Наследник СССР - фрагмент 224

Эротически-мистически-философский роман, типа повести (от 2025.02.05)
==========================================================

- «Ну и молодец. Хорошо что переживаешь за свою девчонку. Только со мной всё одно ничего случиться не может. А если что случится, я тебе как своему мальчишке сама скажу. Пока мне тебе сказать нечего, со мной всё хорошо», - пространно отчиталась Илона, как-то занятно по-девичьи рассматривая его лицо, что пока не представляло какой суровости или эмоции переживания, а скорее как некая открытость мальчишки. - «Можно я тебя рисовай ещё, у тебя есть фото?», - предложил Жума, и Илона покривлялась перед ним думая, и, - «Ну у меня есть фото ещё, но там я так себе... не стоит короче. А ты можешь что рисовать кроме меня? Ну там пейзажи какие, природу или город?». - «Я всё тебе могу. Но если есть фото твой и плохо, то я сделай хорошо», - смело подтвердил и уверил Илону Жума, и она покрутила головой рассматривая его как-то хитро, - «Ну смотри сам, рисуй что сам хочешь, чтобы мне понравилось. Только фото рисовать не надо, так как само фото уже есть, что мне смотреть одно и тоже?», - но не желая пока тут с ним торчать напрасно, раз он ещё не сказал на её главные вопросы по России и русским, она его страстно поцеловала в губы, и оттолкнула - «Иди к себе, потом поговорим», и ушла в свой класс. И Жума подумал, что-то всё-таки у них случилось, но она ему этого говорить не хочет, а по слухам там почти ничего не понятно. И ушёл к себе. После Жумы у неё было какое-то странное настроение, что она больше задумчиво смотрела в класс и ни на что не реагировала, что ей приписали за неудачную встречу с Жумой, ибо до того она была бодра и весела, из-за того что её авантюра удалась и все приписывали эту «контрреволюцию» именно ей, а не Селли или Нику, ибо она до неё много с ними о чём-то трепалась без свидетелей. С того момента внутри класса её стали описывать в трёх состояниях «Ама-ИЖ», «Ама-ИН» и «Ама-ИМ», то есть, первое после встречи в Жумой как «Илона&Жума», второе Ника «Илона&Ник», и третье.. «Илона&Митюха». Хотя Илона тогда думала совсем не о Жуме, ибо она его всё одно толком не понимала, чтобы что-то там ещё думать о нём, она его просто сплавила как смогла, чтобы того не обидеть. Она как раз думала о масштабности такой акции, и как это отразится на класс в будущем, при такой роли Манчо, не перегнула ли она с этим палку, понимая что это всё-таки образ девичьей мечты, и она их моськами в суровую реальность. Но то непонятное болото меж мальчишками и девчонками, что было последствием восстания Вишки, тоже надо было как-то разруливать. А кто это ещё возьмёт на себя, если они сами не в своей тарелке? Она же в том была не виновата, что у Вищки такой «взрывной» характер. И хоть она теперь бросилась на шею Толяну, это ещё не значит, что через месяц такое опять не повторится, только теперь у остальных будет от такого свой иммунитет. И Вишка просто погаснет как одинокий уголёк. Странное дело но «общественный дамский лидер» Фима-Шифа, умудрилась поднять свой рейтинг на сей контрреволюции, тогда как на революции от Вищки не смогла? Но ей и не пришлось со слёзками бросаться на шею своему Тошке, уверяя того, что она «не такая», ибо тому было ващще по барабану что тут творилось в классе, ибо он и сам по своей натуре почти сродни Манчо, не трогают его и слава всевышнему. Потому у «комендантши» Фимы были полностью развязаны ручки, и свободно подвешен язычок, а уж авторитет Селли той и ващще до фонаря. И на Манчо она никогда даже тайно не молилась, ибо ей нужен был для своих целей практичный мужичок под её каблучок, а раз Тошка на месте, то и она в ажуре. Чего же она тогда на Вишку завелась... но тут в сути вроде понятно, она просто хотела на этой катавасии шибко поднять свой рейтинг по правам и свободам всея женщин, и конечно прежде для самоё себя. Но что будет если таки Селли раскачает Манчо на амуры так, что он возьмётся за свои амбиции...             

  Лика всё же показала Дениске эти трусы, хотя так уже на них не хохотала, и Дениска только забавно улыбнулся, и она накинулась на его губы, за то что он показал хоть какие эмоции, и он ей так ответил на её поцелуй, что она летела домой как на крыльях. Ибо она уже была в жажде примерить это бельё и одёжки на себя поскорее. Ибо она взяла ещё кофточку, сорочку, красивую ночнушку, и пару юбок, хоть не ярких, но интересных по фасону. Мамаша сразу набросилась на Лику ещё в прихожей, что это у неё за сумка такая, но Лика, отмахнулась — уценка была, но можешь не торопиться там уже всё разобрали. И ускакала к себе в комнату, но мамаша поняла другое, дщерь как-то взведена, и явно что была с мальчишкой. Но пока донимать дочку не стала. Лика, сразу разложила вещи на кровати, а мишку с зайкой поставила на своей письменный стол, туда же сгрузила и немного бижутерии, и неспешно, с удовольствием стала раздеваться догола, право оставив только чулочки на ногах. Дело не в том, что трусы оказались настолько удобные и свободные, что она уже получала от них кайф, после современных, к тому больше синтетических трусиков, что теперь ей показались такими неудобными. И пусть трусы покрывали почти весь её стан до живота и немного полнили её стан, они ей казались ни менее сексуальными, даже не зависимо оттого что были почти непрозрачные. Но какая приятная материя, что её прямо возбуждала при соприкосновении с кожей тела и такого нежного оттенка, притом что трусы фактически не касались губок её промежности и с того им словно было свободнее, чем в обтягивающих современных трусиках. Но стоило ей прижать материю трусов к промежности, и от соприкосновения, с такой приятной материей, Лика стала чувствовать как стала возбуждаться, и потёрла немного пальцами половые губки поверх трусов, даже слегка заохав. Но она не стала себя распалять, ибо ещё несколько трусов ждали своей очереди, не считая блузки и сорочки с юбками. Она перепробовала все трусы и поняла, что материя вроде и одна и не одна, ибо каждые трусы она ощущала по разному, вот же качество делали в СССР, всё на благо человека! Одни трусы её и вообще поразили, какие они были прямо девичьи-девичьи и какие розово-светлорозовые, жуть как сексуально, но они были немного шибко пышными по фасону. И выбрав себе фасон трусов по свободнее, но и чуток поприталеннее и поменьше в размерах, Лика утешилась, и стала примерять кофточку, осматривая такую композицию с трусами и чулками, и это было тоже очень сексуально, ибо она не застегивала кофту, держа её пола открытыми. И главное, по тонам она казалась такая нарядная, и даже чуток солидная как дама, рассматривая себя в зеркале в полный рост. В сорочке она себя окрестила как средневековая балерина, ибо сорочка была более приталенная но не плотно, а это усиливало немного выступающий и широкий вид трусов, но сочетание ей тоже казалось классным. Сорочка была расшита большими чуть выделяющимися как слегка объёмными красивыми узорами, по краям расшитым типа позолоты, сама же сорочка была более желтоватого приятного оттенка, что эффектно выделяла и груди. Прям как какая «царская» модель, ещё бы бижутерию к ней и вообще... королевишна сексу. Потом она пошла на примерку и блузка и тоже на ура.. Но тут зашла мамаша типа ей надо помочь по кухне раз дщерь дома, и критично осмотрев такой наряд, сказала, чтобы Лика хоть лифчик бы на себя нацепила и ушла. - «Что за старомодщина? Актиквариат что ли ограбили? И ты собираешься это всё таскать?», - всё-таки спросила мамаша на кухне у дщери, пока Лика чистила картошку, ибо на пюре требовалось много картошки, но уже сидела в плотном домашнем халатике. - «Что ты такое говоришь матушка? Ты видела во что у нас девки носят в классе? Тут даже у кофты фасон будет куда моднее того примитива, что таскают они», - ответила Лика, смотря только на картошину, которую чистила ножичком, как-то «по сексуальному» его держа и мамаша, посмотрела над этим стебательством над картошиной, всё же не стала её жалеть, - «Я про трусы тебе говорила». - «Ах какой ужас, теперь все увидят какие у меня юной сиповки старинные трусы! А тебе никогда не приходило на твой древний и мудрый ум, что эти трусы, в миллион раз удобнее и свободнее, чем эта современная фигня из минимума материала? Притом такие трусики обычно надо натягивать, с того они такие неудобные по сравнению со стариной. Но в классе, обязуюсь, перед всеми эти антиквариатом сверкать буду, всем на зависть и тебе на зло». Мамаша скептически скривила губы, - «Так уж и в миллион раз? Неудобно ей, таскала же все эти годы и не жаловалась. Мальчишка увидит тебя в таких, засмеёт». - «А я их стяну перед ним, тогда ему сразу не до смеха станет. Нашла чем мальчишку рассмешить, как козла капустой. Мальчишкам ващще до фонаря что ты носишь, ибо они в этом не разбираются и разбираться миллион лет не мечтают. Что у нас в школе ради прикола девкам юбки не задирали, чтобы мы повизжали поретивее.  Им голая ягодица куда привлекательнее... а если мне теперь задерут, смеяться станет не над чем, зато я над прикольщиками посмеюсь. А по части в миллион раз, была бы у тебя не такая большая задница от мудрости в объёме, то сама бы примерила, как это удобно. И у меня что, раньше выбор был, какие трусы таскать? Какие ты покупала — такие и таскала». Мамаша только покачала головой во же молодёжь...