этот грязный лжец?” - хрипло потребовал он. “Клянусь Богом, он убил
Билли сам. Он вернулся сюда, чтобы убить и меня тоже. Он подлый маленький
мошенник. Он ограбил тайник и попытался скрыться с награбленным, говорю тебе. Мы знали, что он так поступит, поэтому сделали фальшивый свёрток. Вот как он умудрился покалечить свою лошадь, убегая, — и вот почему он обменялся с тобой лошадьми.

 — Я давно это чувствовал, Бутч. И он убил Корби, не так ли?

 — Конечно, чёрт возьми, убил! Он думал, что сможет убить меня и найти тайник.
Никто из моих парней ничего об этом не знает. Приведите сюда этого грязного
малыша, и я заставлю его съесть каждое слово, которое он сказал обо мне.

— Это его шляпу мы нашли на мосту, Бутч.

— Я так и знал. Я боялся, что ты что-нибудь из этого вытянешь.

— Это точно помогло, — ухмыльнулся Хэскнайф. — И ещё кое-что, Реймер. В ту ночь, когда вы ограбили старого Рэнса Маккоя, кто из вас вырубил его и ограбил?

— Дюмонд, — охотно ответил Бутч. — Он ненавидел старика. Билли увидел шанс отомстить ему. Он хотел убить Маккоя и думал, что сделал это, но, по-моему, это был скользящий удар.

 — И это была идея Дюмонда — отвести лошадь Маккоя туда, где вы остановили поезд, и пристрелить её?

 — Да, его и Гловера.  Гловер упомянул об этом, и Малыш подхватил.
— Он пристрелил лошадь до того, как мы отправились в Кёрлью-Спрингс.

 — Чья это была идея — снять клеймо? — спросил Слим.

 — Не знаю.  Малыш и Билли видели, как вы с двумя вашими людьми ехали туда тем утром, а потом они проследили за вами до «Круглой лопаты», чтобы посмотреть, не арестовали ли вы Рэнса. После того, как вы уехали оттуда и направились обратно в город, Билли
сказал, что им пришла в голову идея содрать клеймо и украсть
седло — чтобы выставить Рэнса в худшем свете.

 — Я думал, что так и было.

 — Но откуда вы знаете, что лошадь убила не пуля из машины?

— Это было просто. Порез довольно глубокий, Реймер, и любая пуля, выпущенная из двери машины в лошадь, находящуюся за ограждением, естественно, полетит вверх. Пуля, убившая лошадь, была выпущена чуть выше животного и полетела вниз. И какой грабитель оставит свою лошадь на виду у поезда?

 Бутч потер больную голову и несколько раз застонал.

— Вот что получается, если сделать его слишком крепким, — сказал он.

Хэшнайф подошёл к кухонной двери, открыл её и сказал Сонли:

«Приглашай гостей».

Малыш и Бутч посмотрели друг на друга.

— Бутч говорит, что ты лжец, — ухмыльнулся Хэскнайф.

 — Какого чёрта я лжец! В чём дело?

 — Он говорит, что это ты подстроил сделку с Полсеном.

 Малыш шагнул к Бутчу, но Сони оттащил его назад.

 — И ты чертовски хорошо знаешь, что это правда! — прохрипел Бутч.

 — Дурак! — закричал Малыш, пытаясь вырваться из рук Сони. “Что
ты рассказал?”

“Рассказал?” непонимающе переспросил Бутч. “Почему, ты рассказал им ...”

“Ах ты, бедный дурачок! Я никогда ничего не рассказывал!

Бутч откинулся на пол, с ненавистью глядя на Хэшнайфа, который
ухмыльнулся над сигаретой.

“Попробуй найти деньги!” - прорычал Бутч.

— Клянусь Богом, ты никогда его не найдёшь.

 — Нет? — Хэскнайф с жалостью посмотрел на Бутча. — Послушай меня, приятель.
 Тебе ведь почти пятьдесят, да? За это дело тебе дадут почти двадцать пять лет. Двадцать пять лет в тюрьме — это надолго. Ты будешь совсем стариком, когда выйдешь. Деньги не помогут
да нет. Возможно, мы сможем найти это сами. Но если ты откажешься от всего этого и
расскажешь прокурору правду обо всей сделке, ты можешь сократить это
срок до того, что тебя все равно будут убивать, когда ты выйдешь на свободу ”.

Бутч резко рассмеялся, качая головой.

— Что я с этого буду иметь? — спросил Гловер.

— Тебя повесят только один раз.

— Это чертовски много.

— Тебя нужно вешать раз в неделю, — прорычал Бутч.  Затем он внезапно протрезвел и посмотрел на Слима.

— Мне нужно больше, чем слово этой ищейки, Слима.

— Я ничего не могу обещать, — сказал Слим. “ Тебе придется заключить прежнюю сделку
с Мерклом.

Слим пошел за лошадьми и вернулся, ведя за собой троих. Высокий серый конь
Яростно ткнулся носом в Хэшнайфа и повел себя так, словно нашел
давно потерянного друга.

“Черт бы побрал этого коня!” - фыркнул Малыш Гловер. “Если бы я оставил это в покое, все было бы
Всё было бы хорошо».

«Если бы ты не родился конокрадом, всё было бы хорошо, ты
имеешь в виду», — возразил Бутч.

Они привязали двух пленников к своим лошадям и отправились обратно в Ред
Эрроу. У них были три раскалывающиеся от боли головы, ликующий шериф и один угрюмый
ковбой — Сонный, который не участвовал ни в чём из этого.

— Ты справишься, — заверил Хэшнайф.

 — Да-а-а-а, в следующий раз! В следующий раз ты сам проследишь за своим маршрутом. Я целую неделю наблюдал, как ты готовишься к большой кульминации, а потом даже не выстрелил ни разу.

“Клянусь, я едва ли могу осознать это до сих пор”, - заявил Слим. “Я слышал, как ты все это рассказывал.
О, Хэшнайф. О, я не заслужил ни малейшей похвалы. Половину времени я не понимал,
что происходит.

“Ты никогда не поймешь ... рядом с ним”, - пожаловался Слипи.

“Ну, он получит эти пять тысяч”, - сказал Слим.

“ И, вероятно, отдаст его в какой-нибудь сиротский приют.

— Пять тысяч! — фыркнул Гловер. — Почему ты не присоединился к нам,
Хартли?

— Ты разозлил меня, когда украл мою лошадь.


Глава XX. Пожар

Энджел Маккой не вернулся в «Джей-Эм-Эл» с Лэнгли в тот вечер.
Он выпил несколько порций виски в «Красной стреле» и решил остаться на некоторое время. Лэнгли
пытался уговорить его вернуться на ранчо, но Энджел был упрям.
Виски обычно действовало на него таким образом, поэтому Лэнгли поехал дальше один.

Соренсен, Блэквелл и Вид пытались потратить деньги, которые они
взяли у Реймера, и с ними Энджел нашёл себе компанию.
Они намеренно напивались. Энджел мог выпить много виски и при этом не показывать этого по
своим поступкам, но его выдавали разговоры. Он становился бешеным, дьявольским, анархистом без бомбы. Даже
другие ковбои хотели, чтобы Энджел убрал свой пистолет, прежде чем начать пить.

«Где этот шериф?» — спросил он, когда остальные парни выпучили глаза. «Он тот, кого я жду».

«Что Слим тебе сделал?» — спросил бармен.

«Ударил меня», — прорычал Энджел. Его бледное лицо в свете лампы казалось жёлтым,
как старая слоновая кость, а глаза блестели.

«Хиджу?» — спросил Бумер Вид. «Что?»

«Не твоё дело!»

«Хиджу тяжело?»

«Я же велел тебе заткнуться, разве нет?»

«Диди, Делл? Диди, скажи мне, чтобы я заткнулся?»

Делл Блэкуэлл торжественно кивнул.

“Я слышал, что это не так”, - сказал Делл. “Насколько это возможно, я согласен"
"мои ставки на Слима". За деньги, шарики, мел он может выпороть тебя на овечьей шкуре
Ангел.

“Он не мог выпороть меня сразу”, - заявил Ангел.

“Ну, двинули ребра Его”, - предположил Бумер. “Может, хорошо было больше борьбы, нежели
Леш говорить. Как дела, Ангел? Нет, не приставай ко мне, Ангел. Ha,
ha, ha, ha, ha! Ты на берегу, ты бледнолицый карточный шулер. Слим ударил
твою девчонку.

Энджел покраснел, и его рука потянулась к пистолету, но Блэквелл
был все еще достаточно трезв, чтобы схватиться с ним и не дать ему вытащить
пистолет.

“Давай выпьем”, - уговаривал Виид. “Я могу с ним справиться, Делл”.

“Тебе следует держать рот на замке”, - сказал бармен. “Не начинай
пистолет-бои здесь”.

“Хо, хо, хо, хо, хо!” взревел Соренсен с внезапного избытка радости.
“Анчел хочет, чтобы кто-нибудь его задержал. Он не пытается освободиться ”.

— Ты, чертов швед! — бессильно прорычал Энджел.

— Спустил его с поводка, — сказал Соренсен. — Я его пристрелю.

— Вы, придурки, успокойтесь, — прорычал бармен.

— Здесь не место для драк.

— Держись, Энджел, — предупредил Делл. — Вид пьян. Не начинай
стрелять, понял?

Энджел отряхнул свой изорванный рукав, сердито глядя на Вида, который по-совиному рассмеялся и предложил угостить его выпивкой.

«Будь ты проклят со своими выпивками!» — огрызнулся Энджел.

Чак Ринг вошёл в бар, и Бумер тут же схватил его за пояс.

«Давай выпьем, Чак. Я только что подрался с Энджелом. Он говорит, что собирается прикончить Слима Колдуэлла».

— Что такое? Чак с любопытством посмотрел на Энджела, который стоял в стороне от них и
грозно смотрел на Бумера.

— Что ты имеешь против старого Слима, Маккой? — спросил Ринг.

— Это моё дело.

— Да-а-а? И ты собираешься его прикончить, да?

— Ну и что? — вызывающе.

— Не так уж и хорошо, — сухо сказал Чак. — Будешь шутить со Слим, и ты
подумаешь, что задница твоих штанов застряла в жерле вулкана. Позволь
мне кое-что тебе сказать, Ангел. Если ты начнёшь что-то здесь
вытворять, тебя поднимут на метле. Ты сам себе плохой актёр. Может, ты и сможешь повесить табличку «Индеец» на старого Рэнса Маккоя, но для нас ты просто ещё одна грязная рубашка, которую нужно постирать. Ты ведёшь нечестную игру, приятель, и это тебя погубит. А теперь тебе лучше поторопиться домой и забыть все эти разговоры о том, чтобы «прикончить» Слима Колдуэлла. Я знаю, почему ты его ненавидишь
Слим. Все в городе это знают, Лайла тоже, и тебе это не пойдет на пользу.
с ней ничего хорошего. Если бы я был в древности сапоги, я отрезал бы мне тропинку
этой стране и не оставил ни одного пламя”.

Лицо Энджела теперь было бесцветным, даже его губы, которые были белыми.
линия пересекала его белое лицо, а его глаза были полузакрыты, подергиваясь в
внешних уголках. Но он не сделал ни малейшего движения, чтобы возмутиться тем, что сказал Чак.
Энджел быстро стрелял, но он знал, что Чак стреляет так же быстро. И у него было ещё три пистолета, не считая того, что стоял за стойкой, в пределах досягаемости бармена.

По меньшей мере десять секунд он стоял неподвижно, прежде чем подойти к бару в нескольких футах от Уида и попросить виски. В Ангеле не было ничего трусливого. Он пил в одиночестве, держась одной рукой за бутылку.

«Не будь дураком», — предупредил бармен.

«Я плачу за то, что получаю», — спокойно ответил Ангел.

«Выворачивает наизнанку», — сказал Блэквелл. «Многим приходится так поступать, чтобы
сохранить самообладание».

Но Энджел даже не взглянул на Блэквелла. Судя по
внешнему виду, он мог быть совершенно незнакомым человеком, который в одиночестве
выпивает несколько порций спиртного.
Но Чак смотрел на него. Он знал, что Ангел был погружая свою душу в ликворе,
либо пытается заглушить боль от того, что Чак сказал или заваривать
свежие дьявола в своем сознании.

Чак сам не отличался средними способностями, но он был достаточно человечен, чтобы напиваться
за разумный промежуток времени. Он сосчитал количество выпитых Энджелом напитков за следующие
полчаса, и всего их было двенадцать. Двенадцать напитки сырья виски сверху
о том, что он уже занят.

И всё, что это вызвало, — это презрительную ухмылку на губах Ангела, когда он посмотрел на себя в зеркало заднего вида. И не более того
его рука дрожала, когда он наполнил двенадцатый стакан доверху.

Затем он уверенно направился к двери, где обернулся и холодно посмотрел
на группу перед баром. Все, кроме Чака были на Филина с
ликер. Чак смотрел на него внимательно, с тревогой. Но все, что сделал Энджел, это
запрокинул голову и глухо рассмеялся им, как бы бросая вызов.
чтобы они причинили ему какой-либо вред. Затем он вышел и пошел вверх по улице.

Чак отошёл от стойки, тихо выругавшись, и направился к входной двери.
Там он увидел, как Энджел идёт по улице, держа спину прямо.
Хотя он не пил. Он остановился перед магазином Паркера,
посмотрел в витрину, потом развернулся и вернулся к повозке, где сел на лошадь и
выехал из города в сторону ранчо JML.

  Чак вздохнул с облегчением, увидев, что Энджел уезжает. Он не хотел
ссориться с Энджелом, но понимал, что это неизбежно, если Энджел останется в Ред-Эрроу. Блэквелл, Соренсен и Вид уже вышли за рамки
юмора, поэтому Чак усадил их в удобные кресла, где они могли
проспать до закрытия.

“Откуда у Ангела пошли, Чак?” - спросил бармен.

“Домой”.

“Это хорошо. Он сумасшедший штамповщик я когда-либо знал. Но он не может упаковать
ликер! Мистер Мэн, он самый пустой человек, которого я когда-либо знал. Хочешь
выпить, Чак?

“Я надеюсь умереть, если сделаю это. Еще одна рюмка, и достоинство моего офиса полетит к чертям.
все летит к чертям. Спокойной ночи».

Чак вернулся в кабинет, где Скотти раскладывал пасьянс, и
рассказал Скотти об Ангеле.

«Я бы не стал доверять ему и на милю», —
заявил Скотти, отбрасывая карты в сторону. «У него такой же блеск в глазах».
глаза, которые ты видишь в глазах кайюзского преступника. Как ты думаешь, куда
Слим и двое мальчиков подевались, Чак?

“Слим не знал”, - засмеялся Чак. “Он повсюду следует за Хэшнайфом, как
старый добрый щенок, а Слипи таскается за ними обоими. Но Хэшнайф не дурак.
”

“Ни капельки”, - искренне согласился Скотти. “Я бы не хотел сниматься в "Малыше".
Сапоги Гловера, когда этот высокий ковбой встречается с ним. Ты когда-нибудь
задумывался о том, какой длины Хартли, учитывая, как работают его мышцы?
 Они длинные, как мышцы змеи. Но он...

Откуда-то издалека донёсся пронзительный крик. Он повторился несколько раз,
прежде чем Чак и Скотти подошли к двери. Они услышали женский голос,
кричавший:

«Пожар! Пожар! Пожар!»

«Пожар!» — фыркнул Чак, выходя на тротуар. Из магазина Паркера выбегали люди,
а из других заведений — ещё больше.
Чак и Скотти побежали по улице и присоединились к толпе. Женщиной была миссис Паркер.

«Это дом Паркеров!» — крикнул один из мужчин.

«Принесите вёдра!»

Чак помчался обратно в офис, где взял большое ведро и
топор. Когда он вышел из двери, Хэшнайф, Сони, Слим и двое их пленников подъехали к офису.

«Дом Паркера горит!» — закричал Чак, не обращая внимания на пленников, и помчался по улице.

«Я их задержу», — сказал Сони. «Давай».

Хэскнайф и Слим бросили поводья Сони и поскакали галопом
к дому Паркеров, миновав разрозненную толпу и резко остановившись у ворот, где они спешились и побежали к дому.

Пока что огонь охватил только переднюю часть дома, но полыхал вовсю
весело. Дверь была открыта, и пламя вырывалось наружу, раздуваемое
ветерком с тыла. Толпа ворвалась внутрь, повалив
частокол.

Они направились к колодцу в задней части дома, ведомые Джимом Паркером.
Слим схватил его за руку, заставляя остановиться.

“Где Лайла?” потребовал ответа Слим.

“ Бог его знает! ” выдохнул Паркер. «Она была дома одна. Моя жена была в
магазине, а когда она вернулась домой, дом был в огне».

 Слим и Хэшнайф побежали к задней двери, пробираясь сквозь дым, и
нашли лестницу. Слим оттолкнул Хэшнайфа и взлетел по лестнице.
лестницы. Hashknife удалось закрыть дверь между прихожей и
жилая комната, но не раньше, чем он успел поймать довольно неплохой вид на
пылающий интерьера. Он мельком увидел центральный стол, лежащий на боку
, и почти в центре комнаты на полу стояла большая
лампа, которая обычно стояла на столе.

Не успел Хэшнайф закрыть дверь, борясь с дымом.
Слим, пошатываясь, спускался по лестнице. Они вместе, спотыкаясь, вышли из дома на прохладный ночной воздух и запыхались, как марафонцы. Мужчины бегали туда-сюда от колодца,
бросали бесполезные вёдра с водой в окна, в то время как другие
кричали советы, на которые никто не обращал внимания.

«Её там нет, — задыхаясь, сказал Слим. — Я был в каждой комнате».

Казалось, что все жители Ред-Эрроу были там, и прошёл слух, что Лайла в доме. Миссис Паркер плакала, Джим Паркер
ругался.

Хэшнайф отвёл Паркера в сторону.

“Есть идеи, как это произошло, Паркер?”

“Черт возьми, нет!”

“Лайлы там нет. Мы со Слимом искали”.

“Слава Богу за это, Хартли!”

Паркер побежал обратно, чтобы рассказать женщинам. Дом был обречен, и все
Казалось, он понял это. Хэскнайф и Слим отступили ближе к забору, когда
пламя с треском, похожим на пулемётную очередь, охватило крышу.
Чак, вспотевший, в рубашке, которая горела в нескольких местах, подошёл к ним.

— Что толку? — спросил он. — Ты ничего не можешь сделать, Слим.

— Ничего, Чак. Как это началось?

— Никто не знает. Но разве она не огонь? Посмотри, как она горит!

Делл Блэквелл и Бумер Виид, все еще полупьяные, присоединились к ним. Они
пытался таскать ведра с водой, но ни один из них не мог найти хорошо
после первой поездки.

“Что стало с Ангелом?” - спросил тонкий.

— Он пошёл домой, — сказал Чак. — Я же сказал ему, куда идти,
не так ли?

— Если я правильно помню, то да, — сухо согласился Блэквелл.

— Как давно он ушёл домой? — быстро спросил Слим.

— Пятнадцать или двадцать минут назад, — ответил Чак. — Может, чуть больше, но я так не думаю.

— Да ладно тебе, Хашнайф! — огрызнулся Слим. “ Ты тоже, Чак! Не обращай внимания на
огонь - пошли!

Слим быстрой рысью повел их обратно. Скотти увидел, что они уходят, и
последовал за ними.

“В чем дело?” - спросил Чак.

“Не спрашивай меня сейчас”, - ответил Слим. “Подожди и увидишь”.


ГЛАВА XXI - ФИНИШ На JML

— Что ты узнал, Джим?

 Джим Лэнгли взял себе щедрый кусок говядины и отодвинулся в сторону, чтобы Одноглазый Коннелл налил ему чашку кофе.

 — Я ничего не узнал, Джесс.

 — Ты видел Хартли, говоришь? — спросил Джесс Фол.

 — Да, я его видел. Одноглазый, кофе остыл.

— Ты не дал мне времени разогреть её, Джим. Мы ужинали два часа назад.
 Ты не сказал, когда вернёшься.

 — Разогрей немного, ладно?

 — Зачем ты понадобился Хартли, Джим? — спросил Бриггс.

 — Ни за чем! Я думаю, вы с Одноглазым сошли с ума.

— Как же, чёрт возьми! — фыркнул Бриггс. — Одноглазый не сказал бы, что пришёл повидаться с тобой. Он даже хотел тебя дождаться. Верно, Одноглазый?

 — Чистая правда, Джим.

 — Ну, он ни слова не сказал мне о том, что собирается сюда.

 — Вот это мне и кажется странным, — сказал Бриггс. — Он не дурак, Джим. Ты собираешься игнорировать всё, что Слим рассказал тебе о нём?

Лэнгли проглотил кусок, задумчиво моргая.

— У него ничего нет на нас, Бумер, — сказал Лэнгли.

— Ты ничего о нём не знаешь. Энджел остался в городе, не так ли?
Пьёт?

— Это его дело; он взрослый, Бумер.

— И с мозгами пятилетнего дикаря. Он напьётся и с кем-нибудь подраться. Он злится на Слима Колдуэлла из-за той девушки. Ты достаточно хорошо его знаешь, чтобы врезать ему по голове и притащить сюда, привязав к мулу. Ей-богу, я и сам с ним намучился, Джим. Он не совсем человек, если хочешь знать моё мнение.

“Если ты напуган, почему бы тебе не уволиться?” - спросил Лэнгли.

“Дорога широко открыта, Роупер”.

“Я не сдаюсь, Джим”, - быстро. “ Я тоже не дурак. Моя шея стоит для меня
больше, чем все, что у меня есть, и мне не нравится, когда сумасшедший
дурак рискует ею ради меня.

Лэнгли нетерпеливо отодвинул тарелку.

«Сам себе выписывай чек, Бумер, — устало сказал он. — Я устал от твоих жалоб. Давай сыграем в покер».

«Здесь или в кубрике?» — спросил Фол.

«Здесь».

Одноглазый убрал со стола, смахнул крошки и сложил посуду в поднос, а Лэнгли достал колоду карт и фишки.

«Тебе придётся одолжить мне несколько долларов, — сказал Джесс Фол. — Я совсем
разорен, Джим».

Ропер Бриггс прошёл через гостиную на крыльцо.
Было очень темно, но он видел тусклый свет в направлении Ред-
Стрела. Он несколько мгновений наблюдал за происходящим, а затем вернулся в дом,
где взял полевой бинокль Лэнгли.

“Пожар в "Красная стрела",” он призвал к мальчикам, и вышел на
крыльцо.

Они последовали за ним. Это было довольно трудно определить, где пожар
был. Он казался гораздо ближе, чем "Красная стрела".

“Должно быть, в городе”, - сказал Лэнгли. “Ни дома, ни стога сена отсюда до
Красной Стрелы”.

“Ветра достаточно, чтобы сжечь город”, - сказал Фоул.

“Что ж, мы ничего не можем с этим поделать”, - сказал Лэнгли. “Давай сыграем в карты”.

Они вернулись и начали свою игру, но подспудно чувствовалось
нервозность, из-за которой они играли неестественно, отрывисто. Бриггс
постоянно прислушивался, и вскоре остальные стали делать то же самое.

«Да ладно!» — фыркнул Лэнгли. «Я от этого устаю. Что ты
прислушиваешься, Ропер?»

«Не знаю», — глупо признался Ропер. «А вы все чего
прислушиваетесь? Я не один это делаю».

— Ну, хватит! Ты меня нервируешь. Дай мне три карты, Одноглазый. Три
карты! Боже мой, ты что, не умеешь считать? Не пять — три!

— Не рычи на меня! — взревел Одноглазый, который обычно был довольно тихим.

— У тебя тоже есть, да? Лэнгли бросил свои карты на стол
Он вскочил из-за стола и отодвинул стул.

— Что это? — воскликнул Ропер Бриггс.

Это был топот бегущей лошади, которая остановилась у загона.
Ропер подошёл к двери и распахнул её, а остальные столпились позади него. Они услышали ругань — голос Энджела Маккоя.

Джим Лэнгли оттолкнул остальных мужчин в сторону и широкими шагами направился к
коралю, за ним последовали остальные. Было так темно, что они не могли разглядеть Ангела
и его лошадь, пока не оказались совсем рядом с ним. Он пьяно смеялся.

“Что с тобой, Ангел?” требовательно спросил Лэнгли.

— Что со мной не так? Энджел пьяно рассмеялся. — Со мной всё в порядке. Но я
заставил этот город зашевелиться и обратить на себя внимание. Они меня запомнят, чёрт бы побрал их грязные шкуры! Эй, Салли Энн!

 — Кто это у тебя там? — рявкнул Лэнгли. — Ж... женщина! Энджел, дурак!
 Что ты опять натворил?

 — Моя женщина! — прохрипел Энджел. — Отойди от неё, Лэнгли!

— Женщина? — ахнул Бриггс.

— Его женщина? — удивился Фол. — Да этот дурак не…

Лэнгли чиркнул спичкой, прикрывая её от ветра. Энджел стоял, прислонившись к своему коню, одной рукой обнимая Лайлу, а другой
она держала в руке взведённый шестизарядный револьвер. Лицо Лайлы было бледным, талия разорвана,
рукав развевался на ветру. Затем спичка погасла.

«О, дура!» — взвыл Бриггс. «Ужасная дура!»

«Ангел», — голос Лэнгли дрожал от волнения, — «Ангел, прояви хоть немного здравого смысла. Боже мой, ты хоть понимаешь, что наделала? Пойдём в дом».

— Что я сделала? — жалобно спросила Энджел. — Я сама себе хозяйка, не так ли? Они обошлись со мной хуже некуда, и я им за это отплачу. И я заплачу
 Слим Колдуэллу, будь проклято его грязное сердце. Не трогай меня, Лэнгли, — не трогай.

“Зайди в дом”, - взмолился Лэнгли. “Может быть, мы сможем все уладить”.

“Я войду, Лэнгли, но не трогай нас. Идите вперед - мы придем.

Мужчины из JML прошли вперед и вошли в освещенную кухню, а
сразу за ними вошли Энджел и Лайла. Он был ее правой рукой вцепился в
запястья, и до сих пор носит его взведенный пистолет. Он втолкнул её вперёд
себя и встал, глядя на них. Он был без шляпы, и на его лице были
следы, которые показывали, что Лайла пришла не по своей воле. Она тяжело
дышала, и Лэнгли подумал, что она вот-вот упадёт в обморок, но когда он
начал пододвигать ей стул, Эйнджел вскинул пистолет.

“Оставайся на месте, Лэнгли”, - резко сказал он.

“Конечно”, - согласился Лэнгли.

“О, отпустите меня”, - взмолилась Лайла.

Энджел насмешливо рассмеялся.

“Дом был в огне”, - задыхаясь, сказала Лайла. “Мы... мы перевернули стол, и
лампа упала”.

“Так вот что это был за пожар, а?” - пробормотал Бриггс. “Мы могли видеть это
отсюда”.

“Миленький огонек, а?” - засмеялся Энджел. “О, они все меня запомнят. Я
расплатился с ним, с подмазчиком. Ha, ha, ha, ha, ha, ha! Это хорошо!”

“И они повесят тебя чертовски высоко...” - воскликнул Бриггс.

“Повесить меня? Я рожден не для того, чтобы меня вешали, Роупер.

“Но не ты понимаешь, что это значит?” - спросил Лэнгли. “Они будут
знаю, что ты взял ее, Ангел.”

“Как они? Никто меня не видел. Они подумают, что она сгорела при пожаре.
О, я был уверен, что она была одна. Я видел миссис Паркер в магазине. Бьюсь об заклад, что
Дом наполовину сгорел, прежде чем его обнаружили.

Лэнгли беспомощно пожал плечами.

«Иди и забери её, Энджел. Спрячься и оставь её в городе. Если
они придут сюда за тобой, это даст тебе шанс сбежать».

«Какого чёрта ты говоришь! Отдать её? Ты, наверное, думаешь, что я сумасшедший».

«Ты не можешь держать её здесь, Энджел».

“Я не собираюсь. Дать ей трубку? Почему, ты дура, он взял меня
много времени, чтобы она так далеко. Я не знал, что женщина может воевать так
тяжело”.

“Но где ты берешь ее, Ангел? Вы никогда не получите ее
Долина”.

“Не так ли? Когда я попаду в лава-Бедс, весь ад не остановит меня”.

— Ты сумасшедший дурак! — проворчал Бриггс. — У тебя нет…

 Бриггс стоял, скрестив руки на груди, но теперь он опустил их, и, возможно, Энджел подумал, что он собирается достать пистолет. В любом случае, Энджел взмахнул рукой, и грохот выстрела из его револьвера сотряс
Бриггс дёрнулся в сторону, налетев на Фола, который попытался его спасти и чуть не упал вместе с ним.

«Боже правый!» — воскликнул Лэнгли.

Энджел наклонился вперёд, напряжённо сжимая в руке пистолет.Лайла прислонилась к стене, её глаза расширились от ужаса при виде того, что она
увидела.

«Держись от меня подальше, — предупредил Энджел. — Никто не сможет меня остановить, говорю тебе. Руки держи на месте. Клянусь Богом, я убью любого, кто попытается меня остановить.

— Никто тебя не остановит, Ангел, — сказал Лэнгли. — Больше не стреляй.
Мы поможем тебе уйти.

— Кто-то идёт! — воскликнул Фол. — Слышишь?

Энджел отпустил Лайлу, чтобы захлопнуть дверь ударом локтя.


— Лампа! — прошептал Фол. — Они могут видеть через окно.

Одним прыжком Энджел добежал до стола и задул лампу.
— Держись от меня подальше, — предупредил он. — Не трогай меня, чёрт возьми!

— Заткнись, дурак! — прошипел Фол, осмелев в темноте. — Лайла, если ты умница, ложись на пол.

 — Оставайся на месте, Лайла, — скомандовал Энджел.

 В комнате не было слышно ничего, кроме их тяжёлого дыхания.
Лэнгли прошёл в гостиную и попытался заглянуть в окна.

— Я слышал, как заржали несколько лошадей, — прошептал Фол.

 — Заткнись! — прошипел Энджел.

 — ...мозг пятилетнего дикаря, — пробормотал голос. Это был
Ропер Бриггс, говоривший в бреду.

 — Я не сдаюсь, — отчетливо произнес он. — ...шея для меня дороже...
Боже, как я хочу пить! Что ты пьешь, Джим?

— Заставь этого дурака заткнуться! — прохрипел Энджел.

— Он не в себе, — прошептал Фол.

— ...повесил бы нас всех, — бормотал Бриггс.

— Задуши этого дурака!

— Сам его задуши — ты его застрелил.

— Воды, — попросил Ропер.

— Можно я принесу ему воды? — спросила Лайла.

— Оставайся на месте, — приказал Энджел.

— Ты что-нибудь видишь оттуда, Джим? — прошептал Одноглазый.

— Ни черта не вижу. Ты уверен, что слышал что-то…

Кто-то постучал в парадную дверь.

— Выходи, Лэнгли.

Это был хриплый от волнения голос Слима Колдуэлла.

— Ш-ш-ш-ш! — предупредил Энджел.

“ Не изображай из себя опоссума, ” предупредил Слим. “ Место окружено. Мы нашли
Лошадь Энджела Маккоя, и мы знаем, что он там. Выведи его, Джим. И
еще одно: если с этой девушкой что-то случится, мы повесим каждого из
тебя.

“Вот видишь!” - горько прошептал Фоул. “Они схватили всех нас, Ангел. Черт возьми,
твоя шкура, я бы хотел убить тебя”.

“Позволь мне выйти”, - взмолилась Лайла.

Энджел тихо рассмеялся. Он все еще держал ее за запястье.

Ропер Бриггс пытался петь.

“... потому что я пу-о-ор-ковбой и я знаю, что поступил неправильно. Бейте в
медленно в барабан и играйте медленно "фи-и-ифе"; играйте марш смерти, пока вы
несете меня ало-о-о-онг ”.

“Роупер, ради Бога, не пой это”, - взмолился Фоул.

“Ударь его по голове”, - бессердечно сказал Эйнджел.

“Попробуй сам!” - рявкнул Фоул. “Если бы я только знал, где ты был ...”

“Ты выходишь, Лэнгли?” - спросил Слим Колдуэлл.

“Нет, черт возьми!” - взревел Лэнгли. “Если я тебе нужен, приди и забери меня”.

— И это всё, — простонал Одноглазый.

Энджел рассмеялся с явным удовольствием.

— Смейся, сумасшедший дьявол! — процедил Фол.

— Ставлю пятьдесят на пятьдесят, — сказал Лэнгли. — Мы не выйдем, а они не осмелятся войти.

— Девяносто на десять, — поправил Одноглазый. — Рано или поздно нам придётся выйти.

— Ты, старый трус, — ухмыльнулся Энджел. — Мы покажем им пару фокусов, Джим.

 — Отведи девушку наверх, — сказал Лэнгли. — Незачем ей подставляться под пули.

 — Она пойдёт туда, куда пойду я, — заявил Энджел. — Куда пойдёшь ты, туда пойду и я,
а, Лайла? Ха-ха-ха-ха-ха-ха! Всю жизнь я хотел сражаться против
«Шансы, и теперь у меня есть шанс».

«Ты сумасшедший дурак, — взвыл Фол. — Почему ты не выбрал свои шансы подальше отсюда?»

«Сдавайся, если хочешь, Джесс, — сказал Лэнгли. — Выходи и сдавайся.
Они могут подложить тебе веревку».

«О, они не могут нас повесить, — с надеждой сказал Одноглазый.

“Они могут повесить Энджела”, - сказал Фоул с большим удовлетворением.

“Они еще долго будут кататься в аду, прежде чем повесят меня”, - выругался
Энджел.

“О, заткнись”, - устало сказал Лэнгли. “Нет смысла огрызаться друг на друга.
Мы все участвуем в этой сделке. Давайте спланируем, что делать. Как насчет того, чтобы приготовить
перерыв, ребята? Может, нам повезет, а?

“Валяйте”, - раздался голос за кухонной дверью. “Мы тут удивлялись
почему вы этого не сделали”.

“Это голос Хэшнайфа Хартли”, - сказал Фоул.

Эйнджел глухо выругался. Это прозвучало так, как будто у него сдали нервы.

“А как насчет заводных устройств наверху?” - переспросил Одноглазый. — Мы могли бы спуститься на землю, Джим.

 — И получить пулю по пути, да? — ухмыльнулся Фол. — Они будут ждать, что мы это сделаем.

 Внезапно входная дверь с грохотом распахнулась. Лэнгли, который лежал на полу в проёме двери, трижды выстрелил в сторону двери, а затем
Он свернул за угол. Но ответного выстрела не последовало. Лэнгли беспомощно выругался. Он забыл запереть дверь.

«Не подходи к двери», — предупредил Лэнгли.

«Они боятся причинить вред девушке!» — воскликнул Фол. «Клянусь Богом, мы их одолеем, Джим!»

«Воды», — взмолился Бриггс. «Они сжигают дом».

“Пожалуйста, принесите ему воды”, - попросила Лайла. “Кто-нибудь, может, кто-нибудь принесет ему немного
воды?”

“Не обращайте на него внимания”, - сказала Энджел.

Фоул сердито выругался и начал двигаться по полу.

“ Я принесу тебе воды, Роупер, - сказал он. - Возможно, мне самому захочется воды.
довольно скоро.

“Держитесь подальше от этой двери”, - предупредил Лэнгли.

Они услышали, как Фоул гремит ковшиком в ведре, и через мгновение он уже был на месте.
заскользил обратно по полу. Было слышно, как Бриггс пьет воду.


“ Спасибо, мистер Фоул, ” сказала Лайла.

“ Заткнитесь! ” с отвращением прорычал Энджел.

“ Не благодарите меня, мисс, ” сказал Фоул. “Роупер - моя койка”.

“Что со всеми такое?” прошептал Бриггс. “Здесь чертовски темно".
”Энджел застрелил тебя, Роупер. " Я не знаю, что с тобой." "Что случилось?" - спросил Бриггс.

“Здесь так чертовски темно". Разве ты этого не помнишь?

- Он это сделал? Где он, Джесс? Его нет здесь, в темноте, не так ли? О, я
теперь вспомнил ... ту девушку.

“ Придуши этого дурака, ладно? - прохрипел Энджел.

“ Это он! ” задыхаясь, сказал Бриггс. “ Я знаю его голос. Джесс, я не могу... Боже мой,
Я слаба, как кролик. Забавно, не правда ли? Он ударил меня в грудь, Джесс.
У меня ужасно жарко внутри.”

“Что они делают снаружи?” - удивился Лэнгли.

— Они собираются нас схватить, — сказал Одноглазый, и в его голосе слышалось отчаяние.
 — Давай выпустим девчонку, Джим. В любом случае, они хотят её.

 — Черта с два ты её выпустишь! — взорвался Ангел. — Она наш козырь в рукаве, дурак. Пока она здесь, они не посмеют стрелять в нас.

 — Что это за шум? — спросил Лэнгли.

Они прислушались. Из задней части здания донёсся резкий стук,
за которым последовал скрежет. Никто из мужчин не смог объяснить, что это было.
Лэнгли отполз обратно в переднюю комнату и подошёл к окну с правой стороны, но было так темно, что он ничего не видел.

  Он прополз вдоль стены к передней части комнаты. Открытая входная дверь
заинтриговала его. Он подумал, что на открытом пространстве у него будет больше шансов. Остальные могли позаботиться о себе сами. Он добрался до
двери, где остановился и стал прислушиваться. Кроме
Если не считать лёгкого шороха ветра, всё было тихо.

Он вытянулся во весь рост, держа пистолет в руке, и начал медленно перелезать через порог.
Пряжка его ремня зацепилась за порог, и он повернулся боком, чтобы освободить её, когда что-то обрушилось ему на голову, и он перестал ползти. Но
он всё равно продолжал медленно продвигаться вперёд по крыльцу, ведомый руками мужчины, который тихо посмеивался. Это было очень похоже на смех Спящего Стивенса.

Ропер Бриггс говорил бессвязно, в бреду.

«Где Лэнгли?» — хриплым шепотом спросил Энджел.

«У одного из передних вентиляторов», — ответил Одноглазый.

“Я думаю, он пошел наверх”, - сказал Фоул. “Я слышал его”.

“Мне показалось, я слышал его там, наверху”, - сказал Эйнджел. “Я бы хотел, чтобы эти проклятые дураки
что-нибудь затеяли”.

“Не волнуйся - они это сделают”, - заверил Фоул. “ Ты похитил девушку Слима Колдуэлла
, ты помнишь - и он на свободе. Почему ты не ограбил банк или
не убил кого-нибудь, вместо того, что ты сделал? Дай себе шанс побороться
, Ангел.

“ Джим спускается, - сказал Одноглазый.

Они слышали, как он ползет по лестнице, колени его комбинезона
тихо шуршали по полу.

“ Видел кого-нибудь, Джим? ” спросил Фоул.

“ Нет, ” прошептал он. “Где ты, Ангел?”

“Сюда”, - прорычал Ангел. “Чего ты хочешь, Джим?”

“У меня есть план”.

“Решайтесь выходить, ребята”.

Это был голос Слима Колдуэлла, говорившего у кухонной двери.

“ Иди к черту! ” рявкнул Энджел. “ Мы отсюда не выйдем. И дай мне сказать
кое-что еще, Колдуэлл; эта девушка не может выйти ни то ни другое. Вы
начать что-нибудь, и она будет страдать за это”.

Слим ничего не ответил на угрозу Ангела. Послышался чей-то звук.
кто-то менял позу на полу, бульканье, которое могло быть ругательством.
звук удара.

“Что, черт возьми, это было?” - потребовал ответа Фоул. “Ангел, ты ударил ту девушку?”

“Я... я в порядке”, - выдохнула Лайла. “Что...”

“Фоул!”

Это был не голос Джима Лэнгли.

“Кто, черт возьми, это был?” - быстро спросил Одноглазый. “Это не голос Джима!”

“Чего ты хочешь?”

Голос Фола был высоким и нервным.

«Игра окончена, ребята, — сказал Хартли. — Если я не ошибаюсь,
Джим Лэнгли в полной безопасности. Энджел выбыл из игры. Кто-нибудь, зажгите
лампу».

«Ну, я буду не я, если вру!» — воскликнул Одноглазый. «Это Хартли, Джесс. Полегче.
Боже мой, мы…»

“Я зажгу”, - сказал Фоул. “Я закончил, так что не стреляйте”.

Ему удалось найти лампу, и, сломав несколько спичек, он
поджег фитиль. Кухонный нож присел на корточки у кухонной двери
его шестизарядный револьвер лежал на коленях, на губах играла ухмылка. Энджел
лежал ничком, а ближе к углу, опираясь на локоть, стояла Лила с широко раскрытыми глазами и пятном грязи на щеке.

Ропер Бриггс лежал у противоположной стены, уронив голову на грудь, а рядом с ним моргал Одноглазый Коннелл.
оставаясь внимательным ко всему. Фоул попятился от стола,
куда он положил свой пистолет, и держал руки на уровне плеч.

“ Все в порядке, ковбой? ” крикнул Соня от входной двери.

“Все готово!” кричал Hashknife, и вошел заспанный, тонкий, и Чак, их
пушки готовы ко всему, что может случиться.

“Ты вроде как разворошил гнездо, не так ли?” - засмеялась Дрема.

Слим подошёл прямо к Лайле и помог ей подняться на ноги. Она была в шоке и
не могла вымолвить ни слова, цепляясь за его руку.

«Всё в порядке», — сказал он ей.

«Всё в порядке», — эхом отозвался Джесс Фол. «Мы были дураками, пытаясь
помоги ему выбраться. Я рад, что мы никому не причинили вреда, потому что это как бы освобождает нас
. Эйнджел застрелил Роупера Бриггса.

Нож с любопытством посмотрел на Фоула.

“Выпускает тебя, да?” Он повернулся к Слипи. “Сходи наверх и приведи старика"
”Старика, который?" - спросил Слипи.

"Старика Рэнса Маккоя".

“Старика Рэнса Маккоя”.

Сонный зажег еще одну лампу и поднялся по лестнице. Энджел застонал и
сел, глупо моргая. Его глаза были тусклыми, и он покачивал головой,
как больное животное.

«Должно быть, ты хорошенько его приложил, Хашнайф», — сказал Слим.

«Так и было. Эта старая лестница сделала свое дело. Она позволила мне подняться наверх».
окно, и я был внизу лестницы, когда услышал, как кого-то ударили
во входную дверь. А потом я услышал, как кто-то спрашивает о Лэнгли. Я
знал, что он был недостающим звеном; поэтому я играл в Лэнгли достаточно долго, чтобы прошептать
Энджелу стволом пистолета.

Энджел сел. В голове у него быстро прояснялось, и он перевел взгляд на Лайлу,
которая стояла рядом со Слимом. На Роупера никто не обращал никакого внимания.
Бриггс поднял голову и посмотрел через всю комнату на
Ангела. У Бриггса под коленом был пистолет, и его дрожащие пальцы
схватили его.

Сонный спускался по лестнице, производя много шума. Он
почти нёс на руках старого Рэнса Маккоя, который был босиком, обнажён по пояс
и едва мог сделать шаг.

«Старик в плохом состоянии, — задыхаясь, сказал Сонный. — Не знаю, в чём дело. Он меня
проклял».

Когда они повернулись, чтобы посмотреть на старика, моргающего в свете лампы, Энджел
ухватился за угол стола и вскочил на ноги. В то же
мгновение он увидел Джесс Fohl шесть-шутер на столе, и так быстро, как
он моментально схватил его правой рукой.

“Блин йух!”, он задыхался. “ Моя очередь, клянусь Богом! Если ты пошевелишься, я...

Но Энджел не закончил свою угрозу. Ропер Бриггс выстрелил из своего
скрюченного положения на полу, и Энджел подогнул колени, ударившись
плечами о стол и упав навзничь в центре
комнаты.

Роупер усмехнулся и скользнул вперед. Грохот выстрела, казалось, потряс старину.
Рэнс обрел подобие самого себя. Он вгляделся в Лайлу сквозь пелену
порохового дыма.

“Лайла, почему ты здесь?” хрипло спросил он. “В чем все-таки дело,
в любом случае?”

“Ангел похитил ее, Рэнс”, - сказал Слим. “Он был пьян и спятил.
Лэнгли - заключенный, и я думаю, что Энджел мертв”.

“Он мертв?” Старина Рэнс, прихрамывая, подошел, глядя на него сверху вниз.

Кухонный нож быстро осмотрел его, медленно кивнув.

“Мне жаль, Рэнс”, - сказал он. “Он никого не может винить”.

“Дай мне присесть”, - устало сказал Рэнс. “Видишь ли, они обожгли мне ноги.
пытались заставить меня сказать, где деньги. Но я никому не сказал.

“Это Энджел сделал это с тобой, Рэнсом?”

“Не Энджел, а Лэнгли. Энджел не был в этом замешан”.

“Черт возьми, он не был в этом замешан!” фыркнул Фоул. “Он был тем, кто все это сфабриковал,
Рэнс”.

“Твой собственный сын”, - сказал Хэшнайф.

Рэнс с любопытством посмотрел на Хэшнайфа.

— Он… он всё подстроил? Он думал, что это я ограбил поезд? Боже мой, я думал, что это он.

— Ты думал, что он сбил тебя с ног и ограбил в ночь ограбления, да, Рэнс? — спросил Хэскнайф.

— Я был почти уверен, что это он, и не хотел, чтобы кто-то его подозревал, поэтому я позволил им думать, что это я.

— Билли Дюмонд ограбил тебя той ночью, — сказал Хэскнайф. — Но почему ты взял долговую расписку Энджела на семьдесят восемь сотен, Рэнс?

 — Я и не думал, что это сделал Дюмонд. Я… я хотел помочь Энджелу.
 Он был на мели, поэтому я взял его долговую расписку.

“Это то, что Лэнгли и Эйнджел пытались найти в "Серкл Спейд”", - сказал Хэшнайф.
"Я так и думал". - Это то, что они искали". - сказал Хэшнайф. “Я так и думал”.

“Но ты знал, что Рэнс был здесь?” - спросила Дрема.

“Подозревал это, Дрема”.

“Роупер сказал, что ты это сделал”, - сказал Фоул. “Он был напуган”.

“Но Раймер и Кид Гловер в тюрьме, Джесс”, - сказал Чак. “Они
признались в ограблении поезда. Гловер убил Дюмона и Корби”.

“Боже мой!” - выпалил Фоул. “Старина Рэнс ничего не знал об этом - и
Лэнгли обжег ему ноги, чтобы заставить его рассказать”.

“Это было чертовски больно”, - просто сказал старина Рэнс. Он смотрел на Энджел,
чье белое лицо было видно в свете лампы.

“ Наследственность, ” медленно произнес он. Затем поднял глаза на Хэшнайфа. “ Ты
веришь в это, Хартли?

“ Не очень.

Лайла смотрела на старину Рэнса широко раскрытыми глазами.

“ Я этого не делал, Хартли. Это сделал Джим Стивенс. Он был образован, умираю от
расход, но один из белых мужчин, когда-либо созданных Богом. Его жена ушла
безумие. Пыталась убить его. Её отвезли в психиатрическую лечебницу, где она и умерла».

 Старый Рэнс тяжело вздохнул и устало покачал головой.

 «Я молчал все эти годы, ребята, но теперь я расскажу. Я был на мели. Моя жена умерла, а мне нужно было заботиться о ребёнке, поэтому я ограбил
банк. Но они преградили мне путь, и мне пришлось бросить деньги.

 «Я убежал и направился к своей хижине. Я знал, что меня поймают, но собирался дать
отпор. Когда я вошёл в дверь, я подумал, что они опередили меня. Там был мужчина, и я выстрелил в него».

Старый Рэнс оглядел напряжённые лица мужчин.

— Да, я выстрелил в него. Это был Джим Стивенс — он пришёл ко мне. Бедняга
Джим — мой единственный друг в то время. Я рассказал ему, что случилось, и он
простил меня. Он сказал, что это не имеет значения. Думаю, я был
не в себе. А потом он спросил, узнали ли они меня.

“Я и не думал, что они это сделали. А потом он сделал мне предложение. Ребята, это было подло с моей стороны.
но я надел на него пальто и шляпу, пристегнул
его ремнем, взял запасной пистолет и выстрелил в дыру в
на полу, чтобы не было много шума.

“ Те люди приближались. Они были уверены, что грабитель направился в мою хижину. Но
прежде чем они окружили нас, я подошел к двери и махнул им, чтобы они шли.
Проходите. Они нашли старого Джима на полу. Я поклялся, что не знал, что это было.
все из-за того, что Джим налетел на меня, и мы обменялись выстрелами.

“Они рассказали мне, что сделал Джим. Они знали, что он был правильным человеком,
из-за этого старого серого пальто. Они забрали его, гадая, что будет с ребёнком Джима; но я сказал им, что заберу его. Они знали, что старый Джим был моим другом, и никто из них всё равно не хотел этого ребёнка.

 Но старый Джим перед смертью взял с меня обещание. Я поклялся, что никогда не позволю ребёнку узнать правду. Джим верил в наследственность. Он сказал, что отчасти это было связано с психикой, и если бы ребёнок никогда не узнал об этом, то, может быть, всё было бы в порядке. И я никому не рассказывал, ребята. Я сдержал клятву, данную старому Джиму
Стивенсу. Даже когда всё пошло наперекосяк, я выстоял.

 Лайла подошла к нему и обняла за плечи.

“А они говорили, что у тебя нет совести”, - всхлипывала она. “О, мне так жаль,
Папочка Рэнс. Я ушла, когда ты нуждался во мне, но я собираюсь остаться с тобой сейчас.
ты. Я не верю в наследственность.

Старина Рэнс посмотрел на нее мокрыми от слез глазами.

“Я проклятый старый дурак, Лайла”, - сказал он. “Я пожертвовал своими чтобы держать меня
слово. Разве ты не понимаешь, что я имею в виду, Лайла? Ребенок Джима Стивенса был мальчиком!

Несколько мгновений никто не произносил ни слова. Они пытались понять
что имел в виду старина Рэнс.

“Ты ... ты имеешь в виду ... Ангела?” прошептала Лайла.

Старина Рэнс быстро кивнул.

“Билли Дюмон все немного перепутал”, - сказал он.

“Надеюсь, мы сможем найти где-нибудь поблизости тапочки; я не могу надеть ботинки”.

“И вы все можете поблагодарить Хэшнайфа”, - сказал Слим, оглядываясь по сторонам. “Он выкопал это".
все для нас. Где Хэшнайф?

“ Где Дрема? ” спросил Чак.

Но никто не знал. Они на цыпочках их выход, сели на своих коней,
и шли на красную стрелку, оставив шерифа и патрона зачистить
вещи. Ни один из них не мог вынести благодарности.

Они нашли Скотти Маккея в офисе вместе с дюжиной других мужчин,
включая Джима Паркера. Они ждали вестей от Слима по поводу
Лайла и чуть ли не толпой набросились на Хэшнайфа и Слипи за информацией.

“Она в безопасности”, - сказал Хэшнайф. “Энджел Маккой и Ропер Бриггс мертвы;
они застрелили друг друга. Ангел похитил Лайлу, чтобы отомстить Слиму, и
перевернул лампу в доме Паркера. С Рэнсом Маккоем все в порядке. Лэнгли и
его банда пытались заставить его рассказать, где была спрятана добыча из
экспресс-вагона. Слим приведёт их всех, и ты узнаешь от него всю историю. Была какая-нибудь телеграмма, Скотти?

 Скотти с удивлением протянул Хэшнайфу телеграмму, отправленную
Слайму Колдуэллу. В ней говорилось:

 ПОЛСЕН ПРИЗНАЛСЯ В АРЕСТЕ РЕЙМЕРА ГЛОВЕРА ДЮМОНДА
 ПОЗДРАВЛЯЮ, ВЫ ВЫИГРАЛИ НАГРАДУ
 WELLS FARGO

Хэшнайф ухмыльнулся и вернул телеграмму Скотти.

“Что ж, этот берег решает все”, - сказал он. “Пошли, Дрема”.


ГЛАВА XXII - СНОВА ТРОПА

Толпа расступилась, давая им пройти. Никто ничего не сказал. Возможно,
мужчины были настолько потрясены случившимся той ночью, что не знали, что сказать.

Хэшнайф и Сони пошли в отель, взяли свои вещмешки, сели на лошадей и поскакали на юг из Ред-Эрроу. Кто-то крикнул им вслед:
они позвонили из офиса шерифа, но те не обратили внимания. Их работа была
закончена, и ничего не оставалось делать.

“Он берег чувствует себя хорошо, чтобы снова _horse_ между оны ноги, полусонные,”
сказал Hashknife. “Что пол-ящика бей-Р Все было в порядке, но ничего, как
Призрак. Забавно, к чему может привести простая торговля лошадьми. «Кид Гловер»
наезжает на острый камень, и от этого она катится всё дальше и дальше,
как снежный ком, катящийся с холма. Но всё в порядке, приятель.
Мы доберёмся до Аризоны раньше, чем в этой стране выпадет снег. Такие вещи
немного разбавляют монотонность, разве ты не знал?

— Там было вознаграждение в пять тысяч долларов, — напомнил Сони.

— Да, было. И для Слима и Лилы будет хорошо, если они начнут
вести хозяйство.

— Да, это правда, Хэшнайф. Это было очень весело, но не принесло
никакой выгоды.

— Дело не в том, что ты получаешь, Сони, а в том, чему ты учишься.

— Чему, чёрт возьми, я научился?

“Я узнал, что когда такой старый пройдоха, как Рэнс Маккой, дает свое слово, это
делает кровь на вид жидче воды”.

“Берег; но что тебе от этого будет хорошего?”

“Это укрепляет мою веру в человечество”.

“В любом случае, у нас есть ваша лошадь, нож для колбасных изделий; и это то, за чем мы пришли”.

«Это всё, о чём кто-либо мог бы просить, приятель».

 И они поехали в Аризону, довольные собой, а в Ред-Эрроу люди гадали, куда они делись. Бутч Реймер вернул деньги, и судья дал ему за его преступление совсем немного лет. Малыш Гловер расплатился за свои убийства, а Лэнгли, Фол и Одноглазый Коннелл получили небольшие сроки.

Рэнс Маккой вернул свои деньги, которые Дюмонд украл той ночью, а позже
он продал «Орла» за сумму, достаточную для того, чтобы вернуть ему деньги, которые он потерял в результате
нечестной сделки. Слим Колдуэлл ушёл в отставку, когда женился на Лайле
Маккой занялся бизнесом в «Круге Спейд», где Чаквалла до сих пор возится на кухне, пробуя новые рецепты из кулинарной книги, которую ему прислали из Аризоны.

 На ней не было никаких пометок, указывающих на отправителя, кроме как на обложке, где грубо нарисованный поварской нож подсказал им, кто это был.  Лайла оторвала обложку и вставила её в рамку, и теперь она висит над камином в доме на ранчо «Круг Спейд».

Чак Ринг теперь шериф, и он хочет, чтобы что-то случилось снова. И
где-то под солнцем, направляясь к следующему холму, скачет Хэскнайф
и Сонный, с улыбкой глядящий в будущее, следуя по туманным тропам.

КОНЕЦ